Лекарства Фронтира

Глава 22

О том, как герой уходит от проблем, предрекает угасание и повергает в запой.

«Тигрица», получившая серьезные повреждения резко ушла вниз и вбок под свист ветра, треск моментально сломавшихся абордажных мостков, надсадный вой разгоняющихся в кормовой части турбин и рев реактивных ускорителей. В рубке не было времени на то, чтобы обдумывать свои действия, а потому дежурные сработали по шаблону, который им сам Олег уже давным-давно разработал на случай враждебных действий от условного союзника, который подобрался слишком близко и проводит не то абордаж, не то обстрел, не то обстрел с абордажем, дабы высаженному десанту меньше сопротивления оказывали. В общем, когда надо уйти от проблем сиюминутных и потенциальных на максимальной скорости. Контролирующие все приборы управления члены экипажа попросту отключили артефакты, которые держали в воздухе корабль, перебросив всю мощность на те системы, которые сдвигали его в пространстве. Ожидающие проблем маги воздушники пусть и работали без участия Святослава, но все равно добавили своему судну дополнительного ускорения, дабы то как можно быстрее покинуло зону обстрела.

К некоторому удивлению Олега, ураганной стрельбы со всех трех церковных кораблей так и не последовало. Десяток орудий, принадлежащих разным судам, рефлекторно плюнул снарядами вразнобой, но вражеские канониры не рассчитывали на столь резкий рывок вниз, а потому их снаряды пронеслись в сотнях метрах над головой Олега. И коллеги их действия не поддержали. Скорее всего, оставшиеся на борту эрзац-крейсера представители церкви остановили капитанов и артиллеристов. Не то, чтобы данная организация испытывала такой уж пиетет перед заложниками из своего числа… Но любой, у кого есть глаза мог видеть — оставшиеся на борту «Тигрицы» люди свободны, вооружены и ни с кем не дерутся. И эвакуировавшиеся за борт сделали это по собственной воле. Ну, за одним исключением, в котором виноват опять же оказался один из членов десантной партии священнослужителей. А потому взять на себя ответственность за открытие залпового огня по дворянину и офицеру, чья вина еще не являлась доказанной, а также имеющего все шансы накрыть своих же коллег, в том числе довольно высокопоставленных, офицеры попросту побоялись. Правда, когда эрзац-крейсер принялся окончательно уходить из радиуса досягаемости, кто-то с борта ранее пристыкованного эсминца попробовал обрушить на бывший грузовоз сотканный из света меч, блеск которого резал глаза и словно бы опалял ауру даже без непосредственного контакта с самим творением святой магии… Но на пути наверняка созданного усилиями не одного десятка монахов орудия возник щит, относящийся к той же стихии. И, несмотря на то, что мощи в нем имелось явно на порядок меньше, почти обрушившаяся на «Тигрицу» кара ушла в сторону, канув куда-то вниз. Не подлежало сомнению — в тайге она оставит после себя большую просеку, изничтожив множество ни в чем не повинных деревьев и толпу мелкой живности, знать не знавшей, за какие такие грехи их всех вдруг подвергли магической бомбардировке. Возможно, вызовет пожар. Или мимоходом обратит в пепел кого-то из спрыгнувших за борт священников, если натолкнется на него. Впрочем, последнее на борту «Тигрицы» вряд ли бы расстроило хоть кого-нибудь, за исключением незваных гостей, которые теперь и вздохнуть боялись лишний раз. Ибо на каждого было направлено как минимум три-четыре ствола автоматического оружия, дистанция не оставляла возможностей для промаха, а наиболее могущественные одаренные не могли прикрыть своих подчиненных, поскольку дружно отправились ловить выброшенное за борт начальство. Мимо некоторых из них эрзац-крейсер на огромной скорости пролетел, а одно судя по влажному шлепку отбросил в сторону килем и хорошо еще если не убил. Умение своим ходом передвигаться в небесах отнюдь не означало, что покорители воздушного океана способны обогнать полноценный летательный аппарат. Особенно если тот двигается практически вертикально вниз, всячески себя ускоряя.

