Личный призрак для препода

Глава 10. То ли любить, то ли добить

А Геля осталась одна.

Геля привела колдуна.

Он связал душу с телом и Алан встал и пошёл.

Вот уже не мёртвый встал и пошёл.

Хорошо, что не зомби!

Будь он зомби, всё равно бы встал и пошёл,

Ведь даже зомби могу, могут играть в баскетбол

(песенка о воскрешении из мёртвых бравого демонолога)

Осознание того, что случилось самое страшное и непоправимое, медленно окутывало меня, будто удушливым, ледяным коконом. Мир утратил краски, словно присыпанный пеплом. А внутри было пусто. Совсем. Абсолютно.

Никогда ещё я не ощущала ничего подобного. Когда погиб отец, я была, по сути, ещё ребёнком. Я не видела, как он умер, а на прощании глядя на неподвижное тело, лежащее в гробу в ворохе пурпурных роз и гвоздик, не могла до конца поверить, что это действительно мой отец. Мне всё чудилось, будто всё вокруг плохо срежиссированный спектакль, а стоит чуть-чуть подождать, и папа придёт живой, невредимый, засмеётся так заразительно, как только он умеет…. Стоя рядом с мамой у гроба, комкая подол жутко колючего чёрного шерстяного платья, я прокручивала перед внутренним взором тот момент, что успела придумать в своём воображении. За спиной шептались дальние родственники, укоряли, что бессовестная девчонка не проронила ни слезинки на похоронах родного отца, но ведь им было невдомёк, что в смерть отца я так и не смогла до конца поверить.

Смерть мамы была наоборот чем-то неотвратимым, с чем мне пришлось смириться и покорно ждать, зная, что изменить это я не в силах. День за днём я наблюдала её постепенное угасание, привыкая к мысли, что в скором времени она меня покинет. На её похоронах я тоже не плакала, выплакав все слёзы раньше, когда маме только-только поставили страшный диагноз. Сейчас сдержать слёзы у меня не получалось.

— Как ты мог!? — всхлипнула я, чувствуя себя ужасно беспомощной и жалкой.

Утерев слёзы рукавом рубашки, опять посмотрела на лицо Алана в надежде, что он ещё жив, что я просто ошиблась. Возможно, всему виной была пелена слез, вновь застлавшая мой взор, но мне показалось, что тело демонолога слабо засветилось. Я сморгнула солёную влагу и склонилась над мужчиной, разглядывая странное явление, которому не находила объяснения.

— О, Мёртвый Бог! — услышала я вопль Этьена почти над самым ухом, чуть не вынудивший меня отшатнуться в сторону. — Держи его душу! Быстрее!!! Я попробую снова привязать её к телу!

— Что? — опешила я на секунду, но почти сразу сумела взять себя в руки. — Как мне это сделать!?

Слёзы высохли мгновенно, стоило мне только услышать быстрые и чёткие команды некроманта, упавшего на колени рядом со мной. Магистр Норн сам положил одну мою руку на грудь Алана, ладонью другой руки прикрыл распахнутые карие глаза. Первое время он держал свои ладони поверх моих и направлял мои действия, а когда посчитал, что я смогу справиться без него принялся поспешно связывать силовые нити души с телом.

— Ты должна удерживать его душу не только пока я связываю её с телом, — продолжал пояснять мне Этьен, не отвлекаясь от своих манипуляций, — но и после этого, пока я буду залатывать дыры в его шкуре и реанимировать. Сможешь?

— Шутишь? — хмуро уточнила я, сосредоточенно стараясь удержать душу демонолога рвущуюся прочь от тела. — Сколько будет необходимо, столько и буду держать! Меньше слов, больше дела! Ну!

— Хорошо, — усмехнулся он уголком рта и полностью сконцентрировался на своих действиях, игнорируя абсолютно всё вокруг.

Я тоже не стала больше отвлекаться ни на что и ни на кого. Оказывается, удерживать душу человека в его теле, когда та истово стремиться прочь, очень непросто. Первое время я не особо напрягалась, опутав эфирную субстанцию души своими силовыми потоками, но чем больше проходило времени, тем сильнее начинала чувствовать усталость. Эта усталость не была обычной. Она ничем не была связана с физической усталостью, скорее с усталостью собственной души. Дикая усталость, долгое напряжение, постоянный страх за свою и чужие жизни, что я пыталась постоянно держать в себе, а теперь ещё и это. Я была вымотана до предела и держалась лишь благодаря собственному упрямству и …. О ещё одной причине, заставляющей держаться из последних сил, старалась пока не думать. Вот оживёт этот любитель жертвовать собственной жизнью ради других, и я выскажу ему всё, что думаю о его поступках.

Мне казалось, что прошло ужасно много времени. Этьен всё возился с нитями, которых оказалось чудовищно много на первый взгляд, но присмотревшись, я поняла, что это не нитей много, просто уже связанные они рвались как гнилая бечёвка. Некромант ругался, рычал, но вновь и вновь сращивал одну за другой рвущиеся нити. В какой-то момент мне вдруг показалось, что у нас не хватит сил вернуть Алана, ведь мои собственные силы стремительно утекали как песок сквозь пальцы, а магистр Норн ещё даже не приступил к исцелению израненного тела.

— Магистр, если вам нужна дополнительная энергия, то мы можем с вами поделиться, — сквозь нарастающий гул, будто в моей голове открылся филиал аэродрома реактивных истребителей, услышала я голос Андраса.

— Мне не нужна, — отрывисто ответил некромант и поспешно добавил. — Лучше помогите ей, она должна держать его пока я не закончу, а для этого нужно быть в сознании, — и уже обратившись ко мне резко гаркнул. — Геля, не смей отключаться!

Я встрепенулась, впрочем, тут же пожалев об излишней поспешности. Перед глазами взорвался целый фейерверк разноцветных звёздочек, я, кажется, покачнулась, и чуть было не упала прямо поверх демонолога, но меня вовремя перехватили. Чьи-то руки крепко обхватили меня за плечи, вынуждая сидеть ровно, а чужая сила вдруг хлынула в меня, чуть не разрушив всю мою концентрацию, достигнутую с таким трудом.

— Ты чего творишь!? — вяло возмутилась я, чудом удерживаясь в сознании и продолжая держать душу Алана в теле. — Просто не давай мне потерять сознание!

— Простите! — пристыжённо выпалил мальчишка у меня над ухом, после чего его сила полилась в меня тоненьким, но непрерывным потоком.

