Лэндон и Шей. Влюбиться заново

Глава 29 Лэндон

— Ты использовал Миму, чтобы до меня добраться?! — рявкнул голос, в то время как я стоял возле трейлера и пролистывал свой сценарий.

Я поднял голову и обнаружил, что ко мне мчится Шей. По мере ее приближения я все отчетливее видел ее раздувшиеся ноздри и глубокие морщины на лбу.

— Ты издеваешься, Лэндон?

— Если бы я предложил тебе работу, ты бы точно отказалась, а я хотел исправить все, что натворил. Я очень переживал, потому что, если бы я не пришел в кофейню, тебя бы не уволили. Все закрутилось так быстро, и я не хотел, чтобы из-за меня ты осталась без работы.

Она вздохнула:

— Меня бы в любом случае уволили.

— Да, но над тобой бы не издевались в интернете. Все бы быстро забылось, но из-за меня там оказалась целая куча людей с телефонами наготове. Мне нужно было как-то это исправить, Шей. Помочь тебе все вернуть.

Ее выражение лица немного смягчилось.

— Предложив мне работать на твою бывшую девушку?

Я покачал головой:

— Сара никогда не была моей девушкой. Я знаю, что о нас писали, но это обычный бизнес. У нас никогда не было настоящих отношений.

— Тогда почему ты сделал все, чтобы это выглядело правдой?

Это был непростой вопрос, и я не до конца понимал, как мне ответить, при этом сохранив контроль над своим разумом. Я старался не вспоминать тот дерьмовый период моей жизни.

Увидев, что я замолчал, Шей нахмурилась. Она поерзала на месте.

— Сара намного… страннее, чем я думала.

Я с облегчением рассмеялся:

— Она просила тебя подержать ее яйца?

— Ее большие, гладкие яйца, — пробурчала она. — Она сказала, что каждый из них стоит больше четырех тысяч долларов. Думаю, нет поводов беспокоиться о своей жизни, когда ты можешь потратить четыре тысячи на камень.

— Не секрет, что Сара довольно обеспечена.

Солнце светило в лицо Шей, и она заслонила его рукой, прищурив глаза.

— Наверное, сейчас я впервые осознала, что ты настоящий актер.

Я усмехнулся:

— То есть побега от папарацци было недостаточно?

— Не пойми меня неправильно, просто видеть тебя на съемочной площадке, рядом с трейлером, на котором написано твое имя… Я не знаю. Я впервые осознаю, что это реальность.

Я кивнул:

— Кто бы мог подумать, что такой испорченный ребенок, как я, когда-нибудь окажется здесь?

— Я, — тихо сказала она, чуть изогнув губы. — Я могла подумать.

От этих слов энергия между нами усилилась, и все, что я хотел сделать, — шагнуть вперед, обнять ее и больше никогда не отпускать.

Но все же я воздерживался от подобных вещей. Между нами все еще сохранялась стена, и я не хотел пытаться разрушить ее без позволения Шей.

— Ты заслуживаешь всего этого больше, чем я.

— Но все же я здесь благодаря тебе. И, кстати, если бы ты сам предложил мне эту работу, я бы все равно согласилась. Конечно, не сразу, но в конце концов я бы сдалась.

— Приятно слышать.

Она недоверчиво покачала головой:

— Ты действительно использовал мою бабушку для своих грязных делишек.

— Ее было на удивление легко убедить.

— Ничего странного, — заметила Шей. — В ее сердце всегда было выделено отдельное место для тебя.

— В моей жизни не так уж много таких людей, — пошутил я.

— Я знаю как минимум двоих, — ответила она.

Это был?..

Это был проблеск света в ее глазах? Она дала понять, что в ее сердце все еще есть особое место для меня? Почему мне, дураку, хотелось плакать и прыгать от радости?

Сохраняй спокойствие, Лэндон. Веди себя естественно.

— Что ж, я лучше вернусь к Саре. Она собирается научить меня какой-то медитации. Но, прежде чем я уйду, я должна спросить об одной важной вещи.

Я вздохнул:

— Давай.

Шей слегка улыбнулась:

— Сколько у тебя кристаллов?

Я провел большим пальцем по кончику носа.

— Дюжины три-четыре, не больше. Ничего сверхъестественного.

Она рассмеялась.

Боже, она рассмеялась, и мне так хотелось поймать этот звук в бутылку, чтобы выпускать его наружу в темные, мрачные дни — я точно знал, что ее смех всегда будет вызывать у меня улыбку даже в самые тяжелые времена.

