Лига Хранителей

IX. Сквозь время и пространство

Действующие лица

Дэвид — юный хранитель, сын Николаса и Майи, воплощение дракона — Метиса.

Взрослые хранители разъехались по своим планетам, оставив своих юных детей в замке планеты Старвелл. Юных хранителей распределили по комнатам, где им предстояло жить долгие годы. Вернувшись после хорошего праздника, все они уже видели седьмые сны, однако, лишь Тристану в эту ночь совсем не спалось. Скинув с себя одеяло, он долгое время не мог уснуть и держал в руках отцовский медальон, ни о чем не размышляя. Двери балкона были распахнуты настежь. После выходки Орианы Тристан стал чувствовать себя скованным цепями. Жизнь в замке для него стала каторгой. Тристан медленно раскрыл медальон и спустя несколько секунд он выпустил искры. Внутри него появились изображения: он видел девушку с длинными каштановыми волосами, которая стояла на берегу моря. Но девушка была не одна в этом месте. Неподалёку от неё стоял высокий и смуглый парень, а лицо его было прикрыто красным платком. Картина была ничем не примечательна до тех пор, пока парень не выпустил из кулаков огонь в сторону девушки. Тристан удивился. Девушка отбила удар, вытянув струю воды из моря. Принц пригляделся к пейзажу вокруг. Природа не была похожа на природу измерения Эллида, а значит, это происходило не в их галактике. Тристан задавался вопросами: «Неужели это Земля иных? Как хранители могут там находиться? Почему они так просто используют магию в местах обитания людей?». Ответ был один: один из камней блюстителей находился в другой галактике. Тристан вскочил с постели и принялся одеваться. Тристан создал портал, что мог переместить его в галактику Млечный Путь. Считанные секунды Тристан исчез из виду вместе с медальоном в руках. Когда он открыл глаза, то находился уже в том месте, что показал ему медальон. Принц незаметно выглянул из за дерева, за которым прятался и увидел двух волшебников, что дрались друг с другом. На побережье было очень холодно, а небо освещала луна, сбрасывая свое отражение в воду. Луна делала магию Анахиты крепче. Они с Дэвидом погрязли в жестокой битве. Девушка прыгала с места на место и пыталась увернуться от огня, что прилетал в её сторону каждую секунду. Побережье было наполнено дымом и паром от слияния двух противоположных друг другу сил. Вытянув из моря огромный шар воды, Анахита быстрым движением рук заставила его двинуться в сторону Дэвида. Он не смог остановить этот шар или же увернуться от него и промок до ниточки. Платок уже сполз с его лица. Они сражались долго и казалось этому нет конца и края. Дэвид не понимал, откуда в лагере появился ещё один маг, а она же не понимала, откуда у этого парня была магия. Дэвид, обессилев, упал на землю. Отсутствие солнца в небе ослабляло его способности колдовать. Анахита снова начала собирать воду из моря и желала заставить Дэвида познать участь охранника из лагеря. Перед глазами Дэвида возникла картина. Детство. Деревня. Кругом ходили крестьяне, занятые своими делами. Он вспомнил девочку. Это была девочка с каштановыми волосами. Дэвид перегрелся на солнце и лежал на песке.

— Дэвид, вставай! — возмущенно кричала девочка писклявым голосом, — Иначе я больше не буду с тобой играть!

— Анахита, мне плохо. Принеси мне воды, — всхлипывая, произнес маленький Дэвид.

Девочка побежала к реке, набрала воды в свое маленькое ведёрко и направилась в сторону своего друга, громко смеясь. Дэвид понимал то, что она собиралась сделать. Она была близка, и в страхе, мальчик попятился назад, отталкиваясь от песка пятками. Анахита, подбегая, коснулась основания ведёрка и уже бы вылила все его содержимое на своего маленького друга. Однако Дэвид поднял руки, защищая себя от воды.

— Анахита, стой!!!

Анахита стояла на месте, словно вкопанная, с шаром воды над его головой.

— Откуда ты знаешь моё имя? — вглядываясь спросила она.

Дэвид изучал до боли знакомое ему лицо. Тристан ошарашенно глядел на них, ожидая продолжения столь эпичной картины воссоединения двух друзей детства.

