Ледовый Апокалипсис

Над Северным Ледовитым океаном

Горизонт позади «Лонг Рейнджера» уже полыхал пурпурно-золотой лентой, казавшейся еще более яркой на фоне угрюмого, темного моря, покрытого трещинами льда, и низкого, затянутого серыми облаками неба. Солнце поднималось на юге, и это отклонение от нормального хода вещей еще заметнее подчеркивало чужеродность мира, в котором они находились.

– Красное небо утром… – пробормотала Валентина Метрейс первую строчку старинного стихотворения. Поскольку пассажирские сиденья вертолета были выброшены, она, Смит и Троубридж сидели на корточках среди рюкзаков и сумок.

Смыслов, пытавшийся вызвать по рации остров, оставил бесплодные попытки и сообщил:

– Лагерь молчит, хотя теперь мы, по идее, должны были бы слышать их уже на коротких частотах.

– Как обстоит дело с солнечными помехами? – спросил Смит.

– Они присутствуют, но ведь корабль нас слышит. А если нас слышит корабль, мы должны слышать Среду.

– Почему нам никто ничего не сказал? – внезапно спросил профессор Троубридж. – Это преступление! Подвергнуть научную экспедицию опасности биологического заражения и не предупредить ни одним словом! Это самое настоящее преступление!

– Ваших людей, – сказал Смит, – постоянно предупреждали – и свидетельства тому содержатся в журналах радиопереговоров – о том, чтобы они держались подальше от места падения самолета. А ваша контора с таким же постоянством заверяла нас в том, что они так и делают. Кроме того, что бы ни случилось с вашими людьми, сибирская язва тут ни при чем.

– Вы так в этом уверены, подполковник? – с вызовом спросил Троубридж.

– Да, уверен, – терпеливо ответил Смит. – Позвольте мне напомнить вам о том, что я являюсь врачом и имею богатый опыт в этой области. В последние годы у меня установились очень тесные рабочие отношения с Bacillis anthracis, и, что бы там ни произошло, она тут ни при чем.

Смит повернулся к Троубриджу и посмотрел ему в глаза. Их разделяло не более полуметра.

– Доктор, – заговорил он, переходя в атаку, – если вы и ваши люди что-нибудь скрываете относительно того, что происходит на острове, сейчас самое время рассказать правду!

От удивления челюсть ученого отвисла, а затем он возмутился:

– Я? Мы? Что нам скрывать?

– Не знаю, в том-то и заключается проблема. Могли ли члены вашей экспедиции нанести втихомолку визит на упавший бомбардировщик? Могли они узнать о том, что на его борту находится груз биологического оружия? Могли передать эту информацию кому-нибудь за пределами острова?

Троубридж сидел, как громом пораженный.

– Нет! Конечно, нет! Если бы мы хотя бы догадывались о том, что на острове присутствует такое, мы бы… мы бы…

– Начали бы искать покупателя на Интернет-аукционе E-Bay? – вкрадчиво подсказала Валентина Метрейс. Резко повернув к ней голову, ученый наткнулся на стальной взгляд ее серых глаз. – Доктор, – продолжала она, – я могу назвать вам с полдюжины стран-изгоев, готовых опустошать свою казну, чтобы завладеть подобным биологическим оружием, и, кроме того, вы не представляете, насколько причудливо влияет семизначный счет в швейцарском банке на человеческую мораль и этику.

– Именно поэтому Соединенные Штаты и Российская Федерация сделали все, чтобы наружу не просочилось ни одного слова о том, какой груз нес упавший бомбардировщик, – добавил Смит.

– К сожалению, доктор, – продолжала добивать ученого Валентина, – как мы видим, хоть одно слово об этом да просочилось. Возможно, от русских, возможно, от наших, а возможно, от кого-то из вас. Как бы то ни было, какие-то очень плохие дяди теперь знают о том, что находится в самолете, и хотят наложить на это лапу. Меня и моих товарищей едва не убили из-за этого. Но что еще хуже, в опасности оказались миллионы ни в чем не повинных людей.

Валентина Метрейс улыбнулась. Если бы у женщины были клыки, они бы сейчас непременно блеснули в свете поднимающегося солнца.

– Можете не сомневаться, дорогой доктор Троубридж, мы намерены выяснить, у кого слишком длинный язык. И когда мы это узнаем, он – или она – будет примерно наказан.

Троубридж ничего не ответил. Его била крупная дрожь.

