Ляля для босса. Это наша дочь!

Глава 36

Варя.

Марьяна дефилирует мимо меня по квартире, примеряя уже третье платье. Слоняется к большому зеркалу у входной двери и придирчиво разглядывает своё отражение.

Неужели уже нашла себе нового любовника?

Хотя нам же лучше… Пускай скорей устраивает свою личную жизнь и уезжает отсюда.

Забавно, но когда я вернулась домой без Сони, ей даже в голову не пришло спросить, где её дочь.

Впрочем, почему меня это удивляет?

Ей всегда было всё равно. Собственный ребёнок – не больше, чем досадная неприятность, которую лучше бы переложить на других.

Марьяна, которую наконец удовлетворяет её прикид, кивает себе в зеркало. Быстро подводит губы бордовым карандашом и мажет в середину блеск.

Брызгается духами.

– Ну, не скучай, я скоро вернусь, – бросает через плечо и уходит, захлопнув за собой дверь.

Скучать не буду. Обещаю.

Почти сразу после её ухода раздаётся звонок в домофон. Поднимаю трубку.

– Кто?

– Курьерская служба, – отвечает мужской голос.

Я морщу лоб. Курьерская служба? Ладно…

Жду у открытой двери.

На лестничной клетке появляется мужчина с несколькими коробками. Тащит всё это добро ко мне.

– Наверное, вы ошиблись. Я ничего не заказывала.

– Вы Варвара Раевская? – уточняет он, улыбаясь.

– Да.

– Тогда это ваше.

Он аккуратно складывает коробки в прихожей, разворачивается и уходит.

Я смотрю на них, чувствуя лёгкое недоумение.

Открываю первую коробку – внутри баночки с дорогущей смесью для Сони. Той самой, которую мне советовала Ярослава.

Во второй – игрушки, милые вещи для Соньки. В третьей новенький зимний комбинезон с единорогами и нежной меховой оторочкой на капюшоне.

В последней коробке, которая меньше других – вечернее платье.

Трясущимися руками вынимаю его из тонкой бумажной упаковки. Ткань струится в руках, мягко обнимает пальцы и переливается от оливкового к золотому.

Оно идеальное.

Красивое настолько, что у меня пропадает дар речи.

И принцесса внутри меня, которой обычно я не даю выхода, хлопает от восторга в ладоши и настойчиво требует примерить его! Прямо сейчас!

Кто я такая, чтобы отказывать своей субличности?

Переодеваюсь, делаю макияж. Волосы собираю в гладкий пучок, оставляя свободными пару прядей у лица.

Верчусь у зеркала, поворачиваюсь то в одну, то в другую сторону.

На секунду я забываю обо всём.

Обо всех проблемах и о том, что у меня на душе.

Просто любуюсь своим отражением. Такой красивой, кажется, я никогда не была.

Без конца поправляю причёску, то убирая тонкую прядку за ухо, то вытаскивая её к лицу. И снова: убираю и вытаскиваю.

Чёрт!

Во входной двери проворачивается ключ. Марьяна, подозрительно довольная, вплывает в квартиру и приваливается к стене. Шубка чуть спадает, обнажая плечо с тонкой бретелькой платья.

Быстро у неё свидание прошло… Прямо в машине что ли?

Марьяна поднимает на меня взгляд, оценивающе проходится им с головы до ног.

– Тебе идёт, – поджимает губы.

– Спасибо.

Она складывает руки на груди. Медленно обходит меня, рассматривая, и останавливается ровно за моей спиной.

– У тебя появился мужчина. – Прищуривается.

Это не вопрос. Констатация факта.

– С чего ты взяла?

– Ты никогда не имела тяги к красивым вещам. А теперь… Да, у тебя определённо есть мужчина.

– Почему тебя это удивляет? Разве у меня не может быть личной жизни?

Марьяна хмыкает.

– Может. Но, Варюша, мужчинам нельзя верить.

– Все люди разные.

– Я просто предупреждаю. Не обожгись.

– Ты слегка опоздала со своими сестринскими советами. Теперь я в них не нуждаюсь.

Марьяна пожимает плечами. Скидывает свою шубку на пуф и, бросив напоследок короткое "ломай свою жизнь как хочешь", уходит в свою мою комнату.

На комоде вибрирует телефон. Сообщение от Сташевского.

Станислав Сергеевич: Машина ждёт внизу. Спускайся.

Накидываю пальто, мельком ещё раз проверяю макияж в зеркале.

Делаю пару глубоких вдохов и выдохов.

Выхожу.

