Летописи Ванильного некроманта. Том первый

Часть 2. Глава 37. Знаки

Песок был такой мягкий и тонкий, что походил на муку. Тем легче и тише было ступать по нему.

Теро-Теро, только что вернувшийся из Туммарионе, где кузнецы соорудили ему отличный каркас, шёл к маяку. Чёрные доспехи, плащ и шлем не делали его незаметным, но он крался.

Теренций, Омегыч и маленький Странник рылись в песке. Красные, потные и счастливые.

Они откопали ещё несколько костей, замечательных старых костей дракона — Теро-Теро мог совершенно точно определить, что останки принадлежат именно дракону, так как был лично знаком с одной весьма привлекательной драконшей. Или драконицей?

Но Ливендода скелет интересовал мало. Он чуял свой артефакт.

— Вот, если эту кость и эту соединить, то…

Маленький Странник завизжал от счастья.

Три кости сложились в часть драконьей лапы, скрепились и зашевелились сами собой. И Ливендод оскалился, глядя на этакое действо.

— Ага, — сказал он. — Выворачивайте-ка карманы!

Теренций и Омегыч как по команде посмотрели на Нота Уиндварда, но он уже показал, что карманы на его штанах пусты. А больше на нём ничего не было.

Ливендод ухмыльнулся — а мальчишка-то не промах! И сказал Ванильному и Омегычу:

— Теперь вы. И вы знаете, что вас ждёт.

Тут он страшно заскрежетал зубами. И Теренций, содрогнувшись и съёжившись, вывернул карманы брюк, да и Омегыч как-то засмущался, показывая содержимое своей сумки.

— Ага, — сказал Ливендод, глядя, как на песок упал массивный перстень с тёмным, крупным сапфиром.

Он встал так, чтобы его тень как можно эффектнее накрыла Ванильного. И чтобы стало ясно, что он, Теро, огромен, закован в массивные доспехи и вооружён. Для пущего эффекта Теро скрестил руки на груди.

— Ну всё, мелкий, тебе не жить.

Нот Уиндвард втянул голову в плечи, но Ливендод сгрёб за рубашку Теренция, поднял повыше, чтоб глаза в глаза. Эх, были б веки — не удержался бы, подмигнул.

— Это не он, — пискнул Странник жалобно и тихо.

— Чего-чего? — грозно вопросил лич.

Мальчишка встал и подошёл поближе, глядя снизу вверх на Теро-Теро.

— Отпусти его, скелетина! Я сказал тебе — это не он украл. Это я. И ему подсунул.

Странник поднял перстень и протянул его Теро-Теро на ладони.

— Забирай.

— Ну нееееет, — сказал Ливендод. — Просто так не отделаешься.

Он осторожно выпустил Ванильного Некроманта и сграбастал Нота.

— Знаешь, что я делаю с такими, как ты, мальчишками-воришками?! — прорычал сурово и страшно.

И заметил, как Омегыч с Теренцием старательно пытаются сделать серьёзные лица. Хорошо, что Странник их в этот момент не видел. Он испугался, но изо всех сил крепился, чтобы не заплакать. И даже дёрнул ногой, чтобы пнуть, но босая маленькая ступня лишь скользнула по чёрному панцирю.

— Отпусти его, скелетина, — сказал Омегыч, сдерживаясь, чтобы не захохотать в голос. — Это я попросил его украсть твой перстень.

— А я подал идею, как можно вытаскивать кости, притягивая их на твой сапфир! — подал голос Теренций. — Так что давай, наказывай всех тогда, что ли.

Ливендод сграбастал братьев в охапку, не выпуская при этом маленького Странника, и потащил в воду. Сгрузив их в прозрачную волну на отмели, он отошёл и хмыкнул.

— Пощажу только ради Матери, — сказал он.

Нот Уиндвард полежал-полежал в солёной воде, да и встал. И побрёл по линии прибоя, иногда пошатываясь от набегавшей волны.

Омегыч и Ванильный догнали его.

— Вы соврали ради меня? — спросил Странник.

— Вот не будешь воровать — не будем врать, — пообещал Омегыч.

— Правда?

— Правда, — честно сказал Теренций.

Утро выдалось пасмурным, море с шумом накатывало на берег, облизывая пляж и камни, и пыталось достать даже до скалы, где стоял маяк. Его рокот смешивался с шумом далёкого грома.

Омегыч натаскал плавника и зажёг прямо на каменном полу домика маленький костерок.

— Зачем все эти кости? — спросил Теренций.

