Личное дело опера Иванова

Глава 22

Факты: о прибытии в город почётного гостя чисто теоретически могли знать многие – от верхов Городского Управления, до рядовых сотрудников местного Отделения милиции. Секрета из этого не делалось. Но вот детали: время и номер авиарейса, личность встречающего и прочее – это уже частности, известные ограниченному кругу лиц, и Андрей, пожалуй, самое конечное из них.

Далее. Из аэропорта ветеран уехал сам, переночевал у однополчанина, о котором в Отделении даже знать не знали. От него тоже ушёл сам. В момент нападения направлялся в сторону железнодорожного вокзала, намереваясь оставить чемодан в камере хранения и уже налегке самостоятельно прогуляться по городским достопримечательностям. По заверениям Попковского, в планы свои он никого не посвящал, и даже однополчанину, не желая лишний раз беспокоить, сказал, что идёт сразу в Отделение, то есть в противоположном направлении от того места, где подвергся нападению.

Мысли работали в двух направлениях: нападение было совершено именно на Попковского, а тогда это значило бы, что его с самого начала «вели» и чемодан украли целенаправленно. Тогда следовало искать мотивы и крысу, слившую информацию о прибытии гостя. Либо это всё простая хулиганка, жертвой которой Попковский стал совершенно случайно. Тогда и работать следовало как с текучкой.

Вторую версию портили «простые» хулиганы, ряженные под цыган. Особенно в контексте ожидаемых на этой неделе провокаций подобного рода. Но в то же время, это не доказывало первую версию.

Андрей ещё раз тщательно изучил свидетельские показания. По всему выходило, что нападавшие были молоды и безбашенны, и уж очень походили на сколоченную с полгода назад шайку малолетнего хулиганья. Среди её участников фигурировал и Данила Магницкий. Молодой да ранний, но далеко не безнадёжный, скорее чрезмерно активный и по-пацанячьи бестолковый, чем-то даже похожий на самого Андрея в детстве. С него-то и решил начать.

В дверь звонил долго, но никто не открывал. Постучал к соседке, расспросил о жильцах. Оказалось, Магницкий старший на днях ушёл в рейс, а младший буквально пять минут назад вернулся откуда-то и никуда больше не уходил. Это насторожило – малой явно не хотел встречаться с милицией. Потрезвонив ещё, Андрей вышел на улицу. Надо было делать ход конём.

Специально неторопливо «ушёл» мимо окон Магницкого. Но за домом повернул назад и, срочно вернулся к подъезду. Выждав минут двадцать, обратился к проходящему мимо случайному парню за помощью.

Незнакомому пацану Данила по неопытности открыл почти сразу. Когда же понял, что прокололся, попытался захлопнуть дверь, но Андрей оказался сильнее и быстрее, и уже через пару мгновений был в квартире.

– Ну? – буравя Магницкого взглядом строго спросил он. – Говорить будешь, или в участок едем?

Данила долго молчал, сокрушённо мотая головой. Андрей не ломал его сходу, давал время самостоятельно принять верное решение. А может, просто «проверял на вшивость», пытаясь понять, насколько далеко малец зашёл, и из какой чёртовой трясины придётся его тянуть.

– Это не я, – наконец вздохнул тот.

– А кто? – не конкретизируя пока о чём речь, потянул за ниточку Андрей.

– Пацаны. А я сразу отказался, мне это не интересно.

– Почему?

Данила упрямо нахмурился.

– Потому что.

– Понятно. Ну ладно, собирайся, давай. В участке остальное расскажешь.

Данила сжал виски кулаками. Андрей удовлетворённо кивнул. Отлично! Волнуется, значит, не конченый ещё, есть ещё совесть.

– Я сначала тоже хотел. Ну а что, делать ничего не надо, только покуражиться, а бабки настоящие обещали. Какой дурак откажется? А потом тот мужик притащил шмотки, в которые рядиться надо, и я пасанул.

– Так сильно не любишь цыган?

– Наоборот. Они нормальные. Один даже научил меня металл плавить, чтобы бляшки отливать. Ну такие, варёнки клепать*… – Помолчал. – Короче, они нормальные, а мы, получается, как бы подставить их должны были. Не по-пацански как-то. Поэтому я отказался.