— Я тебе обязана, Лэндон, — сказала она, отступая назад.

— За что?

Шей огляделась, широко раскрыв глаза и полностью растворяясь во всем, что нас окружало. Она прижала руки к груди, и, когда наши взгляды встретились, у меня перехватило дыхание.

— За эту мечту.

Всегда пожалуйста, карие глаза.

Всегда пожалуйста.

— Но это не значит, что теперь я тебя не ненавижу, потому что я все еще тебя ненавижу, — добавила она с искоркой в глазах.

— Конечно. Я тоже тебя ненавижу.

Она улыбнулась, потому что знала, что это ложь. Я бы никогда не смог ее ненавидеть — даже если бы захотел.

— Хотела бы я иметь парня, который сходит по мне с ума так сильно, что устраивает меня на голливудскую съемочную площадку, — заметила Уиллоу, когда мы сидели в моем трейлере.

Она безостановочно что-то печатала, вероятно, обновляя мои социальные сети, а я жевал принесенный ею сэндвич.

— Это не так уж и важно, — хмыкнул я, пожимая плечами. — Она это заслужила.

— А ты заслуживаешь ее, — Уиллоу улыбнулась, отрываясь от телефона. — Я работаю на тебя уже очень давно, Лэндон, и никогда в жизни не видела, чтобы ты смотрел на кого-то так, как ты смотришь на Шей. Почему бы вам не попробовать начать все сначала?

Я рассмеялся. Как будто это было так просто.

— Ты ведь знаешь эту историю, Уиллоу. Мы расстались на плохой ноте.

— Может быть, это еще не конец, — возразила она. — Возможно, это была только середина. Думаешь, Вселенная свела бы вас вместе просто так?

Меня словно ударило током.

— Ты проводишь слишком много времени с Сарой и ее дружками-хиппи… все эти разговоры про Вселенную и судьбу, очень на нее похоже.

— Все что я хочу сказать: если бы в моей жизни появилось нечто, что приносило бы мне столько же счастья, сколько Шей приносит тебе, я бы ни за что от этого не отказалась.

Она подошла и выхватила из моего контейнера с едой кусочек огурца.

— Людям редко дается второй шанс на любовь, Лэндон. Так что не проворонь свой.

В следующее воскресенье я отправился к Марии на ужин, полностью готовый к тому, что ее лазанья взорвет мои вкусовые рецепторы. Я так сильно скучал по ее домашней еде — но не так сильно, как по нашим совместным воскресеньям. Долгое время эти воскресные обеды спасали меня от приступов депрессии. Мария и не подозревала, что была моим спасательным кругом в самые мрачные дни.

— Мне кажется или здесь пахнет раем? — сказал я, когда Мария открыла передо мной дверь своей квартиры. Я протянул ей бутылку красного вина. — Я уверен, что ты уже выбрала напиток, но было бы грубо появиться с пустыми руками.

— О, выглядит чудно. Оно отлично подойдет ко всем блюдам. Спасибо. А теперь заходи, заходи, чувствуй себя как дома.

Я последовал ее словам — снял туфли и вошел внутрь.

Дом Марии казался таким же гостеприимным, как и его хозяйка.

— Шей и Камилла скоро приедут, — объяснила она. — Они обе вечно опаздывают.

— Ты предупредила их, что я приду на ужин?

— Я подумала, что это станет приятным сюрпризом, — ответила она, возвращаясь на кухню, чтобы закончить с готовкой.

Ох, черт. Я не был уверен, что они придут в восторг от моей компании. Не секрет, что Камилла откровенно недолюбливала меня еще в мои подростковые годы, а после всего случившегося между мной и Шей она наверняка ненавидела меня еще сильнее. И это более чем объяснимо.

А Шей? Конечно, последние несколько дней мы провели на съемочной площадке, но я не был уверен, что мы готовы к совместному воскресному ужину. Она понемногу впускала меня в свое сердце, и я не чувствовал себя вправе слишком резко врываться в ее жизнь. Я хотел, чтобы она мне открылась, но не хотел показаться слишком отчаявшимся — хотя именно таким я и являлся. Больше всего на свете я желал, чтобы она вернулась в мою жизнь, и было очень важно ее не отпугнуть.

— На столе в гостиной лежит фотоальбом — если хочешь, можешь посмотреть детские фотографии Шей, а я пока накрою на стол.

С превеликим удовольствием.

