Лига Хранителей

Часть I. Хранители I. Властью наследия, светом судьбы

Действующие лица

Соломон — высший хранитель, правитель галактики.

Эзрион — дракон Соломона.

Рафаэль — главный хранитель, король планеты Авендал.

Катерина — нимфа тьмы, королева планеты Колониада.

Главный хранитель Соломон тяжело вздыхал из-за тяжести мехов. За долгие годы правления в измерении он впервые ощутил тяжесть своей ноши. Старость не приносила ему никакой радости, а отсутствие наследника еще больше беспокоило его. Глядя в широкие просторы равнин планеты Старвелл, Соломон не мог оторвать взгляд от своего золотистого дракона, поглощённого безумной игрой. Эзрион, сверкающий в лучах света, не знал покоя. Он гонялся за своим длинным хвостом, прыгая с места на место и размахивая крыльями, словно стремился ухватить невидимый ветер. Его золотистая чешуя переливалась оттенками яркого света, отливающими то золотом, то яркими всполохами огня. Вдоль позвоночника вздымались острые иглы, словно стальные пики, подчеркивающие его мощь. Каждое его движение сопровождалось могучим, неистовым рыком, который разрывал тишину и доносился эхом по всей планете. Отчаявшегося Соломона теперь уже не радовало ничего и даже выходки собственного дракона, который являлся его спутником на протяжении всей жизни, стали его раздражать. Соломон неодобряюще оглядел Эзриона и стал размышлять о том, как глупо ведет себя это животное. Однако ненависть к нему была обусловлена его недовольством собственной жизнью. Правитель планеты Авендал и близкий друг императорской семьи — хранитель Рафаэль, сложив руки за спину, подошел к Соломону и стал глядеть вдаль, как и он.

— До сих пор с радостью вспоминаю время, когда ты обрел покровительство над Эзрионом. Он всегда вступался за тебя, защищал от всех опасностей. Тогда я задался вопросом: разве может животное быть настолько верным? Ты преодолел с ним столько невзгод и преград. Дракон похож на тебя: такой же яркий, властный и могущественный. Прошло много десятков лет, но почему складывается впечатление, что стареешь только ты? — спросил Рафаэль.

На лице Соломона читались следы бессонных ночей и бесконечных тревог: отеки, морщины и ссадины, словно карта его изнурённой жизни. Взгляд его был полон безмерной усталости, отражая тяжесть его ответственности. Белая борода свисала с подбородка, как мертвая кошма, придавая его облику ещё больший вид изнеможения и подавленности.

Хотя авторитет Соломона был велик и непреложен в глазах народа галактики, он сам прекрасно осознавал, что вскоре ему придётся покинуть трон. Вопрос о преемнике, тем не менее, оставался без ответа. Вопреки великой славе и власти, что он носил, ни он сам, ни хранители в измерении Эллида не могли скрыть тревожного беспокойства о будущем. Трон оставался вакантным, и его наследие вызывало беспокойство и неясность среди всех.

— Время мчится так быстро, не оставляя нам возможности расставить все по полочкам. Кто бы мог подумать, что судьба правителя измерения сложится таким образом? Народ доволен мной, но кто в силах помочь мне, Рафаэль? Я не оставил за собой наследников, но разве я могу допустить, чтобы правящий род оборвался на мне? Измерение настигнет хаос без правителя.

Главный хранитель Рафаэль поправил свой длинный красный плащ, который был завязан широким ремнем, подчеркивающим его статную фигуру. Несмотря на то что Рафаэль и Соломон были сверстниками, Рафаэль, с его густыми черными волосами, не имел ни одного седого волоска и выглядел гораздо моложе. Его мужественный взгляд был направлен прямо перед собой, пронизывая пространство уверенностью и решимостью.

Рафаэль был не только грамотным полководцем, способным вести свои войска с мастерством и стратегической проницательностью, но и настоящим семьянином. Он ценил близкие отношения и был предан своим друзьям. Его верность и преданность были основой его характера, делая его важной фигурой в окружении Соломона.

— Безжалостные законы и уставы галактики не щадят никого. В холоде цветет стойкость. Все в народе обеспокоены тем, что у тебя нет наследника. Однако главные хранители не позволят, чтобы Эллида осталась без правителя.

Рафаэль искренне беспокоился за своего друга, но он не мог осознать всю глубину его переживаний, ибо у него есть дочь, которая стала наследницей его трона в Авендале. Соломон стоял на месте, подле него, и крутил в руке медальон, который сотворил собственными руками.