– Ну что ж, – развёл Андрей руками. – И правильно сделал. Молодец! – Вынул из папки лист. – Теперь давай поподробнее: что за мужик, какие пацаны, у кого обычно встречаетесь и прочее.

Данила резко вскинул голову. В глазах растерянность.

– Ну давай, давай. Ничего особенного я от тебя не прошу. Просто расскажи, что знаешь.

– Я не стукач!

Андрей вздохнул. Пацан с понятиями, это хорошо. Только вот несёт его не в ту степь – это хреново.

– Конечно ты не стукач, Дань. Стукач – это вообще другое. А здесь просто сотрудничество со следствием. Ты же сам только что признал, что в курсе о совершённом разбойном нападении, о заказчике и об исполнителях. То есть теперь, если ты не идёшь навстречу следствию, то становишься соучастником. Понимаешь?

Данила нахмурился, лицо залилось взволнованным румянцем.

– Кстати, у меня в участке мопед твой стоит. Верну, если не будешь дурью маяться. А разговор, естественно, останется строго между нами. Ну? Уголовка ведь дело такое, Дань, тут каждый сам за себя. Я-то корешей твоих так и так найду, даже не сомневайся, но вот не факт, что они не укажут на тебя, понимаешь? И это будет совсем другая история.

Пока дожидался в условленном месте Петрова, просекал обстановку, прикидывал, как действовать. Решил не рисковать и сразу идти по недавней, сработавшей с Магницким схеме подставного визитёра. На этот раз, для пущей несуразности, подослали бабульку с маленькой, визгливо лающей собачкой на руках. Снова прокатило.

Пацаны, двое по семнадцать и один пятнадцати лет, явно не ожидали, что кара настигнет так скоро, и по неопытности не разбрелись, а собрались в одном месте. Здесь Андрей уже не церемонился и давил по полной.

– Да просто чувак какой-то незнакомый! – в неудобной позе упираясь лицом в стол, «откровенничал» один из них. – Клянусь, первый раз в жизни видел! Говорит, пацаны, хотите на кураже бабла поднять? Дельце непыльное, пошуметь просто, похулиганить.

– С какой целью?

– Да откуда я знаю? Без разницы мне вообще. Дело сделал, гуляй смело. Мы же ничего такого, просто похулиганили.

– Четыре эпизода в течение часа, – прокомментировал Петров, – это не так уж и мало. И это только то, что известно на данный момент. Но, думаю, что сигналы ещё будут поступать.

– Э, начальник, – заволновался самый старший и, по всей видимости, «опытный» из пацанов, – не шей, остальное не наше! Мы по Куйбышевской прошлись и всё.

Андрей вопросительно глянул на Василия – правда, что ли, уже четыре эпизода? Тот кивнул. Ну что ж, ожидаемо. Значит, действительно, всё это Маруновские провокации и ничего больше. А Попковский просто случайный потерпевший.

– Чемодан, который у деда забрали, куда дели?

– Выкинули.

– А содержимое?

– Всё там! Не открывали даже.

– А вот это ты кому-нибудь другому задвигай. Чтобы вы, хулиганьё залётное, и не поживились от нагара? А напомни-ка мне, по какой статье твой брат отбывает?

– Разбойное…

– А, ну понятно. Ты, значит, туда же решил?

– Клянусь, начальник, не брали мы ничего! Зачем нам проблемы? Не веришь, иди на мусорку за тридцать первым универсамом, там этот чемодан валяется, прямо в баке.

И чемодан действительно нашёлся, вот только уже вскрытый. Многие вещи: нижнее бельё, пара клетчатых рубашек, зубная щётка и облезлый помазок валялись здесь же. А вот, например, новенькой электробритвы «Харьков», о которой в том числе сокрушался Попковский, уже не было. Не было и кителя с орденами.

– Вот такие дела, друзья-товарищи, – вернувшись на хату, со злым нажимом продолжил прессовать пацанов Андрей. – Хулиганка ваша не удалась. На лицо разбойное с целью хищения личного имущества. А если учесть, что напали вы на близкого родственника замминистра внутренних дел, то сами понимаете, что дальше. Давай, Василий, грузим.

Чем ближе подходили к участку, тем меньше оставалось у пацанов понтов. Особенно сильно испугался пятнадцатилетний. Попросил о личной беседе.