– После «Аида», «Лазаря» и еще целого ряда чудовищных событий правительства всех стран мира воспринимают подобные вещи очень серьезно, – сказал Смит. – То же относится ко мне и к остальным членам этой команды. А теперь, когда мы доверились вам, доктор, я бы хотел… Нет, не то слово. Я требую, чтобы вы также отнеслись к этому со всей серьезностью. Вы меня поняли?

– Да.

Внезапно от сильного порыва ветра вертолет дернулся и крутанулся по горизонтальной оси. Выправив машину, Рэнди сообщила:

– По всей видимости, впереди – шквальный фронт.

– Но до острова-то мы долетим? – осведомился Смит.

– Я думаю… – начала Рэнди, а затем, поглядев в подернутые морозным рисунком окна, закончила фразу: – …Мы уже долетели.

Вдали, почти у затянутого дымкой горизонта, возникла ломаная береговая линия – обширнее, чем ледяные горы, над которыми они пролетали, с темными выступами скал на фоне снежного покрова и двумя далекими пиками, вершины которых терялись в тяжелых облаках.

Остров Среда. Они до него все-таки добрались.

Профессор Метрейс подалась вперед.

– Мы можем приземлиться прямо возле самолета? – спросила она. – Нам понадобится не больше пяти минут, чтобы определить наличие или отсутствие груза.

Смыслов посмотрел на нее через плечо.

– Не уверен, что стоит это делать, подполковник. Небо к северу от острова выглядит угрожающе. Мисс Рассел права, на нас надвигается шквальный фронт. Возможно, снегопад, а уж ветер – так это наверняка. Впрочем, ветер здесь никогда не стихает.

– Он прав, Джон, – вмешалась Рэнди. – Эта седловина – скверное место для посадки вертолета, тем более когда ухудшается погода.

Смит и сам видел – темнеющие облака прямо на глазах подбирались все ближе к острову. Нужно было совершить посадку как можно скорее, пока арктическая непогода не принялась вытряхивать из них душу.

– Ладно, Рэнди, сообщи на «Хейли», что мы сядем в лагере, а к месту крушения пойдем пешком.

Валентина негромко застонала.

– О, боже! То-то будет весело!

Через пять минут они уже кружили над научной станцией острова Среда. Преимущества посадки здесь теперь были очевидны. Ветер, дующий с седловины, заставлял «Лонг Рейнджер» выполнять неуклюжий танец в воздухе, а пики-близнецы стали почти не видны за пеленой мечущегося снега.

На шум вертолета из домиков никто не вышел.

Вертолетная площадка лагеря находилась примерно в восьмидесяти метрах от строений. Снег здесь был утоптан, а на его поверхности красовалась большая оранжевая буква «Н», нанесенная краской из пульверизатора. Чтобы хоть как-то спрятать летательный аппарат от ветра, рядом с площадкой из больших снежных блоков было сооружено защитное укрытие в виде буквы V.

Выровняв вертолет, Рэнди стала снижаться, и вот, взметнув снежный вихрь потоком воздуха от винтов, «Лонг Рейнджер» прикоснулся понтонами к посадочной площадке.

Смит тут же выпрыгнул через пассажирскую дверь, держа «SR-25» у груди, и, пригибаясь под вращающимися лопастями, метнулся к концу защитного снежного треугольника, находившегося ближе к домикам. Надев капюшон маскхалата, он опустился на одно колено и слился со снежным бруствером, подняв винтовку и нацелив ее в сторону домиков.

Там не было видно никакого движения и не было слышно ничего, кроме завывания ветра и ритмичного лопотания вертолетного винта.

– В окнах построек движения нет, – доложил голос, прозвучавший в нескольких футах от Смита. Гибкая, как снежный леопард, Валентина Метрейс лежала рядом, распростершись на снегу и заняв позицию для стрельбы. Медленно водя стволом «винчестера», она высматривала сквозь мощную оптику винтовки потенциального противника.

– Нигде никакой активности, – подтвердила Рэнди Рассел. Она устроилась неподалеку, уперев магазин пистолета-пулемета в снежный бруствер.

– Похоже на то.

Смит выпрямился во весь рост, повесив винтовку на плечо, и, достав из чехла бинокль, неторопливо осмотрел замерзший пейзаж лощины и горную седловину, расположенную над станцией. Он не увидел ни следов от полозьев или понтонов другого вертолета, ни людей, ни какого-либо движения. Насколько хватало глаз, не было видно ничего живого.

С неба посыпались крупные снежинки – предвестники надвигающегося шквала.