— Отвечай! Иначе тебе несдобровать! — угрожала она.

— Я — Дэвид. Вспомни меня! Мы росли вместе? Я — сын Николаса, — взволнованно ответил он.

Анахита не сразу поняла, о чем он говорил, но задумавшись на долю секунд, она спросила:

— Дэвид? Это ты?

Ее руки ослабли и шар над головой Дэвида упал вниз на песок, обрызгав его. Анахита упала на колени.

— Как это возможно? — дрожа, спросила она.

Дэвид медленно подполз к ней ближе и сел рядом. Анахита сначала долго смотрела на него, пытаясь понять, и вправду ли это был он. Затем, узнав в нем своего близкого друга, она крепко обняла его.

— Мы думали, что больше тебя не увидим, — зарыдала она, уткнувшись в его плечо.

Погладив Анахиту по голове, он ничего ей не ответил. Долгое время они сидели на побережье, вспоминая свое детство.

— Где ты был все это время? — спросила Анахита, безучастно глядя далеко за горизонт.

— После того, как нас увезли из поселения, мы с мамой больше не виделись, а Мелиссу забрали в другое место совсем другие люди. Нас троих отправили в три разные стороны. Моя жизнь, проведённая на службе у Спенсера, закалила меня. Я стал черствым и бесчувственным. Долгое время я гадал, что же случилось с моими родителями и как сейчас обстоят дела у отца. Я не знаю, что случилось с мамой. Она ведь просто исчезла.

— Николас ведь жив. Как ты мог находиться на службе у Спенсера и не знать, что твой отец у него в плену?

— Что? Спенсер напал на Сивиллу?

— Да. Всех жителей поселения увезли и разлучили. Прошло уже четыре месяца как я нахожусь в трудовом лагере. У тебя больше связей в лагерях, в воинских частях Спенсера и тебе будет легче найти информацию о местонахождении Николаса. Как ты позволил себе помогать этому человеку в свершении его плохих деяний столь долгое время?

— Не осуждай меня. Я остался совсем один и с детства меня призывали к этому. Верность ему стала единственным способом выжить и обрести силу. Прошло столько времени. Но мы нашли друг друга, и я уверен, что мы справимся со всеми невзгодами, с которыми столкнулись. Нужно найти отца. Он не сможет выбраться на свободу в одиночку.

— В течении двух дней я разузнаю всю информацию о нем. Ровно через два дня, в это же время, нам нужно встретиться здесь. Я приведу отца, и мы вместе покинем это место.

— Дэвид, откуда у тебя магия?

— Я очень боялся этих сил, ведь я обнаружил их, когда мне было всего лишь одиннадцать лет. Я нашел в себе силы никому не показывать свой дар. А что касается источника этих сил: мне неизвестно откуда они. Я ничего о них не знаю. А ты?

— Я тоже. Николас знает все обо мне и хранит мой секрет.

— Мы научились жить с этим и проживем дальше. А сейчас у нас есть дела поважнее. Бери коня и скачи прочь отсюда.

Дэвид снял со своей шеи веревку с зубом неизвестного ей хищника.

— Возьми это и скачи как можно дальше. Ты обязательно встретишь на своем пути шамана — старика. Покажи ему это и объясни, что ты ищешь убежища. Шаман поймет, что ты пришла от меня. Эта вещь очень дорога шаману.

Анахита взяла ожерелье в руки и обняла Дэвида. Оседлав коня, она отправилась в путь. Дэвид долго наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду. Затем, оседлав своего коня, он вернулся обратно в лагерь. Тристан все это время стоял за деревом, и размышлял о том, что здесь произошло. Он телепортировался обратно в свою галактику. На утро он собирался поведать обо всем императрице и просить у нее гвардейцев, для того, чтобы перехватить этих хранителей через два дня, в это же время.

