Лига Хранителей

VII. В Лабиринте Страха

Берег реки был окутан нежной дымкой раннего утра. Вода, спокойная и тягучая, лениво струилась мимо, отражая редкие облака и нежные розовые отблески рассвета. Кай и Анахита сидели на берегу, слушая шум волн, но молчание между ними было вовсе не неловким — оно было наполнено тем особенным теплом, которое возникает лишь между близкими душами. Кай взглянул на Анахиту. Она сидела, слегка склонив голову, её тёмные волосы, лёгкими завитками обрамлявшие лицо, плавно спадали на плечи. В её глазах отражались и река, и небо, и вся та неизъяснимая красота мира, которую он так любил. Кай, вынимая из кармана небольшой кулон, почувствовал, как его сердце наполнилось тихой радостью. Он долго искал что-то особенное, что могло бы выразить те чувства, которые он питал к Анахите, и, наконец, нашёл этот камень. Кулон был простым, но в этом и заключалась его сила: гладкий камень, обрамлённый тонкой серебряной оправой, мерцал мягким светом. Он осторожно протянул кулон Анахите, чувствуя, как тепло её руки соприкасается с его собственной… В его руках он казался маленьким, но Кай знал, что этот подарок был более значимым, чем любые слова, которые он мог бы сейчас произнести.

— Анахита, — начал он тихо, почти шёпотом, словно боясь спугнуть волшебство момента, — Я хотел бы, чтобы ты носила это. Пусть он напоминает тебе о тех моментах, которые мы провели вместе.

Анахита медленно подняла глаза на Кая, её взгляд был полон нежности и искренности. Она взяла кулон в руки, осторожно коснувшись прохладного металла, и её губы дрогнули в едва заметной улыбке. Анахита посмотрела на Кая с удивлением и трепетом. В её глазах отразилось светлое чувство благодарности, и она бережно приняла кулон, словно боясь, что он исчезнет, если прикоснётся к нему слишком резко.

— Кай, — ответила она, и в её голосе слышалась мягкая благодарность, — Я буду носить его, как символ твоей заботы и той силы, которую он несёт. Я буду носить его с гордостью, как символ твоих чувств и нашей связи. Спасибо.

Кай почувствовал, как внутри него что-то откликнулось на её слова, словно невидимая нить ещё крепче связала их сердца. Он знал, что сделал правильный выбор, и что кулон теперь станет частью их общей истории, принося тепло и свет в их жизни. Кай почувствовал, как его душу охватывает тепло. Он видел, как свет кулона отразился в глазах Анахиты, и знал, что его дар нашёл отклик в её сердце. Между ними проскочило невидимое, но ощутимое понимание, будто сама река шептала свои древние тайны, связывая их ещё крепче. Они сидели на берегу, и, хотя слова больше не нужны были, их молчание стало ещё более выразительным. Они понимали, что это мгновение будет с ними всегда, вплетаясь в ткань их общей истории, как драгоценный камень, заключённый в оправу времени.

— Всегда помни, что ты можешь положиться на меня или опереться на мое плечо.

Анахита задумывается. Сможет ли она раскрыть ему свою тайну? Что бы он сказал, если бы узнал ее секрет? Принял бы это или убежал бы? Нет. Она все еще не может поведать ему о своей тайне.

Прошло несколько часов с тех пор, как Кай и Анахита покинули берег реки. Они уже были дома, когда Анахита внезапно осознала, что не чувствует на плечах привычного тепла. Её сердце замерло, и она посмотрела на Кая с тревогой в глазах.

— Кай, я забыла шаль у реки, — сказала она, стараясь скрыть волну беспокойства, которая нарастала внутри. — Это шаль моей матери. Мне нужно вернуться и забрать её.

Кай сразу напрягся. Он понимал, насколько важен этот предмет для Анахиты, и уже был готов пойти с ней.

— Давай я пойду с тобой, — предложил он.

Но Анахита покачала головой, коснувшись его руки.

— Не нужно, Кай, я справлюсь сама, — ответила она мягко, но решительно. В её голосе звучала уверенность, хотя в глубине души она чувствовала лёгкую тревогу. — Я быстро.

Кай не стал настаивать, понимая, что иногда ей нужно справляться самой. Он только посмотрел на неё с нежностью и заботой, но не сказал больше ни слова. Анахита торопливо вышла из дома и направилась к реке. Она ускорила шаг, стараясь не думать о том, что шаль могла исчезнуть. Этот кусочек ткани, такой нежный и мягкий, был не просто шалью — он хранил тепло материнской любви и воспоминания о безмятежных днях. Когда Анахита добралась до берега, сердце её сжалось. Шаль действительно пропала. Но вдруг она услышала шорох за кустами. Из тени вышел человек. Он был высокий, ссутулившийся, с глубокими морщинами на лице и взглядом, от которого по спине пробежал холодок. В его руках была её шаль. Мужчина смотрел на неё, и его глаза блестели, как у зверя, нашедшего добычу.