Этьен к этому моменту, наконец, разделался с нитями и, похоже, стал залечивать повреждения тела магистра Джейлира. Я это поняла благодаря ругани некроманта, которая поменяла направленность. Если ещё несколько мгновений назад мужчина сквозь зубы проклинал чересчур свободолюбивую душу демонолога, то сейчас бранил его же глупую манеру, если и получать травмы, то, как минимум средней степени тяжести. Его прочувствованный бубнёж будто ввёл меня в состояние какого-то транса. Первое время я пыталась бороться с этим странным ощущение, но, в конце концов, поняла, что подобное мне не под силу.

— Этьен, быстрее, — едва смогла прошептать я, опасно балансируя на грани потери сознания. — Не могу больше…

— Твоего же дохлого, вонючего, ускоренно разлагающегося трупа! — выругался снова некромант и с мольбой попросил меня. — Гелечка, девочка моя, потерпи ещё чуть-чуть!

Ответить я не могла — не было сил, но в сознании ещё каким-то чудом оставалась и даже умудрялась удерживать душу Алана, как и раньше. Увы, удача была не долгой. Перед глазами как-то вдруг очень быстро потемнело, проваливаясь в беспамятство напоследок почувствовала, как сила иссякает и я больше не чувствую чужую душу.

Не могу сказать, как долго я пребывала в бессознательном состоянии, одно знаю точно — в какой-то момент обморок перешёл в глубокий сон. Именно в этом сне я заново прожила все свои приключения с того момента, как попала в аудиторию при кафедре демонологии, оказавшись душой отдельно от тела, и до сего момента. На какой-то безумный миг, уже почти придя в сознание, я вдруг испугалась, что всё это был лишь затяжной, пьяный сон и стоит открыть глаза, как выясню, что нахожусь в своей квартире, в собственной постели, мучимая жутким похмельем…

— А вы ничего не попутали, капитан? — раздался где-то неподалёку раздражённый и очень знакомый голос.

Божечки, спасибо тебе огромное! Спасибо, что это был не сон! Я лежала с закрытыми глазами на довольно жёсткой койке и разве что не попискивала от нахлынувшего счастья. Мгновением позже чувство эйфории испарилось, будто по щелчку пальцев, сменившись всепоглощающим чувством беспредельного ужаса. Жив ли Алан?! Я ведь потеряла сознание до того, как Этьен закончил его исцелять…

— Капитан, вы должны благодарить проведение, что магистр Джейлир жив, что похищенные дети и наши адепты невредимы, а прорыв между мирами так и не случился! — практически рычал магистр Норн, в ответ на чьи-то тихие и невнятные возражения. — Если вы не хотите, чтобы наш разговор немедленно стал достоянием Совета, советую вам забыть сюда дорогу, по меньшей мере, на дюжину дней, пока моя ученица полностью не восстановиться. И ещё, — тут некромант сделал паузу, я обратилась в слух, а он вновь продолжил уже не резким, но вкрадчивым, пробирающим до мурашек голосом, — настоятельно советую вам, капитан, вспомнить, что вы в первую очередь служите народу, а не потерявшим последние крупицы совести чиновникам. Если добрые жители вашего славного мира узнают, куда пропадают их дети, родные и друзья, вы не отделаетесь выговором или арестом, разъярённая толпа наплюёт на ваш мундир и голыми руками разорвёт вас на куски.

Этьен замолк, его оппонент что-то тихо и коротко ему ответил и, судя по удаляющимся шагам, покинул общество магистра. Поспешила сделать вдох, ведь как оказалось, слушала магистра затаив дыхание, и медленно открыла глаза. Мой взгляд сначала упёрся в белый потолок с одиноким выпуклым плафоном матового стекла, что прикрывал осветительный кристалл. Я неспешно опустила его вниз и внимательно осмотрела помещение, в котором оказалось. Было у меня ощущение, что я попала в лазарет при каком-нибудь монастыре, сестёр милосердия лишь для полноты картины не доставало в своих строгих тёмных рясах. Хотя Этьен благодаря своему скорбному выражение лица вполне мог их заменить собой, но стоило ему заметить, что я пришла в себя, как его губы растянулись в запредельно счастливую улыбочку, а в фиалковых очах заплясали радостные искорки.

— Очнулась! — ликующе воскликнул он, бросаясь к жёсткой и жутко неудобной койке, на которой я лежала. — Я так испугался за тебя, Ангелина!

Даже пискнуть не успела, как меня сграбастали в крепкие, сходные по силе с медвежьими, объятия, после чего некромант лихо уселся на мою койку, усадив одновременно с этим меня к себе на колени и для надёжности обняв за талию. Я даже чуточку растерялась от столь стремительного развития событий, что промолчала, не выказав своего возмущения сразу, но лишь стоило магистру Норну прижать меня к себе крепче и попытаться поцеловать, как оцепенение, будто рукой сняло.

— Побью, — хмуро, с изрядной хрипотцой предупредила мужчину и попыталась выбраться из кольца его рук, но потерпела фиаско.

— Злая Геля и впрямь пришла в себя, — произнёс Этьен, постаравшись скрыть грусть в голосе за наигранно весёлым смешком. — Вырываться не советую, да и не получиться у тебя. Ты три дня не приходила в себя, слишком сильно было физическое и энергетическое истощение.

— Сколько?! — прохрипела я, самым вульгарным образом с приоткрытым от удивления ртом вытаращившись на магистра.

— Три дня, — покладисто повторил некромант и нехотя пересадил меня со своих колен обратно на койку, заботливо подложив мне под спину высоко взбитую подушку. — На Пустоши ты выложилась по полной, абсолютно исчерпав ресурсы своего организма и чуть не расплатившись за жизнь Алана собственной душой. Ты потеряла сознания как раз в тот момент, когда мне удалось снова запустить его сердце. Ты молодец, девочка!

С этими словами он ласково улыбнулся мне, нерешительно протянул руку к моему лицу и мягко погладил меня по щеке, вызвав не законную гордость за то, что не сдавалась до самого конца, а щемящую жалость к Этьену и почему-то жгучий стыд. Невольно опустила взгляд, но тут же вынуждена была снова поднять голову, только не по собственному почину. Видимо в тот момент на моём лице отразились все те эмоции, что я испытывала или, возможно, магистр сам догадался, что в этот момент чувствую, потому двумя пальцами подцепил мой подбородок, вынудив поднять на него взгляд.