— Я сделал этот медальон тогда, когда осознал, насколько я беспомощен. Хранители и весь народ видят во мне могущественного полководца, который способен разгладить все на своем пути одним лишь взмахом руки. Властью наследия и светом судьбы, долгие годы я существовал во имя народа, довольство которого ставил выше собственных грез, желаний и мечтаний. Я не успел догнать время и осознать как быстро пролетела перед моими глазами моя жизнь. Всю свою жизнь я дышал и существовал только лишь для того, чтобы принести счастье народу галактики.

Соломон снова покрутил медальон в руке и он заискрился ярким светом.

— Ты уверен, что он будет помогать тебе во всем? Разве медальон способен решать подобные проблемы?

Соломон, со всей осторожностью что у него была, медленно раскрыл медальон и внутри украшения стали появляться яркие блики и лучи света. Медальон сиял ярким светом, заставив их зажмурить свои глаза и увернутся от его лучей… Свет медленно угасал, а Соломон, со всей искренностью в душе и с огромным желанием обрести счастье, просил помощи у медальона. Крепко сжав его в руке, Соломон вгляделся в изображение, что появилось внутри медальона. Картины расплывались, изображения были нечеткими, а Соломон жадно всматривался во все то, что он пытался ему показать. Образы в медальоне прояснились и внутри появился силуэт крохотный девочки лет семи. Маленькую девочку с яркими светлыми волосами затягивало в пучину темного мира. Встревоженным и взволнованным голосом он обратился к другу.

— Рафаэль, кто эта девочка? Что с ней?

Десница императора обратил все свое внимание на медальон, в котором вырисовывалось изображение маленькой девочки, сидящей на руках гвардейцев. Он узнал в ней маленькую Ориану — девочку, которая родилась в измерении хранителей и не сумела сохранить в себе магические способности, после чего ее решили отправить в темный мир.

— Эта девочка несчастна по своей судьбе, потому что только обретя способности хранителя и не успев к ним привыкнуть, вновь их потеряла. Главные хранители говорят о том, что способности уже не вернутся к ней. После потери сил она не выдержит обычной жизни в галактике, поэтому её отправили в Колониаду. Скоро она уйдет в покой и её душа больше не будет мучиться. Но почему эту девочку показал медальон? Она как-то связана с тобой? — спросил Рафаэль, пытаясь найти ответ на свой вопрос.

— Медальон не может лгать. Ориана может спасти ситуацию в измерении. Вызволи её из темного мира. Она будет мне дочерью и наследницей моего трона.

— Как ты можешь так спокойно выносить такое важное решение? У девочки нет магии. Ориана не выдержит такого давления, ведь она еще слишком мала.

— Сделай то, что я прошу и не заставляй меня повторять это снова. Медальон решил дать мне шанс исполнить свою последнюю обязанность перед народом измерения и если это поможет мне, то я обязательно им воспользуюсь. Освободи эту девочку оттуда и я буду благодарен тебе.

— В таком случае, тебе придется отправится туда вместе со мной. Отдай ей свою магию сразу же по прибытию, так как её силы уже на исходе.

— Как скажешь, друг мой.

Колониада. Темный мир.

Ноги Соломона и Рафаэля ступили в темный мир, в котором царил мрак, тьма и жестокость, впитанная в каждую крупицу воздуха. Слезы предателей и изгнанных хранителей, которые потеряли свои силы, проливались в этом зловещем царстве. Вокруг тянулись высокие черные холмы, чьи склоны были покрыты кровавыми реками, текущими вниз, как будто сами реки были наполнены душевной болью и горем. Их красный оттенок, яркий и мрачный, отражал зловещее небо, которое нависало над этим разрушенным миром.

В этом безжизненном месте, казалось, не было ни одного живого существа, кроме них двоих. Вместо обычного обмена словами, их разговоры сопровождались едва различимым шёпотом, исходящим из самого мрака, как будто сам мир темных теней присоединялся к их беседе, озаряя её таинственными звуками.

— Темный мир еще мрачнее, чем о нем говорят. Наверное, хранители, которые побывали здесь, в жизни не видели ничего страшнее.

Рафаэль произнес эти слова через силу, ибо все это время ему казалось, что кто-то постоянно свистел ему прямо в уши. Однако рядом с ними никого не было.

