Любовь Феникса

Глава пятнадцатая. Давай разде....лимся!

– В округе бродит страшное и кровожадное чудовище!

Нужно что-то делать! Оно уже сожрало половину наших друзей!

– Я знаю, что нужно делать! Давайте разделимся!

Книга «Раздельное питание для чудовищ».

Рецепт первый: «Разделяй и чавкай».

– Рыжик, он глубоко в тебе, – выдохнул Феникс, погладив меня по голове и ободряюще потрепав по щеке. – Потерпи… Собери мужество в кулак!

– Было бы мужество – собрала! Вытащи его из меня! – простонала я, хныча, хватаясь за его плечи и глядя на него с дикой мольбой. – Мне больно! Не надо мной издеваться!

Я перебирала его влажные после купания волосы дрожащими руками, умоляюще заглядывала в глаза.

– Ну, пожалуйста… – просила я, сглатывая и подавляя мучительный стон. – Это же пытка какая-то!

– А почему это Рыжик расхныкалась? Да, большой, а что ты хотела? Какой есть! – заметил Феникс. – Сейчас, еще немного… Надо расширить отверстие, и тогда я его вытащу! Я же стараюсь не больно… Расслабься и получай удовольствие!

Я посмотрела вниз и увидела кровь, от которой мне стало дурно. Сглотнуть не получалось. В горле застрял ком.

– Рыжик, у меня такое чувство, словно я тебе не осколок стекла из ноги вытаскиваю, а невинности лишаю. Принудительно, – Феникс вытер кровь с моей ноги и показал острый осколок битого стекла на окровавленном полотенце. – Все через это проходят. Правда, наступают единицы.

Судя по горящему взгляду, я догадываюсь, кем он мечтал стать в детстве. И вот уже пятнадцать минут у него есть работа мечты. И пока Феникс примерял белый халат, я примеряла белые тапки. Камушек, который на поверку оказался вовсе не камушком, не хотел расставаться с моей вымытой пяткой. Уже в ванной я поняла, что что-то не так. Пока в крови плескалось море адреналина, было не так больно. Всю боль я списывала на остаточный эффект, но уже дома стало понятно, что я наступила на стекло и оно достаточно глубоко вонзилось в мою ногу.

– А теперь будем ждать, – заметил Феникс, вытирая руки и поливая зельем мою пятку. – Вдруг в этом пузырьке был яд, капля которого убивает даже лошадь? Несли лучшему врагу, споткнулись, и … вдребезги? Или сидела компания, травила байки и собеседника. Двух флаконов оказалось мало, поэтому послали за третьим!

– Ты умеешь ухаживать за девушками, – буркнула я, глядя, как бинтуют мою ногу.

– Я вот думаю, за тобой поухаживать, как за девушкой? Или как за девушкой инвалидом? – согласился Феникс, завязывая узелок. – Подождем…

Филиал Царства Снежной Королевы внезапно открылся и заработал на полную катушку в моих застывших от ужаса венах. Брррр! Льдинки складывались в грустное слово «вечность», выбитое на надгробии.

– Давай в нем дырочку просверлим и повесим тебе на шею?– предложил Феникс, с интересом рассматривая осколок.

– Ага, если мужчина впал в экзистенциальную тоску, пьет пиво на диване вместо того, чтобы работать, то есть шанс получить от него в подарок ожерелье из пивных крышечек! – хмыкнула я, глядя на кусок стекла. – Ожерелье из крышечек мне уже дарили, а вот кулон из битого стекла – нет. Ты будешь первым. Только, умоляю, в тоску не впадай. Я этого не переживу. Хватит с меня мужских «временных трудностей». У меня действительно такое чувство, что я приношу мужчинам несчастья. С моим появлением в их жизни у них сразу начинаются «трудности».

– Хм… Тут не поспоришь, – вздохнул Феникс, вспоминая, как легким движением моей руки вместо трона стал протирать скамейку запасных. – У всех людей бывают временные трудности. Если у мужчины не бывает временных трудностей, то он – не человек, а супергерой. А вдруг супергерой после того, как спас планету от очередной напасти, валяется пьяный на диване, сжимая в руке недопитую банку пива?