— Не кори себя, — кривовато ухмыльнувшись, посоветовал он, глядя мне прямо в глаза. — Я уже давно понял, что взаимностью ты мне не ответишь, но самолюбие требовало, чтобы пытался вновь и вновь, пока не добьюсь тебя.

Кажется, у меня во взгляде проскользнул ужас и обречённость от открывающейся перспективы и дальше отбиваться от ухаживаний некромант, потому что магистр расхохотался, щёлкнул меня по носу и пообещал:

— Клянусь, что бесстыже домогаться тебя не буду!

— А может такое случиться, что ты будешь испытывать стыд, но продолжать домогаться? — осторожно уточнила у него, не до конца поверив чужой клятве.

— Не может, — скроив кислую мину, произнёс наставник, демонстративно сложив руки на груди.

— Хорошо, — на выдохе вымолвила я, пытаясь не показать, какое сильное облегчение испытала после его признания, после чего поспешила перевести тему разговора. — Я слышала, что ты с кем-то разговаривал…

— Попытка сменить тему засчитывается, — с гаденькой усмешкой перебил меня невыносимый некромант, но тут же стал серьёзен и собран, чтобы сообщить ошеломляющую по своей абсурдности новость. — К нам приходил капитан Дант, он собирался допросить тебя по поводу жестокого убийства младшего сына местного строительного магната, а меня по поводу жестоких пыток и доведения до самоубийства нескольких демонов из охраны безвинно убиенного, после чего нам собираются предъявить соответствующие обвинения.

— Чего?! — второй раз за эти четверть часа я испытала глубокий, но непродолжительный шок.

— Давай, для начала я расскажу тебе всё по порядку? — предложил он мне, на что в ответ я лишь кивнула.

За неполный час Этьен поведала мне много «интересного», после чего ещё минут десять я пыталась благополучно переварить полученную информацию и не истечь при этом ядом. По мере повествования, картинка произошедшего дополнялась как пазл недостающими фрагментами, к концу я уже осознала в какую грязную, гадкую историю мы оказались втянуты. А дело было так.

Младший и не по возрасту амбициозный сын некоего строительного магната, осознав в один прекрасный день, что папочка не собирается делать своего младшенького наследником семейного бизнеса, решил сам сколотить себе состояние. В строительном бизнесе он не разбирался, зато было неплохим артефактором, и получил высшее магическое образование по теории создания кристаллов душ и принципу работы с энергетическими потоками, на чём и решил заработать.

Увы, данная производственная ниша была давно и прочно занята несколькими крупными корпорациями, соперничать с которыми было себе дороже, даже имея богатого папочку. И тогда наш герой решил, что незаконное производство более рентабельное и простое дело. Одолжив у сердобольной матушки в тайне от папочки внушительную сумму денег, он навербовал наёмников и отправился туда, где можно было тайно и бесплатно добыть кристаллы, а так же вполне реально разыскать несколько никому ненужных демонов для реализации своего бизнес-плана.

Очень быстро начинающий злодей и серийный маньяк по совместительству сообразил, что на бездомных капитал не сделаешь, после чего его озарило — ведь можно создать прорыв между мирами и с помощью магической сети отлавливать бесхозные души. Безумец даже смог разработать потрясающую теорию, согласно которой с помощью немного доработанной пентаграммы, кристаллов и жертв можно организовать прорыв небывалых масштабов, который подобно гигантскому водовороту затянет в Преисподнею души, оказавшиеся в опасной близости от прорыва. Причём затянуть, должно было не только души, покинувшие тело по естественным причинам, но и те, которые в ближайшее время не собирались расставаться со своей плотью. Согласно записям, которые скрупулёзно вёл безумец, по ту сторону прорыва в радиусе нескольких километров никого живого не должно было остаться.

У меня даже мурашки по спине промаршировали, когда я осознала, что могло бы произойти, не останови мы этого психа. Чёрт, никогда бы не подумала, что у меня настолько тяжёлая рука. Или это камень слишком увесистый попался, а череп у рогатого слишком хрупкий? Во всяком случае, мне его было совсем не жаль. Сложно жалеть того, кто убил несколько десятков демонов, и готов было лишить жизни ещё кучу народа ради наживы.

— Так, ладно, общую картину случившегося я себе представила, — со вздохом сообщила Этьену, приняв из его рук стакан с водой, который в течение всего рассказа неосознанно гипнотизировала взглядом, и хмуро поинтересовалась. — И есть у меня лишь один вопрос — мне, что предъявляют обвинения в убийстве, да?

— Да, — не стал лукавить он, но поспешил успокоить.

— Восторг! — делано восхищённо произнесла я, делая глоток. — И что теперь? Мне готовиться отбывать срок в местной тюрьме или может быть за это полагается смертная казнь? Или можно будет списать всё на допустимую самооборону? А их не смущает, что на счету этого безвинно убиенного множество загубленных жизней?!

— Тебе не следует переживать по этому поводу, — совершенно спокойным тоном уверил меня мужчин, забирая из моих рук опустевший стакан. — Я уже связался с отцом, обрисовал ему ситуацию. Он обещал помочь. Потом я пообщался с отцом Алана, рассказал, что с нами случилось. Он тоже обещал помочь. А ещё я, конечно же, связался с нашим ректором, отчитался о происшествие, в котором пострадал магистр и чуть не пострадали адепты. И он…

— Дай угадаю! — несколько более нервно, чем предполагала, перебила его и, хихикнув, добавила. — И он тоже обещал помочь.

— Моя ж ты догадливая! — деланно умилённо произнёс магистр Норн и поспеши подвести итог. — Думаю, что в ближайшие дни сюда прибудут лучшие законники во главе с моим отцом, так что нам просто не о чем беспокоиться. Я немного знаком с этими людьми и могу с уверенностью сказать, что те, кто с ними свяжется, ещё мёртвым позавидуют.

— Понятно, — протянула я задумчиво глядя на свои руки, сложенные на коленях, и тихонько спросила. — Как Алан? С ним же всё хорошо?