— Что ты тут забыла, девица? — произнёс он хриплым голосом, тоном, полным скрытой угрозы. — Шаль-то, наверно, дорогая…

Анахита почувствовала, как внутри неё поднимается волна страха, но она заставила себя остаться спокойной. Собрав всю свою силу воли, она сделала шаг вперёд.

— Это моя шаль, — сказала она твёрдо, хотя голос слегка дрожал. — Пожалуйста, верните её. Мужчина ухмыльнулся, ещё крепче сжав шаль в своих грязных руках. — Твоя, говоришь? А вдруг мне пригодится?

Анахита почувствовала, как каждый нерв натянулся до предела. Она знала, что не может позволить этому человеку забрать то, что было так дорого её сердцу. Она подошла ближе, глядя ему прямо в глаза.

— Прошу вас, — повторила она, и в её голосе зазвучало что-то непоколебимое, — Эта шаль принадлежала моей матери. Это всё, что у меня от неё осталось.

Мужчина некоторое время молча изучал её, словно взвешивая, стоит ли идти на уступки. Анахита стояла напротив мужчины, чувствуя, как её сердце бешено колотится в груди. Мужчина держал её шаль в руках, и его глаза сверкали жадностью. Он медленно обмотал шаль вокруг своей грубой руки, словно это был его собственный трофей, и не собирался ее отдавать.

— Я сказал, что она мне пригодится, — произнёс он, его голос был хриплым и резким. — Шаль хорошая, видно, что стоит дорого.

Анахита знала, что не может уступить. Губы её дрогнули, но она быстро взяла себя в руки, сделала шаг вперёд и снова посмотрела мужчине прямо в глаза.

— Эта шаль — память о моей матери, — сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно и твёрдо. — Она бесценна для меня. Прошу, верните её.

Мужчина фыркнул и отвернулся, демонстративно игнорируя её слова.

— Память? Какая мне разница? — пренебрежительно бросил он. — Можешь забыть про свою шаль. Она теперь моя.

Анахита ощутила, как страх и отчаяние сменяются решимостью. Николас всегда учил её быть сильной защищать то, что ей дорого. Она не могла позволить этому человеку просто так отобрать у неё единственное, что связывало её с прошлым.

— Вы не понимаете, — её голос зазвучал громче, и она сделала ещё один шаг вперёд, — эта шаль для меня дороже жизни. Если вы не вернёте её, я не уйду отсюда.

Мужчина сжал зубы, его лицо исказилось гневом.

— Я сказал, она моя! — сказал он и шагнул вперёд, словно угрожая ей. — Убирайся, пока цела!

В этот момент мужчина схватил её за плечо, сжимая так, что она едва удержалась на ногах. Боль пронзила её, но она не позволила себе сдаться.

— Не смей трогать меня! — выкрикнула она, её голос был полон внутренней силы. — Я не боюсь тебя.

Мужчина замер, пораженный её смелостью. Он не ожидал такого сопротивления. Их взгляды встретились, и в этот момент что-то изменилось. Он увидел в ее глазах не просто страх, а несломленную волю. Анахита вырвала из его рук шаль и рассмотрела, не порвал ли он её. Неожиданно, он толкнул её. Она с треском упала на камни, а шаль отлетела в сторону. Девушка ударилась головой, но попыталась встать.

— Не приближайся! Ты не знаешь с кем связался!

Мужчина был внушительных размеров. Анахита была неуязвима и пьяница об этом не знал.

— А то что? — расхохотался он.

Он снова толкнул ее и она упала в грязь. Волосы ее растрепались, одежда испачкалась грязью. Теперь она сама мало отличалась от него. Поднявшись с места, она схватила шаль и стала убегать от него, чтобы не натворить ничего в гневе. Неожиданно, псих вынул нож со спины.

— Тебе конец! — сказал он и с криком побежал к ней.

Она не знала, что делать в таких ситуациях. Когда Анахита стояла напротив мужчины, отчаяние и страх наполнили её сердце. Она чувствовала, как внутри неё поднимается нечто древнее и могучее, нечто, что она долгое время скрывала даже от самой себя. Магия, переданная ей по наследству, вспыхнула, как пламя в тёмной комнате. Она вытянула руку, и из кончиков её пальцев вырвалось едва заметное свечение, направляясь к мужчине.

