Лэндон и Шей. Влюбиться заново

Глава 20 Шей

— Как ты этому научилась? — спросила Карла, с благоговением глядя на стопку моих рукописей. Хотела бы я, чтобы агенты смотрели на мои произведения с таким же удовольствием, как эта четырнадцатилетняя девочка.

Карла — старшая дочь Грейсона. Она пережила много эмоциональных и физических травм после ужасной автокатастрофы — ее мать, жена Грейсона, погибла, а сама девочка очень пострадала. Она прихрамывала, а ее лицо и руки покрыли шрамы. Она одевалась только в черное и закрывала лицо волосами, чтобы скрыть следы от ран, но я изо всех сил старалась убедить ее в том, что ее шрамы прекрасны.

Мы познакомились несколько недель назад, когда Грейсон пригласил меня на бейсбольный матч вместе с Элеонорой и девочками. Мы с Карлой на удивление быстро сошлись — это многое значило, потому что, по словам Грейсона, его дочь долгое время жила затворницей. После аварии Карла потеряла многих своих друзей. Они издевались над ее внешностью и называли Горбуньей — из-за ее осанки.

Я хорошо помнила, что даже в мое время школьники были жестокими, но даже не представляла, какие масштабы это приобрело благодаря современным технологиям. Когда Карла рассказала мне о том, что ей писали в социальных сетях, по моей коже побежали мурашки.

В какой момент этот мир окончательно забыл о морали? Почему дети стали такими бессердечными?

Узнав о том, что я пишу, Карла попросила меня просмотреть некоторые из ее рассказов.

— Ты не обязана, потому что у тебя наверняка много дел и тебе некогда читать мою глупую писанину, — сказала она, совершенно себя обесценивая. Уверена, что она научилась этому у других. — Я не хочу тратить твое время.

Меня пугало то, насколько низкая ее самооценка, и я хотела помочь ей обрести уверенность в себе — пусть даже через ее рассказы.

Кроме того, мне нравилась ее компания. Она была прекрасным ребенком с разбитым сердцем. Все, в чем она нуждалась, — осознать, что она уже достаточно хороша.

Когда-то я знала сломленного мальчика с собственным набором шрамов — он нуждался в том же.

Что тут сказать? У меня явно есть типаж.

Я улыбнулась, наблюдая за тем, как глаза Карлы забегали по моей рукописи.

— Я никогда не смогу так же.

— Нет, — согласилась я, взяв листы из ее рук. — Ты сможешь лучше. Ты уже лучше. Итак, давай вернемся к работе над твоей рукописью. Мы можем наметить некоторые из основных сцен и двигаться дальше.

Она кивнула, нахмурившись, словно боялась углубиться в свою собственную историю. Я успокаивающе взяла ее за руку:

— Ты ведь знаешь, что ты достаточно хороша, верно? Ты красивая девушка с красивыми историями, живущими в твоем сердце. И ты можешь выпустить их на волю.

Она опустила голову:

— Ты не обязана этого делать.

— Делать что?

— Называть меня красивой. Я знаю, что это неправда и что ты пытаешься быть милой, но тебе не нужно лгать.

Я приподняла пальцем ее подбородок, чтобы мы встретились взглядами:

— Ты красивая, Карла. Каждая часть тебя, а в особенности те части, которые ты считаешь уродливыми, — это лучшее, что в тебе есть.

Она фыркнула:

— Скажи это мальчикам в школе.

— К счастью, мальчики в школе не понимают, что такое красота. Зато это понимаем мы.

Она прищурила глаза и наклонила голову, как будто пытаясь осознать мои слова.

— Как ты стала такой уверенной?

— Легко, — я пожала плечами. — Я перестала говорить себе плохие вещи.

— Я даже не знаю, что плохого можно о тебе сказать. Просто посмотри на себя! Ты идеальная. Если бы я выглядел так же, как ты, каждый парень в мире смотрел бы в мою сторону.

О Карла.

Вот бы снова стать такой молодой и сходить с ума по мальчикам.

— Внимание мальчиков не определяет твою ценность.

— Говорит женщина, на которую, наверное, смотрит каждый мужчина в мире.

— То, что они на тебя смотрят, не означает, что они будут тебя уважать. Поверь мне. Мужчины достаточно раз причиняли мне боль, чтобы я могла это утверждать, — они никогда не будут ценить тебя только потому, что ты красива.

Карла фыркнула, качая головой:

— Ты не выиграешь в этом споре, Шей. Ты королева бала, а я школьный урод. Все так думают.