– Еще скажи, что плачет в уголочке, обнимая подушку. «М-м-мир та-а-акой несправедли-и-и-ивый!», – притворно всхлипнула я. – Временные трудности бывают у всех, согласна. Но я не понимаю мужчин, которые вместо того, чтобы вносить свою лепту в семейный бюджет, выносят чужую. Обещают достать звезду с неба, а сами не могут достать газету и найти приличную работу в разделе «требуются».

– Понятно. Суженый, ряженый, приди ко мне заряженный! С машиной, квартирой и работой! При условии, что у девочки, кроме молодости и красоты, нет ничего. Симпатичный инвестиционный проект ищет щедрого инвестора. Знаешь, инвестиции в красоту и молодость – плохие инвестиции. Они с каждым годом падают в цене. А вот инвестиции в любовь – самые выгодные, – парировал Феникс, глядя на меня таким взглядом, словно я зацепила его за пока еще живое. – Ты тоже ищешь спонсора? Чтобы сложить лапки и любоваться маникюром? Или снабженца?

– Какой спонсор? О чем ты? Какой снабженец? Я тебя умоляю! – перебила его я, открывая пыльный шкаф с табличкой «Не открывать до написания мемуаров!». – Я всю жизнь мечтаю прожить нищим с романтиком и мечтателем, который фыркает от намеков о какой-нибудь работе, считая, что «опускаться» и работать за копейки – ниже его защемленного плавками достоинства! Мечтаю тащить его на себе, как портфель без ручки, холить и лелеять, погибая на двух работах в две смены! Если взрослый мужик, имея две руки, две ноги и голову, не может обеспечить хотя бы себя, то тратить время на такого человека бессмысленно! А ты что? Предлагаешь себя?

Все. Справилась. Пришлось снова запихивать личный опыт обратно в шкаф неприятных воспоминаний. Ногой. Дверца закрываться не хотела, вываливая на меня еще десяток таких эпизодов.

– Нет, допустим, я ем быстролапшу и живу на съемной квартире. На меня нет смысла тратить время? – фыркнул Феникс, не сводя с меня взгляда. – У меня, допустим, «временные трудности»! И я, к примеру, не хочу размениваться на низкооплачиваемую работу, будучи неплохим специалистом в своей отрасли! Поэтому и выжидаю нужную вакансию. Кто меня возьмет на работу топ-менеджером, если на предыдущем месте работы я разгружал вагоны?

– Временные трудности временным трудностям – рознь! Я не собираюсь всю жизнь вытирать сопли взрослому мужику, тащить его на себе и утешать, мол, это не ты – чмо, а мир к тебе несправедлив! Неприятно осознавать, что та дешевая лапша, которую мне вешают на уши, куплена на мои последние деньги, – заявила я, хмуря брови. – И тогда я говорю себе, что стоит образумиться, потому что ничего не образуется. Кстати, у тебя кто-то есть?

– Неправильно Рыжик задает вопросы. Правильная последовательность такая: «У тебя что-то есть?», потом, если ответ на первый вопрос целиком удовлетворяет, спрашиваешь: «У тебя кто-то есть?». Запомни на будущее, – усмехнулся Феникс. – Так сейчас все делают. Не надо быть приятным исключением из правил.

– Мне плевать на твою движимость и недвижимость! – нетерпеливо ответила я, глядя на повязку. – Меня интересует девушка, жена, невеста. Потому, что некоторые моменты у нас заходят достаточно далеко. И ты – последняя сволочь, если ведешь двойную игру!

– Хороший вопрос, – Феникс посмотрел на меня снисходительно. – Ты имеешь в виду домашнее животное, которое выполняет декоративно-развлекательную и мозговыносительную функцию или любовь всей жизни?

– Фу! Как противно, когда ты сравниваешь девушку с домашним животным! – скривилась я, пробуя наступить на ногу.

– Я не говорю обо всех. Я говорю конкретно о домашних питомцах. Тех, которые ведут себя, как домашние любимцы, полагая, что раз ты притащил их домой, накормил и обогрел, то теперь обязан о них заботиться. Пожизненно. Причем хозяевами в доме они считают исключительно себя, полагая, что ты любишь их по умолчанию. Работать они не планируют, считая, что ты не дашь им умереть с голоду. По поводу подарков на праздники они искренне полагают, что лучший твой подарочек – они сами, собственной персоной. Но попробуй только не поздравить их миллионом алых роз, попробуй не подарить подарок, про который тебе все уши прожужжали, тогда из тебя усиленно начинают делать «козла».