— Оставь меня в покое! — произнесла Анахита, и в её голосе зазвучала сила, не принадлежащая обычному человеку.

Мужчина замер, его глаза расширились от неожиданности, когда вокруг её руки начало струиться странное, неестественное свечение. Напряжение в воздухе усиливалось, и магия, казалось, готова была обрушиться на него, как волна. Дело не требовало промедления и Анахита, напрягая руки, стала колдовать. Из поверхности реки быстро поднималась струя воды и когда Анахита направила руки в сторону мужчины, струя воды стремительно направилась к нему. Вода поглотила его прежде, чем он приблизился к ней. Руки сжимались крепче, и от накатившего гнева она хотела прикончить его. Капля пота стекала по ее лбу. Все внимание и концентрация теперь были направлены на пьяницу. Он барахтался в водяном сосуде, задыхаясь и пытаясь освободиться. В этот момент Кай появился неподалёку и застыл, увидев, что происходит. Он с трудом верил своим глазам — Анахита, его нежная и добрая Анахита, была окружена таинственной энергией, и её попытка защититься была далека от обычных человеческих возможностей. Кай всегда знал, что в ней есть что-то необычное, но не ожидал увидеть это так явно. Мужчина почувствовал, что магия Анахиты становится всё сильнее, и его страх перерос в панический ужас.

— Анахита, стой!

Руки Анахиты расслабились, и вода, поглотившая мужчину, опустилась и ударилась об землю. Она пыталась отдышаться.

— Ведьма! Ведьма проклятая!

Именно в этот момент Кай, увидев, как мужчина снова рванулся на Анахиту, бросился на него. Охваченный гневом и желанием защитить её, он принял решение действовать, не задумываясь о том, что только что стал свидетелем чего-то, что выходит за пределы его понимания. Когда Кай сбил мужчину с ног и начал наносить удары, магическое свечение вокруг Анахиты постепенно угасло. Она почувствовала, как её сила отступает, уступая место обычным человеческим чувствам.

— Не трогайте! Пощадите!

Но Кай не слышал его.

— Кай, хватит, — произнесла она, и её голос вновь был спокойным и нежным, словно магия и не была частью её.

Кай остановился, поднял голову и посмотрел на неё. Её взгляд был полон тепла и благодарности, но в глубине он заметил отблеск того самого света, который недавно окружал её. Он понимал, что видел что-то важное, но вопросов не задавал.

— Кай! Ты слышишь меня? — спросила она, обвив его лицо руками.

Анахита была в истерике. Ее глаза наполнились слезами, она не могла себя сдерживать. Кай молча взглянул на нее.

— Он не вспомнит ничего к вечеру, ведь он пьян.

— Поверь мне, я не ведьма. Я не причиняю никому вреда, если только не защищаюсь, — говорила она сквозь слезы, — Я боялась твоей реакции. Если бы ты узнал, ты бы отвернулся от меня.

— Нет. Я бы не сделал этого.

Когда Кай увидел, как из рук Анахиты вырвалось магическое свечение, его сердце забилось с новой силой. Они были знакомы всего лишь короткое время, но за это время Кай уже успел понять, что Анахита стала для него кем-то очень важным. Он полюбил её — искренне, глубоко, так, как любишь того, кто неожиданно врывается в твою жизнь. Но теперь перед ним раскрылась новая грань её существа, о которой он и не подозревал. Эта неожиданная сила, которой она обладала, магия, подобная его собственной, потрясла его. И вот теперь перед ним стояла Анахита, которая, как оказалось, была такой же, как он. Он злился на себя за то, что не смог узнать в ней себе подобную. В его сознаниии все прояснилось. Она — хранительница. Кай посмотрел ей в глаза, и его разум метался между радостью и изумлением. Он не мог найти слов, чтобы выразить все эмоции, которые накрыли его в этот момент. Но больше всего его потрясло осознание того, что их связь оказалась глубже, чем он мог себе представить. Они не только полюбили друг друга, но и оказались связаны этой древней, таинственной силой, которая теперь объединяла их судьбы.

Анахита, увидев его реакцию, почувствовала, как в её душе разлилось тепло. Она боялась, что эта тайна может отдалить их друг от друга, но теперь, видя, как Кай принимает её, она поняла, что он не отвернётся. Наоборот, это только сблизит их ещё сильнее. Кай крепко сжал её руку, чувствуя, как между ними устанавливается что-то новое и неразрывное. Это открытие станет ключом к разгадке тайн, которые он так долго пытается раскрыть.

