Любовь Феникса

Глава двадцать вторая. Свадебное путешествие и первая мрачная ночь

Молодой человек, у вас огоньку не найдется?

– Это стража? – прошептала я, с ужасом глядя на количество незваных гостей.

– Нифига, это – наемники. За нас назначили награду, – прошептал Феникс, явно имея в виду, что пришли к нам не за солью и не за спичками. – Я так понимаю, что твой бывший заказчик....

– Да ну нафиг! Тьфу! – сплюнула я, затравленно осматриваясь. Если дом окружен, то как нам выбираться?

– Отдай Кошку по-хорошему! – заорал предводитель дворняжек, которые дружно и одобрительно залаяли. Контактный зоопарк настраивался на бой.

– Я не отдамся. Ни по-хорошему, ни по-плохому! – заорала я, чувствуя, как дым наполняет всю комнату едкой и вонючей, как запах горелых покрышек, мглой.

Несколько заклинаний чуть не попало в нас, Феникс тут же ответил на удар, сбивая меня с ног и заслоняя собой. Пламя охватило его с ног до головы, и на вошедших бросилась огромная огненная птица. Мебель горела, обои горели, в комнате стоял едкий дым моего производства. Я бросилась в ванную, вытащила камень с печатью из стены, срывая ногти и калеча руки, и ломанулась обратно в комнату, где уже кипел бой. Я быстро положила руку на камень, поливая всех водой.

– В комнату с печатью! – услышала я голос Феникса. Он бросил огромный по моим меркам шар огня в самую гущу столпотворения, и потянул меня по коридору. Тайная комната, дверь, которую мой Синий Борода рекомендовал мне не открывать, открылась, и я увидела золото. Столько золота, сколько представить себе не могла. Дядя Скрудж готовил акваланг, чтобы искупаться в золотом бассейне, а я поняла, что мы с Феней были не богатыми, а сказочно богатыми!

– Быстрее! Деньги должны их задержать! – прошептал Феникс, открывая незаметную дверь в следующую комнату и затаскивая меня внутрь.

– Не может быть! – заорал кто-то, у кого хватило смелости, наглости и самоуверенности последовать за нами. – Это мое! Убрал руки!

«Это – наше!» – жалобно заметил маленький экономный Ослик Иа, пока Феникс ставил какие-то печати на дверь. «Мертвым деньги не нужны!» – промелькнуло в моей голове, когда я прикидывала, сколько же здесь золота! Понимаю, что мы не в том состоянии, чтобы считать состояние, но все же…

За стенкой послышался звон монет. Огненные вспышки, крики боли. Дележ добычи был в самом разгаре! Еще бы! Одно дело – найти, а другое дело- заработать. Так вот, работать в Кадингере никто не хочет. Впрочем, как и везде.

– Алчность – это очень плохо, – назидательно заметил Феникс, таща меня за руку к нарисованному на полу кругу. Возле стены стояли две большие сумки, поверх одной из них было еще одно одеяло, свернутое в рулетик. Дальше была еще одна комната, которая зияла темнотой.

– Итак, у нас есть два варианта и немного времени. Попробуем круг. Если ничего не выйдет, то попытаем счастья через подземные коммуникации…

Я стояла, дрожа, как заячий хвостик, трепеща, как осиновый листочек, понимая, что хоть мы и не лохи, но дела наши плохи.

– Рыжик, иди в круг. Быстро, маленькая, в круг, – прошептал Феникс, тревожно поглядывая в сторону двери и поднимая поклажу. Он осторожно затащил сумки в круг, схватил какие-то записи с дивана.

– Ты что делаешь? – спросила я, осматриваясь по сторонам. Дом действительно оказался куда больше, чем я могла себе представить, а эта комната явно когда-то значилась, как жилая. Дорогая мебель сдвинута к стене, на полу валялись какие-то тряпки, а на диване расположилась целая кипа старинных книг.

Феникс убрал волосы с лица, прислушался – и ударил заклинанием в какую-то нарисованную на полу точку.

– Солнечный круг… – тихо и не совсем складно пропел он, глядя, как огонь пополз по всем граням. – Небо вокруг… Это рисунок мальчишки… Как там дальше?