– Майор Смыслов, – сказал Смит, убирая бинокль, – оставайтесь здесь с доктором Троубриджем и охраняйте вертолет. А вы, леди, во время движения соблюдайте дистанцию между собой. Пойдем, посмотрим, есть ли кто-нибудь дома.

Когда они шли к станции, утоптанный снег на тропинке скрипел под их ботинками.

Если верить полученной ими карте научной станции, в самом северном из трех домиков размещался склад и хозяйственные помещения. Короткие тропинки, расходившиеся от него, вели к складам, где хранились запасы горючего, угля, бензина и керосина.

Когда они подошли к домику, Смиту не пришлось отдавать приказания, да и вообще произносить хоть слово. Команда действовала, как единый организм. Валентина повернула шарообразную ручку на оптике винтовки и переместила прицел вбок, чтобы в ближнем бою пользоваться стандартной мушкой на дуле, а Рэнди передернула затвор своего «MP-5». Поскольку у нее было самое короткое оружие, ей предстояло первой войти внутрь. Смит и Валентина заняли позиции по обе стороны от входа, а Рэнди, пнув ногой внешнюю, а затем и внутреннюю двери, ворвалась в домик. В течение нескольких секунд царила тишина, а потом послышался ее крик:

– Чисто!

Смит вошел внутрь и лично осмотрел нетопленое помещение. Там был только запасной бензиновый генератор и полки, уставленные оборудованием и запасами экспедиции. Последние после целого сезона полевых работ были изрядно истощены, но запас все же оставался еще солидный. Это была обычная для полярных экспедиций предусмотрительность: бери на один сезон столько, чтобы хватило на два.

В центральной избушке размещались лаборатория и радиорубка. На короткой и толстой мачте, установленной на растяжках, крутился ветряк, вырабатывавший электроэнергию. Поодаль, метрах в ста от границы лагеря, на низком, покрытом льдом пригорке, стояла вторая стальная мачта. Более высокая, с подпоркой, она несла на себе коммуникационную антенну.

Когда Кайла Браун вышла в эфир в последний раз, она находилась именно здесь.

И снова повторилась процедура проникновения в домик. И снова прозвучало: «Чисто!»

Опустив винтовки, Смит и Валентина вошли в избушку следом за Рэнди. Когда Смит перешагнул порог внутренней двери, в лицо ему ударило дымное тепло. Здесь еще присутствовала жизнь. На полу лежали ящики для научных образцов и оборудования – некоторые уже заполненные и закрытые, другие – пустые, готовые принять свой груз.

Тепло исходило из маленькой угольной печки, стоявшей по центру северной стены. Подойдя к печке, Метрейс подняла крышку и увидела тлеющие оранжевые угли.

– Интересно, сколько времени это приспособление может хранить тепло? – задумчиво проговорила она, взяв из большой плетеной корзины несколько кусков антрацита и бросив их в печку.

– Наверное, долго, – ответил Смит, осматривая лабораторию. – Никаких признаков борьбы, а ведь тут хватает разных хрупких предметов, которые наверняка разбились бы во время потасовки.

– Ага, – согласилась Валентина и указала на ряд пустых крючков для верхней одежды рядом с выходом. – У мисс Браун было достаточно времени, чтобы надеть теплую одежду. Это значит, что она покинула домик по собственной воле и без особой спешки.

Смит вошел в радиорубку. Откинув капюшон и сняв рукавицы, Рэнди с хмурым лицом сидела на стуле радиста. Рация все еще была включена. Контрольные огоньки горели зеленым, а из динамика слышалось шипение радиопомех. Рэнди взяла микрофон, нажала на кнопку и заговорила:

– CGAH «Хейли»! CGAH «Хейли»! Вызывает KGWL, остров Среда. Проверка связи. Вы меня слышите? Прием.

Из динамика по-прежнему раздавалось шипение. И больше – ничего.

– Что ты об этом думаешь, Рэнди?

– Не знаю. – Она покачала головой. – Мы находимся на правильной частоте, и приборы показывают, что сигнал передается нормально. – Рэнди отрегулировала громкость и мощность передатчика, после чего повторила вызов. Результат оказался тем же. – Либо они нас не слышат, либо мы не слышим их.

В дальнем конце консоли был установлен спутниковый телефон, подключенный к линии передачи данных. Смит обошел Рэнди, взял трубку и набрал адресный код «Хейли».

– И здесь ничего, – сообщил он через несколько секунд. – Связи со спутником нет.

– Может, дело в антеннах?

– Вполне возможно. Но это мы проверим позже. Пошли.