Он не видел, как Анахита колдовала во время их первой встречи. Он не знал об ее способностях. Анахита наклонилась, подняла шаль и прижала её к груди. Она не поблагодарила его и не оглянулась, просто быстро ушла, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает её. Вернувшись домой, она ещё долго сидела, прижимая шаль к себе, пытаясь унять дрожь, но зная, что она сделала всё правильно. Шаль вернулась к ней, и вместе с ней — память о матери.

Вечером Анахита сидела на кухне с Николасом. Анахита молчала, опустив голову, а Кай в это время гулял по своим делам.

— Что-то случилось? Ты непохожа на себя, — спросил Николас.

— Это связано Каем. Он все знает. Знает, что у меня силы и что я умею колдовать. Он все видел.

Николас замер.

— Он видел тебя в тот день, когда вы с ним впервые увиделись? Так? — спросил он, приготовившись к серьезному разговору.

— Нет. Все совсем не так. Он не знал ничего с самого начала. Мы гуляли у реки, а когда вернулись, я обнаружила, что оставила у реки свою шаль. Я побежала обратно. Кая задержал мужчина из деревни. Так сложилось, что на меня напал неизвестный мужчина. Поверь, я бы ни за что не применила силу, но он не оставил мне выбора! Он достал нож и побежал прямо на меня! Я в панике стала использовать силу и я не знаю, что бы случилось, если бы Кай не пришел вовремя.

Николас, сложив руки перед лицом, слушал её, не перебивая.

— Что мы будем с ним делать? — спросил он.

— Что ты имеешь ввиду?

— Ты собираешься оставить все как есть?

— Кай сказал, что его отношение ко мне останется прежним. Он поведал, что будет ждать объяснений, когда я буду готова ему все рассказать.

— Не верь словам, Анахита. Наблюдай за ним. Он слишком спокойно отреагировал. Поговори с ним. Он не должен тебе угрожать. Я хорошо разбираюсь в целительстве. Простой человек с такими ранениями не мог так быстро оправиться. Я много лет прожил, находясь рядом с тобой. Я могу отличить энергетическое поле того, кто обладает магией и простого человека. Ты долгое время жила среди людей и твое энергетическое поле очень слабое. Но Кай — очень сильный маг.

Когда Николас начал говорить с Анахитой о том, что Кай, возможно, является обладателем магии, она не сразу поняла смысл его слов. Сначала ей показалось, что ей это послышалась, но по мере того, как он продолжал, её удивление росло, как волна, готовая захлестнуть её целиком.

— Маг? — повторила Анахита, её голос звучал недоверчиво. Она покачала головой, словно пытаясь отогнать эту мысль. — Нет, это невозможно. Кай… он не может быть магом.

Николас внимательно смотрел на неё, понимая, что Анахите будет непросто это признать. Он видел, как её глаза расширились, а лицо побледнело. Её руки непроизвольно сжались в кулаки, выдавая внутреннее напряжение.

— Анахита, — начал он осторожно, — Я знаю, что это трудно принять. Те знаки, которые мы видим…

— Нет! — перебила его Анахита, её голос дрожал, но в нём звучала твёрдость. — Это ошибка, Николас. Кай… он не такой. Я знаю его.

Она пыталась осмыслить услышанное, но внутри неё всё сопротивлялось этой мысли. Кай, тот, кого она полюбила, не мог быть волшебником. Это было бы слишком невероятно, слишком страшно. Он не мог не рассказать ей, если бы это было правдой.

— Ты должна подумать об этом, — мягко сказал Николас, пытаясь дать ей время на осознание. — Иногда судьба преподносит нам неожиданные сюрпризы, и мы должны быть готовы принять их.

Анахита отвела взгляд, чувствуя, как в ней борются эмоции. Она не хотела верить в это, не могла поверить. Всё, что она хотела, — это продолжать видеть его таким, каким она его узнала. Но теперь эта мысль, что он может быть магом, встала между ними, как непреодолимая стена.

— Я… я должна поговорить с ним, — наконец произнесла она тихо, больше обращаясь к самой себе.

Её голос был полон сомнений и тревоги, но в то же время в нём звучала решимость узнать правду. Николас кивнул, понимая, что она должна пройти через это испытание сама. Он знал, что для Анахиты это будет нелёгкий путь, но верил, что она сможет справиться. Анахита не верила тому, что слышала. Она даже не думала о том, что придется сомневаться в нем. Но вопрос касался её жизни.

Когда Кай вернулся в дом Николаса поздно ночью, в доме уже царила тишина. Анахита сидела в кресле, ожидая его возвращения, и напряжение, накопившееся за день, не давало ей покоя. С каждым шагом, который Кай делал в её сторону, её сердце забивалось быстрее, и она знала, что должна поговорить с ним. Кай вошёл в комнату, и его усталое лицо мгновенно осветилось, когда он увидел её.

