Любить сложно, не любить невозможно

Глава 34. Подсчет потерь

Не обращая внимания на пылающую щеку, Майра хлопотала около брата. Смыла с него грязные разводы крови и земли и, дожидаясь врачей, пыталась остановить кровотечение — раны затягивались, но слишком медленно и все еще оставались очень глубокими. Один раз она решила его оставить, чтобы выглянуть в окно. Скорая еще не приехала, но на опушке леса маячила неясная тень.

— Решили удостовериться, что довели дело до конца? — прорычала Майра и оскалила зубы, борясь с желанием немедленно растерзать наглеца.

Ранбир шевельнулся и рука, соскользнув с дивана, упала на пол.

Быстрее молнии Майра обернулась на звук, затем, раздраженно задернула шторы и подошла к брату. Она вернула руку на место, сменила повязки и нетерпеливо взглянула на дверь.

— Когда же они приедут? — прошептала и в отчаянье посмотрела на потемневшую повязку.

Как по заказу, раздался требовательный стук в дверь. Майра вскочила, но руку перехватил Ранбир.

— Не открывай. Это они, — голос звучал хрипло и с надрывом.

— Нет, это врачи, я вызвала, — успокаивая, Майра накрыла ладонью пальцы брата.

— Не нужен никто, — Ранбир попытался встать, но с глухим стоном упал обратно.

— Нужен, Ранбир, раны очень глубокие и затягиваются медленно. Я не смогу тебя зашить достаточно хорошо. Я буду рядом и прослежу за всем, — уговаривая, Майра кивнула Сахелю, чтобы открыл дверь.

Слуга послушался и, посторонившись, пропустил в комнату невысокую хрупкую девушку с медицинским чемоданчиком.

— Ила?! — воскликнула Майра, а Ранбир, преодолевая боль и покрываясь испариной, приподнялся на локтях.

— Так и знала, что опять что-то с вами случилось, — поставив чемоданчик, всплеснула руками Ила. — Опять ввязались в переделку? С вашей работой надо быть осмотрительнее, — отвлекая пациента, щебетала она, пока мыла руки, а потом вернулась и, увидев потемневшие полотенца, охнула: — Вам надо срочно в больницу!

— Не нужна мне никакая больница! — проворчал Ранбир, недоверчиво наблюдая, как Ила осторожно снимает повязки. — Если не можете ничего сделать, то уезжайте.

— Не то, что не смогу, — мягко и примирительно сказала она, аккуратно разматывая полотенце и касаясь пальцами кожи, чтобы лишний раз не тревожить раны. — Но в больнице больше возможностей. Кто же вас так? Сейчас придется немного потерпеть — Ила промывала четыре глубоких пореза, а Ранбир скрипел зубами, но не издавал ни звука.

— Зверь напал, — подала голос Майра. — Возвращался поздно, а живем мы в лесу.

— Если зверь, тогда необходимо поставить уколы. Не этот, — выпуская воздух из шприца, ответила она на вопросительный взгляд Ранбира. — Это всего лишь обезболивание.

— Не надо, — прохрипел Ранбир. — Все равно не поможет, — и напрягся, в ожидании, когда игла пронзит воспаленные мышцы.

Но тонкие пальцы приятно холодили. Они были такими деликатными, что Ранбир не заметил, как Ила уже ловко орудует кривой иглой, аккуратными стежками стягивая раны.

— У меня нет с собой необходимых препаратов. — Ила продолжала обращаться к Майре. — После дежурства я зайду и сделаю все необходимое, — только потом перевела взгляд на пациента. — Сейчас еще противовоспалительные сделаю. Потерпите немного, — ее голос был ласковым и убаюкивающим, но Ранбир не позволял себе поддаться его чарам.

— Что вы делаете на скорой? — тяжело дыша, после обработки ран, спросил он. — Вы же сегодня на дежурстве, — добавил неприязненно, вспомнив ее отказ.

— Врач скорой внезапно почувствовал себя плохо. Вирус или отравление. А тут ваш вызов. Отправили того, кто был, — закончив с уколами и умело бинтуя руку, ответила Ила.

Стараясь узнать говорит ли девушка правду, Ранбир пытливо посмотрел ей в глаза. В бархатной черноте читалось столько искреннего сострадания и участия, что не осталось места для хитрости или фальши. Ранбир смягчил взгляд, расслабился и позволил осторожным рукам делать все необходимое.

Ила тем временем уже закончила бинтовать, мягко, но настойчиво надавив на плечи, уложила и укрыла пациента. Провела прохладной ладонью по лбу, отирая испарину и проверяя насколько высока температура, и отошла к Майре.

— Последите за ним. Я скоро вернусь. Если будет очень больно или резко поднимется температура, вот мой телефон, звоните.