– Ну что, Кравцов, будем явку с повинной оформлять? – Не тратя и без того стремительно тающее время, кивнул Андрей на чистый лист. – Тогда для тебя всё действительно всё может ограничиться хулиганкой. Пиши: кто, где, когда, почём. Приметы заказчика, описание костюмов, подробности ваших шалостей. Давай-давай, не затягивай.

Тот заторможенно придвинул лист поближе.

– Я чё сказать-то хотел, товарищ милиционер… За чемодан за этот! Это ведь я его того. Ну, распотрошил. Вы только пацанам не говорите, ладно? А то в крысы запишут…

Андрей строго смотрел на него и ждал. Парень вздохнул.

– Ну в общем, нам действительно велено было все концы в воду. Тот тип несколько раз подчеркнул, чтобы себе ничего не брали. Но этот чемодан… Я ничего из вещей себе брать не собирался, но деды же деньги обычно в носки прячут, понимаете? Я думал, может и этот…

– Ну и как? Много денег с ветерана стряс?

– Вообще ничего. Голяк.

– Угу. И поэтому ты забрал ордена.

Пацан опустил голову.

– Я слыхал, они на чёрном рынке дорого стоят, если нормального коллекционера найти. Я пиджак этот его схватил и тягу оттуда. Потом медальки поснимал, а пиджак выкинул.

– Ну? Дальше.

– Всё. Я же не мог их пацанам притащить, надо было заныкать. Пошёл в местечко укромное, но по дороге барыгу бывалого встретил. Предложил тему эту с медальками, он согласился. Ну а чего ему, он недавно откинулся, за любой кипишь сейчас.

– Барыгу как звать?

– Точно не знаю. Просто видел его раньше пару раз, наслышан, что, вроде, с серьёзными людьми дела имеет. Педа́ля у него, кажись, погоняло. У него ещё верхняя челюсть ровно напополам золотая. Отсюда досюда, – показал на себе. – И в наколках весь.

– Педаля, значит? – откинулся Андрей на спинку стула. – Допустим. Только это не золото, это рандоль. Будешь продолжать в том же духе, и у тебя такие будут, даже не сомневайся. На зоне другие не ставят. Пиши, чего сидишь? И про местечко своё укромное, в которое ворованное сносишь, тоже не забудь написать. Кстати, китель куда, говоришь, дел?

– Чё?

– Китель. Ну, пиджак с которого ордена снял?

– А, этот. Да там, за тридцать первым универсамом яма разрыта. Я его туда скинул.

Закончив с пацаном, Андрей вызвал Василия, рассказал о показаниях Кравцова.

– Опа-на! – присвистнул он. – А вот и Петрунин нарисовался! Где его только взять теперь, и так две недели уже гоняюсь. Меня почтальонка та замучила просто! А вообще, хреново, конечно, что именно он Кравцову подвернулся. Он, гад, бывалый, с продажей точно торопиться не станет, придержит до поры. Как бы не подвиснуть нам теперь, а, Андрей Иванович?

– Нет худа без добра, Вась. Ещё утром у нас вообще ничего не было, а теперь уже кое-что. Мы знаем, что Петрунин как-то связан с людьми Николаенко на оптовом складе, а может, и с ним самим. А Николаенко, в свою очередь, точно связан с Маруновским, от которого – в этом у меня уже практически нет сомнений, исходит заваруха с ряжеными цыганами. Вот к Маруновскому и присмотримся. Нам бы ещё личность посредника в заказе хулиганки установить, чую, вообще песня сложилась бы!

Как и следовало ожидать, в тех краях, где Кравцов пересёкся с Петруниным ни следов, ни свидетелей не оказалось. Зато китель, к счастью, действительно оказался в яме за универсамом и даже не очень-то запачкался.

А между тем, время перевалило за два часа дня.

Наглая самоуверенность Маруновского раздражала. Действовал он хотя и топорно, но так, словно ощущал себя безнаказанным. И либо он действительно имел в рукаве козыря, либо у него просто оказались слишком глупые исполнители, которые прокололись, взяв на дело с хулиганкой сопливых пацанов.