— Анахита, я вернулся, — сказал он, пытаясь скрыть своё волнение. — Как ты?

— Где ты был так долго? — встревоженным голосом спросила она, когда Кай вернулся поздно.

Анахита была непохожа на себя. Её глаза словно стали стеклянными и она почти не моргала. Анахита не отрывала от него взгляда и словно искала в нем подтверждения своих подозрений. Сложив руки на груди, она ждала его ответа. Ее глаза выразили смесь беспокойства и облегчения.

— Кай, я была так обеспокоена, — произнесла она, её голос дрожал. — Мне нужно поговорить с тобой.

Кай чувствовал, как его дыхание учащается. Он знал, что беседа с Анахитой, возможно, будет сложной. Но он решил сохранить спокойствие, решив, что лучше всего будет, если он просто скажет ей то, что она хочет услышать.

— О чём ты хочешь поговорить? — спросил он, стремясь выглядеть как можно более невозмутимым.

Анахита глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

— Николас рассказал мне кое-что, — начала она, её голос был полон тревоги. — Он сказал, что ты, возможно, обладаешь магией.

Кай замер. Его сердце забилось в унисон с волнением, которое он старался скрыть.

— Магией? — повторил он, наклоняя голову с видимым недоумением. — Это что-то новенькое для меня.

Анахита вздохнула с облегчением. Слово за словом, она ощущала, как её страхи и сомнения рассеиваются.

— Я рада слышать это, — призналась она, её голос был полон искреннего облегчения. — Я… я не могла бы вынести мысли о том, что ты был бы таким же, как я.

Кай, видя её реакцию, почувствовал внутренний конфликт. Он знал, что её облегчение связано с её глубокими опасениями и тревогами, но он также понимал, что это недопонимание могло бы разрушить их отношения, если бы она узнала правду.

— Почему? — спросил он, пытаясь понять, что стоит за её словами. — Почему ты не хочешь, чтобы я обладал магией?

В её глазах вспыхнула тень печали. Она посмотрела на него, а её голос стал мягким и серьёзным.

— Магия… она требует ответственности, и с ней связаны опасности, о которых трудно даже подумать. Я боялась, что если ты окажешься магом, то это может стать угрозой для тебя, для нас обоих. Я не хотела, чтобы наша жизнь превращалась в постоянную борьбу.

Кай понимал, что её страхи были искренними. Он почувствовал, как его сердце сжимается от того, что её любовь простирается так далеко.

Она была счастлива, что Кай оказался таким, каким она его хотела видеть — человеком, с которым она могла бы строить будущее, не беспокоясь о мрачных тайнах и опасностях, которые могла бы принести магия.

— В мире людей нужно быть осторожной. Я не человек, а непонятно кто. Я не была осторожной. Любой другой бы бежал отсюда подальше, прочь из этого дома. Но ты не особо удивлен, раз ты вернулся обратно. Почему?

Она смотрела ему в глаза. Кай, не ожидавший такого вопроса, задумался. Что-то мелькнуло в его взгляде.

— Я уже говорил тебе прежде и скажу снова: я готов тебя выслушать, — сказал он, усаживаясь на стул и держа её за руку, — Я не стану на тебя давить, не стану меняться по отношению к тебе в худшую сторону. Уверен у тебя есть объяснение, и ты расскажешь мне все, когда будешь готова, — Кай взял её за руки, — Я признался тебе в чувствах и сказал, что буду тебя защищать в какой бы ситуации мы не оказались. Так же, я имел ввиду и себя: я буду защищать тебя даже от себя и не позволю даже себе хоть как-то причинить тебе вред. За все время, что я провел здесь, ты открылась мне по-настоящему. Я никогда не оставлю тебя и не доставлю тебе проблем. Как я могу тебе угрожать? Мне жаль, что тебе пришлось во мне усомниться и задуматься хоть на долю секунды о том, что я могу быть для тебя опасен. Мы не выбирали это. Я лишь хочу помочь тебе, понять тебя и всю эту ситуацию. Я уверен, что мы справимся.

Анахита снова опустила голову и сидела молча несколько минут. За это время она успела побледнеть как мрамор.

— Анахита?

— Я просто хочу верить в то, что ты действительно так считаешь и не перешагнешь через меня. Пойми, как это важно для меня. Если кто-то узнает обо мне, то опасности не миновать. А знаешь об этом только ты. Это тяжелая ноша — жить в мире, где тебе приходится скрываться, оглядываться снова и снова, чтобы не сделать ничего лишнего. Мои способности не позволяют мне этого. Я не могу не использовать их.

