Ледовый Апокалипсис

Корабль Береговой охраны США «Алекс Хейли»

Из наушников лилась спокойная мелодия фолк-рока Элла Стюарта «Песок в твоих туфлях», а Смит дремотно смотрел на пружины верхней койки. Завтра должна была начаться активная фаза миссии, и накануне этого сон никак не хотел приходить. Но вот наконец Смит расслабился и уже был готов уснуть.

Однако сделать это ему не позволили. Раздался нетерпеливый стук в дверь.

– Что такое? – громко спросил он, сев на койке и сдернув с головы наушники.

Сквозь прорези в двери послышался взволнованный голос Валентины Метрейс:

– Джон, на острове Среда возникла проблема, и, похоже, серьезная.

Он скатился со своей койки и включил свет.

– Понял. Сейчас иду.

Смыслов уже спрыгнул с верхней койки и быстро одевался. Смит натянул комплект зимней одежды, ботинки, и через несколько секунд двое мужчин уже карабкались по трапу по направлению к радиорубке.

«Похоже, операция началась раньше времени», – подумал Смит.

К гулу моторов и вибрации – обычным для корабля звукам – в последнее время прибавились новые: скрежет и визг ледяных глыб, скребущих по корпусу «Алекса Хейли». Время от времени корабль вздрагивал, это означало, что лед попал под его гребные винты. Такое случалось все чаще и чаще.

На протяжении последних трех дней «Хейли» пробирался все дальше в глубь паковых льдов архипелага Королевы Елизаветы. По мере возможности корабль старался держаться открытой воды, но в случае необходимости проламывал носом ледяную корку, пробивался сквозь скопления льдин, огибал смутно очерченные в тумане айсберги и унылые, покрытые безжизненными скалами островки.

Капитану Йоргансону приходилось использовать все свое умение морехода, чтобы преодолевать путь, отделявший корабль от конечного пункта назначения, но с каждым днем делать это становилось все сложнее, и скорость продвижения сторожевика неуклонно уменьшалась. Дважды за последние сорок восемь часов Рэнди, взяв на борт одного из офицеров «Хейли», вылетала на «Лонг Рейнджере» на ледовую разведку.

Зима одерживала одну победу за другой.

Маленькая радиорубка уже была до отказа заполнена людьми, и Смиту со Смысловым пришлось буквально проталкиваться к контрольной панели. Дежурный радист, сгорбившись, сидел перед мощной рацией, крутя ручки настроек частот и громкости, а капитан Йоргансон перегнулся через его плечо и следил за манипуляциями радиста. Рэнди Рассел и Валентина Метрейс также были здесь, и на их лицах тоже были заметны следы недавнего пробуждения. Профессор Метрейс не успела собрать волосы в пучок, и они были распущены, достигая середины спины. «Ну что ж, – подумал Смит, – хотя бы на один вопрос ответ получен».

В дальнем углу радиорубки стоял, опершись плечом о стену, профессор Троубридж. Как и у остальных, вид у него был встревоженный, но еще и злой. Он словно считал, что кто-то намеренно втянул его во все эти неприятности, и негодовал из-за этого.

– Ну, и что у нас тут? – громко спросил Смит.

– Мы пока точно не знаем, – ответил Йоргансон, – но, похоже, незадолго до заката пропали двое членов научной экспедиции. Руководитель экспедиции сообщил нам, что организовал поисковую группу, но не считает ситуацию критической. А затем связь со станцией прервалась на целых пять часов.

– Может, вышло из строя их радиооборудование?

– В некотором смысле так оно и есть, подполковник, – ответил капитан и поднял глаза кверху, словно желая проникнуть взглядом сквозь толщу стальных переборок. – Если бы не плотная облачность, мы бы увидели сегодня ночью изумительное северное сияние. Солнечная вспышка во все вносит сумятицу. Даже спутниковые телефоны отказываются работать.

– И что же дальше?

– Когда связь с радиостанцией лагеря восстановилась, мы услышали сигнал бедствия, – продолжал пограничник. – Поисковая группа не вернулась, и она не могла связаться с ними.

– Она?

– Это девушка, аспирантка Кайла Браун. Судя по всему, в лагере осталась только она.

Радист прижал наушники к ушам и заговорил в укрепленный возле губ микрофон, называя позывные:

– KGWI, вас вызывает CGAH. Мы вас слышим. Повторяю, мы вас слышим. Оставайтесь на связи. – Радист поднял голову. – В помехах возникла очередная брешь, капитан. Мы снова ее слышим.