Во тьме ночи Анахита скачет вперед, не глядя назад. Она мчалась все дальше и дальше, сама не зная куда бежит. Ожерелье на шее билось об ее шею и напоминало ей о Дэвиде. Конь скакал все быстрее, оставляя лишь пыль за собой. Тихая и прелестная ночь словно оставляла все плохое позади нее. Луна освещала все вокруг, словно открывала ей путь в спокойное будущее. В огромном и свободном пространстве была только она, скачущая на коне. Её окружала свободная и просторная равнина, изможденная прохладой ночи. Вдали стал виднеться туман. Половину ночи она преодолела сидя верхом на лошади в надежде встретить шамана, о котором ей говорил Дэвид. Конь медленно двигался вперед, укачивая ее на своей спине, словно колыбель. Её веки опускались все ниже и ниже, но она пыталась бороться с накатывающей волной сонливости. Голова Анахиты склонялась все ниже и ниже к шее коня, но она снова и снова цеплялась за его гриву, в попытке приподняться. Анахита стала замечать, что конь не желает идти дальше. Ночь сбила её с толку и лишь сейчас она заметила, что конь погряз в болоте. По этой причине он не мог передвигаться дальше. Он стал дергаться в разные стороны, лишив Анахиту поводьев. Она замешкалась, не зная, что делать дальше. Движения коня заставляли её терять равновесие, и она покрепче ухватилась за его гриву. Оглядываясь вокруг, она искала то, за что ей можно было ухватиться. Но ветки деревьев росли очень далеко от нее. За деревом она заметила странный и не менее страшный силуэт человека. На голову он нацепил странные рога, похожие на рога оленя. На нем было длинное белое одеяние, поверх которого он накинул шкуру некого животного. Длинные рукава скрывали его тощие руки, а в руках он держал длинную трость выше него самого. Анахита не знала, стоит ли его бояться или же стоит попросить у него помощи.

— Ты шаман? — спросила она, быстро моргая от страха.

— Кем бы я ни был, тебе придется отдать мне то, что висит у тебя на шее, — сказал он размеренным, но хрипящим голосом.

— Ты спасешь меня! Ты должен мне помочь, иначе лезь за мной в болото!

Шаман молчал и долго смотрел на то, как она тонет. Анахита ожидала, что он ответит хоть что-то, но этого не случилось. Конь уже погряз в болоте по самую шею, а Анахита сидела на нем верхом. Ее одежда испачкалась, и она не могла ничего поделать с происходящим.

— Прошу тебя! Мне еще рано умирать! Сделай что-нибудь и я обязательно верну тебе это ожерелье!

Шаман лишь смотрел утопающей вслед. Морды коня уже не было видно над болотом. Лицо Анахиты наполовину виднелось над болотом, но она то и дело пыталась вынырнуть и глотнуть воздуха. Она уже не могла дышать и ощущала лишь покинувшие ее силы. Она уже не могла сопротивляться тому, что произошло с ней. Глаза закрылись и последним, что она заметила, было исчезновение шамана.

Тристан, распахнув дверь в покои Орианы и Доминика без предупреждения вошел внутрь.

— Что происходит, Тристан? — гневался Доминик, пытаясь разлепить сонные веки.

— У меня срочный и неотложный разговор к вам.

Полусонная Ориана приподнялась с места, взмахом руки зажигая люстру на потолке.

— Тристан, к добру ли? Что стряслось на ночь глядя?

— Ваше Величество, произошло то, что потрясет вас до глубины души.

— Что же такое случилось? Говори уже, — раздраженно требовал Доминик, поглаживая свою черную бороду.

— Я обнаружил двух юных хранителей на Земле иных.

Ориана сперва нахмурилась, словно ей рассказали не смешную шутку.

— Ты уверен, что это возможно? — удивился Доминик.

— Разумеется. Если я доверила важное дело Киаре, значит дело будет пущено на самотек, — говорила Ориана, страдальчески приложив руку ко лбу,

Императрица выскочила из кровати в ночной сорочке и накинула сверху халат.

— Иди за мной, — приказала она Тристану, и босиком выпорхнула из покоев.

Спустя минуту они уже были в зале совета.

— Доложите о созыве совета капитану императорской гвардии и срочно приведите сюда главную хранительницу планеты Серентис, — приказывала она своим слугам. — Как ты их обнаружил? — отчитывала она Тристана.

— Это важно сейчас? Гораздо важнее узнать, как они оказались в галактике Млечный Путь и как камень блюстителя оказался там.

— Тристан! Я задала тебе вопрос, — повысила она голос.

Он негодующе взглянул на нее и тяжело вздохнул.