— Святослав, помоги коллегам. Стефан — бегом к орудиям, проконтролируй, чтобы наши артиллеристы точно ураганую пальбу по церковникам первыми не открыли. А вы не дергайтесь, если не хотите дополнительных проблем, — потребовал Олег от оставшихся на палубе непрошенных гостей, недвусмысленно направляя свой револьвер в лицо Ерафиму. Особо возражать тот не мог, поскольку и создал тот барьер, который отвел в сторону сотканное из света исполинское лезвие. И теперь едва стоял на ногах, да и то с посторонней помощью. — Мы летим на ближайшую заставу, форт или какой тут есть военный объект хотя бы с парочкой магов-связистов на борту. До тех пор, пока не доложим во Владивосток и Москву о ваших действиях, вы под арестом. За нападение на дворянина и офицера с применением тяжелого оружия. Впрочем, по пути можете осмотреть команду и корабль на предмет темной магии и всяческих запретных артефактов. Все равно нам бояться нечего, ибо перед законом мы чисты.

— Пф! — Презрительный фырк отца Сергия, к сожалению оставшегося на борту, совпал с выпущенным им же облаком раскаленного пара, который белым маревом окутал монахов… И ни малейшего вреда им не причинил. Во вспышке пророческого озарения Олег узнал, что эта несерьезная с виду преграда не только способна сварить заживо любого, кто в неё сунется, без особых проблем проникая сквозь стандартные защитные барьеры, но и обычные пули в сторону отведет. Практически в любом количестве. Обильно нашитые на рясу вспыльчивого церковника священные символы один за другим вспыхивали, но в появившемся пламени не сгорали, насыщая энергией ауру своего хозяина и служа готовой основой для сотворения могущественных чар, по праву относящихся к высшей магии. Не только чародей, но и все остальные присутствующие на «Тигрице» одаренные своими глазами видели, что стоящий на палубе фанатик, который и без подобного допинга был чертовски силен, готов вложить в один удар всю доступную ему мощь, не страшась последствий. — Думаешь, я тебе поверю, чернокнижник?! Да никогда!!! И если ты сейчас же…

С лязгом на об носа судна ударили снизу две громадные когтистые лапы, закованные в зачарованную руническую броню, а потом новое дополнение к ударной мощи «Тигрицы» принялось медленно подтягиваться, вползая на верхнюю палубу. Видимо находящийся внутри дракона «экипаж» после начала боевых действий хоть и решился с толком использовать подконтрольную им боевую единицу, но отправлять дракона в свободный полет не пожелал, то ли из-за своей неспособности толком ориентироваться в окружающей обстановке, то ли из-за сомнений в его возможности не отстать от бешено маневрирующего эрзац-крейсера, несущегося к земле с максимально доступным ускорением. В общем, они решили просто заставить дальнего родственника Змея Горыныча из расположенного в днище судна главного прохода в грузовой трюм и перебраться на палубу. Правда, та в данный момент оказалась занята десантом церковников, который видя бодро карабкающегося к ним в гости исполинского ящера официально вымершей разновидности пытались рассредоточиться на крайне ограниченном пространстве с воплями испуга, матом, рефлекторной стрельбой в направлении угрозы и вспышками боевых заклинаний. В процессе они неизбежно смещались ближе к линии штурмовиков, которая вынужденно немного попятилась, чтобы незваные гости не оказались раздавленными. Сделать же с многострадальной тушей сибирского трехголового дракона хоть чего-то сверх уже перенесенных ей испытаний не получилось, несмотря на стрельбу длинными очередями до исчерпания магазинов, а также пущенные в ход гранаты и боевые артефакты. Команда «Тигрица» этим попыткам добровольного разоружения не мешала, вернее некоторые бойцы пытались воспользоваться удобной ситуацией, чтобы всех посторонних на судне скрутить, но остановились, стоило лишь Олегу поднять руку. Даже если проигнорировать многочисленные дефекты драконьих лат, отсутствие двух из трех голов и мягко говоря не идеальное состояние последней башки, дальний родственник Змея Горыныча все равно внушал. Не меньше, чем решивший поиграть в благословленного богом берсеркера церковный фанатик, а вернее куда больше. Хотя бы чисто за счет своих габаритов. Ударивший в него свинец и магию монстр, понятное дело, полностью проигнорировал. И новый залп световой пушки с церковного корабля — тоже. Нет, со спины чудовища отлетело некоторое количество обломков брони и чешуи, среди которых нет-нет да и попадались небольшие капельки крови… Но на ум так и просилась поговорка: «Да что тому слону дробина», ибо даже дурак догадался бы — могучее чудовище подобная рана не убьет. И даже десятка таких тоже будет ничтожно мало.