***

Сташевский ждёт меня у самого входа в ресторан. Его фигура выделяется на фоне вечерних огней, а взгляд, полный восхищения, будто обжигает меня издалека.

Я изо всех сил стараюсь балансировать на подмёрзлой тропинке, заметённой тонким слоем снега.

Только не упасть! Только не упасть!

Повторяю себе, как мантру.

Ещё пара метров… Ещё два шага…

– Варвара, ты велико…

Всё-таки поскальзываюсь, неуклюже влетая прямо в руки Станислава Сергеевича.

Вцепляюсь пальцами в ворот его пальто.

– Ой!

– Держу! Поймал! – Смеётся, помогая мне поймать баланс. – Варвара, ты ломаешь все стереотипы о том, что такие шикарные женщины не падают просто так в руки мужчинам вроде меня.

– Простите…

– Брось. Я готов проделать это ещё тысячу раз, – не отводит от меня глаз. – Ты великолепна.

Я краснею. Как и всегда, когда он вот так смотрит на меня.

Кажется, забирается прямо под кожу.

– Спасибо, – тихо отвечаю, опуская взгляд.

Мы вместе заходим внутрь.

Сташевский помогает мне снять пальто, отдаёт нашу верхнюю одежду администратору и подаёт свой локоть. Машинально хватаюсь за него.

Его уверенность каким-то волшебным образом передаётся и мне, придаёт сил.

Мы идём по руку, вместе, словно супружеская пара из какого-то фильма.

Ресторан просторный, стильный, с мягким светом и аккуратными столиками, застеленными белыми скатертями.

За длинным столом у окна уже сидят японцы. Они оживлённо переговариваются на своём языке и, хотя я совсем ничего не понимаю, их речь звучит мелодично и ритмично.

Надеюсь, что они и правда не в обиде за то, что я им наговорила сегодня…

Сташевский отодвигает стул для меня.

– Прошу.

Сажусь. Чувствуя себя неуютно. Вокруг так много красивых женщин – ухоженных, уверенных, одетых в ослепительные наряды. Их тонкий смех, громкие разговоры, лёгкость, с которой они держатся, делают моё присутствие здесь почти невыносимым.

Сташевский садится рядом и, кажется, полностью игнорирует всё, что происходит вокруг. Он не сводит с меня глаз.

– Тебе комфортно? – Наклоняясь чуть ближе.

– Конечно, – вру я.

Да, комфортно.

Я за всю свою жизнь была в ресторанах буквально пару раз. Да и те явно уступают по статусу этому месте.

Станислав Сергеевич коротко улыбается, будто понимает, что это неправда, но не настаивает на откровенностях сейчас.

Опускаю взгляд в меню, стараясь скрыть смущение.

Когда начинается основная часть встречи, я ловлю себя на том, что совершенно теряюсь в происходящем. Японцы о чём-то говорят, Сташевский непринуждённо и свободно отвечает им на японском. Порой он переводит мне что-то короткое, чтобы я не чувствовала себя совсем чужой, но я всё равно отчётливо ощущаю, что я здесь лишняя.

– Прошу прощения, – поднимаюсь из-за стола. – Мне нужно ненадолго отойти.

Сташевский кивает, взглядом провожая меня до самого поворота из основного зала.

Поблуждав немного, нахожу небольшой открытый балкончик.

Второй этаж, вид на центр города. Машины снуют туда-сюда, сигналят. Люди торопятся по своим делам или спешат вернуться домой.

Завидую им немного.

Мне было бы гораздо проще, если бы мы со Станиславом Сергеевичем были здесь вдвоём. Но это не свидание, увы. Это деловая встреча.

Дышу холодным воздухом. Ветер треплет подол моего платья, забираясь под юбку.

Зябко.

Кожа покрывается мурашками.

Но я стою.

Жду, пока всё внутри меня не придёт в более устойчивое состояние. Потому что слишком быстро всё это происходит… Наш поцелуй в туалете. Наш разговор после.

Что это значит? Что значат его намерения?

Он собирается воспользоваться мной, как одной из своих мулаток?

На мои плечи вдруг ложится пиджак. Мне даже не нужно поворачиваться, чтобы понять, чей он – я сразу узнаю этот парфюм. Он стал таким знакомым, что я бы отличила его из тысячи.

– Замёрзла совсем, – сильные руки берут меня в стальное кольцо.

Я не оборачиваюсь.

– Спасибо.

– Тебе не нравится вечер?

– Нет, ресторан прекрасный, и еда очень вкусная, – пытаюсь улыбнуться. – Просто… Мне здесь не очень уютно. Чувствую себя чужой.

Станислав Сергеевич качает головой, словно усмехаясь чему-то.