Знаки становились ярче, растекаясь всполохами по всему кругу.

– Нарисовал… Вспомнила! Нарисовал… Он на листке и подписал в уголке… – продолжила я дрожащим голосом, прижимая к груди свернутое одеяло, как маленького ребенка. «Не бойся, одеяльце! Не бойся! Сейчас все будет хорошо!»

Стена огня встала между нами и комнатой, а потом все резко погасло, оставляя черные очертания чужих художеств.

– Два… – прошептал Феникс, беря меня за руку. – Три!

Меня дернуло в одну сторону, в другую, подбросило вверх, как теннисный мячик, а потом опустило вниз, придавив невидимой тяжестью. Вокруг было темно. Я лежала на земле, чувствуя лицом россыпь острых камней. Мамочки… Я попыталась резко вскочить на ноги, но у меня закружилась голова и меня тут же подхватили на руки, прижав к себе.

– Рыжик, ты как? – спросил Феникс, пока я думала, что меня сейчас вывернет наизнанку. Парочка глубоких вздохов, и приступ тошноты прошел, зато из носа потекла кровь, которую я сразу же начала растирать. Вокруг все слегка скрипело, как сотня незакрытых дверей на сквозняке, раздавался страшный вой.

– Не бойся, это – ветер… – с облегчением выдохнул Феникс мне в волосы, вырывая у меня из рук одеяло и набрасывая его мне на плечи. – Мы за городом.

– За городом? – прошептала я, понимая, что мне еще никогда в жизни не было так страшно.

– Мы с тобой в кои то веки решили выбраться за город, взяли одеяла, шампуры, две большие сумки еды! – весело заметил Феникс, хотя я понимала, что за его веселостью скрывается волнение. Иначе бы он не стал постоянно гладить мои плечи и осматриваться по сторонам. – Ну что, Рыжик? Ты давно была на шашлыках?

– Три года назад, – поежилась я, не то от холода, не то от страха. – Ездили на день рождения Марины. Но шашлыков не было, потому что пошел дождь… Пришлось сворачиваться и ехать по домам… Даже д-д-дрова отсырели… Мы их в духовке приготовили.

– Дрова? – спросил Феникс, поднимая поклажу.

– Нет, шашлыки, – вздохнула я.

– И все? Рыжик один раз была на природе? Ну, рассказывай, не стесняйся, – Феникс откашлялся, зажег огонь в руке и осмотрелся, подозрительно прислушиваясь.

– Хорошо, было дело пять лет назад, на майские праздники, – кисло заметила я. – Колю, парня Марины… Ну… Он ее бросил потом, после шашлыков… Укусил клещ, мы его горящей веткой прижгли… Идея была не моя, и прижигал Витя. А Катю, которая сестра Марины, но сейчас жена Коли, поэтому они уже не общаются, укусила какая-то муха, да так, что на следующее утро половину лица раздуло. Витя, который был на тот момент бойфрендом Кати, обжег себе правую руку, так что мы обмотали ее туалетной бумагой, пропитанной маслом от шпрот. Вроде как помогло.... А потом к нам пристала пьяная компания, которая сказала, что мы заняли их «шашлычное» место. Один из них помочился в наши шашлыки, и никто их после этого есть не стал… Была драка… Но я не участвовала. Я в сторонке постояла.... А потом Люда, подруга Марины, пьяная полезла целоваться с Колей, а Витя выпил и стал бросаться камнями с криками: «Пришельцы атакуют!». Один камень попал в Марину… Коля с Витей тогда подрались из-за этого, сломали Вите…

– Руку? – предположил Феникс, с явным интересом. – Ногу?

– Нет, телефон. Мы как раз его новый телефон обмывали, – скромно заметила я. – Короче, по результатам шашлыка стало понятно, что Витя – больной на голову, я – унылая и скучная, раз не принимала участие ни в одном мордобое, так что нас исключили из компании. Нет, меня позвали потом один раз… А Витю я больше не видела… А Наташа с Димой пошли за хлебом. Там километров пять. Туда пять и обратно пять. Короче, ушли – пропали. Потом мы им звонили и узнали, что они уже дома…

– Нда… Короче, я так понимаю, что темным лесом тебя не испугаешь. Ну все, раз ты умеешь лечить ожоги туалетной бумагой и маслом от шпрот, то мы не пропадем! Кстати, а что Рыжик делал во время этих унылых и скучных посиделок? – поинтересовался Феникс.

