Лэндон и Шей. Влюбиться заново

Глава 26 Шей

— Как ты думаешь, Шей, мы можем сделать небольшой перерыв и поговорить о чем-то другом? — спросила Карла, прерывая наш обычный урок.

Мы говорили о том, что формирует персонажей и как сделать каждого из них реалистичным и самобытным. Некоторые персонажи Карлы были чересчур идеальными, поэтому мы работали над тем, чтобы добавить в них жизни.

Даже у героев должен быть свой набор недостатков.

— Конечно. Что у тебя на уме?

— В общем… — Ее щеки вспыхнули, и она пожала плечами. — Это насчет мальчика.

— Ох. — Я едва не потеряла сознание. — Рассказывай скорее.

— У нас в школе есть мальчик по имени Брайан. Он такой горячий. Типа очень горячий. Раньше он был моим лучшим другом, но после аварии мы ненадолго перестали общаться. Недавно он снова начал со мной разговаривать, и я хочу сказать ему, что он мне нравится, но я не знаю, как это сделать. Кроме того, я сомневаюсь, что понравлюсь ему… в таком виде. Он довольно популярный, а я… ну… нет.

Я улыбнулась, глядя на ее порозовевшие щеки:

— По шкале от одного до десяти насколько он тебе нравится?

— Что-то около сотни.

Она хихикнула. Было так приятно увидеть Карлу с такой стороны. Не серьезной и погруженной в себя, а обычной влюбленной девочкой-подростком.

— А он хорошо к тебе относится?

— Да. Он практически единственный человек в школе, благодаря которому я не чувствую себя невидимкой.

— Это важно. Ты заслуживаешь быть с человеком, который видит тебя и которому искренне это нравится.

— На днях несколько детей издевались надо мной, и Брайан об этом услышал. А позднее в тот же день я нашла в своем шкафчике шоколадку с запиской, в которой говорилось: «Мне жаль, что люди — такое дерьмо. Вот сникерс». — Она широко улыбнулась: — Я поняла, что это от Брайана. Он такой милый.

Я улыбнулась, вспоминая школьные годы, когда я тоже находила в своем шкафчике подарки. Банановые Лаффи Таффи.

От воспоминаний у меня в животе вспорхнули бабочки, но я изо всех сил старалась их не замечать и сосредоточиться исключительно на ситуации с Карлой.

— Смотри, Карла. Иногда в жизни нужно совершить прыжок в неизвестность. Если ты хочешь сказать этому мальчику, что он тебе нравится, — не бойся это сделать. Будь смелой и не стесняйся этого. Если он в тебе не заинтересован — тем хуже для него. Ты бриллиант, а ему выпал шанс подойти поближе и увидеть твое сияние.

Она опустила голову и заправила волосы за ухо. Подняв на меня глаза, она улыбнулась, не скрывая свои прекрасные шрамы.

— Спасибо, Шей.

— Не за что.

— Думаю, я могла бы его полюбить, — призналась она, теребя пальцы. — Точно не знаю, но думаю, что это так.

— Что ж, это еще одна причина рассказать ему о своих чувствах.

— Как ты сказала своему парню, что он тебе нравится?

Я засмеялась:

— У меня нет парня.

— Что?! — ее глаза чуть не вылезли из орбит. — Но ты такая горячая!

— Спасибо за комплимент, но тем не менее я все еще одинока.

— Возможно, ты просто ждешь нужного человека. Вот почему у дяди Лэндона нет девушки. Он сказал, что ждет, когда нужный человек вернется в его жизнь. И еще он говорил, что когда-то давно любил девушку, но у них ничего не вышло.

Мое сердце екнуло и едва не выпрыгнуло из груди.

Я изо всех сил старалась не обращать на это внимания.

— Да? Вот как? — спросила я.

— Ага. С тех пор у него никогда не было настоящей девушки. Моя мама назвала его бабником и сказала, что беспокоится, что однажды его пенис просто перестанет работать.

Я хмыкнула.

К счастью, упомянутый пенис находился в самом расцвете сил.

— А ты? Ты когда-нибудь была влюблена? — спросила Карла, глядя на меня глазами, доставшимися ей от отца.

Я откинулась на спинку стула и вздохнула:

— Один раз. Давным-давно.

— И как это было?

Ее глаза блестели от воодушевления, словно она искала подсказки, чтобы понять, настоящая ли любовь то, что она чувствует к Брайану.