В последнем домике располагались жилые помещения. Когда Смит, Рэнди и Валентина направлялись к нему, передняя линия снежного шквала уже накрыла лагерь, и видимость заметно ухудшилась.

Вновь повторилась процедура осмотра. Притаившись возле наружной двери, Смит и Метрейс слушали, как Рэнди ворвалась в избушку. Вскоре до них донеслось ее восклицание:

– А вот это уже интересно!

Смит и историк переглянулись и плечом к плечу прошли в просторную спальню.

Внутри все выглядело почти так же, как в лаборатории. Там находились два ряда коек и маленький угольный обогреватель возле северной стены. У восточной располагались кухонная утварь и стол для приготовления пищи, а в центре комнаты стоял обеденный стол. В дальнем конце помещения находился женский отсек. Он занимал примерно четверть всего пространства и был отгорожен от остального помещения раздвижными дверями, которые сейчас были наполовину открыты.

Здесь было множество личных вещей: фотографий, рисунков, карикатур, приколотых или приклеенных к стенам липкой лентой.

Рэнди стояла у стола и смотрела на тарелку, где лежал недоеденный сэндвич с солониной, и наполовину пустой стакан с чаем.

– Я согласна, мисс Рассел, это действительно переходит все границы, – сказала Валентина Метрейс, подойдя к столу и окинув взглядом этот натюрморт.

Рэнди положила пистолет-пулемет на стол.

– У меня такое ощущение, будто я поднялась на борт «Марии Селесты».[10] – Она сняла варежку и прикоснулась двумя пальцами к стакану. – Еще теплый.

Многозначительно посмотрев на своих спутников, она постучала ногтем по краю стакана.

В этот момент Джон Смит понял, что они действительно стали командой. Для того чтобы понять смысл этого жеста Рэнди, ни ему, ни Валентине объяснений не понадобилось.

Переносной радиопередатчик «СИНКГАРС» шипел и пищал, но, даже несмотря на шестиметровую антенну для увеличения радиуса передачи, закрепленную на балке домика, он был совершенно бесполезен.

Смит выключил рацию.

– Я думаю, «Хейли» нас слышит, и, надеюсь, они примут к сведению нашу информацию, но на большее рассчитывать не приходится.

– То же самое – с передатчиком «Лонг Рейнджера», – добавила Рэнди. – Когда вертолет находится на земле, у него не хватает мощности, чтобы преодолеть помехи от солнечной вспышки. Возможно, нам все-таки удастся наладить связь с помощью большого радиопередатчика станции, но я пока не могу понять, что с ним не так.

Разгрузив вертолет и закрепив его с помощью веревок, прибывшие с «Хейли» собрались в лабораторном домике, имея перед собой две цели: предпринять еще одну попытку установить связь с кораблем и выработать план дальнейших действий.

– Что мы будем делать теперь, подполковник? – осведомился Смыслов.

– То, ради чего мы сюда прибыли. – Смит поглядел в окно лаборатории. Снегопад на какое-то время прекратился, но ветер продолжал бушевать. – Световой день еще будет продолжаться достаточно долго для того, чтобы мы успели добраться до седловины. Майор, Вэл, вы идете со мной. Соберите все необходимое из расчета, что нам придется заночевать на леднике. Доктор Троубридж, как вы сами говорили, эта станция находится в зоне вашей ответственности, поэтому вам лучше остаться здесь. А тебя, Рэнди, я попрошу выйти со мной на пару минут. Мне необходимо с тобой поговорить.

Одевшись, они вышли из уютного тепла лаборатории на обжигающий холод и шли по утоптанной тропинке, тянувшейся вдоль домиков, до тех пор, пока не оказались достаточно далеко, чтобы их нельзя было подслушать.

– Слушай, – заговорил Смит, повернувшись к своей спутнице, – у нас проблема.

– Еще одна? – с невеселой улыбкой спросила Рэнди.

– Получается, что так, – ответил Смит. С его губ срывался пар мгновенно замерзающего дыхания. – Ситуация такова. Я вынужден сделать то, чего не хочу. Разделить нашу команду, чтобы прикрыть одновременно и бомбардировщик, и станцию. Профессор Метрейс и майор Смыслов понадобятся мне возле самолета, а это означает, что тебе придется остаться одной. Повторяю, мне это вовсе не по душе, но другого выхода нет.

Лицо Рэнди потемнело.

– Благодарю вас за столь высокое доверие, подполковник.

Смит раздраженно поморщился.