Феникс криво улыбнулся сам себе, а потом продолжил:

– Был у меня разговорчивый попугайчик, у которого рот закрывался только во время еды; пара-тройка бессовестных кошечек, которых интересовали только собственные когти и дорогие подарки. Одна кошечка умудрялась жить на два хозяина, что меня сильно огорчило. Другая хотела плодиться с космической скоростью, чтобы забросить свою трудовую книжку и спокойно почивать на алиментах. Была очень дружелюбная и верная собачка, которую я случайно застал в процессе облизывания незнакомого мужика, когда вернулся домой на два часа раньше за планшетом. Хотел позвонить, но телефон разрядился. Бывают же совпадения? «Ты просто мне внимания мало уделяешь! Ты должен уделять мне больше внимания!». Была ленивая морская свинка, за которой постоянно приходилось убирать. Числился один очаровательный хомячок – коллектор, который прогрызал мозг «для профилактики» словами: «мужик должен!», – почетный «зоофил» нахмурился, а потом заметил, что на этом список заканчивается. – А у Рыжика сейчас кто-то есть?

– У меня есть я! Мы справляемся! – гордо процитировала я статус в социальной сети, большими буквами написанный на стене знакомой.

Феникс подавился, глядя на меня с легким подозрением.

– Рыжик, ты вообще без комплексов! – со смехом заметил он, снова скатываясь пальцем по горке моего носа.

– Какого черта? – вспылила я, теребя повязку. – Тебе никто не говорил, что у тебя невыносимый характер? Я планирую исправить эту историческую несправедливость. Я говорю прямо. У тебя невыносимый характер!

– Что ж, моя очередь исправлять историческую несправедливость. Внимание! Прописная истина: невыносимый характер – единственная защита от выноса мозга вперед мозжечком, – поучительно заметил Феникс.

Стоп! Я посмотрела на него внимательно. А не кроется ли в его словах некий намек на то, что он блохастую меня, считай, на помойке подобрал? Не будет ли он с сожалением рассказывать, что в его зоопарке числилась неблагодарная рыжая кошечка, которую он кормил, одевал, лечил?

– Рыжик, ку-ку! Я здесь. Вернись обратно из глубокой задумчивости… – послышался голос и щелчки пальцев. Нет, в душе оставались какие-то сомнения, но мыслительный процесс зашел так далеко, что заблудился в трех соснах. На первой сосне было вырезано «Рыжик». На второй сосне было вырезано разбитое сердце. На третьей – стрелка-указатель. И указывала она на дверь.

– То есть я тоже – домашнее животное? – холодно поинтересовалась я. – А что? Подобрал, отмыл, накормил. И даже кличку дал подходящую. Рыжик. Ры-жик. Пока все совпадает. Извини, а какой я у тебя «Рыжик» по счету? Предполагаю, что если девушка мелированная, то ты называл ее «Пеструшкой», если брюнетка – «Ночкой», а если…

– Послушай, Рыжик. Я начинаю жалеть, что вообще что-то решил тебе рассказать. А ведь как чувствовал, что ты примешь все это на свой счет. Хорошо, возвращаемся к статус кво. Я больше ничего тебе рассказывать не буду, – перебил меня Феникс, закидывая голову и тяжело вздыхая. – Меньше знаешь – крепче спишь.

– Ну и не рассказывай! – ответила я, нахмурившись. Я, хромая, пошла в гардеробную бывшей хозяйки, рывком открыла дверь, переоделось в колхозное платье, сгребла со столика часть денег, а часть оставила в качестве платы за проживание. На носочках я двинулась к двери.

– Уже дошла до ручки? – поинтересовался Феникс. – Или решила посмотреть, как я ползу за тобой на коленях? Я тебя ничем не обидел, поэтому мне не за что извиняться. Извиняться за твои собственные фантазии я не стану. Я себе это регулярно повторяю в ситуациях, когда меня пытаются сделать без вины виноватым. И теперь я жду: кто победит? Мнительность или здравый смысл? Ну-ка. Кто кого? Давай, мнительность! Вперед, безрассудство! Там, за пределами дома, хорошо! Солнышко светит, травка зеленеет, а народ добрей смешариков!

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – спросила я, сомневаясь. Согласна, что ситуация неоднозначная. С одной стороны, он уверен, что без него я и дня не протяну, чем пользуется, наглея с каждым днем. Он действительно ведет себя, как хозяин, полагая, что я – его домашняя зверюшка. С другой стороны, поединки еще никто не отменял. И противники становятся все сильнее… Без помощи тут никак не обойтись.