— Еще раз предлагаю вам, придуркам, успокоиться и не пороть горячку. — Если бы на месте церковников была какая-нибудь боярская дружина, то её лидерам чародей бы уже проводил сеанс экстренной пластической хирургии лица при помощи своей пятки. Но Олегу приходилось сдерживать себя, так как по мощи и влиянию данная организация в Возрожденной Российской Империи уступала разве только таким колоссам как императорская семья или боярская дума, безусловно превосходя все остальное не качеством, так количеством. Хотя и на качество монахи в общем-то не жаловались. — Вы опростоволосились, когда стали подозревать в своих бедах меня. И можете в этом убедиться, если успокоитесь. А еще сила сегодня не на вашей стороне.

— Вот значит, чем тебя одарили… — Развернувшийся к новой угрозе отец Сергий все слова чародея мимо ушей благополучно пропустил. Оказавшись едва ли не под самым пузом у сибирского трехголового дракона он не испугался, а напротив, воспылал дополнительной решительностью и священным гневом. Созданный им пар начал источать свет и пульсировать, подозрительно напоминая сердечный ритм. У Олега неприятно засосало под ложечкой, поскольку чародей четко понимал — если решивший пойти в последний и решительный бой высокопоставленный православный инквизитор вложит себя всего в одну единственную атаку, то капитан «Тигрицы» эту самую атаку гарантированно не переживет. И проведенное задним числом судебное решение, осуждающее немотивированную агрессию в адрес главы рода Коробейниковых кучке пепла особо уже не поможет. — Ну и ладно, все равно за каждый дар врагов рода человеческого тебе придется ответить на Высшем Суде. И для нас обоих начнется он прямо сей…

— Запрещаю! — Прямо из воздуха возник выкинутый за борт церковник, весь блестящий от покрывающего его фигуру инея. Сия порядочно заледеневшая и видимо напрочь отмороженная фигура бестрепетно отвесила своему подчиненному щедрую оплеуху, несмотря на пылающую в прямом и переносном смысле отца Сергия. Глаза обладателя ало-золотой рясы были какими-то… Не такими. И именно в них за пару мгновений втянулся весь жар и свет, которые фанатик готовился пустить в ход. Кажется, это было болезненно, поскольку пока еще не представившийся священнослужитель отчетливо скривился и зажмурился. Но перед этим он посмотрел прямо на занимающего собою весь нос судна сибирского трехголового дракона, и его немертвая голова просто отвалилась, стукнувшись о палубу. Вернее, об палубу гулко стукнул шлем, который не далее как несколько часов назад сдерживал совокупные атаки нескольких высших личей царства Кащеева. А его содержимое рассыпалось невесомым прахом. — Ты что творишь, идиот безмозглый?! Мне тебе напомнить, какая кара положена за самоубийство?! А для нас, обличенных доверием людей и Небес, это актуально вдвойне! Да у тебя мозгов похоже меньше, чем у того дебила, который подумал, что я могу оказаться под угрозой, если захочу взглянуть в глаза грешника, пускай хоть тысячу раз подготовленного!!!

