Ляля для босса. Это наша дочь!

Глава 21

Варя.

Делаю шаг назад, приглашая Сташевского войти.

Он стоит на пороге, непривычно нерешительный.

Его аура привычной самоуверенности будто чуть приглушена.

– Да вы входите. У нас здесь никто не кусается.

Он поправляет пальто и наконец переступает порог.

Запираю за ним дверь.

Мне становится нестерпимо неловко.

Протискиваюсь между стеной и широкими плечами Сташевского. Скрещиваю руки на груди в желании укрыться от этого пронзающего насквозь взгляда, который скользит по моим открытым плечам, нескромному вырезу топа, ныряя в ложбинку груди. Спускается вниз к бедрам, коленям, щиколоткам.

Он будто трогает.

Это магия какая-то, но его взгляд я ощущаю физически, кожей.

В меня словно бьёт поток горячего воздуха – становится душно, лицо краснеет.

Я не помню мужчин, которые позволяли бы себе смотреть так же, без единого слова вгоняя меня в краску.

Облизываю сухие губы.

– Станислав Сергеевич, что-то случилось?

Он чуть заметно встряхивает головой, словно тоже скидывает с себя наваждение.

– Прошу простить меня за дерзость и наглость, но мне не терпелось обсудить с Артёмом детали нашей работы.

– А как вы узнали мой адрес?

Сташевский с вызовом вздёргивает бровь.

– А, точно… – рассеянно улыбаюсь.

Пора бы уже запомнить, что этот человек из-под земли достанет любую интересующую его информацию, не говоря уже о моём адресе, который есть в отделе кадров.

Взгляд Сташевского скользит по коридору, по старым, местами отходящим от стен обоям, по старенькой выцветшей мебели, по обуви, сваленной у стены.

Моё лицо буквально горит!

Вещи, к которым я привыкла, теперь кажутся убогими, словно этот его взгляд высвечивает все их недостатки. Мне стыдно за убитую тесную квартирку и за свой внешний вид.

И пахнет здесь не очень, я знаю. Этот запах отсюда не вытравливается.

А Сташевский, в своём дорогом пальто, на тысячу процентов состоящем из шерсти какого-нибудь мериноса, выглядит здесь крайне неуместно, будто его занесло сюда сквозняком.

– Проходите на кухню, – взмахиваю рукой в сторону, чтобы хоть как-то разрядить напряжение.

Иду первая. Сташевский следует за мной.

Тёма, сидящий за столом с открытым от шока ртом, моргает мне многозначительно.

Щёлкаю ему по нижней челюсти, чтобы варежку прикрыл…

Станислав Сергеевич мажет взглядом по нашему скромному ужину, дёргает нервно щекой.

– Вы собрались ужинать. Кажется, я не вовремя.

– Нет, всё нормально, присаживайтесь. Поужинайте с нами.

Поспешно накладываю в ещё одну тарелку картофельное пюре и котлету. Руки дрожат, ложка едва из них не выскакивает.

Сташевский со вздохом садится за стол. Колени его упираются в низкую столешницу. Да и сам он выглядит на фоне моей маленькой кухни немного нелепым, слишком большим, плечистым. Он словно с трудом здесь помещается.

Ужинаем.

Все втроем молчим, и только Сонька в манеже негромко гулит, вращая над собой погремушку.

Едим. Вернее, притворяться, что едим.

Стук вилок о приборы кажется мне оглушительным, но краем глаза я вижу, что Станислав Сергеевич даже не попробовал.

Он лишь разламывает котлету на кусочки и размазывает картофельное пюре по бортам тарелки.

Наверное, думает, что у нас тут кругом антисанитария.

– Вы не переживайте, посуда чистая.

Сташевский поднимает глаза. Снова дёргает раздражённо щекой.

Встаёт, ударяясь коленями с край стола.

– Где спит Соня?

Я киваю в зал.

– Там, в углу, в кроватке.

Он проходит в комнату, оглядывается. Указывает на узкую кровать.

– А здесь вы?

– Да.

– А это? – Кивает в сторону двери.

– Комната Артёма. Ему нужно своё пространство, чтобы учиться и высыпаться. Сонька иногда плачет по ночам.

Сташевский смотрит на меня долгим, немигающим взглядом.

– А где ваше личное пространство?

– Мне оно не нужно.

Поджимаю губы.

Сташевский бормочет какие-то проклятия себе под нос, резко разворачивается и идёт в коридор.

– Вы куда? – Следую за ним.

Он надевает ботинки, рывками сует руки в рукава пальто.

– Я поеду.

– А ужин?

– Спасибо, всё было очень вкусно, – не глядя в мою сторону.

– Но вы даже не притронулись…

Он останавливается. Поднимает на меня взгляд.

Набирает в лёгкие много воздуха, словно собирается сказать что-то важное. Но тут же выдыхает его. Прикусывает щёку изнутри.

– Я уверен, Варвара, что вы иначе просто не умеете.

Он уходит, оставляя после себя ощущение глухой тишины.

В каком-то немом отупении возвращаюсь на кухню.

– Что это с ним? – спрашивает Тёма, накалывая на вилку кусок котлеты.

– Понятия не имею…

***

Спустя пару часов я укладываю Соньку спать.

Принимаю душ и наконец падаю на кровать. Едва беру телефон в руки, чтобы поставить будильники, как он вибрирует.

Сообщение от Сташевского.

В нём какой-то незнакомый мне адрес, и первым делом я думаю о том, что это новое задание от эксцентричного босса – может быть, мне нужно будет вломиться туда завтра, или ещё что-то…

Не успеваю докрутить эту мысль – звонок.

Беру трубку.

– Да?

– Варвара, – голос Сташевского звучит напряжённо, – я взял на себя смелость подыскать для вас новое жильё.

Резко сажусь, словно меня током ударили.

– Вы что сделали?

– Адрес я отправил.

– Что? Зачем? Мы прекрасно…

– Варвара, – перебивает нетерпеливо, – я знаю, что вы прекрасно справляетесь и без моего вмешательства. Считайте это моей помощью сотруднику, оказавшемуся в затруднительной ситуации.

– Станислав Сергеевич, не стоило…

– Какой отдачи в работе я могу требовать от вас, если у вас даже нет собственного угла?

Горло сдавливает спазмом.

– Но я не смогу с вами рассчитаться, – сиплю.

– Не нужно. Все расходы компания берёт на себя.

Он сбрасывает.

Я остаюсь сидеть в темноте, не зная, то ли мне плакать, то ли смеяться…