— Поверил бы мне кто-то, если бы я кому-либо рассказал о таинственной волшебнице?

— Не хочу умирать сожженной на костре.

— Откуда у тебя магия? Как она появилась?

Когда Кай и Анахита сидели в тишине, их беседа была прервана неожиданным появлением Николаса. Он вошёл в комнату, и его лицо было затянуто мраком, а его шаги были наполнены решимостью, которая сразу же заставила Кая насторожиться.

— Кай, — произнёс Николас, его голос звучал как гремящий гром, — Тебе не стоит знать всего, что касается Анахиты.

Кай и Анахита резко повернулись к нему. В глазах Кая отразилось удивление, смешанное с растущим гневом, в то время как Анахита почувствовала, как её сердце забилось быстрее от волнения и страха.

— Что вы имеете в виду? — спросил Кай, стараясь сохранить спокойствие, но его голос дрожал от напряжения. — Почему вы скрываете от меня что-то?

Николас не ответил сразу, вместо этого он шагнул ближе, его взгляд был полон презрения. Он остановился прямо перед Каем.

— Ты хочешь знать всё, что связано с Анахитой? — рявкнул он. — Тебе не нужно влезать в её мир! Это не твоя игра, не твоя ответственность. Тебе не повредит остаться в неведении.

Кай почувствовал, как его гнев растет. Он сделал шаг вперёд, встречаясь с решительным взглядом Николаса.

— Я не собираюсь оставаться в неведении, — ответил он. — Если я с ней, то я имею право знать правду. Вы не можете просто отмахнуться от меня. Николас взглянул на него с пренебрежением, как на кого-то, кто не заслуживает даже его внимания.

— Твои права, — произнёс он с издёвкой, — Вряд ли имеют значение, когда речь идёт об ее безопасности и благополучии. Ты играешь в большую игру, и я не позволю, чтобы ты разрушил всё, что она строила так долго.

Анахита, видя, как Николас ведёт себя с Каем, почувствовала, как её сердце сжимается. Она знала, что Николас защищает её интересы, но она не могла понять, почему его слова должны быть такими жестокими.

— Николас, — вмешалась она, а её голос был полон беспокойства, — Я не хочу, чтобы Кай страдал из-за тайны, которую я хранила. Если он с нами, он имеет право знать правду.

Николас повернулся к ней с раздражением, но не стал повторять свои слова. Он понимал, что не может легко изменить её решение, но его взгляды были непреклонными.

— Будь осторожна, Анахита, — предостерёг он, — Потому что знание может быть не только благословением, но и проклятием. Ты должна понимать последствия своих решений.

С этими словами Николас развернулся и ушёл, оставив Кая и Анахиту наедине с нарастающим напряжением. Кай, почувствовав в себе бурю эмоций, посмотрел на Анахиту. Его взгляд был полон решимости и беспокойства. Анахита, ощущая внутреннюю борьбу, подошла ближе к нему и попыталась найти слова, которые могли бы успокоить их обоих, но тень сомнений уже легла на их отношения. Николас запретил ей разглашать тайны жизни Мелиссы и она не имела права его ослушаться.

Через несколько дней, они вышли на прогулку. Они гуляли в глубинах леса, когда Кай почувствовал что-то неладное. Энергии, что он ощущал, казались ему до боли знакомыми. Парень более не разговаривал с Анахитой, но стал прислушиваться к каждому шороху. Однако Анахита не заметила его настороженности и запрыгнула к нему на спину. Кай быстро среагировал и быстро повалил ее на землю.

— Ни звука! — прошипел он.

Среди леса послышался шум. Листья на земле шуршали из-за приближающихся шагов, а ветки под ногами незнакомцев ломались. Толпа приближалась все ближе и ближе. Один из гвардейцев, по всей видимости, главный среди всех, сжал в руке браслет Кая.

— Я чувствую его присутствие. Он рядом. И даже слишком, — сказал камергер Кая.

Анахита сбросила с себя его руку.

— Кто там? Люди Спенсера? — прошептала она, лежа под кустами.

— Эти гвардейцы из моего королевства. Они пришли за мной.

— Зачем?

— Им приказали вернуть меня домой. Я слишком задержался в этих краях. Послушай, я отвлеку их, а ты беги. Они не должны тебя увидеть. Я все улажу. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Мне они ничего не сделают. Поверь мне и уходи.

— Правда?

— Я прикрою тебя. Жди в поселении и не оглядывайся. Не возвращайся назад и не оборачивайся. Я сам все улажу.