Сложно сказать, что дальше хотел сказать или сделать этот человек, призвать подчиненных к порядку, остановить «Тигрицу» от суматошного бегства, проверить-таки Олега на наличие следов недавнего занятия запретными разделами темной магии… Поскольку полностью безголовая туша взяла и положила лапу на обоих грозных священников, надежно вмяв их в доски палубы. Из-под громадных когтей плеснуло светом, на миг позволившим изучать строение кисти ящера без всякого рентгена, поскольку стали видны все-косточки… Но древняя броня и плоть не менее древнего ящера натиску данной стихии сопротивлялись не в пример лучше умертвия, слепленного на скорую руку не самым профессиональным в мире некромантом. Во вспышке пророческого озарения Олег осознал, что дарованные постоянно жмурящемуся церковнику силы могли многое, очень многое, особенно против его главных идеологических врагов. Целая армия нежити, не исключая и некоторых командиров, рассыпалась бы в прах под его взором. Демоны, даже высшие, не смогли бы сбежать обратно в нижние планы реальности, подохнув смертью мучительной и окончательной. Обычную магию, доступную самому чародею или его подчиненным, этим светом бы смыло без остатка в три-четыре секунды, как смывает волна песчаный замок… Но против физики, являющейся естественной частью естественных законов природы и мира, а также по совместительству наиболее бессердечной и беспристрастной сукой из всех мыслимых и немыслимых списков, они просто не действовали. Во всяком случае, тем способом, которым их сейчас пытались использовать.

— Сидеть тихо, не вошкаться и не пытаться использовать пространственную магию! — Не слишком-то громко, но вполне отчетливо рявкнули из центральной шеи дракона с заметным иностранным акцентом. — Если почувствую, что пытаетесь чего-то учудить — сожму когти и раздавлю как гнилые помидоры!

— Дави! — Одобрил инициативность и блеф подчиненного Олег, очень сомневающийся, что тот способен засечь использование пространственной магии иначе как своими глазами увидев формирующийся портал. А еще надеющийся, что оставшихся на борту церковников как маяк для телепорта их собраться использовать то ли не смогут, то ли не догадаются. Непонятный тип, командующим этой операцией, скорее всего потому и отсутствовал так долго, что пытался настроиться на своих… А летать он видимо действительно не умел или же делал это просто отвратительно, благодаря какому-нибудь страховочному артефакту. — Даже не сомневайся! Вся ответственность — на мне!

— Олег, не делай глупостей! — Ерафим слегка успел отойти от своего подвига. Не в достаточной мере, чтобы воевать, но уверенно стоять на ногах с посторонней помощью и разговаривать следователь с крайне богатым прошлым уже мог. — Если что-то случится с отцом Варфоломеем, тебе этого не простят! Ни патриарх, ни Боярская Дума, ни император! Даже если мы действительно сели в лужу и возвели на тебя напраслину — не простят. Сугубо из практических соображений, ведь он — стратегический актив России, по своему влиянию и возможностям однажды обещающий догнать того же архимагистра Савву!

— Все животные равные, но некоторые животные равнее… — Устало вздохнул чародей. Ясновиденье ничего не сказало по поводу того, истинны ли слова церковника, но Олег почему-то сразу же ему поверил. — Ерафим, ты среди всей этой шайки единственный человек, про которого я точно знаю — у него мозги. Попробуй убедить своих собратьев по вере не делать глупостей первыми. Ну, чисто для разнообразия, вдруг им понравится? А еще напомни, что первым из грехов, который когда-то привел к падению лучшего из ангелов, была гордыня. А вы, голуби мои шизокрылые, не ангелы, далеко не ангелы… Вы вообще можете себе уяснить, что по сравнению с такими как вы даже такие как я, причем не такой какой есть, а каким вы меня воображаете, запросто сойдут за меньшее зло?

— Это… — Казалось, Ерафим не мог определиться с тем, что ему полагается испытывать в подобной ситуации: удивление, гнев, возмущение или праведное негодование.