– Включи динамик, – приказал Йоргансон.

– Алло! Алло! – послышался из динамика одинокий женский голос, с трудом пробивающийся сквозь белый шум. – «Хейли», «Хейли», это научная станция острова Среда! Они до сих пор не вернулись! Никто не вернулся! Видимо, что-то случилось! Когда вы сможете нам помочь? Прием!

Капитан Йоргансон поднес к губам микрофон.

– Говорит капитан «Хейли», мисс Браун. Мы поняли вашу проблему и спешим вам на помощь на максимально возможной скорости.

Йоргансон снял большой палец с кнопки микрофона и проговорил, обращаясь к присутствующим:

– Проблема в том, что последние сто миль пути через паковые льды могут занять у нас несколько дней. А учитывая скорость замерзания, может случиться так, что до Среды нам вообще не удастся дойти. Поэтому надежда только на ваш вертолет, подполковник.

Смит повернулся к своему пилоту.

– Рэнди, мы можем вылететь прямо сейчас?

Рэнди Рассел задумчиво прикусила нижнюю губу, производя в уме какие-то расчеты.

– Мы сейчас находимся на таком расстоянии от острова, что хоть и с трудом, но сможем долететь до него и вернуться на корабль, – сказала она через несколько секунд. – Однако мы имеем дело с крайне низкими температурами, а также возможностью обледенения и отказа радиотехники. Полет прямо сейчас крайне нежелателен. Мне неприятно это говорить, но я считаю, что мы должны дождаться рассвета.

Смит принял эти доводы безоговорочно.

– Можно мне микрофон, капитан? – спросил он.

Йоргансон передал ему микрофон.

– Мисс Браун, говорит подполковник Джон Смит. Я – руководитель группы, направленной для расследования причин падения бомбардировщика. Мы сможем прилететь к вам на рассвете. К сожалению, ночь вам придется провести в одиночестве. Вы уж потерпите, пожалуйста. А теперь не могли бы вы сообщить какие-нибудь дополнительные сведения о том, что там у вас произошло? Прием.

– Я нахожусь на станции, и со мной все в порядке, – ответила девушка. – Беда, видимо, случилась со всеми остальными. Большая беда, иначе доктор Крестон непременно связался бы со мной по рации, а я… я сама ничего не могу сделать. Прием.

– В настоящий момент вы делаете все, что в ваших силах, мисс Браун. Обо всем остальном позаботимся мы, когда окажемся на острове. А теперь я хочу, чтобы вы ответили на несколько моих вопросов. Вы готовы? Прием.

– Спрашивайте, подполковник… Ах да, прием.

– Не замечали ли вы или другие члены вашей экспедиции признаков присутствия на острове кого-то еще? Огней, дыма, следов, еще чего-нибудь в этом роде?

Когда девушка ответила, в ее голосе прозвучало удивление.

– Кого-то еще? Да нет, конечно! Кроме нас, тут на тысячу миль в округе нет ни одной живой души!

– Вы уверены, мисс Браун? Вообще никаких признаков посторонних?

– Что он несет? – выпалил из своего угла доктор Троубридж. – Если он пытается взвалить вину на инуитов…

– Цыц! – шикнула на него Валентина Метрейс.

– Нет, – ответил девичий голос, прерываемый помехами, – мы не видели никого и ничего. Прием.

– Не замечали ли вы чего-то необычного? – продолжал задавать вопросы Смит. – Самолет? Судно? Еще что-нибудь?

– Нет. Время от времени мы видим инверсионный след самолета, совершающего трансполярный перелет, но, кроме этого, мы в течение всего лета ничего не видели. А почему вы спрашиваете? Прием.

Троубридж попытался пробраться ближе к рации.

– Я бы тоже хотел узнать это, подполковник! Что означают все эти вопросы? И вообще…

«Черт! – подумал Смит. – Он никогда не уймется!» Последние покровы секретности его миссии опадали, словно осенние листья. Из полностью тайной она превращалась просто в скрытную. Он направил указательный палец на Троубриджа, а затем ткнул большим пальцем в сторону выхода из радиорубки.

– Капитан, уберите его отсюда!

Троубридж с ошеломленным видом схватился за грудь, словно ему не хватало воздуха.

– Что? – взвизгнул директор-администратор. – Вы не имеете права!