— Медальон показал мне их.

— С этим нужно что-то делать. Нужно разузнать все у этих хранителей и понять, почему все так обернулось.

— Ваше Величество, я думаю, уже пришло время мне обо всем рассказать. Что за тайну вы храните от всех нас?

Сердце Вселенной уже двадцать лет не находилось в ореоле первостихии — там, где оно должно было быть. Найти эти камни было не под силу даже блюстителям.

— Есть риск, что сердце Вселенной застряло на Земле иных. Хранители не могут находиться там, куда не распространяется влияние камней блюстителей. Но все три камня должны быть в одном месте. Отсутствие хоть одного из них создает дисбаланс.

— Вы ведь твердили, что все три камня на месте?

— Да, но это не так. Двадцать лет назад сторонник светлой стороны украл сердце Вселенной, чтобы темные разбойники до него не добрались и спрятал его в укромном уголке. По сей день никто не смог найти последний камень. Мы получили хорошую подсказку благодаря тебе. Сердце Вселенной в другой галактике, — объясняла она, переминаясь с места на место босыми ногами. Она нервничала. Двери в зал совета распахнулись и вошел капитан. Не ожидая увидеть императрицу в сорочке, он опустил глаза и поклонился.

— Ваше Величество, что-то стряслось? — проговорил он, с опущенными вниз глазами.

— Да, капитан Тайлер. Случилось то, чего мы так долго ждали. Примерное местонахождение сердца Вселенной теперь нам известно. Мне нужны гвардейцы, которые смогут отправиться в Млечный Путь для перехвата юных хранителей.

— Неужели Сердце Вселенной находится в другой галактике?

— Да, капитан. Благодаря Тристану, три камня наконец вновь воссоединятся.

— Я очень рад этому, Ваше Величество. Разумеется, я найду лучших гвардейцев и отправлюсь туда.

— Ваше Величество, — обратился Тристан к императрице, — Позвольте мне отправиться вместе с гвардейцами. Я смогу показать им это место — предложил он.

— Разумеется. Принц Тристан отправится с вами. Нам нужно допросить их и выяснить, как они оказались там.

Спустя несколько часов, ко времени прибытия королевы Киары, императрица уже успела одеться.

— Разве не тебе я поручила следить за появлением хранителей на Земле иных? Там ведь мы с тобой обнаружили Мелиссу? — сходу набросилась Ориана на только что вошедшую в зал Киару.

— И тебе привет, Ориана. Не успела я уехать, как ты снова вызвала меня во дворец. Неужели так сильно соскучилась? — спросила она, кошачьей походкой приближаясь в её сторону.

— Будешь ли ты шутки шутить, когда узнаешь, кого там обнаружил Тристан? — вскинув бровь, спросила Ориана.

— Не помню, когда я в последний раз видела тебя такой раздраженной. Ах да, в последний раз ты так нервничала, когда мы нашли Мелиссу и покончили с ней.

— Как ты не боишься произносить такие вещи вслух? Тем более, в моем дворце.

— Лучше уж так, чем всю жизнь беспокоиться о том, что кто-либо об этом узнает. Это ведь именно то, что происходит с тобой все эти годы. Она умерла не по моей вине. Кто знал, что она решит попрощаться со своей магией и не выдержит силу моей магии? — непринужденно говорила Киара, разглядывая свое прекрасное отражение в окне зала совета.

— Из-за твоей расторопности мы так и не смогли узнать, где именно находится сердце Вселенной. Сегодня Тристан обнаружил на Земле двух юных хранителей, которые дрались друг с другом. Ты ведь должна была следить за всеми изменениями, что произойдут в этой галактике? Мелисса умерла ни за что. Что, если она даже не знала о том, что произошло с сердцем Вселенной?

— Мелисса была не так проста, как казалась. Она ведь не просто так забрела в другую галактику? — спрашивала Киара, с усмешкой на лице, — Мелисса не просто так выпустила свои чары. Она ведь знала, что мы доберемся до нее. Поэтому она позволила себя убить. Кстати, что насчет свадьбы? Тристан уже привык к моей дочери? Сделай хоть что-то в благодарность тому, что ты села на этот трон. Ты ведь так и не отдала мне фанторес после того, как стала императрицей.