— А я всё гадал, когда о нём спросишь, — хмыкнув, произнёс Этьен и спокойно произнёс. — Он потерял много крови, у него было множество внутренних травм, и источник его магических сил оказался почти полностью опустошён. Местным целителям пришлось приложить немало усилий, чтобы стабилизировать его состояние.… Но лишь благодаря тебе, он жив. В одиночку у меня бы никогда не получилось вытянуть Алана с того света. Сейчас он находится в целительском сне и будет прибывать в нём не меньше дюжины дней, пока его организм не восстановится. Это к лучшему, зная его, могу с уверенностью сказать, что узнав, в чём нас обвиняют, он бы мог наделать столько глупостей, что потом никакой законник не поможет.

— Ты преувеличиваешь, — несмело предположила я, заёрзав на подушке, пытаясь устроить затёкшее тело удобнее.

Только сейчас, когда тревога за Алана чуть отступила, а беспокойство за собственное будущее, вероятно даже в качестве преступницы, ещё не было до конца осознанно, я ощутила насколько ослабло моё тело. Мне не было так плохо, даже в тот день, когда я очнулась после своего вполне удачного воскрешения. Тело ломило, и было таким слабым, будто у новорождённого, в голове шумело, и было такое чувство, будто мои внутренние органы поменялись местами, иного подходящего описания для этого странного ощущения подобрать не могу.

— Преуменьшаю, — отозвался некромант, внимательно разглядывая меня, и со вздохом сообщил. — Выглядишь усталой. Давай пока отложим разговор на животрепещущие темы. Я сейчас попрошу сестру, чтобы она принесла тебе обед, а мне самому уже пора, загляну к тебе вечером.

И не успела я толком отреагировать на его слова, как магистр поднялся, бесцеремонно чмокнул меня в щёку и покинул палату. Не прошло и минуты, как ко мне заглянула молоденькая демоница в светло-жёлтом платье, белом переднике и косынке, покрывающей голову. Она и впрямь напоминала мне сестру милосердия из дореволюционной России, если бы не странный, слишком нежный тон платья при слишком строгом крое.

— Доброго вам денёчка! — радостно выпалила девушка, при ближайшем рассмотрении оказавшейся совсем молоденькой, почти девочкой. — Я так рада, что вы проснулись! Вы моя первая подопечная и я так переживала за вас! Так переживала… Ой, простите, пожалуйста! Я слишком много болтаю, да?

На смуглом подвижном личике одно за другим сменялись эмоции от безудержной радости до последней стадии раскаянья. Замолкнув, девчушка опустила глаза к полу и принялась нервно теребить перекинутую через плечо шикарную пышную косу. Такой милый ребёнок!

— Нет, всё хорошо, — произнесла я как можно дружелюбнее и попыталась отвлечь девочку от самобичевания. — Как тебя зовут?

— Кики, — выпалила молоденькая демоница, оставив косу в покое и просияв как солнышко, но вдруг охнула и, спохватившись, пристыжённо пискнула. — Точнее Цецилия, просто все зовут меня Кики, но моя наставница говорит, что детскому прозвищу в рабочей обстановке совсем не место, — продолжила смущённо бормотать он, принявшись наматывать кончик косы на палец.

— Всё хорошо, не переживай. Кики — звучит очень красиво, — не удержавшись от улыбки, поспешила её успокоить. — Веди себя, пожалуйста, как обычно, мне очень нравится твоя живость и непосредственность, она и мне придаёт сил, правда, — заметив, что демоница вновь подняла на меня взгляд, я улыбнулась ещё шире и решила, что пора бы и самой представиться. — Моё имя Ангелина, можешь ко мне так и обращаться.

— Правда? Спасибо вам большое! — восторг из девчушки так и фонтанировал, она даже подпрыгивал на месте, но быстро спохватилась и смущённо пробормотала. — Магистр, что был тут с вами, сказал, что вы голодны, я сейчас же принесу вам обед. Потерпите немного.

И это непосредственное чудо с кокетливым хвостиком, чуть-чуть выглядывающим из-под длинного подола платья, умчалось в неизвестном направлении, оставив меня одну. Оставшись наедине с сомой собой, я не придумала ничего лучшего, как приступить к самобичеванию. Для начала я решила пострадать на тему «Ах, если бы я только не била так сильного этого маньяка». После меня начала терзать совесть за то, что не придумала ничего лучше, чем осуществлённый мной спонтанный и непродуманный план по спасению Алана.

Не знаю, до чего бы я додумалась, не появись на пороге моей палаты сияющая улыбкой Цецилия с подносом, накрытым белоснежной салфеткой. Девчушка ловко пристроила поднос на тумбочке, что стояла рядом с койкой, сдёрнула салфеточку, продемонстрировав мне внушительную и пузатую кружку с ароматнейщим мясным бульоном, ломтик мягкого хлеба и стакан с каким-то пурпурным напитком, пахнувшим будто бы цветами. Сперва она порывалась меня покормить, но после моих заверений, что я в состоянии поесть самостоятельно, Кики присела на стульчик у высокого окошка и защебетала обо всём на свете, будто птичка. Поначалу я слушала её отстранённо, не вникая в смысл сказанных ею слов, и маленькими неспешными глотками пила тёплый, чуть солоноватый бульон. Вдруг мой слух уловил нечто знакомое. Я вслушалась в щебет девушки и с удивлением поняла, что оказывается, демоница восхищалась нашим геройскими подвигами по спасению детей.

Осторожно расспросив девушку, я к своему ужасу выяснила то, что оказывается наши драгоценные мальчики-адепты и девочки-суккубы, попав к целителям, не удержали язык за зубами и в красках расписали наши так называемые приключения. Не знаю к добру ли это или к худу, но сейчас о реальном положении дел знал весь персонал госпиталя, знал и восхищался.

Стоило мне только всё съесть и выпить, как демоница заторопилась, шустро собрала опустевшую посуду обратно на поднос и, посоветовав мне хорошенечко отдохнуть, упорхнула. Её совету я искренне удивилась и недоумевала, зачем мне отдыхать, если после моего пробуждения прошло не так уж и много времени, но вскоре поняла, что она права — мне и впрямь следует отдохнуть. Спустя всего-то четверть часа после того как Кики покинула мою палату, я почувствовала дикую слабость и сонливость, справиться с которой не смогла. Проспала я до того момента, как меня вновь соизволил навестить Этьен. Он меня собственно и разбудил.