Анахита стала ползать к выходу из леса, а Кай резко выпрыгнул со своего убежища.

— Вот он! — крикнул кто-то из них.

— Спокойно, спокойно! Это я. Не пугайтесь так.

Приглядевшись, Кай заметил своего камергера.

— Десималь! Друг мой! — удивился Кай и обнял его, — Как тебя сюда занесло? Как вас всех сюда занесло?

— Здравствуй, Ваше Высочество, — ответил тот, освобождаясь из его объятий, — Я должен был задать этот вопрос вам.

Взгляд его не выражал радости, скорее разочарование и усталость. Он был на подхвате и был полностью сконцентрирован на нем.

— С какой стати?

— Как ты здесь оказался? Что ты делаешь на Земле иных? Разве возможно такое, что хранитель находится там, где нет камней блюстителей? Не трать сил впустую, Ваше Высочество. Мы прибыли по приказу Её королевского Величества королевы Киары, чтобы доставить вас домой.

— О каком доме идет речь? Ты хотел сказать «доставить обратно в клетку»? Я волен заниматься тем, чем пожелаю. И вы не смеете так со мной разговаривать!

— Просим вас не забывать о ваших полномочиях. У вас есть обязанности в замке, которые вы оставили сразу же после того, как получили титул наследника трона Серентиса, — проговорил Десималь.

— Я обо всем помню. Напрасно вы явились сюда. Вы можете быть свободны, — сказал он и развернулся, чтобы уйти.

— Вы нас не поняли. Это не напоминание, а приказ королевы Киары. Либо вы приедете по своей воле сейчас, либо мы заберем вас силой.

Десималь подал знак своим гвардейцам и не успел Кай обернуться, как десятки сияющих кнутов обвили его тело, шею и конечности. Он ощущал невыносимую боль и не мог даже пошевелиться. Складывалось ощущение, что кнуты вытягивают из него все силы, а он не может ничего с этим сделать. Спустя минуту, он упал на колени. Десималь создал портал в лесу и гвардейцы исчезли вместе с принцем. В это время Анахита уже бежала из леса вон. Как бы она не хотела вернуться, она не могла этого сделать, потому что Кай просил ее не возвращаться туда. Наконец, она прибыла в поселение, но застала не ту картину, которую ожидала увидеть. У входа в поселение, вооружившись, стояло полсотни всадников. Возглавляя строй, смирно сидел на коне их командир — Рудольф Спенсер. В мгновение ока, он отдал приказ своим людям и все всадники направились в поселение. Жители кричали и уворачивались от стрел арбалетов. Проникшие в поселение вандалы рушили все на своем пути. Люди бегали в разные стороны в поисках спасения. Простолюдины приняли весь удар на себя и много людей из деревни уже были ранены. Всадники перевернули поселение вверх дном, а Анахита, шокированная происходящим, в отчаянии бросилась вперед. Кругом поднялась пыль из-за галопа лошадей, а повсюду она слышала лишь топот копыт, ржание лошадей, плач детей и женщин. Добежав до хижины Николаса, она проникла внутрь.

— Николас! Что происходит? — в истерике кричала она.

Хижина была пустая, по полу были разбросаны утварь и одежда, а мебель была разломана на части. Николаса здесь не было. Анахита тем временем выбежала из домика, подняла с земли топор и принялась защищаться. Она все время оглядывалась по сторонам, с трудом осознавая то, что происходило. Деревню охватил пожар, дома горели, оставляя за собой дым и пепел. В нос ударил едкий запах пепла, а в поднявшемся дыму было сложно кого-либо разглядеть. На что она надеялась? Топор был тяжелым, но она уже сразилась с тремя солдатами и сумела их поранить. Неожиданно, ее внимание привлекли люди Спенсера, которые волокли Николаса в клетку. Он отчаянно сопротивлялся и кричал, чтобы его отпустили. Большинство жителей уже сидели в повозках, связанные веревками и обвитые кандалами. Увидев Николаса, она словно одержимая бросилась к нему.

— Отпустите его!

