Лекарства Фронтира

Глава 17

О том, как герой пугается драконьих челюстей, занимается групповым исцелением и боится подойти к инструменту.

— Ауф! Ваф! Йаф! — Издавала на редкость невразумительные звуки Доброслава, корчась и пытаясь не то перекинуться в волчицу, не то вырваться из цепких рук удерживающих её людей. Смене ипостаси мешали ужасающие травмы ауры, и даже оборотню сложно слишком уж буйствовать в том случае, если перевертыш висит в воздухе с задранными вверх лапами и фактически лишен точки опоры, а каждую конечность и голову отдельно держат на своем месте целых два человека. Да еще не первых попавшихся, а упившихся алхимическими стимуляторами по самые брови молодых и крепких бугаев, немало времени уделивших развитию физического тела и магического дара.

— Терпи, дура! Хватит ерзать! — Рявкнул Олег, вконец осатаневший от необходимости одной рукой выкачивать прану из истекающего кровью обрубка драконьей шеи при помощи топора-вампира, а второй проделывать сложнейшую операцию, периодически лишь чудом спасая голые пальцы от зубов неблагодарного пациента, не только хаотически подергивающегося и пытающегося от врача куда подальше уползти, но также выгибающего шею под невозможными углами и вытягивающим челюсти чуть ли не на полметра вперед. Разумеется, не просто так, а чтобы цапнуть ими своего мучителя и тем не прекратить агонию, так хотя бы ослабить её. Чародей бы обязательно отвесил своей любовнице подзатыльник, если бы это имело хоть какой-то эффект. Увы, сейчас кащенитка-изгнанница рисковала не заметить и вонзившийся в горло кинжал, поскольку попросту не контролировала себя, полностью утратив разум в пучине невероятной чудовищной боли. И страдало у неё не тело, а сама душа, которую сначала как следует опалили, а теперь еще и резали по живому.

Ожидавшая потока драконьего пламени Доброслава смогла подготовиться к неизбежным последствием собственного героизма в виде потока драконьего пламени. Она не только попыталась избежать атаки, но и прямо в прыжке извернулась боком, прикрывая голову и грудь произведенным по технологиям Гипербореи древним щитом в дополнение к тому слою зачарованного металла, который уже облегал кащенитку-изгнанницу с головы до пят. И только поэтому выжила. Олег уже сталкивался с драконьим огнем, причем очень даже близко, но та дрянь, которой плевался дальний родственник легендарного Змея Горынача превосходила главное оружие европейских ящеров как концентрированная серная кислота превосходит столовую уксусную эссенцию. Артефакты спалило и вплавило в горящую хозяйку, но тем не менее определенный эффект они все-таки дали. Травмы на верхней части Доброславы целитель быстро привел если и не в относительную норму, так по крайней мере к терпимому состоянию, затратив минимум времени и сил. Там пострадало по большей части лишь мясо, а ущерб энергетическому телу был если и не легким, так умеренным. Оборотень могла бы и сама оправиться от таких повреждений, пусть даже совсем не быстро, и только при обильном питании. Но существовала еще и нижняя часть девушки, та которую не прикрывали щитом или вернее прикрывали недостаточно, ведь постепенно сужающаяся каплевидная форма данного артефакта пусть и позволяла легко воткнуть его в землю или ступню противника, но собственным ногам обеспечивала лишь формальную защиту. Да и куску живота тоже досталось вполне достаточно драконьего огня, чтобы превратиться даже не в шашлык, а практически в угли, обладающие лишь жалкими ошметками энергетического тела!

Еще совсем недавно Олег в данной ситуации не смог бы сделать ничего, кроме сохранения жизни девушки, а также заказа качественных протезов и собственноручно сколоченной инвалидной коляски. Причем покупать пришлось бы не только механические ноги, но и часть кишечника вместе с выделительной системой, искусственными почками и техномагическим фильтром для крови, замещающим печенку. Но сейчас целитель уже знал, пусть пока и больше в теории, что и как можно сделать с энергетическим телом пациента. Вдобавок о важности первых минут после получения травм, во время которых исправить дефекты организма на физическом или энергетическом уровне многократно легче, чем когда-нибудь потом, ему было известно уже многие годы. И потому чародей решил попробовать спасти свою любовницу от тяжелой инвалидности, пусть даже ценой ужасающей боли. Ведь для того, чтобы поставить на ауру заплатку, требовалось эту самую заплатку откуда-нибудь взять. А что может лучше сгодиться для этой цели, нежели часть самого пациента, вырезанная из не столь пострадавшего места?