— Меньшее! — Припечатал его Олег. — Потому что у меня есть стандарты и мозги, которые думают, как дальше жить! А вот твои собратья по вере периодически начинают вести себя словно безумные берсеркеры, упившиеся мухоморным пойлом и даже искреннее считают, что так и надо. Смотрите, доиграетесь же. А после потихоньку угаснете и сойдете с мировой арены, подобно древнеегипетским богам или какому-нибудь зораостризму, когда люди, которых вконец достанут ваши мелкие грязные делишки и великие подвиги, после которых только хуже становятся, найдут себе менее проблемную религию.

Оставив впавшего в состояние морального ступора церковника обдумывать его слова, Олег отлучился в рубку, чтобы уточнить, не догоняют ли их преследователи, и в каком направлении вообще находится ближайшее достаточно крупное расположение государственных войск, в котором обязаны отыскаться маги-связисты. К его огромному облегчению и даже некоторому удивлению — не догоняли. Крейсер двигался следом за «Тигрицей», но потихоньку отставал, не в силах выдать ту же скорость, которой от бывшего грузовоза смогла добиться его экипаж путем эксплуатации в форсированном режиме далеко не самых плохих механизмов. Чародей не раз подвергал свою собственность модернизации, по мере возможности пытаясь поставить на неё лучшие из доступных систем, и сейчас это окупилось — более или менее равный противник оказался просто не в силах догнать бывший грузовоз. Один эсминец остался на месте, снизившись к самой земле. Видимо выпрыгнувшая за борт орава священнослужителей до сих пор искала свое начальство, ныне придавленное драконом, и использовала корабль в качестве прикрытия от возможных опасностей. Последнее судно упорно маячило почти на самой границе зоны досягаемости дальнобойных турелей, однако идти на сближение в гордом одиночестве хоть и могло, но все-таки не рисковало. Его капитан отлично понимал разницу в весе бортового залпа между летательными аппаратами, а потому если и хотел открыть огонь по беглецу, то свои желания держал в узде, не желая себе поражения героического, но большому счету бессмысленного. Правда, это не мешало ему отчаянно семафорить при помощи флажковой азбуки требования остановиться, на которые «Тигрица» чихать хотела. Если карта не врала, а навигационные вычисления были проведены верно, то всего в двадцати трех километрах от текущего места нахождения судна находился крупный форт, охраняющий богатый серебряный рудник и заодно служащий для контроля окружающих территорий. И по всем расчетам достигнуть его судно должно было быстрее, чем пойдет в разнос нещадно насилуемые алхимреакторы, выгорят от непосильной нагрузки энерговоды или начнут одна за другой разваливаться турбины.

— Вижу крепость, — доложил работающий с приборами наблюдения техномаг, не отвлекаясь от приборов управления телескопом. — Если, конечно это можно крепостью назвать… У них вместо внешней стены — всего лишь частокол по периметру! Да и внутренняя, ограждающая штаб и прочие ключевые постройки, на фоне укреплений «Буряного» кажется не более чем каменным заборчиком.

— Обычное дело по сибирским меркам, — пожал плечами Стефан. — Против бандитов и зверья этого хватит, а если кащениты большим набегом придут, то внешнюю линию укреплений просто бросят. Все равно там нет ничего ценнее лачуг крестьян да местных охотников. Нас там ждут? Стрельцы на стенах у орудий стоят?

— Да вроде нет, — последовал несколько неуверенный ответ. — Крепость на военное положение точно не переведена. Ворота распахнуты и в них как раз какая-то телега въезжает, мерцания щита не вижу, у ручья бабы белье стирают…

— Тогда садимся прямо внутри каменных стен. Если нет места куда сесть, то над крышами зданий зависаем, — решил Олег. — Стефан, сбегай до судовой кассы, приготовь золотом тысяч пять. Убеждать местное командование и связистов в чем-то слишком долго, кинуть в них деньгами и затребовать срочную отправку послания во Владивосток, Москву и Петербург будет быстрее.