— Мертвые души дают о себе знать. Живым хранителям не место здесь, — сказал он снова, поглаживая свои уши.

— Сделай то, что требуется и уйдем отсюда поскорее. Я приехал сюда не за тем, чтобы мертвыми любоваться, Рафаэль. Нужно спасти девочку.

Десница послушно кивнул и двинулся в сторону цитадели. Возвышаясь над ступеньками, внутри мрачной цитадели, находилась нимфа Катерина — правительница Колониады. В её присутствии царила особая атмосфера, пронизанная загадочной аурой. Когда Катерина увидела Соломона, её реакция была мгновенной. С лёгкостью и грацией, присущей только ей, она телепортировалась вниз, приземлившись прямо у подножия лестницы.

Перед ними она склонилась в глубоком поклоне. Глаза Катерины, огромные и черные, были полны скрытых эмоций и древней мудрости, которые пронзали своим взглядом, словно тёмные озёра, отражающие бездну ночи. В её взгляде можно было читать как уважение, так и нечто более глубокое, что находилось за пределами слов.

— Как вы здесь очутились? — спрашивала она.

Соломон долго не томил и сразу же уведомил ее о том, что пришел забрать девочку, о которой уже были наслышаны все в галактике. Катерина сначала взглянула на Рафаэля, полностью недоумевая от их необдуманного поступка.

— Что же сподвигло вас на такое решение? Девочка погибнет, если вернется в измерение снова.

— Я понимаю, Катерина. Я поделюсь с ней своей магией, с ней все будет хорошо и я не позволю ей умереть. Выпусти её из объятий смерти. Это мой приказ.

Соломон стоял на своем. В недоумении Катерина взглянула на советника. Рафаэль кивнул ей, повелевая подчиняться приказу. Катерина ничего не могла поделать и спустя несколько минут перед ними уже стояла крохотная напуганная девочка с растрепанными светлыми волосами. Заплаканными глазами она смотрела на Соломона и вновь опускала глаза. Маленькое и худое тело девочки вздрагивало каждый раз, когда она слышала голоса мертвых. Правитель галактики медленно подошел к девочке и присев на корточки, крепко обнял её.

Замок. Планета Старвелл.

Нимфа Олеан отчитывала своего супруга, который привез в замок девочку, которую именовал наследницей престола. От ярости и волнения, что она испытывала в этот момент, все ее лицо стало белым, словно мрамор. Она — в роскошном одеянии, изящная и тонкая, словно стебель цветка, мелодичным голосом повышала тон на Соломона.

— Эта девочка не нашей крови, Соломон.

— Я знаю, что делаю, Олеан. Не вмешивайся в это дело.

— Как ты можешь такое говорить? Я — твоя законная жена и правительница галактики наравне с тобой! Ты должен был посоветоваться со мной, прежде чем выносить такое решение!

— Медальон не лжет. Она теперь единственная, кто может спасти Эллиду.

— Разве можно совершать столь спонтанные действия лишь потому, что это никчемное украшение тебе что-то показало?

— Возьми себя в руки, Олеан.

Олеан, накрыв лицо руками, присела на край кровати. В её ушах звенело из-за их долгой ссоры. Она долго молчала, не находя слов, чтобы сказать. С резким порывом, в комнату ворвалась крошечная Ориана, спотыкаясь об свое длинное платье. Забегая в покои императора и императрицы, девочка неуклюже споткнулась об порог и распласталась по полу. Олеан в недоумении оглядела ее и сама того не понимая, бросилась поднимать её с пола. Когда нимфа подняла её на руки, Ориана обняла ее за шею и громко рассмеялась. Олеан застыла на секунду, затем, осознав, кого держала в руках, тут же поставила её обратно и отвернулась, утягивая за собой свой длинный шлейф. Она скрестила руки перед собой и недовольно оглядела Соломона. В комнату следом ворвалась гувернантка, которая резко поклонившись, сразу принялась извиняться перед Соломоном и его супругой. Гувернантка, которая готовила Ориану стать принцессой, утягивая за собой девочку, стала выходить прочь из покоев. В последний миг, перед тем как двери захлопнулись перед носом у Орианы, девочка услышала громкий и истошный крик правительницы измерения: «Она не станет наследницей! Я не позволю этому быть!». Гувернантка резко закрыла девочке уши, всем сердцем не желая, чтобы она услышала эти слова. Однако она спохватилась слишком поздно. Ориана успела на всю жизнь запомнить отношение нимфы Олеан к ней.