Я поспешил в гостиную и взял альбом. Первая же фотография заставила мои губы расплыться в улыбке — маленькая Шей сидела верхом на пони. Она выглядела до ужаса напуганной происходящим, что делало фотографию только лучше. Следующей шла ужасная школьная фотография, где на голове у Шей красовались два лохматых хвостика. Я не мог удержаться от смеха. Несмотря на чертовски неудачную фотографию, она была просто восхитительной.

Шей была очаровательным ребенком.

Раньше я часто думал о том, как она выглядела в детстве и как бы выглядели наши дети, если бы они у нас были.

Пока я просматривал фотографии, раздался звонок, и Мария поспешила к двери. Я еще не успел поднять голову, когда по дому разнесся пронзительный голос.

— О боже, только посмотрите на это место! Тут так странно!

Обладательницу этого голоса я узнал с самой первой секунды. Куда больше меня интересовало то, почему этот голос звучал в доме Марии.

Я встал с дивана и увидел взъерошенную Сару, стоящую в прихожей с широко раскрытыми глазами. Следом за ней появилась Шей, и, как только я осознал ситуацию, у меня скрутило живот.

В этот момент обе девушки посмотрели в мою сторону, и их лица приняли шокированное выражение.

— Боже мой, Лэндон, что ты здесь делаешь? — просияла Сара, подбегая ко мне с распростертыми объятиями.

Я быстро обнял ее и тут же отстранился.

— Мария пригласила меня на ужин несколько дней назад.

— Правда? — спросила Шей, глядя на бабушку. — Забавно, она мне об этом не говорила.

— Ты тоже не говорила, что собираешься привести подругу, — парировала Мария, прежде чем поцеловать внучку в щеку. — Но чем больше, тем веселее, верно?

— Надеюсь, все в порядке? — спросила Сара. — Я должна была лететь в Нью-Йорк, но мой рейс отменили из-за погоды, поэтому я застряла в отеле на весь вечер. Шей рассказывала о том, как она проводит у вас каждое воскресенье, и восхищенные рассказы о вашей стряпне заставили меня захотеть оказаться за этим столом. — Она оглядела меня сверху вниз. — Так что теперь у вас появился нежданный гость.

Раздался сигнал мобильника, и Шей быстро ответила на сообщение.

— Кажется, мама опаздывает. Белла сгрызла ее любимую пару туфель, поэтому они будут немного позже.

— И она до сих пор считает, что собака лучше, чем мужчина, — заметила Мария, заставив меня приподнять бровь.

Тем не менее я промолчал, поскольку это явно относилось к категории «не мое чертово дело».

— В таком случае мы займем им место за столом, — сказала Мария. — А сейчас давайте сядем и начнем ужин, пока еда совсем не остыла.

Мы расселись вокруг стола, и, раскладывая по нашим тарелкам еду, Мария улыбнулась Саре:

— Итак, Сара. Ты тоже актриса?

— Да. Я в бизнесе с четырех лет. Я родилась в творческой семье. Все мы, начиная с прапрадеда, работали в киноиндустрии. О… — Сара жестом руки остановила Марию как раз перед тем, как та собралась наполнить ее тарелку. — Извините, здесь есть тесто?

Мария приподняла бровь:

— Ты спрашиваешь, есть ли тесто в лазанье?

— Да, простите. Я должна была упомянуть, что придерживаюсь низкоуглеводной диеты. Я не ем тесто ни в каком виде. — Она лучезарно улыбнулась Марии: — У вас есть что-нибудь без теста?

Я с трудом сдержал смех, увидев пустой взгляд, которым Мария одарила Сару. Шей пришлось отвернуться и прикрыть лицо рукой.

Мария спокойно и мило ответила:

— Я могу убрать из лазаньи тесто для тебя.

Какая невероятная трата прекрасного куска лазаньи.

Когда мы начали есть, разговор быстро превратился в монолог Сары. Было бы лучше, если бы ее здесь не было, казалось, что что-то мешает мне наладить контакт с Марией и Шей. Это ужасно, потому что я с огромным нетерпением ждал возможности встретиться и поговорить.

Вместо этого мы слушали, как Сара твердит о кристаллах, о том, как важно заряжать их при лунном свете, и о прочей чепухе. Честно говоря, я потерял нить разговора еще тогда, когда она рассказывала о различиях между видами кварца.

— Мне ужасно интересно узнать, каким мой коллега по фильму был в подростковые годы, — сказала Сара, подтолкнув меня рукой и оторвав от мыслей.

Мыслей, посвященных исключительно Шей.

Сара заинтересованно посмотрела на Шей:

— Каким он был в старшей школе?