– Почему же ты не уходишь? Тебя там ждут неприятности! Зачем лишать себя увлекательного приключения? Только я не гарантирую, что оно закончится хорошо для тебя. Ну что, гордость, фантазия и отвага! Вперед! – усмехнулся Феникс, скрестив руки на груди и падая в кресло. – Как там в фильмах? В случае опасности нужно разде…литься. Пока все идет по плану! Дальше у нас что? Правильно. Неприятности.

Я рассердилась и дернула ручку двери. Тут же рядом со мной пролетела вспышка, заставив меня отшатнуться от нее подальше. Еще бы чуть-чуть! Да он точно рехнулся!

– А вот и неприятности! – заметил Феникс, поднимая брови и глядя на черный ожог заклинания, оставшийся от «не уходи, пожалуйста». – Если Рыжик так хочет неприятностей, зачем куда-то ходить? Там они дорого обойдутся Рыжику. Домашние неприятности куда полезней и дешевле… Тем более, я приготовлю их сам!

Феникс поднялся с кресла и лениво подошел ко мне.

– Интересно, что ждет тебя за дверью? Наверняка тебя попытаются убить. Я попытался! – он сделал вид, что ставит невидимую галочку на невидимой бумажке. – Так что убийцей я уже немного побыл. Совсем чуть-чуть… Неудачливым убийцей. А теперь я побуду грабителем. Выворачивай карманы, красавица. И попробуй только пикнуть!

– Я ничего не буду выворачивать! – уперлась я, в тот момент, когда меня прижали к стене. – Все, я передумала. Оставь меня. Подурачились и хватит! Не перегибай палку!

– Нет, ты хотела неприятностей, вот я тебе их организовываю. Генеральная репетиция перед выходом. Чтобы для тебя это не было неприятной неожиданностью! Так, на чем мы остановились? Ах, да! Я сказал, выворачивай карманы, красавица. Вытряхивай все, что есть. Если жизнь дорога, – с усмешкой заметил Феникс, подняв брови. – Из меня получается грабитель? Просто я еще не определился, грабитель я или карманник. Ладно, побуду карманником!

На пол со звоном посыпались золотые монеты. Я отчаянно сопротивлялась, вертелась, пыталась его ударить, но меня мигом обездвижили.

– Отличное платье. Не карманы, а просто мешки какие-то!– прошептал Феникс, прижимая меня к стенке. – Платье я тоже возьму! Снимай! Не стесняйся! Подарю своей любовнице! Оно ей очень понравилось!

– Отпусти меня! Ничего я снимать не буду! – возмутилась я, пытаясь его укусить. – Ты заходишь слишком далеко!

– Я просто захожу издалека! – мой рукав с треском оторвали. На очереди был ворот. Платье упало на пол. – А теперь самое неприятное и очень вероятное из того, что ждет беззащитную девушку в Кадингере.

Я отвернулась и закрыла глаза, чувствуя, как хватка моментально ослабевает, а моей щеки касаются теплые, мягкие, сухие губы. Они скользят в сторону шеи, становясь все настойчивей. Одна его рука держала мои руки, а другая занималась анатомическими открытиями. Запахло жаренным. Конечно, это я подгораю от стыда.

– Любовница меня бросила только что за то, что я порвал понравившееся ей платье. И вот у меня остается море страсти, которое я не знаю, кому подарить. Вам море страсти не нужно? – прошептали мне на ухо, чтобы снова вернуться к моим губам. Поцелуй требовал ответа.

– Я буду целовать до тех пор, пока ты мне не ответишь на поцелуй! – прошептали мне, глядя тем же самым взглядом, который я увидела когда-то в круге.

– Губы отвалятся! – с сожалением ответила я. – Береги губы, Феня…

Мягкие, сухие, теплые губы, горячее дыхание и глаза, которые смотрят на меня так, словно кроме меня в этом мире больше никого нет. Котенок в моем животе сладко зевнул и стал тереться, мелодично вибрируя. Мур-р-р-р! Он просил, чтобы его погладили и приласкали. И судя по глазам, за лаской не заржавеет. Я стиснула зубы.

– Хуже безответной любви бывает поцелуй без ответа! Просыпайся, Спящая Красавица! – услышала я, понимая, что от таких поцелуев проснулась бы не только Спящая Красавица, но и труп недельной давности. Пол трупа не принципиален.