Прежде чем я успела ответить, телефон Карлы зазвонил. Прежде чем она успела ответить, я увидела промелькнувшее на экране имя: «Дядя Лэндон».

У меня скрутило желудок. Я знала, что Лэндон общается с дочками Грейсона — особенно после аварии, — но, увидев слово «дядя», я поняла, что он с ними куда ближе, чем я думала.

— Привет, дядя Лэндон. Как дела? — спросила Карла, прижав телефон к уху.

Она слегка от меня отвернулась, но я все равно заметила легкую улыбку, появившуюся на ее лице во время разговора с Лэндоном.

— Да, я знаю. — Ее улыбка стала шире: — Да, я знаю.

Затем она рассмеялась.

Она рассмеялась! Сломленная девочка с такой низкой самооценкой смеялась над словами Лэндона. Это согрело мне сердце. Несмотря на то что я имела свое мнение о Лэндоне, я была счастлива, что он смог заставить Карлу улыбаться и смеяться, — я знала, как редко она делает и то и другое.

— Хорошо, хорошо! — Карла смеялась, качая головой. — Отлично. Я скажу это, но только потому, что ты меня заставляешь. Я тоже тебя люблю. Вот. Доволен?

Она продолжала улыбаться, и эта улыбка оказалась заразительной — я не могла сдержаться и тоже улыбнулась.

Карла приподняла бровь:

— Погоди, что? — Она встала. — Правда?!

Я тоже встала, сбитая с толку ее реакцией.

— Хорошо, да. Пока.

Карла завершила звонок, не переставая улыбаться. Она посмотрела в мою сторону и поправила волосы у лица.

— Слушай, Шей, извини. Ничего, если мы прервем сегодняшний урок? Мой дядя Лэндон решил задержаться у нас в городе и пригласил меня на свидание.

Пока я пыталась осознать сказанное, раздался звонок в дверь. Прихрамывая, Карла вышла из комнаты, ссутулив плечи и глядя в пол. Она всегда ходила, опустив голову, словно боялась поднять глаза.

Я последовала за ней, пытаясь контролировать бешеный стук моего сердца.

Открыв входную дверь, Карла буквально врезалась в Лэндона, который тут же заключил ее в самые крепкие объятия. Он наклонился, чтобы прижать девочку к себе, и прошептал ей на ухо что-то, от чего она снова рассмеялась.

Этот смех.

Какой чудесный звук.

Когда она отстранилась от него, он зачесал ей волосы за уши, чтобы видеть ее лицо.

Он смотрел на Карлу так, словно видел в ней только совершенство, и вся обида, которую я к нему испытывала, мгновенно растаяла.

Затем он произнес слова, которые отправили мою душу в свободный полет.

— Как твое сердце, Карла? — сказал он низким, заботливым и сдержанным голосом.

Она медленно и тяжело пожала левым плечом:

— Все еще бьется.

Когда с ее губ сорвалась знакомая фраза, у меня навернулись слезы. Я постаралась отогнать нахлынувшие эмоции, сглотнула и откашлялась.

Оба посмотрели на меня, и шок, пронесшийся в глазах Лэндона, заставил меня почувствовать себя незваным гостем, вторгшимся в очень личный момент. Затем его взгляд смягчился, словно он был рад меня видеть.

Я засунула руки в карманы джинсов и неловко качнулась взад-вперед.

— О, дядя Лэндон, это Шей! Она двоюродная сестра Элеоноры и помогает мне стать писательницей.

— Ты уже писательница, — я улыбнулась девочке, которая не прекращала улыбаться с тех пор, как в комнате появился Лэндон.

— Но я хочу быть такой же великой, как ты, — возразила она, а затем повернулась к Лэндону: — Она потрясающий сценарист, дядя Лэндон! Ты обязан сняться в одном из ее фильмов. Она лучшая.

— Охотно верю, — сказал он, по-прежнему глядя на меня. Он несколько раз моргнул и приоткрыл губы так, будто хотел что-то сказать, но затем повернулся к Карле: — Может, тебе стоит сходить за пальто и ботинками, чтобы мы могли отправиться на наше свидание?

— Хорошо, — согласилась Карла, направляясь в свою спальню. — Шей, может, наверстаем то, что пропустили сегодня, и встретимся дважды на следующей неделе? Если у тебя есть время. Я не хочу слишком тебя отвлекать.

— Все мое время принадлежит тебе, — я улыбнулась. — Я обожаю проводить с тобой время, Карла. Дай мне знать, когда тебе будет удобно, и я подкорректирую свои планы.

Она еще раз поблагодарила меня, прежде чем отправиться переодеваться. Я осталась стоять в фойе, пока Лэндон покачивался рядом, засунув руки в карманы.