– Нудила унести клеенку подальше от муравейника, потому что у меня в минералке сразу три муравья плавало, а в бутерброде с паштетом штук десять нашло свое последнее пристанище, – скромно описала я свой вклад в праздник. – Ну и фотографировала природу на телефон. А еще у меня был компас. Игрушечный, правда, и я пыталась определить, где север…

– Какая прелесть! Сегодня, смотри, какая хорошая погода. Дождя – нет, сушняка вокруг – море, мы с тобой вдвоем. Остальные не поехали. Мы их приглашали, но они не смогли… Зато нам больше достанется! Не так ли, Рыжик? Это же не повод отменять шашлыки, если гости решили посидеть дома… У нас дома, – улыбнулся Феникс, разворачивая второе одеяло и набрасывая его на свои плечи.

– Какие шашлыки? – простонала я, прислушиваясь к вою ветра в сухом лесу.

– Обычные шашлыки с ночевкой. Романтика! Так, мы нож не забыли? Нет? – усмехнулся Феникс, чтобы приободрить меня. – А хлебушек?

– Ты собирался, – буркнула я, оглядываясь по сторонам и ежась от ужаса.

– Ах да, я и забыл. Так, воды хватит нам на три дня… – Феникс начал разбирать сумки. – Плохо. Я планировал на одного, а получилось, что на двоих… Ничего…

– Вода у нас есть… – вздохнула я, протягивая ему булыжник из ванной. Зачем взяла – не знаю! Думала, что смогу им сражаться…

Феникс взял у меня из рук кусок нашего былого уюта и удобств, а потом обнял меня так крепко, что я чуть не хрустнула. Если бы он этого не сделал, я бы уже наверняка сломалась.

– Рыжик, – поцеловали меня в лоб. – Умничка… Я что-то в этот момент не подумал… Ладно. Вот видишь, как хорошо, когда собираемся вместе? Итак, сейчас выберем подходящее место для шашлыка…

– А из кого шашлык? – спросила я голосом взволнованного Пятачка, которого другое зверье впервые пригласило в лес на пикник, захватив шампуры, мангал и салфетки. И пока друзья загадочно молчат, поросенок маринуется от волнения, не заметив ни капающего пакета с мясом и луком, ни паштета, ни хлебушка…

– Ну конечно, из тебя, маленькая! Из кого еще! Ам-ма-мам! – меня шутливо погрызли губами, а потом поцеловали в щеку. – Шучу. Еда есть, огонь есть, вода есть, одеяла есть… Мы с тобой все взяли… Так что не переживай, бежать в магазин за хлебушком не придется. Ночь, романтика, мы с тобой вдвоем на природе… Я всегда об этом мечтал. Видишь, когда нужно выбираться, то лучше всего – выбираться на природу!

Мы пошли в выбранную наугад сторону. Брели мы медленно, опасливо, оглядываясь по сторонам. В руке Феникса горел огонь, освещая наш путь.

– Давай здесь остановимся … – кивнул Феникс, показывая на какие-то старые руины дома с обрушившейся крышей. Мы затащили наши вещи в дыру, некогда предназначавшуюся для двери. В доме была какая-то старая – престарая мебель, которую мы тут же сломали, чтобы развести большой костер. Я прислонилась спиной к холодной стене, положив голову Фениксу на грудь. Он укрыл меня частью своего одеяла, прижимая к себе. Огонь плясал по сухим дровам, пожирал их в мгновение ока, разгораясь все сильней и сильней.

– Мы могли бы спрятаться в городе, – вздохнула я, любуясь уютным костром. Костер действительно утешал, придавал уверенности и сил.