Каждый поцелуй настаивал. С каждым разом все грубей. Нежность? Какая нежность? Что это такое? Никогда о ней не слышал! Огонь в знакомых глазах стал медленно гаснуть. И было странно от того, что поцелуи были требовательные, а взгляд умоляющий.

– Хуже безответной любви бывает любовь безответственная, – шепотом заметила я, понимая, что еще немного, и сдамся. Аргументы в голове метались с одной чаши весов на другую, вызывая сомнения и колебания. И тут, вальяжно и неспешно, под дружные аплодисменты аргументов появилась пудовая гиря. Посмотрев на расстановку сил, фыркнув,она забралась на одну из чаш, моментально расставив все точки над «ё».

– …не хочу…кхе… раком.... – сдавленно заметила я, неохотно выкручиваясь из объятий, но не тут-то было. Меня поймали.

– Что? – осведомился Феникс, на секунду разжимая руки.

– Говорю: на твоем безрыбье не хочу быть раком! – ответила я, поднимая с пола платье. – Заполнять перерыв между прошлым и будущим. Зачем все это? Тебе просто скучно? Хочется разнообразить жизнь? Извини, но я не хочу быть одноразовой салфеткой. Вот, возьми…

Я наклонилась и подняла горсть монет и протягивая ему.

– … пойди и купи себе пачку одноразовых влажных салфеток. Со спиртом или без – решать тебе. Думаю, что на спирт денег должно хватить, – тихо ответила я, вздыхая и вкладывая золото ему в руку. Каждое произнесенное слово ранило, терзало, разрывало на части мое сердце. Но если глубоко дышать, то становилось легче. Но нужно делать это как можно незаметней, чтобы никто не догадался о том, что происходит сейчас в моей душе.

– То есть Рыжик хочет, чтобы я пошел и погулял? – удивился Феникс, глядя на меня, как смотрит главврач на прибывшего пациента.

– Рыжиком можешь назвать кошечку, а у меня есть имя, – спокойно произнесла я. – Имя, а не кличка. Этого требует мое достоинство. Без компромиссов.

– Когда девушка говорит, что у нее есть достоинство, я на всякий случай проверяю паспорт! Хорошо, пойду, поищу кошечку, – усмехнулся он. – Найду, притащу домой и назову Рыжиком.

– А я пока заведу птичку. Мальчика! И назову его Сморчком! – огрызнулась я. – И после этого мы будем спать раздельно! Я не хочу выяснять, какие местные болячки передаются воздушно-капельным, а какие – бездушно-лапальным путем!

Дверь за Фениксом закрылась, а я закусила губу, переодеваясь в его рубашку. Забравшись под одеяло, я свернулась в клубочек и обняла саму себя. Крепко.

– Я правильно поступила. Правильно. Я все сделала правильно. Правильно, – убеждала я котенка, который разошелся не на шутку, царапаясь и кусаясь. – Я правильно все сделала. Пра-виль-но.

Прошло минут двадцать лежания, и дверь открылась. По мне что-то скользнуло. Пришлось завернуться в одеяло.

– Рыжик… – позвал меня голос. Я не отзывалась. Принципиально. – Хорошо… Еська, ты спишь?

– Ты как меня только что назвал? – встрепенулась я, чувствуя, как сердце безвольно повисло на ниточке. Мне вручили красивый цветок, похожий на большую лилию. Я даже немного растерялась.

– Еська… А что не так? Или мне называть тебя по имени-отчеству и на вы? – осведомился Феникс. – Официально. Олеся Каквастамовна! Вы уже спите?

Еська… Нет, ну сколько было вариантов! Леся, Леська, Олеся, Лесенок, Алеся! Почему именно «Еська»? Почему из всех вариантов выбор пал именно на «Еську»?

– Почему Еська? – спросила я, не представляя, какой подлый демон нашептывал ему на ухо этот вариант.

– Потому что мне так нравится. Просто в своей записке ты назвала себя Еся. Значит, ты себя так называешь. Так что Еська. И точка. Еська или Рыжик. В зависимости от ситуации. Двигайся! Куда с одеялом уползаешь! – возмутилось тело, хрустя кроватью. Уважаемый демон, простите. Сама виновата.

Мы долго лежали и молчали.