Впрочем, надо отдать ему должное —более удачного времени для подсиживания, чем слёт ветеранов действительно подобрать было сложно: Львович на нервах, оперативная обстановка на карандаше, за любой «залёт» каждому из сотрудников обещана кара небесная. Идеально! А появившиеся в районе полгода назад цыгане должно быть ещё тогда зародили в башке Маруновского этот гениальный план. И ведь могло бы сработать, если бы не Юраш со своими зелёными глазами. И не самоотверженная, по уши влюблённая в него Алёнка. Ну и бесшабашная Тамарка, конечно, без неё Снегурочка никогда не догадалась бы прийти именно к Андрею. Разве мог Маруновский предусмотреть всё это?

И всё-таки пока что он находился на шаг впереди Андрея. Нужно было срочно сбить с него спесь, расшатать, заставить дёргаться и ошибаться. И вот тут, как говорится, не было бы счастья – да несчастье помогло: уверенный в том, что распоряжением начальства у Андрея связаны руки, Маруновский, похоже, расслабился. Самое время ударить по нему из его же орудий.

Дома, как ни странно, обнаружилась тишь да гладь. Тёмка спал, Маринка, закусив от старания губу, рубилась с Попковским в шашки. Андрей даже улыбнулся от неожиданности – а может, так и надо? Не няньку им искать, а усатого няня?

По самой потаённой глубине сердца тут же полоснуло горькой тоской – представить в этом доме любую другую женщину кроме Оксаны он уже не мог. А ведь придётся. Всё равно придётся искать кого-то ещё. Улыбка сменилась хмуростью. К счастью, времени на глупые мысли не было.

Предъявил ветерану китель и признался в повторной пропаже орденов. Тот отнёсся к новости с сосредоточенным пониманием:

– Ну, это уже что-то! Молодец! Теперь держи этого барыгу за яй… – покосился на Маринку, – за шкирку. Веди на поводе, как рыбину, чтобы не сорвался, гад!

– Так-то оно так, но вы же понимаете, что к пяти скорее всего не успею?

Попковский помолчал, покряхтел, почти как Львович. Вздохнул наконец:

– Ну, а куда деваться? Пойду в гражданке.

– Ээ… Я попросил бы вас повременить и пока вообще не появляться в городе. Чтобы о вас даже не знал никто.

– Да как же! У меня же по регламенту явка сегодня в семнадцать ноль-ноль! Ты представляешь, какой у вас тут шум поднимется, если не явлюсь?

– Понимаю. Ещё прошлой ночью поднялся, если честно. Но я ведь тоже сразу должен был рапортовать и о вашем местонахождении, и о хищении вашего имущества. Да и вечером липу для отчёта подавать буду. Всё слишком далеко зашло, давайте уж идти до конца. Ну или хотя бы до утра.

И Попковский согласился.

Переодеваясь «в гражданку», Андрей вдруг особенно ярко прочувствовал момент – он словно окунался в прошлое. Ну не ирония ли судьбы – закончить службу вот так, снова став опером, пусть не по должности, но по призванию?

Перед выходом взялся за телефон. Надежды дозвониться практически не было, но неожиданно повезло.

– Да! – рявкнул в трубку командный голос. – Слушаю!

– День добрый, Денис Игоревич! Участковый уполномоченный Иванов беспокоит. Не по службе, нет. По личному. Вы, помнится, говорили, что служба личной охраны у вас сильная?

– Значит, всё-таки надумал сменить фронт битвы, майор? – понимающе усмехнулся Машков. – Ну давай, подъезжай, перетрём.

– Нет, не надумал. Пока ещё на своём месте воюю, а там видно будет. Но от помощи не откажусь уже сейчас. Нужен толковый человек, который сможет без пыли походить кое за кем. Делать ничего не надо, просто следить и докладывать. Строго конфиденциально.

– На кого охотишься-то майор?

– На оборотня. В погонах.

– Шакала, значит, вычислил? – посерьёзнел Машков. – Это дело святое, тут грех не помочь. Диктуй адрес.

Из дома рванул прямиком к Бахтыру. Выслушав Андрея, тот с сомнением качнул головой:

– В рисковую игру тянешь, начальник! И сам погореть на ней можешь, и ромалов моих подставишь. Только ты-то, если что, работу потеряешь, да новую найдёшь, а нас и так в посёлке не любят, а тогда и вовсе выживут, уходить придётся! А я не готов сейчас с места сниматься! Только прирастать начали! Обещай, что всё добром обернётся? Гарантии дай!