— Голову держите лучше! — Гаркнул на помощников Олег, все-таки теряя на левой руке пару пальцев, но все равно продолжая свою работу. С учетом того, какие объемы праны он через себя пропускал, отхваченное клыками оборотня должно было вырасти за минуту, максимум две. А болевые рецепторы себе чародей еще задолго до выхода к арсеналу отключил. — И вставьте ей уже кляп, я третий раз прошу!

— А она четвертый перегрызает и проглатывает! — Возмутился Мурат, находящийся у головы пациентки и вооруженный изжеванными остатками металлической дубинки. Причем, скорее всего, была та из числа трофеев, поскольку ничем подобным бойцы отряда точно не вооружались. — Ты их кстати из желудка достань, если уже туда дошли, все равно же рядом возишься… Ай, блин!

Причиной испуга старого друида, да впрочем, и не только его одного, стала громко лязгнувшая челюстями голова дракона, рывком сдвинувшаяся сантиметров на двадцать поближе к людям. То ли левая, то ли правая, но точно не самая большая, центральная. Кровь из отрубленной или скорее уж отпиленной башки уже в общем-то почти не текла, в отличии от шеи, но тем не менее некоторые признаки жизни данная часть чудовища все еще подавала. Время от времени то разевалась то вновь смыкалась ужасающая пасть, пытаясь хотя бы сейчас впиться в ненавистного врага, иногда туда-сюда начинал метаться вываленный наружу раздвоенный язык, подрагивали веки на закатившихся глазах, начинали плясать по клыкам алые искорки, не способные больше раздуться до всепожирающего пламени. Впрочем, в этом не имелось ничего совсем уж необычного. Еще в своем родном мире Олег видел передачу про змей, некоторое время сохраняющих привычку кусаться даже после обезглавливания, что стоило нервов, здоровья, а то и жизни не одной тысяче охотников-новичков, которые прикончили свою добычу и потому расслабились, начав игнорировать отрубленную башку рептилии и тем подставившись под ядовитые клыки. Впрочем, углубляться в свои воспоминания чародею было некогда — дел хватало. Поэтому он ограничился лишь мощным телекинетическим пинком по трофею, сделавшему бы честь любому именитому драконоборцу и вернулся к своей работе.

Килограммы гари безжалостно вырезались силой мысли, просеивались и по большей части выбрасывались прочь. Но в глубине рассыпающихся пеплом тканей периодически попадались комочки обожженного, но все-таки живого мяса, которые заботливо инкрустировались в ту плоть, которая нарастала сверху под влиянием невероятных объемов праны и воли чародея. Змеей вился удлиняющийся кишечник, спускались с уцелевшей спины мышцы, становящиеся там, где подобные ткани и должны быть… Но одновременно с физическим уровнем приходилось работать и на энергетическом, а не то бы все это мясо в кратчайшие сроки просто отмерло, оказавшись нежизнеспособным. Чародею пришлось добраться до костного мозга Доброславы, чтобы вместе с его материальной частью осторожно обкорнать собственным даром соответствующие узлы в ауре кащинтки-изгнанницы. Оставляя достаточно для самостоятельного восстановления, он бережно переносил остальное вниз и соединял со свежеотрощенными внутренними органами. И оставалось лишь надеяться, что кусков энергетического тела, изначально отвечающих за регенерацию, хватит, дабы все получилось. С конечностями было легче. Ткани, суставы и кости ног от тканей, суставов и костей рук отличались совсем не сильно, как и невидимая человеческому глазу инфраструктура. А потому материала для изъятия хватало, и он точно должен был справиться со своей работой. Но это отнюдь не означало, что позднее не придется проводить новых операций, исправляя получившиеся дефекты. Или, что Добраслава меньше вырывалась, кричала и пыталась на одних только инстинктах остановить своих мучителей, когда её душу рвали на части, дабы части эти пришить к другому месту на многострадальном теле. Олег использовал лучший наркоз, который у него только с собой имелся, но в данной ситуации без всяких сомнений качественный и эффективный препарат был практически бесполезен.