Омегыч приложил палец к губам. В уголке, устроившись на старом ободранном кресле, спал маленький Странник. Они ночевали сегодня под открытым небом, укрывшись одеялами, но, когда пошёл мелкий дождик, скрылись в доме. Здесь было пусто, пахло пылью и морской солью.

Прикрыв Нота одеялом, Омегыч сказал:

— Хочу восстановить хотя бы часть скелета и сравнить с рисунком в книге. Только и всего.

— Ааа… я уж думал, что ты собираешься сделать лича-дракона.

Омегыч поперхнулся и сдавленно кашлянул. Внезапно из носа у него пошёл серый дым. Омегыч открыл рот и выпустил маленький язычок пламени.

— Ааййй… больно! — сказал он и слегка коснулся воспалённых губ.

— У обычного человека были бы жуткие ожоги, — возразил Теренций. — Тебе повезло.

Снаружи дождь из мелкого стремительно превращался в крупный. В нескольких местах ветхой кровли обнаружились изрядные дыры, и оттуда сначала закапало, а потом потекло.

— Ого, — сказал Ванильный. — Дома-то крыша покрепче будет.

С раскатом грома дверь в дом вдруг хрустнула и распахнулась. Причём столь резко, что сорвалась с петель.

— Что, мелкие, не ждали? — грубовато спросил Теро-Теро. — А я к вам постояльцев привёл! Знаете, кого?

И втолкнул в домишко Упырька и Тобиаса — неразлучную парочку братцев-некромантов. Один низенький и щуплый, другой — высокий и склонный к полноте, они тем не менее имели неуловимое сходство между друг дружкой.

Следом степенно вошла Хелли. И под конец — Винни. А то остальные уж забеспокоились, увидев Тоби без его неразлучного сотоварища.

— Они, видишь ли, утомились там зачищать лес и запросились на море. Солнышка им подавай, водички тёпленькой, песочка беленького, — говорил Теро-Теро.

С его плаща струями текла вода.

Нот Уиндвард проснулся и сонно хлопал ресницами, глядя на промокшую родню.

— Ааа… а мы тут мокнем, — сказал Теренций.

Омегыч чихнул. Костерок испуганно пыхнул и погас под напором пламени из ноздрей огнемага.

— Ааай, — сказал он слегка в нос.

— Это что-то новенькое, — заинтересовался Ливендод. — Видно, твоя инициация продолжается, брат. Кажется, у нас будет ручной дракончик.

Ноту не слова лича не понравились, и он сердито засопел, выбираясь из-под одеяла на выручу к брату.

— В общем так, — сказала Хелли, — теперь вы идёте работать в лесу, а мы тут втроём посидим у огонька, подождём хорошей погоды, чтоб искупаться, позагорать и всё такое. Мелкого Странника, так и быть, можете оставить.

— Это ещё чего? — возмутился Теренций. — Мы тут маме не мешаем, а вот вы нам мешаете. А в её домике небось места мало!

— Конечно, мало. И тётя Ава просила её в покое оставить, — сказал Теро.

— И как ты, Хелли, будешь загорать? — спросил Ванильный. — Ты же и так цвета пережаренного кофе…

Они так соскучились, что препирались не меньше получаса — и даже не заметили, что дождь кончился.

Только Нот Уиндвард заметил. Он потихоньку вышел из домика и зачарованно уставился на то место, где проходили их раскопки.

Гроза пронеслась стремительно и бурно. Потоками воды подмыло дерево, и оно выворотило корнями целый пласт земли рядом с куском хребта. И под этим пластом находился череп дракона, глядящий пустыми глазницами прямо на маленького Странника.

Обе Матери ушли на другой конец острова, к маленькому заливу — здесь было удивительно тихо. Даже море шептало, а не пело, спокойное, как будто не бушевало несколько часов назад.

Авантюр вытащила из поясной сумки маленький светильник и кожаный мешочек с разными фигурками — костяными, деревянными, глиняными.

— Давай-ка погадаем, — сказала она. — Несерьёзно, конечно, но интересно — кого нам ещё ждать в гости.

Она подмигнула Матери Некромантов и предложила закрыть глаза и вытащить несколько фигурок из мешочка.

— Хмм, крюк, дракон и череп, — Ава засмеялась. — Что-то не то тебе попалось! Давай ещё одну!

Но Мать Некромантов задумчиво смотрела на фигурки. Она не думала о том, кто появится на острове — кто бы то ни был, Део или Бертина, или даже цветочная фея, это не являлось предметом беспокойства. Дети без неё скучали, и приходили они не потому, что не могли решить своих проблем. Им хотелось быть рядом, вот и всё. Нет, Мать думала о том, с кем будут связаны грядущие дела.