— Не слишком ли ты много требуешь? Ты тоже была сообщницей темных разбойников и виновата даже больше, чем я.

— Я не виню себя в отличие от тебя. Без помощи темных разбойников ты бы сейчас жила в Колониаде вместе с Домиником, который вытащил тебя из грязи, в которой ты погрязла. Ты бы не стала даже королевой. Ты бы не сидела на этом троне, если бы он не переманил тебя на сторону темных разбойников. Поэтому считай, что договор здесь нарушила ты.

— Я не отдам тебе фанторес. Это не так просто. Камни охраняются нимфами и блюстители дорожат ими. В них вся сила блюстителей. Фанторес не принадлежит тебе.

— Как знаешь. Ты ведь вызвала меня не для того, чтобы вспоминать прошлое?

— Ты поможешь мне найти сердце.

— С чего вдруг я должна тебе помогать?

— Хотя бы потому, что я собираюсь выдать твою бесполезную дочь замуж за наследника престола империи. Она и волоса его не стоит. Аннабель бесхарактерная и ты движешь ею словно марионеткой.

— Сальвадору ты нахваливала ее. В твоих словах тоже есть доля правды.

— Я позвала тебя не для того, чтобы обсуждать детей. Так ты согласна? Ты ведь так настойчиво уговаривала меня выдать Аннабель замуж за Тристана. Я ведь могу отменить свое решение. Я приказала тебе следить за галактикой иных, чтобы найти сердце втайне от народа нашего измерения, но ты не справилась с этой задачей.

— Меня сложно уговорить, но я согласилась не потому, что ты шантажируешь меня. Ты довольна? Не понимаю, почему ты так обеспокоена этим?

— Я солгала всем, что сердце Вселенной находится в ореоле, рядом с другими камнями. Нужно найти его и незаметно перевезти сюда.

— Не думаю, что это представляет опасность. Дело ведь не только в этом?

— Среди хранителей появился наш противник. Он ревизор и ищет на Земле иных информацию о Мелиссе и о сердце Вселенной.

Киара на секунду запнулась. Речь шла о её сыне.

Дэвид вернулся поздно. Оставив коня в конюшне, он вошел в лагерь через открытые ворота. К нему подбежал один из его подчиненных.

— Командир, у меня плохие новости.

— Выкладывай.

— Один из заключенных сбежал. Полагаем, это девушка, которую господин Спенсер приказал особо охранять. Мы не знаем, как это произошло.

Дэвид понимал, о ком шла речь, но сделал вид, что удивился.

— Как вы допустили такое? Что я должен сказать господину в оправдание? — притворился он незнающим.

— Это произошло по вине охранника. Заключенная заманила его внутрь, притворившись лихорадочной. Затем она самостоятельно расправилась с ним.

— Где сейчас охранник?

— Он лежит в ее камере без сознания. Но что насчет девчонки?

— Я сам займусь поисками.

— Как скажете, — ответил подчиненный напоследок и ушел прочь.

Ворота закрылись и Дэвид направился в камеру, где лежал охранник. Рядом с ним находились несколько человек, которые суетились вокруг него. Дэвид приказал им вызвать лекаря и выйти вон из камеры. Ко времени прихода лекаря, охранника уже нашли мертвым.

Дэвид к утру собрал всех заключенных лагеря под предлогом поисков сбежавшей девушки.

— Откуда их привезли? — спрашивал он у своего помощника.

— Из поселения Сивилла. Но какое это имеет отношение к делу?

— Она либо сбежала туда, либо пойдет искать своих родственников или друзей. Достань мне список тех людей, с кем она была в родственных и дружественных связях или с теми, с кем жила. Разузнай, в каких лагерях они размещены. Девушка ведь может попытаться с ними связаться или захочет вызволить их оттуда.

Дэвид собирался узнать, куда разместили его отца.

— Вы обладаете невероятным умом, командир, — похвалил его помощник.

— Действуй, — лишь сказал Дэвид.