Ранбир проводил взглядом скрывшуюся за дверью хрупкую фигурку и сверкнул глазами на сестру. Но это был лишь отблеск недавнего гнева, сил злиться у него совсем не осталось.

— Зачем ее вызвала? Она обещала вернуться. Я бы мог обратиться, и раны бы зажили быстрее, теперь же придется оставаться человеком. И амулет в лесу на дереве. А без него мне сложно контролировать обмен энергией. Тебе ведь это уже знакомо, — он не смог не упрекнуть сестру. — Девушка может пострадать, а она не виновата, что в ее жизнь вторглись оборотни.

Майра сидела в кресле понурившись и поджав ноги. После слов брата она вскочила:

— Я принесу. Скажи, где оставил.

— Сядь! — рыкнул брат. — Хватит на сегодня приключений. Хочешь попасть в засаду?

Майра остановилась на полпути. Молча сняла с запястья амулет, надела на брата и опустилась рядом с ним на пол.

Взвизгивая и перелаиваясь, стая шакалов двигалась к границе города. Среди них, элегантно переступая лапами, но жалко поджав хвост, бежала самка с более длинной, чем у остальных, шерстью. Время от времени она жалобно скулила, но тот же час ее заглушал басистый голос вожака. Они шли по городским улицам, стараясь оставаться незамеченными и прячась в тени домов, пока не добрались до стены, ограждающей обширный сад. Там четвероногие тени, видоизменяясь, превратились в двуногие и поспешно стали одеваться. Последней, после того как все перемахнули через стену, привела себя в порядок девушка. Она тихонько свистнула и братья, снова показавшиеся на стене, помогли ей перелезть.

Понурые и чумазые, они выстроились под суровым взглядом Аниша Прамара.

— Где Камал? — раздался глубокий голос, после того как глава семья осмотрел детей и остановился на взъерошенном Викраме.

— Он поторопился, прыгнул на кошку и сорвался с обрыва, — понуро ответил старший сын.

— Что с ним? Почему не принесли в дом? — отрывисто, как лай, звучали вопросы.

— Он упал на камни, не двигался, а в облике животных мы ничего не могли сделать. Сейчас поедем обратно, — Викрам продолжал рассматривать собственные грязные пальцы.

— А ты где был? Почему не присмотрел за мальчишкой? Кто теперь сообщит его матери?

Викрам исподтишка посмотрел на сестру и снова потупился.

— Мы караулили у дверей, а Камал, ничего не сказав, побежал к реке. Там он и встретился с кошкой. Мы прибежали когда он прыгнул на пантеру и, промахнувшись, упал в овраг. Но Камал его хорошо зацепил. Сисодия еле поднимался и тоже едва не свалился.

— Но ведь не свалился! — сверкнул глазами Аниш. — А ваш брат погиб и виноваты в этом вы!

— Мы принесем докой Камала, а потом вернемся и разберемся с Сисодия, — проворчал Викрам.

— Хватит! — отрезал Аниш. — Вы уже упустили подготовленную мною возможность с ними расправиться. — А сейчас кошки в своем логове. В безопасности!

— Один раз их выкурили, и опять сможем! — парень вскинул кудлатую голову, но снова потупился под яростным взглядом отца.

— Тогда кошек смогли выкурить только лишь потому, что они давали дитенышам возможность сбежать. Сейчас они могут укрыться в любой складке отрогов, и вы их не найдете или найдете, но не достанете. Да и насколько серьезно ранен Сисодия, вы тоже не знаете. Он вполне мог вас дурачить и притворяться. Я не позволю своим детям очертя голову соваться в ловушку. Принесите домой Камала и больше никакой самодеятельности! — ребята мрачно поплелись к выходу. — А ты останься! — Остановил Аниш направившуюся к себе Абхи.

— Что там произошло, говори, — требовательно спросил он, убедившись, что мальчишки ушли.

Вскинув голову и нисколько не сомневаясь, Абхи повторила все, что до нее сказал брат. Аниш кивнул, отпуская дочь и, заложив руки за спину, мрачно расхаживал по комнате.

А на улице, еле заметной тенью скользнул под окнами Маниш. Он пробрался к беседке и только там смог перевести дух — с Майрой и Ранбиром все в порядке, они оба добрались до дома. Опасаясь, как бы его не хватились, Маниш дождался, когда сердце вернется к спокойному ритму и вернулся в библиотеку, где уселся с книгой в любимой нише, словно никуда и не отлучался.

Вскоре на улице послышался рокот мотора, и братья внесли в дом Камала, принявшего после падения человеческий облик.

— Камал! Сынок! — наполнившую дом тишину разрезал крик безутешной матери.

— Ануджа, — Аниш погладил ее по плечу. — Твой сын будет отмщен. Прамара всегда платят по долгам.