– Понимаешь, – подала голос я, чтобы разорвать неприятную и холодную тишину. – У меня есть правило. В своем болоте лягушек не ловят. Я не завожу отношения с коллегами, друзьями, хорошими знакомыми. А то вдруг не сложится, а потом вместе работать или встречаться в одной компании? Как-то неловко получится! Как можно смотреть на чужого человека, который был когда-то родным-родным?

– Радиус болота в километрах, пожалуйста, – услышала я тихий ответ. Со вздохом я повернулась к нему лицом. Мы почти соприкасались носами. Иногда я чувствовала кончиком своего носа легкие прикосновения.

– Я тут вот что подумала. Мы поругались с тобой на ровном месте. Хотя и говорили об одном и том же. Неудивительно, что если человек ведет себя, как доктор Айболит, то к нему подтягивается бесхозное зверье, – прошептала я, вздыхая. Вот и встретились два хозяина, обсудили каждый свой зоопарк. – Так что вывод прост. Есть люди, а есть – домашние животные. И с домашними любимцами отношений не построишь… Был у меня очень грустный медведь. Постоянно лапу сосал… Превратил мою жилплощадь в берлогу. Лежал и мечтаел о бывшей медведице.... Был хитрый лис, который имитировал бурную деятельность, врал на каждом шагу, рассказывал сказки Венского леса. Был Царь Зверей. Он лежал в тени диванной спинки, требуя должного почтения и комфорта. И гриву не стриг… И рычать умел, если что-то ему не нравится… Вот так: «Р-р-р-р! Я пришел с поиска работы, уставший, где мой ужин! Быстро! Я это не буду! Это тоже! И это не стану есть! А другое что-то есть? Принеси мне чая! Унеси кружку! Принеси мне булочку! Подмети крошки! Принеси мне ....

К моему носу прикоснулся чужой кончик носа и потерся об него.

– Я тебя внимательно слушаю, – прошептал Феникс, снова потершись кончиком носа о мой нос.– Нос я могу поцеловать? По дружески? В знак перемирия?

Я еще многое хотела рассказать о своем зоопарке, но потом подумала, что и так все понятно.

– Можешь, – прошептала я, подставляя нос. Через минуту, лежа под одеялом, мы осторожно и нежно целовались, перехватывая дыхание друг друга. Мы целовались тихо-тихо, как мышки, словно за стеной спят родители, в метре от нас – грудной ребенок, а на полу родственники из деревни Верхние Рожки в составе одиннадцати человек, попавшие к нам проездом и застрявшие на два года. Еще разочек! Котенок просто мурчал от восторга, когда я едва-едва прикасалась губами к теплым губам, а мне отвечали со всей тактичностью, на которую способны. Еще немножечко… Мне так хочется растянуть удовольствие еще на пару мгновений. Не так часто в моей жизни мне бывает так тепло и так хорошо. Какое маленькое, уютное, счастливое воспоминание. А как оно будет меня согревать! Даже через день, два, три .... Да что там! Спустя годы я вспомню, как трепетно целовала, и как, слегка подразнивая, мне отвечали на каждый поцелуй.

– Ты меня обманул, – прошептала я, пальчиком поглаживая «обманщика» по плечу. – Ладно, промахнуться мимо милого носика какой-нибудь красавицы, но промазать мимо моего клюва – невозможно!

Его просторная домашняя рубашка была расстегнута.

– И все-таки я промахнулся. Извини, – услышала я шепот, сопровождающийся какой-то возней. – Можно я обниму тебя? По дружески?

В голосе прозвучала теплая улыбка. Сосульки в душе таяли, слепой котенок свернулся в калачик и замурчал, греясь под лучиками этой улыбки, как на батарее.

– Смотри, не промахнись, – ответила я, скрывая свою улыбку. Мои руки затянули себе под рубашку, контролируя крепость объятий и точные координаты. Подо мной что-то расправляли, слегка приподнимая. Через минуту я почувствовала, что у меня на спине что-то ковыряют, прижимая меня к себе одной рукой. Что там можно ковырять, я пока не догадывалась.

– Ты что делаешь? – поинтересовалась я, пытаясь привстать. После трех попыток стало понятно, что Феникс застегнул меня в своей рубашке. Теперь мы – неудачная копия Змея Горыныча, выжившая после встречи с богатырем. Из одной рубашки торчат сразу две головы.

