Лис-03

ГЛАВА 66

Облегчение, охватившее собравшихся в зале для совещаний людей, было невозможно описать. Если бы сейчас произвели опрос, они бы все сказали, что никогда в жизни не видели ничего более прекрасного. Даже непреклонный генерал Хиггинс улыбался своей самой широкой улыбкой. Удушающее облако отчаяния внезапно унеслось прочь, и они принялись радостно аплодировать, когда «Минерва» вместе со смертельным грузом принялась подниматься на безопасную высоту.

Президент откинулся на спинку стула и позволил себе раскурить сигару. Сквозь клубы дыма он кивнул Джарвису.

— Складывается впечатление, Дейл, что вы ясновидящий.

— Всего лишь расчет, мистер президент, — ответил Джарвис.

Адмирал Кемпер снял трубку.

— Соедините меня с этим вертолетом! — приказал он.

— Мы еще не пережили бурю, — заметил Хиггинс. — Они не могут летать вечно.

— Мы связались с ними, — послышался уверенный голос из динамиков, установленных возле экрана.

Кемнер заговорил в трубку, не сводя глаз с «Минервы».

— С вами говорит адмирал Джозеф Кемпер из объединенного комитета начальников штабов. Вертолет НУЛИ, пожалуйста, назовите себя.

Они услышали спокойный голос, который звучал так четко, словно говоривший находился в том же помещении.

— Джим Сандекер, Джо. Что вы хотите?

Президент оживился.

— Директор НУПИ?

Кемпер кивнул.

— Ты прекрасно знаешь, что мы хотим, черт подери! — проворчал он в трубку.

— О да, интересуетесь боеголовкой Быстрой Смерти. Полагаю, вам известен ее потенциал.

— Да.

— И вы хотите знать, что я намерен с ней делать.

— Да, такая мысль действительно приходила мне в голову.

— Как только мы достигнем высоты в пять тысяч футов, — сказал Сандекер, — пилот, полковник Эйб Стайгер и я намерены взять курс в сторону моря и сбросить эту гадость как можно дальше от берега — насколько позволит запас топлива.

— И как далеко вы сможете улететь? — спросил Кемпер.

Последовала короткая пауза — Сандекер советовался со Стайгером.

— Примерно шестьюстами милями восточнее береговой линии Делавэр.

— Насколько надежно держится снаряд?

— Складывается впечатление, что достаточно надежно. Однако было бы лучше, если бы мы имели полный обзор и могли любоваться пейзажем.

— Повторите еще раз.

— Ткань парашюта закрывает ветровое стекло. Мы видим только то, что внизу.

— Мы можем вам как-то помочь? — спросил Кемпер.

— Да, — ответил Сандекер. — Нужно оповестить все военные и коммерческие суда о том, что им следует держаться подальше от нашего маршрута.

— Считайте, что это уже сделано, — ответил Кемпер. — Кроме того, я отправлю спасательное судно в район приблизительной точки сброса.

— Нет, Джо. Мы с полковником Стайгером ценим ваш жест, но это будет глупой жертвой — люди погибнут напрасно. Сам понимаешь.

Кемпер не стал отвечать сразу. В его глазах появилась глубокая скорбь.

— Я понимаю, конец связи.

— Неужели их нельзя спасти? — спросил Джарвис.

Кемпер покачал головой.

— Печальная правда состоит в том, что адмирал Сандекер и полковник Стайгер совершают самоубийство. Когда у вертолета закончится горючее и он начнет падать в море, снаряд будет падать вместе с ним. Когда они окажутся на высоте в тысячу футов, произойдет подрыв боеголовки, остальное понятно и без дальнейших разъяснений.

— Однако они могут разрезать купол и отлететь на безопасное расстояние, — возразил Джарвис.

— Я знаю, что имеет в виду адмирал Кемпер, — вмешался Хиггинс. — Ответ вы найдете на экране. Парашют стал саваном вертолета. Стропы намотались на основание винта и свисают со стороны, противоположной грузовому люку. Даже если вертолет зависнет в воздухе, забраться вверх по гладкому корпусу, чтобы срезать стропы ножом, невозможно.

— А они не могут выпрыгнуть из вертолета перед тем, как он начнет падать? — спросил Джарвис.

Генерал Сейр покачал головой.

— В отличие от самолетов, у вертолетов нет автоматической системы управления. Если команда попытается покинуть вертолет, он упадет на них сверху.

— И та же ситуация возникнет, если их попытается спасти другое летательное средство, — заметил Кем пер. — Можно снять одного из них, но не обоих.

— Значит, ничего нельзя сделать? — голос Джарвиса дрогнул.

Президент безнадежно смотрел на лакированную поверхность стола.

— Остается молиться о том, что они сумеют унести эту омерзительную заразу подальше от наших берегов.

— А если им удастся?

— Тогда мы будем беспомощно наблюдать, как два храбрых человека погибнут.

Ледяная вода привела Питта в сознание. В первую минуту, пока глаза привыкали к яркому свету дня, разум пытался осмыслить положение, в котором он оказался — почему плывет в холодной грязной реке. Потом в голове расцвела боль, казалось, в череп забили гвоздь.

Питт ощутил вибрацию в воде, услышал приглушенный стук и очень скоро заметил катер береговой охраны, направлявшийся в его сторону. Двое мужчин в черных костюмах перевесились через борт и ловко вытащили его на палубу при помощи специального подъемника.

— Немного рановато для утреннего заплыва, — заметил огромный мужчина, похожий на медведя. Одна его рука была в гипсе. — Или вы тренируетесь перед заплывом через Ла-Манш?