– Он имеет, – спокойным тоном заверил ученого капитан Йоргансон. – Пожалуйста, покиньте радиорубку, доктор. Надеюсь, вас не придется выводить силой.

Троубридж привык вести дебаты, вот и сейчас он открыл рот, намереваясь протестовать и обрушить на головы оппонентов град убийственных аргументов своей правоты, но ледяные, острые, как кинжалы, взгляды окруживших его людей буквально парализовали Троубриджа.

– Это неслыханно! – пробормотал он и стал проталкиваться к выходу из радиорубки.

Смит вновь повернулся к рации.

– Мисс Браун, это опять подполковник Смит. Я хочу задать вам еще один вопрос. Вы никого не подведете, ответив на него, но мне нужен абсолютно честный и искренний ответ. Это крайне важно. Посещал ли кто-нибудь из вашей научной группы место падения самолета? Кто угодно и по какой угодно причине? Прием.

– Нет. По крайней мере, мне об этом ничего не известно. Доктор Крестон не позволил бы этого. Но почему вы спрашиваете? Что, старый бомбардировщик имеет какое-то отношение к исчезновению моих товарищей? Прием.

Смит колебался, не решаясь ответить откровенно.

– Мы пока не знаем, мисс Браун. Пожалуйста, не уходите со связи.

– Ну что, Джон, – спросила Рэнди, – мог ли стать причиной исчезновения людей груз самолета? Может ли это быть сибирская язва?

Смит оперся рукой о приборную панель и решительно мотнул головой.

– Исключено! Так не бывает. Сибирская язва не валит людей с ног без инкубационного периода и прогрессирующей симптоматики.

Внезапно он резко выпрямился и повернулся к Смыслову.

– Григорий, во имя этой девочки и остальных людей, находящихся на острове! Сейчас – самое время сказать правду! Было ли на борту бомбардировщика что-нибудь еще, помимо спор сибирской язвы?

Смыслову казалось, что синие пронзительные глаза американца буравят его насквозь.

– Джон, я клянусь вам, насколько мне известно, единственным активным биологическим агентом, имевшимся на борту «Миши-124», была сибирская язва! Если там и было что-то еще, мне об этом не сообщили.

Смыслов был рад, что имел возможность укрыться за этим щитом полуправды, поскольку, как ему казалось, он знал, что в действительности происходило на острове Среда.

Эти чертовы спецназовцы! Возможно ли, что они попались на глаза ученым? Или кто-то из ученых случайно наткнулся на их лагерь? Если командир взвода является кровожадным ковбоем, он мог принять решение о полной зачистке острова в интересах сохранения секретности. К сожалению, приходилось признать, что для выполнения подобного задания командование назначило бы именно такого ковбоя.

Они еще даже не ступили на остров, а ситуация уже выходит из-под контроля. Если научная экспедиция ликвидирована, это означает, что ликвидации подлежит и команда Смита: хмурая, красивая блондинка, которой следовало бы почаще улыбаться, и высокая прекрасная брюнетка, бдительная женщина-воин, которая так здорово играет в карты и улыбается, в основном глазами. Его команда! Люди, которые начали становиться его друзьями.

Безумие!

– Как вы оцениваете ситуацию, майор? – ничего не выражающим голосом спросил Смит.

Смыслов также не выдал бурливших в его груди чувств.

– Мы должны исходить из предположения, что на Среде высадились какие-то вражеские силы, предположительно та самая группа, которая пыталась не позволить нам добраться до острова. Эти люди, видимо, полагают, что груз спор сибирской язвы все еще находится на борту «Миши-124», и намереваются захватить его.

Смит несколько мгновений смотрел на русского оценивающим взглядом, а затем сказал:

– Что ж, это наиболее логичное предположение. – Затем он обвел глазами остальных. – Итак, что будем делать?

– Мне кажется, первым делом следует решить, как поступить с ней, – сказал капитан Йоргансон, кивнув на рацию.

Капитан был абсолютно прав. Действительно, как следовало поступить с перепуганной молодой женщиной, сидящей в полном одиночестве в кромешной темноте за тысячи миль от всего остального человечества?

Смит снова включил микрофон.

– Мисс Браун, в списке оборудования вашей экспедиции числится ружье двенадцатого калибра. Где оно сейчас? Прием.

– Медвежье ружье? Его забрала с собой поисково-спасательная группа. Прием.

– Есть ли в лагере еще какое-нибудь оружие? Прием.

– Нет, а что? Прием.

