Лэндон улетел на какое-то благотворительное мероприятие в Калифорнию, и нам так и не представился случай поговорить — с тех самых пор как он открылся и попросил меня дать ему второй шанс.
С той минуты мой разум не переставал сходить с ума. Я не знала, что мне делать. Второй шанс на любовь означал второй шанс на разбитое сердце. Я не была уверена, что готова к этому. В прошлый раз мне понадобилась целая вечность, чтобы собрать сердце по кусочкам, и я поклялась, что больше никогда не позволю так с собой поступить.
Все мои мысли на эту тему были прерваны, когда однажды ранним утром мне позвонила Элеонора. Она безудержно рыдала в трубку.
— Элли, что происходит? — спросила я, чувствуя, как меня охватывает паника.
Моя кузина рыдала так истошно, что одного звука было достаточно, чтобы понять — случилось что-то ужасное.
— Что случилось? В чем дело?
— Это Карла, — хрипло выдавила она.
Я выпрямилась:
— Что с ней? Что случилось?
— Произошел несчастный случай. Вчера она пошла на вечеринку, и все дети над ней издевались. Они забросали ее мусором и рыбьими внутренностями.
— Боже мой. Она в порядке?
Что за черт?..
Моя грудь сжалась от паники, когда Элеонора рассказала о том, что случилось с Карлой. На вечеринке… на той самой вечеринке, на которую я посоветовала пойти. Я слышала рыдания Элеоноры, и меня охватило ужасное чувство вины.
— Нет, она не в порядке. В ту ночь я осталась с Грейсоном, чтобы его утешить, потому что он с ума сходил из-за случившегося, а на следующее утро Карла нашла меня в его постели. Она вышла из себя, кричала, что он предал ее мать, и, о боже мой, Шей, — закричала она, не в силах продолжать говорить.
— Дыши, Элли. Пожалуйста, дыши. Все будет хорошо.
— Нет, не будет. Ничего не будет хорошо, — возразила она, и с каждой секундой ее голос звучал все более и более разбитым. — Она убежала, и Грейсон нашел ее у могилы матери. У нее был с собой пузырек с таблетками, Шей. Она собиралась их выпить.
Боже мой.
Я не могла дышать.
Слезы ручьем покатились по моим щекам.
Первый, кто пришел мне на ум, — Лэндон.
Я должна была позвонить Лэндону, потому что знала, как тяжелые ситуации действуют на его душу, — пусть мы и не в тех отношениях, что раньше. Особенно когда речь шла о передозировке и попытке суицида.
Я попыталась набрать его номер, и, когда мне наконец удалось дозвониться, он уже обо всем знал.
— Привет. Грей уже мне позвонил. Сейчас я еду в аэропорт и скоро прилечу домой, — сказал он.
Я чувствовала охватившую его панику и сдавливающий горло страх.
— Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится… — начала я.
— Спасибо, — ответил он. — С тобой все в порядке?
Этот вопрос заставил мои слезы хлынуть с новой силой.
— Нет. А с тобой?
— Нет.