Я массировала левое плечо, собираясь с мыслями.

— Это было похоже на экстаз. Как будто я летела над миром и не боялась упасть, потому что была уверена, что он меня поймает. Любовь ощущалась как исцеление. Я была счастлива. Я сходила с ума от счастья каждый раз, когда он приходил мне на ум. Иногда я сидела в классе и полностью отключалась от того, что говорил учитель, потому что думала о нем и о том, когда смогу снова его увидеть.

Она вздохнула:

— Вот что я чувствую, когда я рядом с Брайаном. Я тоже все время о нем думаю. Иногда я пишу свое имя вместе с его фамилией в своих тетрадях. Я люблю его.

— Значит, тебе повезло.

— Это не везение. Я не знаю, любит ли он меня в ответ.

— Твоих чувств уже достаточно. Тот, кому довелось испытать любовь, — настоящий счастливчик.

Она начала ковырять ногти.

— Несколько моих старых друзей написали мне, что готовится вечеринка. Брайан тоже там будет, поэтому я подумываю о том, чтобы пойти и, возможно, признаться ему там.

— Думаю, это отличная идея, Карла. И помни, что бы ни случилось после этого, по крайней мере, ты была достаточно храброй, чтобы открыть свои чувства. Если когда-нибудь тебе придется выбирать между страхом и смелостью, пожалуйста, Карла, будь храброй.

Она кивнула и пробормотала мои слова себе под нос:

— Будь храброй…

Она улыбнулась мне, и я была так благодарна, что она больше не пытается скрыть от меня свои шрамы. Наблюдая за этой молодой девушкой, я чувствовала, как исцеляется моя собственная душа. Нет ничего прекраснее, чем наблюдать, как кто-то находит свой путь.

Карла заслуживала целый мир, и я надеялась, что она не перестанет пытаться до тех пор, пока все ее желания и мечты не сбудутся.

— Хорошо, — вздохнула она, потирая рукой щеку. — Теперь вернемся к моим персонажам.

Шли недели, а поиски работы продолжались. Я изо всех сил старалась не падать духом, но, честно говоря, с каждым разом чувствовала себя все более подавленной. Если постоянно говорить человеку «нет», в какой-то момент это начнет влиять на его дух.

К счастью, после очередного отказа Лэндон оказался в городе, так что я смогла использовать его, чтобы проветрить голову. Он собирался пробыть здесь около двух дней. Один из них был посвящен семье Грейсона, а остальные двадцать четыре часа предназначались для меня.

После очередного потрясающего секса с Лэндоном я забежала в душ, прежде чем перейти к новому раунду наших сексуальных похождений.

Когда я вышла из ванной, завернувшись в полотенце, Лэндон держал в руках один из моих сценариев.

— Что ты делаешь? — воскликнула я, выхватывая бумаги из его рук. — Это личное.

— Это просто потрясающе, — выдохнул он. — Карла была права. Ты гений. Я знал, что ты была талантливой даже в школьные годы, но, Шей, это настоящие шедевры.

Я почувствовала, как от его слов мои щеки вспыхивают, и изо всех сил постаралась отогнать смущение.

— Да, это неплохо.

Он засмеялся:

— Думаю, ты просто скромничаешь. Тебе обязательно нужно, чтобы по этим сценариям сняли фильмы.

— Легче сказать, чем сделать. Не всем просто падает на голову успешная карьера.

— Туше. Но, если ты позволишь, я могу показать кому-нибудь твои сценарии. Я могу передать их в правильные руки.

Я покачала головой:

— Ты уже говорил это много лет назад, но я все еще хочу добиться успеха самостоятельно.

Меньше всего мне хотелось, чтобы люди говорили, будто сумасшедшая девчонка из кофейни прославилась только благодаря мужчине. Я собиралась достигнуть вершины без посторонней помощи.

Я забралась в кровать, все еще обернутая в полотенце.

— Хорошо, но, если когда-нибудь ты передумаешь, мое предложение останется в силе.

Он забрал сценарии у меня из рук.

— Это довольно иронично, — добавил он, кладя бумаги на мой стол и забираясь обратно в кровать.

Он навис над моим телом, положил руки мне на плечи и стал изучать мое лицо. Я ненавидела, когда он это делал. Ненавидела, когда он смотрел на меня с такой нежностью в глазах. Ненавидела то, как внимательно он изучал мои черты. Ненавидела то, с каким благоговением его глаза скользили по моему телу. Он изучал недостатки моей кожи. Лишние килограммы, которые я набрала за эти годы. Затем он наклонялся и целовал каждую часть тела, которую я считала недостойной. Каждую часть, которая заставляла меня сомневаться в себе.