Я хмыкнул, положив на тарелку еще один кусок лазаньи.

— Тебе не захочется об этом слушать. Поверь мне.

— О, но мне очень интересно. Мне нравится узнавать своих коллег. Много лет назад ты был так увлечен своей девушкой, даже после вашего разрыва, что у меня не было возможности по-настоящему тебя узнать. Поэтому я хочу наверстать упущенное. Так что давай, Шей. — Она сложила руки вместе и широко улыбнулась: — Делись историями.

Шей неловко рассмеялась и поерзала на стуле.

— Мне рассказать о том, каким он был, когда я его ненавидела или после?

Глаза Сары расширились от воодушевления:

— Боже мой! Вы двое ненавидели друг друга до того, как подружились? Расскажи, расскажи, расскажи!

— Ну, тут особо нечего рассказывать. Лэндон и я столкнулись лбами по миллиону причин, — начала Шей. — Главным образом потому, что он составил обо мне ошибочное мнение — как и я о нем. Затем, спустя время, мы стали… — Ее голос затих, и она уставилась на вилку в своей руке. Спустя секунду она подняла голову и посмотрела на Сару: — Хочешь знать, кем он был в детстве?

Сара с жадностью кивнула.

— Лэндон был придурком. Противным, здоровенным придурком. Он ужасно относился к людям, а хуже всего — ко мне. Он создал себе образ плохого парня и вел себя так, будто ему все равно на всех и вся, за исключением своих четырех лучших друзей.

— Ох, — Сара закатила глаза. — Плохой парень. Мне нравится. Продолжай.

— И хотя я была уверена, что плохой парень никогда не сможет измениться… — Шей встретилась со мной взглядом, и на ее губах мелькнула легкая улыбка. — Он изменился. Он открылся как добрый, великодушный человек, который окружил себя защитной стеной, и не без причины. Но стоило этой стене рухнуть, как он врывался в твою жизнь с такой любовью и заботой, что ты едва понимала, что с этим делать. В подростковые годы Лэндон был сложным. Разбитым, но в то же время целостным. Злым, но невероятно нежным. Одним из лучших людей, которых мне приходилось знать. Лэндон был тем парнем, в которого могла влюбиться любая девушка. Я знала одну девушку, которая именно так и поступила. Ходят слухи, что она до сих пор от этого не оправилась.

Ее слова пронзили меня насквозь — мне так захотелось прижать ее к себе, поцеловать ее губы. Между нами было столько эмоций, что каждый присутствующий в этой чертовой комнате не мог не заметить тех чувств, которые нас когда-то связывали.

Кроме Сары, у которой, казалось, все пролетело мимо ушей.

— Ух ты. Звучит потрясающе. Мне бы очень хотелось узнать тебя в юности, — сказала она, наклоняясь ко мне и касаясь внутренней поверхности моего бедра. Очень, очень внутренней.

Что за хрень?

Мои глаза остановились на ее руке, и я с неловкой улыбкой отодвинул ее ладонь в сторону.

— Я был не так уж хорош.

Я посмотрел на Шей и обнаружил, что она заметила действия Сары. Поймав мой взгляд, она быстро отвела глаза в сторону.

Не думай об этом.

В комнате стало тихо, и атмосфера наполнилась неловкостью.

— Итак, — Мария нарушила молчание, откашлялась и встала на ноги. — Кто готов к десерту?

В этот момент открылась входная дверь, и в комнату ворвалась Камилла.

— Извините, мы опоздали! — воскликнула она с самой широкой улыбкой, известной человечеству.

Я ожидал увидеть ее собаку Беллу, но вместо этого вслед за ней вошел взрослый мужчина с двумя бутылками вина и такой же широкой улыбкой на лице.

Все мы с нескрываемым удивлением уставились на незнакомца.

— Кто вы? — спросила Мария, глядя на мужчину.

Он дружелюбно улыбнулся и поспешил к ней. Поставив бутылки на стол, он обнял Марию.

— Боже мой, вы, должно быть, мать Камиллы. Хотя, судя по возрасту, вам больше подходит роль ее сестры.

Мария казалась немного сбитой с толку происходящим, но от комплимента ее щеки слегка покраснели.

— Что ж, спасибо. Но все-таки кто вы?

— Да, точно. — Он выпрямился и разгладил складку на костюме. — Я Дэвид.

— Дэвид, — повторила Шей.

— Да, его зовут Дэвид, — произнесла Камилла, ослепительно улыбаясь. — Он мой жених.