Некромант пришёл не один, а в сопровождении адептов-демонологов и суккуб, которых, к моему вящему стыду, поначалу совсем не имела желания лицезреть. Мальчишки, самодовольно скалясь, притащили огромный букет цветов, напоминающих сливового оттенка пионы, корзинку с фруктами и пару книг сомнительного содержания с легкомысленного вида обложками. Девушки оказались более практичными и принесли мне бумажный пакет с гигиеническими принадлежностями и сменной одеждой. Получив такие трогательные подарки, заботливо собранные и перевязанные для красоты розовыми ленточками, я устыдилась своему первоначальному желанию не видеть эту шумную молодёжную компанию. Когда же наши юные друзья угнездились кто где — кто-то на подоконнике, как воробышки, кто-то успел занять пустующую соседнюю койку, а Ирв и Олив, так и вовсе уселись на пол, стало несколько оживлённо.

Я тоже постаралась устроиться удобнее, что с Этьеном под боком было неосуществимо. Меня несколько нервировало то, что он расположился так близко ко мне. Некромант же дискомфорта явно не ощущал. Решив, что тоже буду его игнорировать, уделила всё своё внимание остальным гостям и тут же заметила кое-что крайне интересное. Оказывается, у нас образовались три сладкие парочки — Линг и Целестина, Танос и Селина, Андрас и Луна. Последняя пара меня удивила. Я ожидала, что Луна будет с Эдвином Листером, который всё время оказывал ей недвусмысленные знаки внимания, но видимо девичье сердце решило иначе. Вот вам, и эмансипация тут же забыта.

— А что мы вам сейчас расскажем! — восторженно пискнула Луна, переплетая свои пальцы с пальцами Андраса.

— Лу, не думаю, что сейчас это настолько важно, — тихонько сказал ей на ушко Андрас, притягивая девушку свободной рукой ближе к себе. — Пока у нас есть проблемы, стоит думать о них…

— Нет-нет-нет! — поспешно воскликнула я, перебив юношу. — Если вы хотите сообщить мне какую-то приятную новость, уж лучше я послушаю её, чем в очередной раз мне напомнят, решение скольких проблем меня ждёт.

— Тогда я скажу, да? — нетерпеливо заёрзав в объятьях адепта-демонолога, спросила юная суккуба. — Можно?

— Говори, — со вздохом разрешил ей Андрас, и столько в его голосе было нежности, что я даже позавидовала это девчушке.

— Мы поженились!!! — не сдержав эмоций, радостно взвизгнула Луна, продемонстрировав сцепленные с Андрасом пальцы.

Присмотревшись, я заметила как на указательных пальцах девушки и юноши блеснули крупные кольца с массивными алыми камушками. Ха, видимо и здесь во время брачных церемоний обмениваются кольцами, правда, несколько вычурными, чем в моём родном мире. Поспешно перевела взгляд на две другие парочки и мне тут же продемонстрировали похожие колечки, только с камнями другого цвета.

— Как же вы так быстро…, - начала было я ошарашено, но фразу так и не закончила, решив, что она будет звучать несколько бестактно.

— Мы просто поняли, что любим друг друга, — бесхитростно отозвалась Целестина, прижавшись к плечу рыжего Линга, расплывшегося в совершенно счастливой улыбке.

— Мы просто хотели быть вместе, — Селина, как самая ответственная, решила всё мне доходчиво объяснить. — После окончания практики, ребята вернуться в Безвременье и первое время они будут работать на Совет без права посещения Преисподней, а значит, мы не увидимся как минимум год — это слишком долгий срок. Именно по это причине мы решили пожениться — женатым демонологам могут пойти на уступку и разрешить посещение и проживание в Преисподней.

— Селина! — возмущённо возопила Луна. — Это прозвучало так гадко! Что о нас подумает госпожа Смирнова!?

— Сили, просто хотела сказать, что нам было бы трудно расстаться с нашими любимыми на столь долгий срок, — назидательно проговорила Целестина, подозрительным жестом сложив ладошки на своём животе.

— Особенно нам, — с мягкой улыбкой проговорил Линг Фертан, возложив свои ладони поверх ладоней своей, как оказалось, жены.

Божечки, да когда же они успели-то всё это сотворить?! Ну, свадебную церемонию провести не сложно, но заделать ребёнка…. Так, стоп! А разве первый сексуальный опыт не должен был изменить этих девушек? Хорошо, допустим, Селена и Луна ещё не были близки со своими мужьями, но Целестина, судя по всему, успела уже рассчитаться по супружескому долгу, причём сполна. Почему же она выглядит точно так же, как и раньше?

Заметив мою растерянность, что видимо отчётливо отразилась на лице, девушки загадочно переглянулись и прыснули в кулачки. Луна, как самая непосредственная из этой троицы, попыталась мне что-то просигнализировать, забавно двигая бровями и подмигивая, из чего я сделала вывод — мне объяснят всё позже, избавившись от лишних ушей. Медленно опустила и подняла веки, давая понять, что поняла её пантомиму. Суккуба просияла так, что только слепой бы не заметил это. Мужчины, разумеется, слепыми не были, но благородно сделали вид, что ничего странного не произошло, и наши посиделки продолжились.

По негласной договоренности наша беседа не касалась случившихся в пустоши происшествий. Чтобы не расстраивать меня и не портить настроение всем собравшимся, мы болтали о всяких ничего не значащих глупостях, пока на пороге не появилась до умиления строгая и даже суровая Кики, попросившая всех посторонних пройти на выход. Мужчин удалось выпроводить сразу же, а вот девушки, умильно сложив ручки у груди, попросили ещё пять минуточек, чтобы посекретничать о своём о женском с глазу на глаз. Кики сдалась, разрешив, пообщаться нам ещё пять минут, но не более того. Последнее было выделено более строгой интонацией, делающей юную демоницу похожей не на взрослую ответственную медицинскую сестру, а на заигравшегося ребёнка. Мы четверо честно старались сдержать рвущиеся наружу смешки, дотянув до того момента, как Цецилия скроется за дверью.

— Мы тоже когда-то такими были, — с этакой ностальгической томностью произнесла Селина, заставив теперь лишь меня поперхнуться очередным смешком. Милая, не так уж вы далеко от неё по возрасту ушли-то!

— Так, рассказывайте, давайте, как вы умудрились ничуточки не измениться, — подавив очередной смешок, с улыбкой потребовала я.

— Они нас любят! — восторженно взвизгнув, возвестила Луна, подпрыгнула на месте от переизбытка чувств, но видимо вдруг вспомнила, что в больнице кричать нельзя, быстро закрыла рот ладошкой.

