Любить сложно, не любить невозможно

Глава 31. Охота началась

Разговаривая и будто никуда не торопясь, молодые люди вышли в темноту сада. Едва они отдалились на пару шагов, как Маниш, схватив Ранбира за руку, потянул его с подсвеченной светильниками дорожки в клубящуюся черноту кустов.

Зная сад как свои пять пальцев, Маниш вел Ранбира по неразличимым в темноте тропинкам в дальний, заброшенный уголок, где белый мрамор ограждения, уступая натиску времени, медленно разрушался.

— Спасибо, что вывел. Дальше я сам, — сказал Ранбир, высматривая место, где было бы удобнее ухватиться.

— Я помогу тебе незаметно выбраться из города, — не отступал Маниш. Опасаясь, что Ранбир уйдет один и заблудится в путанице улиц, первым ухватился за трещину и, упираясь ногами в неровности кладки, забрался на стену. — Хватайся, — протянул он руку.

Мельком глянув на предложенную помощь, Ранбир пружинисто подпрыгнул, ухватился за край, подтянулся и оказался наверху так быстро, что Маниш и моргнуть не успел. Но восхищаться ловкостью времени не было и Ранбир спрыгнул по другую сторону стены, мягко приземлившись на ноги и руки. Он мгновенно распрямился и помог спуститься Манишу — это был первый раз, когда парень коснулся оборотня другого, нежели его семья, вида.

Маниш был уверен, что все братья сейчас в доме, но на всякий случай избегал улиц, по которым они предпочитали уходить из дома, когда выбирались порезвиться в зверином обличии.

Петляя в темных, узких переулках и стараясь оставаться в тени домов, чтобы не попасться на глаза запоздавшим гулякам, молодые люди осторожно огибали серебрящееся в лунном свете озеро. Тишину опустевшего в предчувствии ночи города нарушало лишь прерывистое дыхание беглецов. Способность видеть в темноте помогала Ранбиру обходить неровности дороги, и он несколько раз останавливал Маниша, чтобы не подвернул ногу, запнувшись о выступающую плитку или попав в яму полуразрушенного тротуара.

— Все, дальше я один. Спасибо, что вывел, — едва ступив под сень деревьев, произнес Ранбир.

Пытаясь отдышаться, молодые люди стояли возле небольшой, бодро журчащей речки.

— Я могу проводить до дома, — не отступал Маниш. — Их много, а ты один. Я могу оказаться полезным.

— Они — твоя семья, — окинув парня взглядом, тихо сказал Ранбир. — Тебе не стоит идти против них. Один, я быстрее доберусь до дома, — он говорил и одновременно расстегивал смокинг, а следом — сорочку. — Иди, они не должны заметить твое отсутствие. Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности, — Ранбир кивнул на поблескивающее сквозь стволы деревьев озеро. — Я не хочу опасаться за твою безопасность.

Маниш еще какое-то время колебался. Затем рассудив, что один Ранбир сможет двигаться быстрее и, возможно, успеет оказаться под защитой родного дома до того, как его отсутствие заметят на вечеринке, похлопал мужчину по обнаженному плечу и двинулся к дому, внимательно рассматривая руки и прислушиваясь к своим ощущениям.

Дождавшись, пока мальчишка исчезнет из вида, Ранбир снял с шеи кожаный шнурок, завязал его на ветке ближайшего дерева, швырнул в речку сброшенную одежду. Лишь на мгновение лунный свет лизнул смуглую кожу, и черная пантера, блестя желтыми глазами и мягко ступая по неровному речному дну, шла вверх по течению.

Когда Маниш наконец добрался до дома, там, маскируя под праздничное веселье, шумели кузены. Беснуясь, они врывались в стайку девушек, хватали их за руки, вытаскивали танцевать, при этом всегда проходили мимо сестры и обвиняюще интересовались, где кошка, ведь именно на Абхи была возложена обязанность не спускать глаз с Майры. Но девушка, увлекшись сплетнями и позированием перед фотографом, выпустила пантеру из виду. Нервничал и Викрам — Ранбир ушел с Манишем и больше не возвращался.

— Где Сисодия? — подскочил Викрам к прислушивающемуся к себе и старающемуся уловить какие-то изменения Манишу.

— Не знаю, — вздрогнул он от неожиданности и поднял на брата глаза. — Я сказал, что договорился встретиться с Майрой в беседке, но она не пришла и в гостиной ее не вижу. Все ли у нее хорошо. И он мгновенно исчез, кажется, даже не дослушал меня. Он что, так и не вернулся?

— Нет, — отрезал Викрам. — А сам где был все это время? — рыкнул на брата.

— Захотелось подышать. Показалось, что здесь слишком душно и жарко. Они оба так и не появились? — Маниш поднял глаза, но Викрама уже не было — он стоял рядом с отцом и что-то говорил, отчаянно жестикулируя.

По мере того, как сын говорил, Аниш Прамара все больше хмурился — вся вечеринка была затеяна для того, чтобы выманить кошек на чуждую для них территорию, и вот, по глупому недосмотру, план рушится на глазах.

— Я останусь с гостями, а вы идите. Может, они еще недалеко ушли. И сестру возьмите. Она не откажется оторвать девчонке хвост, тем более, что сама же ее упустила, — распорядился он и вернулся ко взрослым представителям почтеннейших семейств.

Викрам подошел сначала к младшим братьям, затем к сестре, и они: кузены — гурьбой и с боевым кличем, а Абхи — полная негодования и не торопясь, покинули особняк.

— Брат! — пробегая мимо Маниша, тихо, но достаточно, чтобы он услышал, окликнули мальчишки. — Жаль, ты не можешь развлечься вместе с нами. Но не переживай, мы поделимся шкурой, чтобы и у тебя был коврик. Но придется довольствоваться мужчиной. Вряд ли Абхи уступит свой трофей, — и с хохотом убежали.

— Дети, — проводив взглядом молодежь и снисходительно улыбаясь, пожал плечами Аниш и возобновил прерванную беседу.