– Честно? Мне тоже. Я бы хотел быть где-то ещё. Дома, например. Но у меня есть обязательства.

– Я понимаю.

– Да. Спасибо, что ты здесь со мной, – неожиданно добавляет он. – Если бы не ты, я бы точно сбежал.

Мы вместе смотрим на огни вечернего города. Всё выглядит так мирно и красиво, будто весь этот момент происходит в каком-то ином измерении.

Становится тихо…

И мир, который обычно кажется мне опасным и враждебным, вдруг перестаёт быть таковым. Когда рядом с тобой есть человек, способный встать на твою защиту, ты перестаёшь опасаться каждого шороха.

– Станислав Сергеевич…

– Стас, – поправляет он мягко, но руки его плотней прижимают меня к себе.

– Стас… Я пыталась узнать о твоём прошлом.

– Ничего удивительного. Многие пытаются.

– Но я ничего не нашла, – задираю голову вверх, чтобы поймать его взгляд.

Стас улыбается как-то отстранённо.

– И это тоже неудивительно, – жмёт плечами. – Я тщательно слежу за тем, какую информацию обо мне распространяют СМИ.

– Случилось что-то плохое?

– Ничего ужасного, – уклончиво.

– Но Ирина сказала…

– Ира любит преувеличивать и драматизировать, – перебивает он. – Я расскажу, если тебе правда любопытно.

– Если это доставляет тебе дискомфорт, то не стоит.

– Я давно не живу прошлым. Моя мать отказалась от меня сразу после рождения. Я никогда не знал материнской любви, тепла. Рос в детдоме, чем был крайне недоволен. Несколько раз сбегал, но меня возвращали.

– Ты поэтому говорил, что мы похожи?

– Мхм. Наверное поэтому, отчасти, меня так на тебе перемкнуло. Я очень хорошо помню ту жизнь во тьме. Казалось, что выхода нет, и я навсегда останусь на обочине. Вечно буду вынужден сражаться за своё место под солнцем. Это тяжело, Варя. Пацану тяжело, а маленькой девочке вроде тебя…

Он замолкает.

У меня в горле ком.

Мне до слёз вдруг становится обидно и за маленькую недолюбленную девочку, о которой он говорит. И за мальчишку, которым был он сам.

Я бы хотела его обнять. Дать ему тепла немного, согреть в своих руках и сказать, что всё обязательно будет хорошо.

Разворачиваюсь.

Носом врезаюсь в изгиб шеи Стаса. Дышу теплом.

Пожалуйста, возьми моё. У меня, кроме этого, ничего нет.

Я ничего не могу дать.

Только любовь.

– Ты так и рос в детском доме?

– Нет. Когда мне исполнилось тринадцать, я предпринял ещё одну попытку сбежать. На этот раз она оказалась удачной и меня не нашли.

Он говорит это спокойно, будто речь идёт о ком-то другом. Но я чувствую, как эти слова режут воздух. Как напрягается всё его тело.

– Я скитался по стране, много путешествовал. Я был очень любознательным ребёнком, а стены детского дома на меня действовали угнетающе. Путешествия подарили мне свободу. – Он на секунду замолкает, словно собираясь с духом. – Однако забрали нечто важное. Я заболел паротитом. Свинка в народе. Забавное название, правда? Только вот последствия у неё… Последствия совсем не забавные. Уже позднее врачи поставили мне диагноз бесплодия.

У меня замирает сердце.

Я смотрю на него отупело, потерянно.

В голове крутятся тысяча мыслей, но ни одна не складывается в связное предложение.

– Господи, Стас… – выдыхаю я наконец.

И со стыдом вспоминаю, как пыталась убедить его, что Соня – его дочь.

Но если это не так…

– Чёрт, какая же я дура, – шепчу я. – Почему ты сразу не сказал? Я… Я дура. Господи, я поверила Марьяне.

– А я поверил тебе, – говорит тихо-тихо. – И благодарен тебе за это. За ту надежду, которую ты мне дала. Чувствовать себя папой – это… Волшебно.

– Ты поэтому отказался делать тест?

– Хотел дать себе ещё немного времени побыть в этом солидном статусе.

Не раздумывая, обнимаю его за шею.

Слышу, как он выдыхает, чуть сжимая меня в ответ.

– Стас, ты удивительный человек.

И мы просто замираем, пока вокруг гуляет холодный ветер, закручивающий снежинки, а где-то внутри ресторана продолжается ужин.

Закрываю глаза и думаю, что неважно, какие тайны он скрывает или какие ошибки совершал.

Важно, что сейчас он – тот, с кем я хочу быть.