— Лу хотела сказать, что мальчики нас действительно любят, такими, какие мы есть, — мягко и чуточку мечтательно улыбнулась Целестина. — Это так редко случается, что можно смело назвать это чудом.

— Действительно чудо, — улыбнулась я в ответ на её улыбку и, не удержавшись, с лёгкой насмешкой спросила. — А как же ваша благородная цель никогда не выходить замуж и во всём превзойти мужчин?

— Это было поспешное и необдуманное решение, — с достоинством ответила Селина, вызвав не только у меня, но у собственных подруг сдавленные смешки.

— Прошу всех посторонних покинуть палату, — строго потребовала незнакомая демоница, заглянув в чуть приоткрытую дверь.

Дверь тут же закрылась и мы услышали звук её удаляющихся шагов, скрип двери, что открылась дальше по коридору и уже слышанные ранее слова. Суккубы переглянулись, печально вздохнули, пожелали мне скорейшего выздоровления, пообещали ещё навестить и поспешили распрощаться. Только Целестина на несколько мгновений задержалась подле меня, чтобы шепнуть заговорщицки на ухо:

— Мы хотим назвать дочку в честь вас.

И ошарашив меня подобным признанием, поспешила исчезнуть за дверью вслед за подругами. Оставшись одна, я решила и дальше не тревожить собственное хрупкое душевное равновесие мыслями о том, что в ближайшем будущем мне предстоит участвовать в судебной тяжбе. Чтобы немного отвлечься, решила внимательно рассмотреть подарки, что принесли мне ребята. Цветы были просто изумительны и пахли, как оказалось, очень тонко, едва уловимо и нежно. Запах был похож на аромат цветущей яблони и ночной фиалки одновременно. Фрукты были мне не знакомы и потому лишь визуально их осмотрев, я поставил корзинку на место, решив позже спросить о них у Кики и за одно угостить милую девочку.

Дальше я разворошила пакет, что принесли девушки. Обнаружила скромного вида пижаму из тонкой голубой ткани, лёгкое и легкомысленное платье солнечно-жёлтое в мелких лиловых цветочках, простенькое бельё и коробочку с гигиеническими принадлежностями. На самом дне пакета лежало небольшое полотенце с забавной мордахой какого-то неизвестного зверка, кажется, оно было детским либо меня просто хотели, таким образом, чуть повеселить. Неизвестный науке зверь и впрямь вызвал у меня улыбку, а платье желание его примерить, но даже без примерки, я с уверенностью могла сказать, что вещи мне в пору. Похоже, у суккуб хороший глазомер, странно только почему они не принесли мою одежду, а купили новую. Может быть, посчитали неприличным рыться в чужих вещах или просто никто не озаботился забрать наши вещи из гостиницы посёлка, что уж говорить о том, чтобы навестить квартиру Алана в его отсутствие, где до сих пор хранилась другая часть моего небольшого гардероба.

Книги я оставила на последок, предчувствуя, что ознакомление с ними будет довольно любопытным. Для начала я сложила обратно в пакет все принесённые вещи и убрала его в тумбочку, после чего потянулась к книжке лежащей сверху. Ярко-розовая обложка с золотым тиснением уже недвусмысленно намекала, что передо мною женский любовный роман, но когда я прочла название, мне захотелось рассмеяться в голос. Я не удержалась и залилась несколько истеричным хохотом.

— «Я и мой робкий ректор», — прочитала вслух название и снова засмеялась. — Божечки, и тут популярен такой сюжетец! Но почему он робкий?! Не брутальный, не непокорный, не опасный или ещё какой, а именно робкий!?

— Вечер добрый, госпожа Смирной, — вдруг услышала я хрипловатый мужской голос. — Я Шардан Грасс, ваш лечащий врач.

— Добрый вечер, — поприветствовала я статного и чрезмерно привлекательного демона, всё ещё давясь от смеха. — Рада с вами познакомиться.

— И я рад, что вы пришли в себя, — отозвался он, на мгновение, оторвавшись от внимательного изучения собственного планшета, и с любопытством спросил. — Не подскажите, что вас так развеселило?

— Это, — скрывать или смущаться я не собиралась и потому с гордостью продемонстрировала врачу обложку подаренной мне книги.

— Знакомо, — с усмешкой произнёс тот, близоруко щурясь, чтобы прочитать название. — «Я и мой робкий ректор». Ха! У меня старшая дочка такими романчиками зачитывается. Единственная польза от них то, что она теперь в академию отчаянно жаждет поступить. Эх, юность бестолковая!

Мы посмеялись и поязвили чуть-чуть по поводу данной книженции, после чего господин Грасс приступил к моему осмотру, по итогам которого мне предрекли ещё дюжину дней до окончательного восстановления внутреннего источника силы и три дня для полного физического восстановления. Врач прописал мне усиленное питание и полный покой, пообещав, что через три дня разрешит мне покидать палату и даже более того, припишет обязательные ежедневные прогулки в больничном парке, которые после его слов я стала ждать с нетерпением. Напоследок он посоветовал мне больше отдыхать, пожелал доброй ночи и продолжил обход своих пациентов.

Проводив широкую спину врача, вышедшего в больничный коридор и аккуратно прикрывшего за собою дверь, я сперва покосилась на окно, за которым всё ещё светило яркое закатное солнышко, подняла с колен книгу и с предвкушением открыла первую страницу. Ох, не такую реакцию автор ожидал на своё произведение. Ох, не такую! Моя истерика началась уже на пятнадцатой странице, где робкий ректор делал жалкие и совсем неубедительные попытки отбиться от настойчивой и очень любвеобильной адептки. Моё воображение с готовностью вырисовывало скрупулёзно описываемый автором мрачный кабинет ректора, его самого — двухметрового детину с фигурой культуриста, забившегося в угол, и нежную блондинку ростом «метр в кепке и в прыжке» настырно пытающуюся осчастливить его своими оголёнными прелестями.

Вдруг вспомнилось знакомство с Аланом. А ведь он бедняжечка был почти в схожей ситуации, но в отличие от «робкого ректора» вёл себя достойно и даже смог поставить на место забывшую о правилах приличия и гордости девчонку.

Я продолжила читать, заливаясь нездоровым смехом, пока меня не прервала Кики, принесшая ужин. Юная демоница заинтересовалась причиной моего веселья, и я пообещала поделиться с ней самыми забавными моментами, после того, как подкреплю силы. Спустя полчаса стены палаты сотрясались уже от нашего дружного хохота, а ещё четверть часа спустя наши милые и очень весёлые посиделки разогнала наставница Цецилии, причём зашла она в тот самый момент, когда я вслух зачитывала отрывок из книги.