– Где? Нас везде найдут! Нет, был вариант катакомб, но, поверь мне, там не лучше, – усмехнулся Феникс, вдыхая запах моих растрепанных волос. – Не могу поверить, что ключи к разгадке кроются не в Кадингере, а за его пределами. Как будто так и должно быть… Хотя, я не уверен. Я раньше не выходил из города. Нет, я пролетал над лесом пару раз, но, поверь мне, пешком я здесь не гулял… Неужели она сказала правду?

–Ты сейчас о чем?– спросила я, мучительно сглатывая и ужасаясь нашему положению.

– Я о Крысе. Она сама пришла ко мне домой с целой речью в стиле: «Ты – волшебник, ты – избранный» и так далее… Я был уверен, что она – сумасшедшая. Крыса совала мне какие-то листочки бумаги.... « Ты думаешь, так просто вернуть солнце? Надел корону и все? Нет-нет-нет, – шептала она. – Вот, вот – единственный путь к солнцу… Понимаю, что звучит нелепо…». Я посмотрел на «рукописи», ничего хорошего и интересного в них не увидел, но, прикола ради, решил попробовать нарисовать круг, указанный на одном листочке. Вуаля! И мы здесь. Я думал, что не сработает, но оно сработало… Как ни странно… И теперь я очень сильно задумался… Кстати, вот ее записи … – Феникс протянул мне из кармана несколько грязных бумажек.

Я уныло посмотрела на круги, взглянула на почерк, который был поразительно похож на мой. Крыса писала про какие-то ориентиры, отмечая их жирными крестами.

– Я спросил ее, могу ли я ей чем -то помочь… Я предложил ей не делать глупостей и выйти из круга… Я предлагал ей помощь, защиту, деньги, но она отказалась, – начал Феникс, но я при свете костра пыталась разобрать знакомый почерк. Странно, не когда другой человек пишет твоим почерком, ведь написать можно все что угодно. Страшно, когда мысли и чувства совпадают… Или совпадали…

«Я – ошибка природы, я – дым без огня… Я – просто Крыса, которая забилась в свою нору и существует в ней всю свою жизнь. Я живу в самом худшем из миров, хотя других никогда не видела… И я бы давно наложила на себя руки, если бы не моя кровь. Кровь, которая течет в моих жилах – ключ от города. Мой предок строил Башню Надежды и верил, что спасет тысячи людей. Все, что осталось от него -записи, которые передавались из поколения в поколение и кровь, текущая в моих жилах.. Феникс, если у тебя все еще остались сомнения, то я скажу, что моему телу нужна сильная душа… Не такая, как у меня… Очень-очень сильная. Та, которая сможет жить, не смотря ни на что. Та, которая сможет сражаться, даже если бой уже проигран. Сохрани мое тело, дай ему новую душу. И скажи, что я – Элесса, дарю ему (зачеркнуто) ей свое тело и свою кровь. Феникс, ты – мое солнце… Ты никогда не замечал меня в толпе, никогда не смотрел на меня, а я смотрела каждый твой бой, переживала за тебя, часто думала о тебе и мечтала. Если бы не твой лучик света, то моя жизнь стала бы мраком. Извини, что я прошу тебя так поступить. Но когда кто-то тебе очень дорог, пусть даже он об этом не догадывается, ты желаешь ему всего самого лучшего… Элесса»

Я еще раз перечитала, вглядываясь в поплывшие буквы. Мне показалось, что тот, кто писал это – плакал. Я прямо видела, как слезы капают на бумагу, оставляя чернильные разводы. И мне самой стало грустно-грустно.

– То есть, получается, что ты как-то сделал, что душа Элессы исчезла, а вместо нее появилась я? – задумчиво спросила я, снова и снова перечитывая зацепившую фразу :«ты – мое солнце». – Она тебя любила… Очень сильно…

– Есть заклинание, которое не доступно рядовым магам. Оно позволяет убить душу, призвать на ее место другую. Тело изменяется внешне, тебе становятся доступны навыки твоего предшественника. У Крысы были карие глаза и каштановые волосы, если тебе интересно,– вздохнул Феникс, отворачиваясь. – Так что я виноват в том, что ты оказалась здесь. Готов понести заслуженное наказание.