– Попалась. Теперь я точно не замерзну ночью. Попробуй только уползти от меня вместе с одеялом! Так, мне завтра на работу на десять. Можно и на одиннадцать… Хотя, на десять планерка, – с сожалением выдохнул мне в волосы Феникс. Он сомневался.

– А ты можешь отпроситься? Позвони директору, скажи, что опоздаешь. В пробке стоишь… Я всегда так делаю! – поделилась секретом бессовестная прогульщица рабочего времени в моем лице. – Тут главное, чтобы начальство было понимающим! И срочной работы не было!

– Я-то все понимаю, – вздохнул Феникс. – А вот народ меня не поймет. Мы недавно ящик сделали, как в Голодных Играх. Все провинившиеся кидают туда свое имя и подпись. Опоздал, кинул имя. А потом, когда я думаю, кого бы куда послать…

Он тихо прыснул.

– Ну! Рассказывай! Прикольная идея! – оживилась я.

– Собираемся все вместе и начинаем со слов: «Да пребудет с вами удача!». И я вытягиваю имя. Тут уже не поспоришь. Ладно, спи… – меня обняли, все еще хихикая над одному ему известным эпизодом. – Еська…

***

Я проснулась, вдохнула полной грудью, соскочила с кровати, любуясь на пасмурную погоду, похромала на кухню, сделала себе чай и улыбнулась. Эта дурацкая улыбка не сползала с моего лица весь день.

Позвонил юрист, уточняя, как продвигаются поиски улик. Я честно ответила, что никак. Комиссар Катани занят, Мисс Марпл – в отпуске, Эркюль Пуаро уволился, а Шерлок Холмс такой фигней не страдает. Вдогонку мне поручили пройтись по соседним квартирам и собрать подписи свидетелей потопа. Мало ли что? Вдруг пригодятся? Собирать с каждой твари по подписи в ковчег нашего судебного разбирательства мне было лень.

Через час позвонил незнакомый номер. Я взяла трубку. Женский голос преставился Ирой и сообщил, что ей поручили узнать, как обстоят дела с оплатой счета за сайт. Помявшись немного, я проблеяла, что счет у директора, директор в бухгалтерии, бухгалтерия у черта на куличиках, и сейчас у них… мнэ… Я посмотрела на время. Перерыв! Да! Пе-ре-рыв! Но как только узнаю, как только разнюхаю, как только скажут, что оплатили, я стремглав побегу набирать их номер. Первым делом. Даже если мафия приставит мне дуло пистолета к виску и скажет: "Звони своим, пусть везут выкуп!", я наберу номер сайтостроителей и радостно скажу, что счет мы оплатили! Если вдруг случится апокалипсис, и заряда телефона хватит на последний звонок, я выберу именно наших дорогих партнеров, чтобы сообщить им чудесную новость. А потом умру со спокойной совестью!

Прошел час. Карлсон не отвечал. Я добила два проекта, а третий добил меня, заставив взять перерыв. Телефон снова зазвонил.

– Здравствуйте, Лена, – услышала я голос. На заднем плане играла какая-то музыка. – Вы счет так и не оплатили.

– Ой, а не могли бы вы дать ключи от сайта? Ну… чтобы все проверить… – попросила я, разглядывая готовый проект. – А то мало ли что?

– Конечно, я сброшу вам логин и пароль. Прав администратора у вас не будет, пока вы не оплатите работу. Одну минутку, – раздалось шуршание и клики. – Повисите, пожалуйста!

За пять минут "повисите" я чуть не повесилась. На заднем плане на бесконечной прокрутке играла песня: «Живе-е-е-ет в белорусском Полесье… Кудесница леса Алеся…». Глаз подергивался. «Как сказка, как чудо, как песня…». Я вслушивалась в трубку.

– Готово. Письмо я отправил. Когда оплатите счет?– поинтересовался голос. – Я пытаюсь дозвониться до вашего директора, но он не берет трубку.

– Постараемся сегодня! – уныло пообещала я, давая человеку ложную надежду и мучительно краснея до кончиков волос.

– Постарайтесь.

Под конец дня Карлсон так и не прилетел, на смс-ки и звонки он отвечал коротко: «Я перезвоню!», – а я накопила с десяток пропущенных вызовов. Совесть сточила зубы, поэтому медленно проглатывала меня, как анаконда, в надежде переварить меня еще до того, как станет понятно, что оплаты не будет.