— Как же он с таким характером ректором стать мог? — озадачилась на секунду пожилая сухонькая демоница, но быстро потеряла интерес к услышанному и строго проговорила. — Цецилия, чтобы подобного больше не повторялось, убери пустую посуду и отправляйся помогать господину Бральсу. Госпожа Смирнова, напоминаю, вам прописан полный покой и я посоветовала бы вам отдыхать, а не заниматься чтением сомнительной литературы. Доброй вам ночи.

— И вам доброй, — пробормотала я и в последний раз нервно хихикнула.

Дабы не нарушать общественное спокойствие, мне пришлось отложить книгу, дотянуться до лампы, выключить свет и попробовать уснуть. Какое-то время мне не удавалось заснуть, хотя усталость, позабытая во время чтения книги, вновь вернулась, но не одна, а вместе с дикой головной болью, вот последняя видимо и не давала мне спокойно погрузиться в мир снов. Повертевшись с боку на бок, я, наконец, смогла забыться сном полным зыбких образов произошедших со мною событий.

Утром меня разбудила сиявшая улыбкой ярче солнышка Кики. Она принесла мне завтра и порцию свежих новостей о жизни за пределами больницы, видимо решив, что мне будет интересно, что твориться в столице демонического государства. Хотя я и понимала суть услышанного от неё через слово, но всё равно слушала внимательно и задавала вопросы, если вдруг что-то вызывало у меня интерес. За неимением другого развлечения и местный новости сгодятся, а то боюсь, если я попробую развлечь себя ещё одной принесённой адептами книгой, наставница Цецилии сделает мне очередной выговор. После завтрака меня снова навестил Этьен. Некромант заглянул ко мне буквально на пару минут, вручил пакетик со сладостями и веточку какого-то цветущего растения, отдалённо напоминающего миндаль, сообщил, что отправляется встречать делегацию из Безвременья, и сбежал. Я ещё не знала, но именно с этого момента для меня потянутся дни наполненные ожиданием и похожие один на другой.

Первый день выдался непримечательным. Я ела и спала, ни на что большее моей активности пока не хватало. Сил едва было, чтобы добраться до уборной и обратно, и то с помощью Кики, которой буквально на себе приходилось тащить меня эти несколько метро до заветной дверки с табличкой в виде капли. Вечером я всё же взялась за книгу, но стоически старалась сдерживать смех, чтобы никого не тревожить.

Следующий день тоже не принёс мне ничего нового. Я будто находилась в каком-то сонном царстве, где никогда и ничего нового не происходит, где каждый день похож на предыдущий. Будь у меня силы на прогулку, и я бы уже давно отправилась изучать окрестности, но пока меня хватало лишь на то, чтобы периодически прогуливаться от койки до окна и обратно. Когда мне удавалось, я позволяла постоять себе чуть-чуть у распахнутого окошка и полюбоваться чудесным видом на парк, разбитый вокруг больницы. Множество раскидистых деревьев, чем-то напоминавших мне дубы, аккуратные цветущие кустарники, прелестные клумбы с низкорослыми, почти стелящимися, цветами, мощёные крупным булыжником дорожки и резные лавочки с высокими спинками — всё это так и манило меня, заставляя грустно вздыхать.

Но не только отсутствие возможности выходить на прогулку заставляло меня грустить. В уныние меня приводил тот факт, что больше меня никто не навещал, кроме, разумеется, работников больницы. Ни Этьен, ни адепты-демонологи, ни суккубы, никто из них больше не наведывался ко мне, что было не только грустно, но и весьма тревожно. Поначалу мне малодушно казалось, что меня все бросили. Но постепенно мною стало овладевать беспокойство за ребят и некроманта, апогей этого волнующего душу чувства наступил утром третьего дня.

— Доброго утречка, Ангелина! — поприветствовала меня бодрая и чересчур жизнерадостная Кики и с порога сообщила. — Доктор Грасс, разреши вам небольшую прогулку по парку сразу же после завтрака.

— Доброе утро! — поспешно отозвалась я и почти без перехода задала вопрос. — А могу ли я навестить магистра Джейлира?

— Ой, а доктор насчёт посещения магистра ничего не говорил, — вмиг погрустнев, пролепетала девчушка и тихонечко спросила. — Вы у него сами не спрашивали?

— Спрашивала, два дня назад, но он не дал мне чёткого ответа, — призналась ей со вздохом, принимая из рук демоницы стакан с соком.

— Давайте сделаем так, после прогулки в парке, я сбегаю и спрошу у доктора Грасса можно ли вам к магистру, — участливо предложила девушка и, поколебавшись пару мгновений, несмело произнесла. — Вот только… он же всё равно спит.

— Я просто хочу его увидеть, хоть на минуточку, — невольно вырвался у меня жалкий полушепот.

— Я сейчас сбегаю, — вдруг решительно сообщил Кики, ставя поднос с моим завтраком на тумбочку и разворачиваясь к двери, строго наказала. — А вы пока кушайте, хорошо!

И не успела я ей и слова на это сказать, как молоденькая демоница резво метнулась и в мгновение ока исчезла за дверью. Я принялась за еду сразу же, как только справилась с угрызениями совести за то, что из-за меня эта девчушка так переживает и, даже презрев свой долг, бросила заботу о своём подопечном, то есть обо мне, чтобы спросить разрешения для меня же на посещения Алана. Когда доедала кашу, щедро сдобренную ягодами и орехами, в мою палату жёлто-белым вихрем ворвалась снова счастливая до неприличия Цецилия.

— Разрешил! — воскликнула она с порога, сделала несколько шагов вперёд, перевела дыхание, и с широченной улыбкой сообщила. — Господин Грасс сказал, что после прогулки сам вас отведёт в палату магистра Джейлира, вот.

— Кики, спасибо тебе большое! — с чувством произнесла я, ставя опустевшую тарелку на поднос и осторожно сползая со своей койки.

Силы ещё до конца ко мне не вернулись, и поэтому я старалась двигаться как можно осторожное, но даже боязнь вдруг потерять равновесие, не остановила меня. Встав обеими ногами на пол, я даже не стала утруждать себя поиском тапок, сразу же направилась к демонице. Подошла, взяла её ладошку обеими руками, слегка сжала и ещё раз с жаром повторила:

— Огромное тебе спасибо!