К обеденному времени список людей уже был готов. Просмотрев список в своей комнате, он нашел в нем имя своего отца. Дэвид отбросил бумагу в сторону и накрыл лицо ладонями. Собравшись с силами, он вышел на улицу и оседлав своего коня, поехал в общую воинскую часть Спенсера. Когда он стоял у широких ворот крепости воинской части, сверху за ним наблюдали дозорные и сразу же узнав его, открыли ворота. Дэвид никогда еще не был так решителен. Он слез с коня и направился в дом Рудольфа. Дверь заскрипела и Дэвид вошел внутрь. Дом был низкий, темный и комната пахла дымом трубки, что Рудольф никогда не сбрасывал с рук. Он сидел у небольшого столика и тщательно рассматривал документы. Подняв глаза, он увидел его.

— Дэвид, мой покорный друг. Какими судьбами? — звонким голосом обратился он к нему, вставая с места и указывая на стул напротив, — Присаживайся. Трубки? Может пообедать желаешь?

— Благодарю, но я пришел не за этим.

— Я тебя внимательно слушаю, — говорил Рудольф, оперевшись руками об стол.

— Я все эти годы был вам верным слугой и выполнял беспрекословно все ваши приказы. Я никогда не просил вас ни о чем. Сегодня я узнал ужасную новость и это очень огорчило меня. Я бы был вам благодарен всю свою оставшуюся жизнь и оставался бы верным вам до конца, — подлизывался Дэвид, понимая, что только так можно было убедить Рудольфа что-либо сделать, — До меня дошло известие, что вы отдали приказ опустошить поселение Сивилла. К моему огромному сожалению, одним из жителей этого поселения был мой отец и сейчас он находится в одном из трудовых лагерей. Выпустите его на волю! Он очень стар. Это единственное и, вероятно, последнее, о чем я вас когда-либо попрошу.

Рудольф снял монокль, словно переваривая эту информацию.

— Получилось досадно, — отвечал он, кривя лицо, — Если бы я знал, что в этом поселении живет твой отец, я бы обошелся с ним по-другому. Но ты ведь раньше не говорил ничего о нем.

— Просматривая список заключенных, я случайно наткнулся на его имя и сразу же направился к вам, надеясь на ваше милосердие. Надеюсь, годы моей верной службы не прошли даром. Я много лет не видел своего отца и не хочу лишиться возможности его увидеть, когда снова нашел его.

Рудольф постучал пальцами по деревянному столу и тяжело вздохнул.

— Ты и вправду много для меня сделал. Пусть свобода твоего отца станет небольшим подарком от меня, — ответил он, — Ты можешь подождать у ворот. Его приведут к тебе.

Дэвид поблагодарил его и вышел из лагеря. Он долго ждал у ворот, пока они не отворились и не вышел старый, хромающий мужчина с мешком на плече. Они встретились взглядами. Дэвид побежал к нему, а Николас настороженно попятился назад. Не успел он понять в чем дело, как Дэвид обнял его со всей силой.

— Отец! — радостно выразился он и с глаз хлынули слезы счастья.

Николас с недоумением пытался понять в чем дело.

— Как же я рад тебя видеть, отец! Я так сильно скучал по тебе, отец! — крепко обнимал его Дэвид.

Николас, услышав эти слова, немного отпрянул назад и уставился на него. Медленно, с дрожащими руками он потянулся к его лицу.

— Дэвид. Сын мой. Неужели это и вправду ты? — произнес старик с дрожащим голосом.

Его грустные глаза с тоской и болью оглядывали сына.

— Да, отец, это я. Твой сын!

Николас бросился в объятия сына и стал громко рыдать. Сквозь его плач и голос, изнывающий от боли, можно было прочувствовать всю тягость его жизни, что он провел в разлуке с сыном. Всю жизнь он мучил себя мыслями о том, что его жена и сын исчезли без вести, а он ничего не смог с этим поделать. Все последующие годы его жизни были наполнены грустью, сожалением, страданиями. Он утратил самое дорогое, что было в его жизни и сейчас ему удалось вновь обрести это.

— Где твоя мама?

Николас смотрел на него, пытаясь прочитать ответ в его глазах. Но отсутствие эмоций у Дэвида разочаровало его.

— Не знаю отец, — тихо произнес он и опустил глаза, — Я не смог её найти. Прости меня.

Николас грустно выдохнул и обнял сына за шею.

— Я не смог вас уберечь. Это я должен просить у вас прощения.