– Нет у меня гарантий, Бахтыр, только интуиция, а я ей доверять привык. Она мне и про табор твой сразу сказала, что нет за вами беспредела, потому я с самых первых дней по-человечески к вам и отношусь. Я уж не говорю о том, что враг у нас с тобой сейчас общий, так что не за меня ты ромов своих впрягаешь, а за вас же самих.

В итоге, отобрали десятерых цыган – самых шумных и пронырливых и, велев никуда не отлучаться, направились с Бахтыром в дом культуры, за костюмами, недавно пошитыми для его цыганского ансамбля. Чтобы сбить с толку по-настоящему, нужно было и цыганами быть гротескно «настоящими». Однако, пробыв в доме культуры от силы пару минут, Бахтыр вернулся к поджидавшему его за углом Андрею ни с чем.

– Не даёт! – Возмущённо махал он руками. – Чёрт в неё вселился что ли, такая женщина хорошая, а тут прямо как кошка кидается! Говорит, иди сначала к директору, пусть он разрешение подписывает. А директор в отпуске.

Пришлось Андрею идти с ним и предъявлять служебное удостоверение. Лицо костюмерши – с виду действительно милой и кроткой женщины, тут же пошло взволнованными пятнами. И пока они с Андреем канались, имеет ли она право без разрешения директора выдать милиции костюм, Бахтыр проник в святая святых – за длинные ряды, увешанные пёстрым тряпьём. И почти сразу показался снова:

– Наташа, а где ещё три костюма?

Она побелела.

– Как где, там всё!

– Нету! Сама считай, должно быть пять женских, пять мужских, а здесь мужских только два!

Андрей глянул на костюм в его руках и чуть не рассмеялся. Он уже слышал сегодня именно о таких, ярких, в блёстках, с расшитыми алыми кушаками – от свидетелей утреннего нападения. Разговор с костюмершей сразу принял другой оборот и, придавленная очевидным, она призналась, что вчера вечером уже отдала три костюма на руки.

– Но я не сама, клянусь! Это Валентин Григорич, директор наш. Он позвонил мне домой, уже темнело. Говорит, Наташа, срочно беги в ДК, бери три костюма и неси в сквер на Пушкина. Там люди придут, заберут. – Умоляюще сложила руки у груди: – Это он не велел мне никому говорить об этом. Я же не знала, что милиция придёт… Я же просто костюмер, как же я против дирекции-то пойду?

– Как выглядели те люди, вспомнить можете?

– Ох, ну как… Один такой никакой. Вот знаете, ничего о нём сказать не могу, блёклый какой-то. Разве что высокий довольно, под метр девяносто, точно, но сутулится и одно плечо чуть выше другого. Руки длинные, нестандартные. Такому если шить, то индивидуальную выкройку строить надо… – Осеклась под взглядом Андрея, но тут же просияла: – А ещё у него мизинца на левой руке нету!

Андрей кивнул. Отлично. Похоже, нарисовался тот тип, что держал связь с пацанами-хулиганами.

– А второй?

– Ой, а второй, конечно, позаметнее! Неприятное такое лицо, знаете, глазки маленькие, бегают. Я ещё подумала, что за люди непонятные, совсем доверия не вызывают! Вот сейчас отдам костюмы без письменного указания Валентин Григорича, а они ведь на мне числятся! А ну как эти двое не вернут? Там ведь одного только атласа на рубахи метров десять уш…

– Приметы какие у этого второго? – перебил Андрей.

– А это… Ну это… – растерялась, вспоминая, Наталья. – Зубы у него золотые, вот! Прямо ровно половина верхней челюсти!

Андрей в задумчивости закрыл блокнот.

– Это рандолий.

– Что, простите?

– Не важно. Когда костюмы вернуть должны?

– К концу недели. В то же время, на том же месте.

– Ну да, кто бы сомневался. Значит так, никому о нашем разговоре не сообщайте. Как и о том, что мы сейчас заберём оставшиеся костюмы.

– Даже Валентину Григоричу?

– Тем более ему.

Раз такое дело, и директор тоже оказался косвенно замешан, то по всему выходило, что светиться перед вахтёршами с ворохом костюмов в руках было никак нельзя. Поэтому Андрей выбрался на улицу через окно туалета второго этажа, а Бахтыр покидал ему вещи сверху, и как ни в чём не бывало вышел из дома культуры через центральный вход.

__________________________________

* Клепать варёнки (разг.) – Украшать «варёные» джинсы клёпками