– Сейчас не время язвить, Рэнди, да я этого и не заслужил. Я думаю, самое меньшее, с чем ты можешь здесь столкнуться, это убийца, хладнокровно отправивший на тот свет нескольких человек. Твоим единственным помощником будет лишь профессор Троубридж, но от него пользы – как от лишнего ведра воды на тонущем корабле. Если бы я не считал тебя самым способным к выживанию членом нашей команды, я бы даже не рассматривал такой вариант, но в сложившихся обстоятельствах у тебя, на мой взгляд, больше всего шансов выйти живой из этой передряги. Ты меня понимаешь?

Холодный тон и стальная сосредоточенность в его синих глазах моментально отрезвили Рэнди. Такого Джона Смита она еще не видела никогда – ни в те времена, когда он был с Софией, ни во время их последующих встреч. Сейчас перед ней стоял настоящий солдат, подлинный воин.

– Извини, Джон, меня понесло куда-то не туда. Разумеется, я сделаю все, как ты скажешь.

Лицо Смита смягчилось, и на нем появилась улыбка, что случалось крайне редко. Он положил руку ей на плечо.

– Я в этом и не сомневался, Рэнди. Но учти, это будет та еще работа. Ты должна проверить наши подозрения относительно того, что здесь произошло, и при этом оставаться начеку, чтобы то же самое не случилось с тобой. Тебе также предстоит выяснить, каким образом информация о грузе самолета просочилась за пределы острова и кто ее передал. Вот здесь Троубридж может оказаться тебе полезен. Это – единственная причина, по которой я согласился взять его с нами. И, конечно же, крайне важны любые сведения о личности, намерениях и возможностях нашего врага.

Рэнди кивнула.

– На этот счет у меня имеются кое-какие соображения.

– Вот и отлично. – Лицо Смита вновь посуровело. – Но, занимаясь всем этим, не забывай главного: ты должна остаться в живых, хорошо?

– Если только это не помешает выполнению задания, – ответила она, а потом, желая смягчить мрачное впечатление от своей последней фразы, добавила: – А ты, находясь там, на горе, тоже береги себя. В первую очередь от этой брюнетки. По-моему, у нее есть на тебя виды.

Смит откинул голову и расхохотался, а Рэнди на мгновенье показалось, что она поняла, чем этот мужчина сумел околдовать ее сестру.

– Арктический ледник – не самое подходящее место для романтической интерлюдии, Рэнди, – отсмеявшись, сказал он.

– Было бы желание, Джон Смит, а мне кажется, что у этой дамы желания хоть отбавляй.

Стоя у двери лаборатории, Рэнди смотрела, как три маленькие фигурки удаляются по обозначенной флажками тропинке, бегущей вдоль береговой линии на восток, по направлению к главным горным пикам. Снег прекратился, но туман и морская дымка продолжали наступать. Благодаря белым маскхалатам ее товарищи сливались с окружающим ландшафтом, и вот – исчезли совсем.

Доктор Троубридж, одетый в ярко-оранжевую теплую куртку, какие выдали всем членам экспедиции, стоял рядом, с наветренной стороны домика.

– Что теперь? – спросил он.

Рэнди видела, что он уже горько сожалеет о своем порыве на борту «Хейли», заставившем его напроситься с ними в вертолет. Место этого человека было в аудиториях и уютных кабинетах университетского кампуса, но никак не в глухих, холодных и опасных медвежьих углах за тридевять земель от цивилизации. Она ощущала исходящий от него страх и чувство одиночества. Профессор испытывал бы эти чувства, даже если бы не было ни «Миши», ни его страшного груза. Профессор боялся даже своей теперешней компаньонки – этого инопланетного существа с автоматом через плечо.

На секунду Рэнди ощутила презрение к профессору, но тут же сердито одернула себя. Розен Троубридж не мог стать другим, точно так же как сама Рэнди не могла перестать быть волчицей, в которую она давно превратилась. Поэтому она не имела права судить, кто из них двоих лучше, а кто хуже.

– Спутниковый телефон, насколько я смогла заметить, подключен к линии передачи данных, не так ли? – спросила Рэнди.

Троубридж моргнул.

– Да, именно через нее передавались результаты работы экспедиции в университеты, задействованные в этом проекте.

– Были ли допущены к этой линии все члены экспедиции?

– Разумеется. У каждого из них имеется персональный компьютер, и каждому еженедельно предоставлялось по нескольку часов работы в Интернете для передачи рабочих данных и для личного использования – отправки сообщений по электронной почте и всего такого прочего.

– Ясно, – сказала Рэнди. – В таком случае, доктор, первое, что мы должны сделать, это собрать ноутбуки.