— Фух, кажется все, — произнес он наконец, устало отпуская ноги кащенитки-изгнанницы… Пусть даже ступни её теперь подозрительно походили на ладони, словно у человекообразных обезьян. В любой другой ситуации чародей не стал бы и мечтать о том, чтобы воссоздать десятки килограмм мускул нервов и костей практически из ничего, но истекающая кровью драконья туша до сих пор содержала в себе столько жизненной силы и магии, что хватило бы на полное исцеление забитого раненными госпиталя. Даже с учетом неизбежных потерь, возникающих при использовании столь грубых методов. Честно говоря, Олег решительно не понимал, почему у подобных существ в подобной ситуации не отрастают новые головы, ведь ресурсов точно хватит с избытком… Единственное, что приходило ему на ум — данная уязвимость оставлена специально, дабы бронированные огнедышащие ящеры, между прочим и так уже способные шутя расправиться с абсолютным большинством возможных противников, не пытались пролезть еще выше в иерархической цепочке. — Даже самому не верится.

— Ага, мне тоже, — подтвердил один из бойцов, с видимым трудом разжимая свои пальцы на руке слабо хнычущей Доброславы, у которой после всего пережитого не хватало сил даже на то, чтобы толком заплакать. На руке девушки остались сине-черные пятна синяков, впрочем стремительно бледнеющие и уменьшающиеся в объеме. С учетом того, какое количество жизненной энергии сейчас принудительно циркулировало по ауре кащенитки-изгнанницы, её регенерация сейчас была сильнее, чем когда-либо в жизни. — Я после этого группового лечения за десять минут устал чуть ли не сильнее, чем после длившего пару суток группового изнасилования.

— Не понял? — Нахмурился Мурат, подобно остальным утирающий сейчас честный трудовой пот. Удерживать хотя бы в относительной неподвижности вырывающего изо всех оборотня было воистину выматывающей задачей. — Это откуда у тебя вдруг взялся подобный опыт?

— Ну, так из Москвы, там ведь победу русского оружия с большим размахом праздновали, — пожал плечами один из его многочисленных потомков. — Я во время увольнительной с двумя студентками из ремесленного училища познакомился, в ресторане их сводил, парочку безделушек каких-то серебряных подарил из числа снятых с индусов побрякушек, ну и к девушкам на квартиру сдуру в гости зашел… А там еще четверо соседок на шум подтянулось… Мог бы там и помереть от усталости, если бы к концу второго дня в форточку не слинял!

— Отставить хихоньки и хаханьки! — Приказал Олег, грозно взмахивая руками, дабы удержаться на ногах. Все еще вытекающая из дракона кровь успела залить собою буквально все, и была она довольно скользкой. — Нам пора убираться отсюда! Сколько мы провозились?

— Двенадцать минут, тридцать четыре секунды, — сообщил единственный боец, который участия в лечении Доброславы не принимал, поскольку стоял на стреме. Ну и еще ему банально место не хватило.

— Чего?! — Поразился целитель. — Какого черта! Я же сказал, потормошить меня через пять минут! Что успели, то успели, ради остального какого-нибудь магистра-целителя бы напрягли, если надо в столицу смотавшись!

— А смысл был вас тормошить, если снаружи нас уже ждут? — Философски пожал плечами вооружившийся часами и техномагическим пулеметом маг-зверолов, карауливший возможную опасность еще и потому, что он мог контролировать обстановку тремя мышами. Двумя обычными и одной летучей. — Через двадцать девять секунд после того как вы приступили к лечению, перед воротами поместья открылось сразу восемь порталов. И чего-то я сомневаюсь, будто мы смогли бы прорваться мимо тех, кто оттуда вышел.