— Я ничего особенного не сделала, — зардевшись, смущённо пробормотала Кики, но мои руки в ответном жесте пожала и затараторила, скрывая замешательство за излишней деловитостью. — Вам нужно одеться на прогулку! Вам ведь приносили сменную одежду, ведь так? Давайте вы её наденете, и я провожу вас в парк!

Я даже немного устыдилась своей порывистости, но исключительно из-за того, что умудрилась ею смутить несчастную девочку. Мои очередные душевные терзания не продлились долго, демоница развела из ничего такую бурную деятельность, что пришла в себя лишь тогда, когда мы с ней уже оказались на дорожке, ведущей к парку от главного входа в больницу. Кики решительно вела меня вперёд, весело щебеча о цветении какого-то чрезвычайно редкого кустарника, периодически прерывая саму себя, чтобы осведомиться о моём самочувствии.

Самочувствие? Впервые за последние дни я чувствовала себя замечательно. Тревоги не забылись, но временно отошли на второй план. Грусть развеялась тёплым ветерком принесшим аромат трав и цветов. А нежные солнечные лучи смогли наконец-то согреть вечно зябнувшее от магического истощения тело. Платье, подаренное девушками-суккубами, было воздушным и очень удобным, оно ничуть не стесняло движения и своим жизнеутверждающим цветом лишь дополняло картину этого чудесного утра. Ну, а уж то, что после прогулки я смогу увидеть Алана, пусть он ещё и находится в целительском сне, вызывало во мне радостное предвкушение.

— Геля! Ангелина! — вдруг окликнул меня знакомый голос.

— Этьен!? — удивлённо воскликнула я, пытаясь понять, откуда доносится голос.

Я не сразу сообразила, куда нужно смотреть и потому бестолково оглядывала высокую живую изгородь, что была почти вровень с моим ростом. Мне, разумеется, никого не было видно. Сопровождавшая меня Цецилия, заметив моё замешательство, тоже принялась озираться и почти сразу, в отличие от меня, заприметила некроманта.

— Посмотрите на окна второго этажа, — шепнула мне демоница и для наглядности развернула меня в нужную сторону.

— Мы сейчас к вам спустимся, — лишь заметив, что его обнаружили, крикнул мне магистр Норн и отошёл от распахнутого настежь окна, в которое до того момента выглядывал, почти перевесившись через подоконник наружу.

— Давайте, пока вы ждёте магистра, присядем вон там, — Кики настойчиво потянула меня в сторону ближайшей лавочки.

Я дала ей себя отвести и усадить на нагретое солнцем деревянное сиденье и принялась ждать. Ожидание вышло не долгим. Спустя всего пару минут на дорожке перед нами появились двое мужчин. Кудрявую шевелюру Этьена я узнала бы из тысячи, а вот его пепельноволосый спутник с хищными чертами лица был мне совсем незнаком, даже в тех воспоминаниях о своём призрачном существовании, что так недавно вновь обрела, его тоже не было.

— Доброе утро, Гелечка, — наставник поравнялся со мною, склонился и по-дружески чмокнул меня в щёку. — Рад видеть, что ты идёшь на поправку.

— Доброе утро, — пробормотала я, внимательно вглядываясь в непривычно серьёзное лицо некроманта.

— Ангелина, позволь тебе представить господина Адама Зильхберта, — выпрямившись, церемонно представил мне своего спутника магистр. — Он будет тебя защищать.

— Госпожа Смирнова, приятно с вами познакомиться, — чуть склонив голову, произнёс представленный мне мужчина и изобразил улыбку на тонких губах.

— Мне тоже, — ровным голосом отозвалась я и, удивляясь своему спокойствию, спросила, глядя прямо в фиалковые глаза некроманта. — То есть меня будут судить, да?

Нет, конечно же, выслушав рассказ некроманта сразу после моего пробуждения, я в принципе понимала, что судебных разбирательств не избежать, но… Божечки, это ведь полнейший абсурд! Этот демон жестоко убил множество себе подобных, занимался незаконной деятельностью, чуть не убил представителей союзной державы, и теперь мою не слишком удачную попытку его остановить будут рассматривать в суде как преднамеренное убийство. Каково, а? Ну, бред же полный! Где-то в глубине души я надеялась, что у обвинителей всё же проснётся совесть и здравый смысл, и они отзовут своё обвинение, но, по-видимому, просыпаться было попросту нечему.

— Тебя и меня, — подтвердил Этьен, кривя губы в усмешке. — Парочка демонов не вынесла мук совести и вида оживших трупов, что покончили с собой. Помнишь, я тебе рассказывал? Так вот меня обвиняют в доведении их до самоубийства, так что будем сидеть на скамье подсудимых вместе. Но на самом деле нам нечего опасаться…

— Этьен, ты, правда, считаешь, что нам нечего опасаться? — не сдержалась и перебила его вопросом, прозвучавшим несколько истерично, за что тут же стало стыдно.

— Госпожа Смирнова, прошу вас, не тревожьтесь, — смерив хмурым взглядом магистра Норна, мягко произнёс господин Зильхберт и уверенным тоном, которому невозможно было не верить, принялся объяснять. — Оправдать вас будет очень просто, пожалуйста, поверьте мне на слово. На самом деле эти абсурдные обвинения легко опровергнуть, мы уже подготовили великолепную, не побоюсь этого слова, стратегию защиты, которую будет очень легко перевести в наступление. Нам даны были чёткие указания защитить вас и вывести обвинителей на чистую воду.

— Кем были даны указания? — озадачено спросила я, в принципе и так уже зная ответ.

— Разумеется, Советом, — вот теперь улыбка законника вышла более живая и правдоподобная. — Госпожа Смирнова, ещё раз прошу вас не беспокоиться на счёт суда. Можете считать, что дело уже выиграно, вам лишь надо будет поприсутствовать на нескольких слушаньях, рассказать, что помните и всё.

— И когда первое слушанье? — решила уточнить на всякий случай, чтобы хоть знать когда начинать активно мандражировать.

— Через два дня ровно в полдень, — без заминки отозвался он.

Я лишь молча кивнула, давая понять, что услышала его слова. Да, услышала, но поверить в то, что мне нечего опасаться было сложно. Сглотнула, улыбнулась через силу и удивлённо огляделась. Чудесно утро как-то мигом поблёкло, растеряв все краски и большую часть очарования.