Не так-то просто подняться в природе, стать взрослым зверем без надежного покровительства родителей. Новый день — это новый риск, это новые испытания. Но каждый прожитый день в науку идет. Так рос и наш лосенок.
…Леском да кустарником шел к речке медведь Драно Ухо. Спешил он, ему было некогда. У тихой лагуны, там, где увитые хмелем черемушины скрадывают звериную тропу к водопою, под кучей травы и веток тухли остатки косули. Давно косолапый не ел досыта мяска, а вчера повезло — выждал косулю.
Но что это? Прямо навстречу ковыляет долговязый лосенок. Засопел топотыга, остановился. Стал и лосенок, заметив зверя, видит, на беду набрел. Оглушительно рявкнул медведь, не дал лосенку опомниться. В три скачка подоспел к жертве, наотмашь ударил когтистой лапой. Ударил — и сам полетел вперевертыши! Вскочил сбитый наземь лосенок, спружинил упругими ножками, пулей помчался к болоту.
Быстро оправился зверь, да уже поздно. Теперь ищи-свищи ветра в поле. Заревел Драно Ухо в обиде, обежал поляну — растерянный стоит. Не умеют медведи по следу бегать…
Эта оплошность не прошла безнаказанно для лосенка. Медведь когтями порвал ему шею. Сгоряча лосенок удрал, но потом обессилел и лег.
Наступили тяжелые дни. Больная, с запекшимися рубцами шея пылала огнем, одолевали немилосердные слепни. Лосенок метался в траве и тихо, беззвучно мычал.
Но живуч был лосенок.
С веселым громом пролился над тайгой ливень. Умыл, освежил тайгу и напоил просохшую землю. Заликовало, заволновалось лесное население. Очнулся от тяжкого забытья и лосенок. Встал, постоял и медленно побрел по лужайке. То ли от слабости, то ли от пьянящего аромата воспрянувших после грозы трав кружило голову. Покачиваясь, лосенок прошел к молодой осинке и лег в тени ее веток.
Утром другого дня он ощутил сильный голод. С жадностью начал ощипывать листики на осине. Нижние обобрал, к другому деревцу перешел. Но вскоре устала больная шея, голова стала никнуть к земле. Приглядел лосенок кудрявую вербу, забрался под нее в гущу ветвей и заснул.