Питт огляделся и увидел осколки стекла и следы пуль на командном мостике катера.

— Откуда вы взялись? — спросил он. — Участвовали в сражении у атолла Мидуэй?[21]

Медведь ухмыльнулся.

— Мы направлялись в док, когда получили приказ выудить вас из воды. Я Кибел. Оскар Кибел, капитан когда-то самого проворного корабля внутренних водных путей.

— Дирк Питт. Я работаю в НУПИ.

Кибел прищурился.

— Как вы оказались на линкоре?

Питт посмотрел на изуродованный такелаж катера.

— Похоже, я должен вам новую антенну.

— Так это были вы?

— Прошу прощения за то, что сбежал с места происшествия, но у меня не было времени на оформление необходимых бумаг.

Кибел указал в сторону двери.

— Вам лучше войти внутрь и перевязать голову. Похоже, вам сильно досталось.

Только теперь Питт заметил, что над Потомаком поднимается огромный столб дыма.

— Что с «Айовой»? — спросил он.

— Линкор взорвался.

Питт тяжело оперся о перила.

Кибел осторожно обнял его за плечи здоровой рукой, а один из матросов принес одеяло.

— Поспите. Доктор займется вами, как только мы причалим к берегу.

— Скоро это уже не будет иметь значения, — сказал Питт.

Кибел отвел Питта в ходовую рубку и принес чашку с горячим кофе.

— Извините, но на борту нет спиртного. Инструкции и все такое. К тому же еще слишком рано. — Он повернулся и заговорил через открытую дверь со своим офицером связи: — Какие последние новости о вертолете?

— Он над Чесапикским заливом.

Питт поднял голову.

— О каком вертолете вы говорите?

— Ну, из ваших, — ответил Кибел. — Дьявольская штука. Последний снаряд, выпущенный «Айовой», стал спускаться на парашюте, а этот идиот в вертолете НУПИ подхватил его на лету.

— Слава богу! — сказал спасенный из воды мужчина, когда сообразил, что произошло. — Рация. Мне необходима связь.

Кибел колебался, но в глазах Питта прочитал, как это для него важно.

— Разрешать гражданским пользоваться военными средствами связи не самый лучший вариант…

Раненый поднял руку и заставил капитана замолчать. К онемевшей от холода коже возвращалась чувствительность, и он ощутил что-то твердое возле живота под брюками. Удивившись, вытащил маленький пакет и принялся разглядывать.

— Проклятье, откуда это взялось?

Стайгер с опаской посмотрел на датчик температуры и увидел, что стрелка приближается к красной риске.

До побережья Атлантики осталось шестьдесят миль, и ему совсем не хотелось, чтобы отказали двигатели.

На приборной панели замигал огонек вызова, и адмирал нажал кнопку.

— Сандекер. Прием.

— Я готов съесть яичницу, — сказал Питт, и его голос затрещал в наушниках адмирала.

— Дирк! — воскликнул Сандекер. — Ты в порядке?

— Меня немного потрепало, но еще могу пинать мяч.

— Как там с другой боеголовкой? — с тревогой спросил адмирал.

— Обезврежена, — ответил Питт.

— А Быстрая Смерть?

В голосе Питта не было ни малейших сомнений.

— Отправилась в воду.

У Питта не было полной уверенности, что Хайрам Лусана сумел выбросить БС за борт, но он не собирался сообщать друзьям, что их усилия могут оказаться напрасными.

Сандекер рассказал, как удалось перехватить парашют, и объяснил, что мало надежды на благополучный исход. Питт выслушал все, не прерывая. Когда адмирал закончил, он задал только один вопрос.

— Как долго вы сможете оставаться в воздухе?

— Могу растянуть топливо на два часа, максимум два с половиной, — ответил Стайгер. — Сейчас меня больше всего тревожат двигатели. Они работают с огромным напряжением и постепенно нагреваются.

— Складывается впечатление, что ткань парашюта частично блокирует воздухозаборник.

— Готов выслушать любые свежие идеи. У тебя они есть?

— Думаю, есть, — ответил Питт. — Держи хвост пистолетом. Свяжусь с вами через два часа. А пока сбросьте за борт все, что только возможно. Сиденья, инструменты, все подвижные части, какие можно снять, чтобы уменьшить вес вертолета. Делайте все, что необходимо, но постарайтесь продержаться в воздухе до тех пор, пока я снова не объявлюсь. Конец связи.

Он выключил микрофон и повернулся к капитану Кибелу.

— Я должен как можно быстрее сойти на берег.

— Мы причалим через восемь минут.

— И мне потребуется транспорт, — сказал Питт.

— Мне все еще неизвестно, как вы оказались втянутым в эту историю, — проворчал Кибел. — По всем правилам, я должен вас арестовать.

— Сейчас не время играть в бдительность, — резко ответил собеседник. — Господи, неужели я все должен делать сам? — Он наклонился к радисту. — Соедини меня со штабом НУПИ и компанией «Странски инструмент», именно в таком порядке.

— А не слишком ли свободно вы обращаетесь с моими людьми и оборудованием, мистер Питт?

Если бы Кибел не был ранен, Питт ему бы уже врезал.

— Что я должен сделать, чтобы вы начали сотрудничать? — спросил он.

Капитан бросил на него яростный взгляд, потом в его глазах заплясали искорки, а на губах появилась улыбка.

— Скажите «пожалуйста».

Питт так и сделал, и ровно через двенадцать минут уже сидел на борту вертолета береговой охраны, летевшего к Вашингтону.