Мыши, хоть обычные, хоть летучие, не уничтожались ни защитным периметром поместья, ни теми, кто окружил усадьбу по-прежнему неизвестного Бессмертного. Защитные чары видимо считали столь мелкий живой объект допустимой погрешностью, а нежить, перекрывшая единственный путь к отступлению определенно полагала уничтожение подобного разведчика ниже своего достоинства. Грызуны взирали на мир совсем не так как люди, а смотревший их глазами сибирский татарин еще и с трудом мог подобрать слова, чтобы передать увиденное… Но восемь обвешанных артефактами скелетов в богатых одеяниях и с магическими посохами, причем каждый покойник имел индивидуальность во всем кроме отсутствия мягких тканей, определенно являлись могущественными личами. При них еще обнаружилось с пару сотен мертвых колдунов низшего ранга в паре-тройке фасонов единообразной брони, скорее всего, изрядно превышающей по своим характеристикам то добро, которое получилось взять из запасов городского арсенала. И несколько тысяч стражников. Вдобавок, прижимающиеся всем телом к земле грызуны несколько раз чувствовали вибрацию почвы от шагов чего-то большого и тяжелого, но не видели его и даже эхолокацией не засекали, а это не оставляло никаких сомнений — древние стражи где-то здесь.

— Брат, а тебе это точно не привиделось? — Уточнил у бойца его ближайший родственник после того, как часовой закончил перечислять, кто и как ждет их снаружи. — Нет, я не говорю, что ты опять начал всякую дрянь курить… Но на наш десяток такой армады как-то слегка многовато! Да даже впятеро меньшее войско — тоже уже сильно перебор!

Раздался согласный гул мужчин, готовых рискнуть своей жизнью, но все же отчаянно надеющихся на то, что умирать им сегодня не придется. И Олег едва удержался от того, чтобы добавить туда парочку звуков. Сила немертвых колдунов царства Кащеева могла варьироваться в весьма широком диапазоне. От подмастерий, при жизни бывших одаренными ремесленниками и даже после смерти способных метнуть нормальный огненный шар или его аналог лишь благодаря выданной артефактной сбруе и до архиличей, либо проживавших в данном городе изначально, либо пытавшихся в пору бытия высшими магами разграбить последний осколок Гипербореи. Обладающие индивидуальностью даже сейчас немертвые определенно были ближе ко второй категории. Особенно когда их прикрывает не одна сотня помошников, упакованных в латы древних боевых магов и вооруженных их же оружием. И лично Олег считал подобную концентрацию сил немножечко излишней. В конце-то концов, зачем тут еще и они, когда есть древние стражи? Основную часть четвероруких некрокиборгов делал лично Кащей, и каждая подобная тварь в современных справочниках по степени опасности приравнивалась к враждебному магистру. Про несколько тысяч единиц массовки, любой представитель которой мог в любом другом месте сошел бы за изрядную угрозу единолично, думать уже вообще не хотелось.

— Сам посмотри, кто там стоит, если такой умный! Чай как со зверьем обращаться дед тебя тоже учил! — Возмутился вооруженный пулеметом и часами сибирский татарин, свистом подзывая к себе парочку далеко не самых крупных, но зато очень-очень шустрых мышей, чья шкурка вдобавок шла цветными пятнами в тон той поверхности, по которой зверьки бежали. — Мне не жалко, а торопиться нам уже некуда… И я больше не курю! Уже месяца три как не снится больше битва за Иркутск и та тварь, которая всеми нами чуть не позавтракала…

— Вляпались, — коротко и емко констатировал Мурат, когда другой зверолов с миниатюрным питомцем-разведчиком, только на сей раз ядовитой змейкой, подтвердил слова часового, психику которого оказывается изрядно травмировало лицезрение вблизи архидемона. Разумеется, быстренько пересчитать всех мертвецов и вычленить среди них самых опасных он за пару секунд не сумел бы, но наличие за воротами многотысячной толпы нежити являлось неоспоримым фактом суровой действительности. Хотя все сейчас бы предпочли кошмарную галлюцинацию, вызванную нервным потрясением, тайком принятыми наркотиками или побочными эффектами от некачественного зелья. — Черт… Единственным светлым пятном в той жопе, куда мы угодили, является тот факт, что раз вся эта дохлятина караулит нас, то по крайней мере за остальными она точно не гонится. Хех! А я ведь раньше думал, что было бы неплохо умереть в бою, а не тихо сгнить в своей постели или под моей любимой корягой. Но сейчас, когда можно сказать специально ради нас собралась целая армия, с которой не самое захудалое княжество можно на меч взять, определенно готов пересмотреть свое решение.