— Истолкуй мне знаки, — попросила она у Авантюр.

— Нуу… Крюк — это символ мужественности, власти и привязанности к морю. В сочетании с драконом означает жестокость, принуждение. Ну или же неприятности, связанные с добычей чего-то важного. Череп — сам по себе значит смерть. Но опять же, рядом с крюком — это преодоление трудностей и бесстрашие перед лицом смерти.

Мать Некромантов слегка прикусила губу и спросила:

— И что это может значить?

— Подумай о том, к кому это может иметь отношение и достань ещё один знак, — предложила Мать Пиратов.

Непонятная фигурка с глазами заставила Авантюр нахмуриться.

— Не припомню, чтобы у меня она была. Но я видела её очень давно в наборе для гадания у своей бабушки. Она означает древнюю мать, землю, и…

Мать Пиратов вздохнула шумно и очень эмоционально. А потом закончила фразу:

— И я не знаю, что всё это значит.

Мать Некромантов усмехнулась и ссыпала фигурки обратно в мешочек. Пламя светильника затрещало и затрепетало, а потом погасло.

— Это значит, что пора возвращаться, пока всё хорошо. И пока дети не начали тут, на острове, искать себе испытаний для своего бесстрашия.

…Полностью восстановить драконий скелет им пока так и не удалось. Не хватало задних лап, хвоста, части рёбер. Но зато после того, как Нот обнаружил череп, стало ясно, что это не просто дракон — это огнедышащий дракон. Теро-Теро указал братьям на особенности строения черепных перегородок, на ноздри и пасть.

Но его больше заботила проблема частичной трансформации Омегыча.

— Ты не должен бы чихать и кашлять огнём, находясь в человеческом облике, — сказал он. — Это опасно. У тебя вон уже ожоги.

Омегыч страшно не выспался и выглядел не лучшим образом. На губах и носу появились волдыри, кожа на руках и лице пошла красными пятнами.

— Хорошо, что я привык к огню и ожоги не такие уж сильные, — сказал он, криво усмехаясь. — Хотя раньше такого не случалось вовсе — мой огонь меня не жёг.

— Иначе ты б уже помер, — ввернул Сарвен-Упырёк, не отличавшийся особой деликатностью.

— Думаю, мне надо ещё раз вернуться в библиотеку и поискать там информацию о том, почему я не трансформируюсь, — задумчиво сказал Омегыч, одарив Упырька далеко не самым кротким взглядом. — Пока Мать ещё здесь, а я не стал за старшего.

— Я и так тебе могу сказать, — пожал плечами Теро-Теро. — Я ведь знаком с драконицей-перевёртышем, знаю, как она… как вы все устроены. Тебе не хватает энергии. Обычно её вырабатывает сердце дракона, а твоё…

И он ещё раз пожал плечами — скрипнул доспехами.

— Тогда мне всё равно дорога в храм Свободных, — задумчиво сказал Омегыч.

— А что там, в храме? — с любопытством спросил Странник. — Можно мне с тобой?

Омегыч слегка потрепал его по голове.

— В другой раз, хорошо?

Теренций искоса посмотрел на брата и сказал:

— Ты просто хочешь ещё раз увидеть Ют.

— О, ну кто б не хотел ещё раз посмотреть на такую красавицу, — хмыкнул Сарвен. — Я бы тоже побежал.

И получил тычок локтем от Хелли.

— Увидеться с Ют? Это разумно, — Теро-Теро провёл рукой по рогатому и клыкастому черепу дракона и повернулся к Омегычу. — Она инициировала тебя, так что в какой-то мере в ответе за тебя. Иди, я присмотрю за мелким. Да, мелкий?

Нот явно больше хотел отправиться в храм. Но вздохнул и ответил:

— Да, скелетина.

— Это всё твоё влияние, — сказал Теро-Теро Сарвену. — А ты не называй меня скелетиной, — обратился уже к маленькому Страннику.

— А ты меня мелким не зови, — парировал мальчишка.

Омегыч тихонько засмеялся и тут же зашипел от боли — горячий пар поднялся изнутри и вырвался через зубы.

— Давай-давай, слетай к Ют, — поторопил его Теро. — Всегда хотел, чтобы у нас был домашний дракончик. А ты всё никак не превратишься!

Нот пнул его по ноге. Раздался кастрюльно-похоронный звон, а мальчик ушиб ногу.

Омегыч улыбнулся уголками губ и заставил исчезающий камень перенести его в храм. Что ни говори, а в храм Свободных камень переносил всегда легко и без малейших проблем. Даже тошноты почти не ощущалось.