— Хей, — прошептал он.

— Привет, — ответила я, стараясь сохранять хладнокровие и спокойствие.

Холодная, как айсберг.

К счастью, на этот раз я не была пьяна.

Он шагнул ко мне и провел рукой по своим растрепанным волосам. Его прическа, как и весь его внешний вид, была далеко не такой идеальной, как на вечеринке. Он выглядел как обычный человек — невероятно привлекательный обычный человек, но все же. Он больше походил на Лэндона Харрисона и меньше — на свое актерское альтер-эго.

— Я надеялся снова поговорить с тобой на вечеринке, но в конце все пошло наперекосяк.

— Я знаю, — я кивнула. — Я видела в журналах фотографии, сделанные после нашей… ситуации.

Он поморщился:

— Это обычная пыль в глаза читателям.

— И модели, — добавила я. — Не забывай о моделях.

— Слушай, я задержусь в городе немного дольше, чем планировал. Может, встретимся за чашечкой кофе?

— Я не люблю кофе.

— Раньше ты его любила.

— Люди меняются.

— Хорошо. Тогда чай?

— От чая у меня несварение.

Он покачал головой:

— От чая не бывает несварения.

— Кто ты, чайная полиция? Если ты еще не понял, я не хочу тебя видеть, Лэндон. Та ситуация одноразовая. Большая, большая ошибка. Мы были пьяны и совершили необдуманный поступок, но ничто не мешает нам просто оставить это в прошлом.

— Я не хочу оставлять это в прошлом.

— Ну, не похоже, что у нас когда-нибудь сложится будущее. Итак, давай подведем черту. Мы не будем ничего менять, хорошо? Если однажды мы снова пересечемся, то будем взаимодействовать на очень формальном уровне. Мы уже взрослые, Лэндон. Нам не следует вести себя как неуравновешенные дети. Я знаю, что на той вечеринке говорила не самые приятные вещи, но, честно говоря, я была не в себе. На самом деле я так не думаю.

— Правда? — спросил он, нахмурившись. — Ты не имела в виду ничего из того, что сказала?

— Ничего.

— Даже когда говорила, что меня ненавидишь?

Я слегка улыбнулась и потерла рукой шею:

— Конечно я тебя не ненавижу, Лэндон. Я берегу свою ненависть для тех людей, которых действительно знаю.

В его глазах промелькнуло отчаяние, и он медленно кивнул:

— Это имеет смысл. Что ж, хорошо. Может быть, наши пути пересекутся и мы сможем обменяться парой слов.

— Да, конечно. Если это случится, мы так и сделаем.

Он несколько раз моргнул, словно пытаясь прогнать наполнившую его взгляд печаль.

— Звучит отлично. К слову, Шей. Спасибо за то, что ты делаешь для Карлы. Ей очень нужен кто-то, кто в нее верит. Спасибо за твою помощь. Общение с тобой идет ей на пользу.

— Она хороший ребенок. Просто немного сломленный. Но однажды она найдет свой путь.

Он тихо рассмеялся и провел рукой по затылку:

— Полагаю, мы все немного сломлены и пытаемся найти свой путь.

Я хотела улыбнуться ему в ответ, но он все еще казался немного грустным. Ничего общего с фотографиями в журналах.

— Она обожает тебя, — сказала я, желая протянуть ему оливковую ветвь. — И искренне тобой восхищается. Когда ты позвонил, она засияла, и я впервые услышала ее смех.

— Как ты и сказала, она хороший ребенок. Она прекрасный ребенок, на долю которого выпали дерьмовые события. Я так стараюсь, чтобы она поверила, что в этом мире есть для нее место. Я хорошо ее понимаю. Я знаю, куда могут привести мрачные мысли, и беспокоюсь о ней каждый божий день.

— Ну, если и есть кто-то, кто может помочь ей выбраться из тьмы, так это мужчина, который сам нашел выход из мрака.

— Думаешь, я нашел этот выход? — спросил он низким, хрипловатым тоном.

Его слова пронзили мою душу.

Конечно, он нашел выход из тьмы. В течение многих лет я наблюдала за его счастливой жизнью, разворачивающейся на экране моего ноутбука.

— Ты готов, дядя Лэндон? — спросила Карла, выходя из своей спальни.

К счастью, она пришла прямо перед тем, как я успела ответить на слова Лэндона.

Я понятия не имела, что ему сказать.

Мы попрощались и разошлись по автомобилям. Когда они уехали, я несколько минут просидела в машине, глядя перед собой. Я использовала это время, чтобы напомнить себе, как дышать.