– Мы просто пытаемся оценить ситуацию, мисс Браун. Оставайтесь на связи.

Смит отпустил кнопку микрофона и ждал предложения от членов своей команды.

– Вели ей уходить оттуда, Джон! – выпалила Рэнди. – Пускай берет спальный мешок и отваливает! Объясни ей, что происходит, пусть спрячется в каком-нибудь надежном месте, где мы потом сможем найти ее.

– Нет! – отрезала Валентина. – Скажи ей, чтобы оставалась рядом с радиопередатчиком.

– Эти постройки рассчитаны на то, чтобы защищать от холода, но не от людей! – возразила Рэнди. – Если на острове – враги и они придут за ней…

– Если на острове враги, мисс Рассел, они сумеют добраться до нее в любую минуту и в любом месте. – Голос историка был таким же безжизненным и серым, как и ее глаза. – Логично предположить, что они уже обнаружили научную станцию и держат ее под наблюдением. Если они увидят, что девушка пытается бежать, она не пройдет и десяти ярдов. А вот если мы велим ей дежурить у радиопередатчика, она сможет снабжать нас важной информацией. Тогда, возможно, у нас хотя бы появится представление о том, с чем мы имеем дело.

– Значит, ты рассматриваешь ее в качестве расходного материала? – с горечью спросила Рэнди. – Считаешь, что ее нельзя спасти? Дескать, пусть погибает?

– Нет, – покачала головой Валентина, – я считаю, что мисс Браун уже погибла.

Рэнди замолчала.

Во время этой словесной дуэли Смит краешком глаза следил за русским членом их команды.

– А вы, майор? Хотите что-нибудь добавить?

Смыслов вытащил из мятой пачки «Честерфилда» сигарету и прикурил ее от своей пластмассовой газовой зажигалки.

– Нет, подполковник, – ответил он, выпустив через нос дым, – у меня нет предложений.

– CGAH, это KGWI, – окликнул их жалобный, прерываемый помехами голос из динамика. – Я все еще здесь.

Смит нажал на кнопку микрофона.

– Мисс Браун, это снова подполковник Смит. Как я уже сказал, мы будем у вас завтра на рассвете. До нашего появления оставайтесь возле радиопередатчика. Мы будем постоянно прослушивать эту частоту и делать проверочные вызовы каждые пятнадцать минут в течение всей ночи. Если вы получите известия от членов вашей экспедиции, если увидите или услышите что-нибудь необычное, немедленно вызывайте нас. Повторяю: немедленно вызывайте нас. Вы меня поняли? Прием.

– Да, подполковник, я все поняла. Подполковник, тут происходит… что-то необычное? Они ведь не просто заблудились, да?

Что он мог сказать этой девочке, как мог успокоить ее?

– Мы все объясним вам, когда приедем, мисс Браун. Мы найдем ваших товарищей, и все встанет на свои места. Вы не одна. Скоро мы будем у вас. Говорит CGAH. Мы остаемся на связи.

Смит передал микрофон радисту и напутствовал его:

– Оставайтесь на этой частоте, моряк. Вы слышали мои слова? Вызывать станцию каждые четверть часа. Если будет хотя бы какая-то новая информация или если не удастся установить связь, я хочу знать об этом немедленно.

– Есть, сэр, – ответил радист, снова надевая наушники.

– Капитан Йоргансон, вы должны сделать все, чтобы до рассвета приблизиться к острову на минимальное расстояние.

– Сделаю все возможное, подполковник, – ответил капитан «Алекса Хейли».

– Я буду в ангаре. Подготовлю вертолет к вылету, – проговорила Рэнди и пошла к выходу из радиорубки.

– Я помогу вам, Рэнди, – сказал Смыслов и двинулся следом за ней.

Смит покачал головой, внутренне посмеявшись над самим собой. Ну и черт со всем этим! Он никогда не сомневался в том, что рано или поздно предстанет последним сукиным сыном в глазах Рэнди Рассел.

– Вэл, заботиться о соблюдении секретности больше не имеет смысла, поэтому я поручаю тебе прояснить ситуацию доктору Троубриджу. Он должен знать о том, что происходит.

– Не волнуйся о моем коллеге, я возьму его на себя. – Высокая брюнетка посмотрела на Смита и улыбнулась – невесело, но с сочувствием. – Вести чертов поезд – не самая легкая из работ, верно, подполковник?

– Но мне говорили, что этому необходимо научиться, профессор, – с каменным лицом ответил Смит.