— Спокойно! Рано петь по нам панихиду! — Решил пресечь распространение панических настроений среди своих подчиненных Олег, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. А еще с неудовольствием подмечая, что все его расчеты возможной реакции нежити на вторжение в Колыбель Монстров следует отправить коту под хвост! Впрочем… Причиной аномального поведения защитников Колыбели Монстров вызвано наличием у них под боком не просто нарушителя-преступника, а крайне подозрительного мятежника, как-то связанного с иными мирами и уничтожением целого города. По понятным причинам подобный фактор предыдущие исследователи города не учитывали, поскольку у них тупо не имелось в отрядах граждан Гипербореи, обвиняемых на территории царства Кащеева в столь тяжелых преступлениях. Ну, или они просто не сознавались. — Раз нежить до сих пор сюда не вломилась, то скорее всего уже и не вломится, ведь ей древние запреты мешают. Это раз! Сидеть здесь мы можем до тех пор, пока не надоест, маги нашего с Муратом уровня при наличии рядом хоть какой-нибудь почвы от голода не умрут, а уж воду тем более наколдовать не сложно. Это два! В домике, который явно принадлежал одному из хозяев города, запросто может отыскаться мощный дальнобойный телепорт или артефакт с боевыми стратегическими чарами, которые даже такую армию перемелет. Это три! А еще я могу попробовать сдаться и покойников заболтать…

— Прошлый раз у тебя не получилось, — счел нужным заметить Мурат, который подобно остальным бойцам не знал ни правды, ни гиперборейского. Олег решил, что не стоит раньше времени раскрывать все карты и про свое гражданство и гипотетически даруемые им привилегии никому лишнему рассказывать не стал. А о принципиальной возможности заключить сделку с наиболее разумными немертвыми защитниками царства Кащеева люди и без того были в курсе — кащениты таким баловались регулярно. Но далеко не всегда успешно. И потому шоком для них не стала ни попытка диалога, между прочим заранее оговоренная, ни начало драки со стражами города.

— Это не повод снова не попробовать, если окажутся исчерпаны другие варианты, — пожал плечами чародей, который на территории поместья мог бы ждать десятилетиями у моря погоды, ну то есть снятия осады или хотя бы уменьшения числа нежити, чтобы через оставшихся было больше шансов прорваться. Мог бы… Но не хотел. Вот не верилось как-то Олегу, что медитируя и слоняясь по ограниченному пятачку земли десятилетиями если не веками он вдруг достигнет такого просветления, что всех местных личей одолеет одним махом или хотя бы просочится мимо них. — И я не упомянул еще один вариант. Мы можем вот прямо сейчас совершить прорыв при помощи дракона, если сумеем расстегнуть его цепи. Раз кто-то из владык города озаботился подобной сторожевой собачкой, то значит, представляющих для него угрозу персон монстр мог не остановить, так задержать.

— Ты хочешь поднять эту тушу из мертвых? — Призадумался старый друид. — Пожалуй, у такой зверюшки, да еще бронированной сильнее чем прогулочная яхта императора, некоторые шансы порваться действительно есть… Но не у нас. Мы с её брони ссыпемся как яблоки в бурю, стоит лишь какому-нибудь личу хорошими площадными чарами ударить. Да и потом, Олег, без обид, но как некроманты местные дохляки тебя посильнее и поопытнее будут. И если ящер воскреснет, то нас хозяевам в зубах и принесет.

— Ну, формально эта гора мяса еще даже не совсем мертва. Если хорошенько постараться, то она вполне себе может обратно ожить… Или почти ожить. — Олег с некоторым сомнением в собственных силах покосился на тело сибирского трехголового дракона, из обрубков шей которого отнюдь не тонкой струйкой продолжала сочиться кровь. Поставленная чародеем перед собой задача пугала своей сложностью, но раз в наличии имелся лишь один инструмент, действительно подходящий для немедленного спасения их маленькой группы, то выбирать было не из чего. И следовало осваивать те возможности, которые есть, радуясь, что хоть какой-то план действий вырисовывается. — А вот с его брони нас действительно снимут моментом. Поэтому ехать придется внутри…