Он целовал каждый мой дюйм и называл меня прекрасной.

Я ненавидела то, как его слова и прикосновения заставляли мое холодное сердце трепетать.

— Что иронично? — прошептала я, когда он аккуратно развязал полотенце и откинул его в сторону. Его губы коснулись моих бедер, и мое тело моментально покрылось мурашками.

— Что ты пишешь истории о любви, но не веришь в любовь.

Я приподняла бровь:

— Я верю в любовь.

— Нет, не веришь.

— Верю. — Я приподнялась на локтях и встретилась с ним взглядом. — Как я и говорила, я верю в любовь. Просто она не верит в меня.

Голубые глаза Лэндона смягчились, и он откинулся назад, оглядывая меня сверху вниз:

— Тогда зачем ты о ней пишешь?

Я тяжело сглотнула, чувствуя себя уязвимой — я давно не позволяла себе испытывать это рядом с мужчиной. Если однажды мужчина видит твою нежность, позже он использует ее как слабость. Если мужчина слышит, как срывается твой голос, он принимает это за хрупкость.

А что насчет сердца?

Он его разбивает.

Я села и обняла его за шею.

— Мы этого не делаем, Лэнд, — прошептала я, касаясь его губ.

Его язык медленно прошелся по моей нижней губе, прежде чем нежно ее прикусить.

— Не делаем чего?

— Мы не общаемся.

Он закрыл глаза и прижался своим лбом к моему.

— Но мы можем, Шей. Ты могла бы меня впустить.

— Однажды я это сделала. — Я пожала плечами. — И это было ошибкой.

Он поморщился:

— Я разбил тебе сердце много лет назад.

— Это не имеет значения. Мы были глупыми детьми. Это была не настоящая любовь. Выдумка.

— Не преуменьшай того, что между нами было, Шей. Не делай этого. Это самое искреннее, что я когда-либо чувствовал.

Тогда почему меня оказалось недостаточно?

Моя грудь сжалась, и я почувствовала закипающие во мне эмоции. Лэндон прокладывал себе путь к моему сердцу. К сердцу, которое столько лет было закрыто от мужчин, в особенности от него.

Прекрати, сердце, приказала я. Не смей идти на поводу у человека, который тебя растоптал.

Я потянулась к его члену и начала его поглаживать. Затем я перевернула Лэндона на спину, наклонилась вперед и обхватила член губами, наслаждаясь срывавшимися с его губ стонами. Мой язык скользил вверх и вниз, и с каждым движением он становился все тверже и тверже. Мне это нравилось. Мне нравилось чувствовать, как мои прикосновения доставляют ему удовольствие. Мне нравилось видеть, как его тело на меня реагирует. Мне нравилось…

Нет, Шей.

Никаких чувств.

Это просто секс.

Я посмотрела в эти голубые, широко распахнутые, восхищенные глаза. Ему тоже это нравилось. Ему нравилось, когда я смотрела на него с его членом во рту, доставляя ему удовольствие. Ему нравилась эта связь, и втайне я тоже ее жаждала. В такие моменты казалось, что мы одно целое. Словно энергия, бегущая по его венам, питала мою душу. Одно наше прикосновение порождало искры жизни.

Он смотрел на меня так, словно его единственным желанием было поглотить каждую частичку меня. Пока он смотрел, я медленно прикоснулась к своему клитору. Он поднял меня и перевернул на матрас, вернув контроль в свои руки. Он становился более диким, когда желал меня, и я в этом нуждалась. Нуждалась в его дикости, а не спокойствии. Спокойствие заставляло меня думать, дикость — чувствовать.

Все, чего я хотела, — почувствовать его, попробовать на вкус, трахнуть его.

В этом не было ничего личного.

Не могло быть.

Я бы этого не допустила.

— Хочешь, я впущу тебя? — прошептала я, когда его губы впились в мою шею.

— Да, — прошипел он мне в кожу.

— Хорошо.

Я обвила его ногами, притягивая к себе, и его пульсирующий член прижался к моему отверстию.

— Входи.

Он резко вошел в меня, трахая меня сильнее и грубее, чем раньше, и я позволила ему остаться.