— Пять?! — Возмутился толстяк, — мы их разве к измене родине склоняем?! Да одной хватит за глаза… И это с учетом того, что нас монахи преследуют и медлить некогда, не то бы хватило пары сотен или вообще тортика связисткам к чаю…

— Бери больше, не время экономить, — Олег вполне допускал, что может оказаться по званию выше, чем старший офицер, караулящий рудник в этой глухомани. — Я пока схожу в мундир переоденусь… Но когда будем снижаться — щиты на максимум! Вдруг здесь служат параноики, которым проще сначала пальнуть, а потом разбираться, чем допустить десант во вверенном укреплении непонятно кого?

Быстрое приближение летучего крейсера, за которым на расстоянии пары десятков километров следовал эсминец не осталось совсем уж незамеченным. Все-таки идущая уже далеко не первый год Мировая Война отлично отсеивала некомпетентных командиров даже в удаленных тыловых гарнизонах и прививала горячее желание исполнять свои обязанности на посту всем солдатам, которые хотели дожить до отставки и почетной пенсии, а не оказаться убитыми врагом или повешенными за халатность. Однако пусть бдительно гарнизона и была на высоте, но вот время их реакции по мнению Олега не выдерживало никакой критики. К тому моменту, когда он выпрыгнул с борта «Тигрицы», сунул ближайшему ведьмаку расстегнутый кошель с парой сотен крайне соблазнительно поблескивающих золотых монет и рявкнул: «Некогда объяснять! Срочно веди к связистам!», артиллеристы крепости еще бежали к своим орудиям… Которые эрзац-крейсер смог бы без проблем подавить, судя по тому, какие мелкокалиберные и явно заряжающиеся со стороны ствола пушчонки торчали из бойниц наружу. А ведь судно-то уже висело внутри…

— Что здесь происходит?! — Олег уже успел добраться до связистов, а те получили неожиданную прибавку к жалованию, составили круг и впали в транс, когда до него добрался начальник гарнизона. Правда, кричал он не слишком громко и от явно просящихся на язык оскорблений удержался. Причина была в том, что зависший прямо над крепостью летучий корабль определенно мог бы раскатать данное укрепление по кирпичику. Да и обнаруженный в обители связистов полковник пусть и являлся истинным магом, подобно главному из местных офицеров, но вообще-то заметно превосходил того званием. Для контроля рудника и прилегающих территорий от щедрот генерального штаба был направлен всего лишь старший лейтенант.

— Сложный вопрос, — совершенно искреннее сознался Олег, договорившийся об отправке примерно одинаковых сообщений в канцелярию архимагистра Саввы, штаб Дальневосточной Армии, а также в Петербург для Густава и одного скромного начальника жандармерии. Чародей допускал, что у церковников могут оказаться прикормленные люди в ближайших гарнизонах, но на противоположенную часть страны послания доставлялись по цепочке. И даже священники вряд ли бы смогли заставить исчезнуть такую информацию, прошедшую через достаточное количество рук. — Но как мне кажется, вам лучше готовить гарнизон к прибытию высокого начальства, многочисленного и разнообразного. Все-таки не каждый день представителей церкви ловят за руку во время попытки убийства офицера и дворянина. Кстати, оные представители уже летят сюда на двух эсминцах и крейсере. И, думаю, настроены они отнюдь не дружелюбно.

— Так… Ну, с одной стороны, карьере моей и без того давно уже пришел конец… Но, с другой, если влезу в это дело, то запросто могу оказаться переведен от сибирских комаров и кащенитов к чукчам и белым медведям. — Вслух задумался командир местного гарнизона, бывший уже далеко не молодым мужчиной, а потом вдруг развернулся к Олегу спиной и удалился быстрым шагом. — Знаете что? Разбирайтесь с этим сами! Я ухожу в запой!

Наблюдающий за его спешным отступлением, если не сказать бегством, не был уверен в правильности выбора этого старшего лейтенанта, однако ни капели не сомневался в двух вещах. Во-первых, корабли церковников прямо сейчас приближаются к крепости очень быстро. Во-вторых, комендант форта к их прибытию нализаться до состояния полного паралича всех высших мыслительных функций все-таки успеет.