Вдруг, кто-то ударил её кнутом по спине и она с криком повалилась на землю. Её схватили по обе стороны двое солдат и тоже поволокли в клетку. Она кричала и пыталась вырваться, но не смогла освободиться. Надев ей кандалы на руки, её тоже бросили в повозку. Когда ее толкнули, она упала и ощутила пронзительную боль в спине, которую прежде не замечала. В соседней клетке сидел Николас, который взволнованно глядел на нее. Его глаза горели от гнева и вопросительно глядели на нее. Анахита была зла не меньше. Сильная и режущая боль в спине давала о себе знать. Металлический край кнута поранил ее и оставил рану на спине. В её глазах двоилось изображение. Кровь от раны сочилась наружу и впитывалась в одежду. Повозка с клеткой тряслась, а значит уже ехала. Анахита теряла сознание и ее отрывало от реальности. Она погружалась в далекий мир, где видела картину. Анахита стоит на краю обрыва, а под ней море со спокойным и холодным течением. У нее есть то, что у нее хотят отнять. Перед ней стоят силуэты и они очень не хотят, чтобы она сорвалась вниз. Они стерегут её, а точнее то, что она украла. На ней был шикарный синий плащ с узорами и камнями, сшитый специально для императорских особ. Подол ее голубого платья развевался на ветру, а длинные каштановые волосы были собраны в красивую прическу. На голове красиво сидела тиара из белого золота. Чем ближе они подходили к ней, тем уже становилось расстояние между ней и пропастью. Стоявшая на краю обрыва, она споткнулась обо что-то и соскользнула с опоры. Она ощутила чью-то крепкую и резкую хватку, однако, её это не удержало. Анахита полетела прямо вниз с обрыва. Стремительно и быстро падая вниз, она ощущала легкость, пока море не ударило прямо в лицо. Анахита вскочила с места.

Солдат Спенсера вылил на нее холодную воду из ведра. Сознание было затуманено настолько, что она не поняла, как оказалась в тюремной камере. Все люди из ее деревни были здесь. В тюрьме было сыро и темно. С потолка сочилась непонятная жидкость с противным запахом. Прутья решетки уже давно заржавели.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Николас, сидевший рядом.

— Отвратительно.

— Нас ждет не лучшее время здесь.

— Я хочу выбраться отсюда.

— Это не так просто. Надо переждать. Тем более, в таком состоянии ты далеко не убежишь.

После короткого молчания Николас вновь заговорил. Но голос его уже перешел на шепот.

— Во время правления отца Рудольфа люди жили в спокойствии. С момента его загадочной смерти, народ обрекли на страдания. Это все началось с должности регента, которую занимала его законная жена, мать Рудольфа. Она ненавидела Мелиссу.

— А ты? Ты ведь в это не веришь? Ты столько времени убеждал меня в её благородности.

— Да. Я в ней не сомневаюсь. Я доверял ей, верил ей. Но делала ли она то же самое? Мелисса всегда была открыта, но в то же время, она была загадкой, которую я не мог разгадать. Твоя мама никогда полностью не раскрывалась мне. Однако Мелисса обладала той доблестью и энергией, какой я прежде не встречал ни в ком. Все эти слухи… Они не имеют крепких корней. Джон ухаживал за ней, а она его отвергла. Но у людей злые языки. Мелиссу оклеветали. Рудольф хоть и не хочет в это верить, все же опасается, ибо в народе слишком много об этом говорят. И то, что он вчера сделал, тому доказательство. Он ведь предупреждал, что сотрет поселение в пыль, если ты не напишешь письмо.

В это время в голову Анахиты ударила мысль о ее любимом. Неужели с ним что-то случилось? Где же он сейчас? Не сделали ли эти гвардейцы с ним ничего? Жив ли он? А если жив, почему не ищет её? Быть может, он ищет ее и не может найти. Вопросов много, но ни на один у нее не было ответа.

Двери тюремной камеры отворились и вошли несколько людей с закрытыми лицами. Они подходили к каждой камере. Один из них был толстый мужчина среднего возраста, который ворчал и с криками выпрашивал солдат принести ему чернильницу. Глаза его были красными то ли от гнева, то ли от воспаления. Наконец-то, ему принесли чернильницу, и он принялся заполнять бумаги. По обе стороны от него стояли еще двое с закрытыми лицами.

— Имя? — спрашивал он каждого, — Из какого они поселения? — спросил он одного из солдат.

— Из Сивиллы, — ответил он.

— Они все из Сивиллы? Это было родное поселение покойного Джона Спенсера. Как вы посмели его опустошить? — спросил он, выпучив глаза.

— Это приказ господина Спенсера Младшего. Делай что тебе велено или проваливай отсюда.

Очередь дошла до Анахиты.

— Имя? — спросил он сразу же.

— Анахита.

Он, вероятно, удивился, ибо сразу поднял глаза и очень долго, с любопытством смотрел на нее.

— Хорошо. Следующий.

«Он тоже наслышан об этих слухах», — думала она. Они ждали, пока каждого не спросят. После запоздалого ужина, всем сидящим в тюрьме объявили о том, что их ждет. Завтра их отправляют в трудовой лагерь.