Я молчала, понимая, что сказать нечего. Набрасываться с кулаками нападок, избивать обидными словами, отползать подальше и дуться в холодном углу, как мышь на крупу, я не буду. Обижаться нужно на ложь, но не на признание. Это такая редкость, когда человек просто берет и говорит правду, ставит под угрозу все, опускает голову и думает, что лучше бы он солгал… Я не понимаю героинь фильмов, которые с истерическими нотками душевнобольных начинают визгливо орать: «Значит, ты лгал мне все это время, а правду решил сказать только сейчас? Да как я могу вообще тебе верить? Да ты – мерзавец, подлец! Не подходи ко мне! Между нами все кончено!». Человек сказал правду не для того, чтобы испортить отношения, а потому, что ценит их. Правда – это знак уважения, какой бы горькой она не была.

– Мне горько, – прошептала я, пытаясь проглотить чужую правду. Такое чувство, что это – неприятная таблетка, которую не нужно рассасывать. Она тает во рту, мерзкая, противная, но стоит сделать над собой усилие, и ты поймешь, что ее нужно было просто проглотить.

Ко мне наклонились и поцеловали в губы.

– Мне тоже очень и очень горько… – прошептал Феникс, беря меня за подбородок и снова целуя. – Очень горько… Я хотел сказать тебе раньше, но боялся, что ты обидишься и уйдешь от меня.

Я сидела и молчала, глядя в темноту.

– Рыжик, почему ты молчишь? – тревожно спросил Феникс, прижимая меня к себе. – Мешочек горьких дум от чистосердечного признания решил со мной больше не разговаривать?

– Нет, все нормально, – усмехнулась я, хотя мой смех был больше похож на всхлип. – Я не обижаюсь на тебя. Потому, что ты – мое солнце. Даже сейчас мне тепло и светло от того, что ты рядом. Если мы поругаемся, обидимся друг на друга, то солнце, которое нас сейчас согревает – померкнет, а оно единственное меня греет. И в том мире, и в этом.... Спасибо, что сказал. Буду знать. Мне обидно, ведь на секунду мне показалось, что все, что между нами было – это фальшивая игра с твоей стороны, с целью держать меня на поводке. Но я не жалею. Ни о чем не жалею… Давай, если нам удастся выбраться, если мы наконец-то проснемся, но у нас с тобой вдруг ничего не получится, то …

В горле что-то сдавило.

– … ты подаришь мне ребенка. Я не буду просить ни алиментов, ни помощи… Не буду запрещать тебе видеться с ним, не стану рассказывать, как это делают некоторые мамаши, что: «твой папа – сволочь». Нет. Я буду просто любить этого ребенка больше жизни… Он станет моим маленьким смыслом, маленьким солнышком, которое будет мне улыбаться, которое я буду брать на руки, целовать и обнимать. Он будет называть меня мамой, а я буду счастлива. Я буду самой счастливой женщиной на свете. И никому-никому не отдам моего малыша. Надо будет – устроюсь на две работы, надо – возьму подработку, но мой ребенок будет одет, обут, накормлен … У него будут самые красивые игрушки… Я все для него сделаю…

Я сглотнула, проглатывая ком слез и представляя маленькие ладошки, которые тянутся ко мне.

– То есть папа вам не нужен? Сделал дело – гуляй смело на все четыре стороны? – почему-то обиделся Феникс. – Использовали папу и выбросили из жизни. Нет, Рыжик, ты, конечно, здорово придумала с «одноразовым папой», не спорю. Но на таких условиях я не согласен. Так что Рыжик облизнется.

– Хорошо, я все прекрасно понимаю. Но одного я понять не могу, что ты во мне нашел? У тебя есть квартира, машина, есть работа, есть деньги. Ты красив, молод и умен. Тебе куда больше подошла бы другая девочка. Красивая, эффектная, уверенная в себе и в своей неотразимости. Чтобы ее не стыдно было показать друзьям, не стыдно раздевать, и которая никогда не наденет белье с котенком, – простонала я, понимая, что, если бы не сон, то мы вряд ли были бы вместе.

– Кота не трогать! Котенок, кстати, мне очень понравился! – возмутился Феникс. – Иначе бы я не посвятил его разглядыванию и обсуждению десять минут своей жизни! Кстати, зверюшки на трусах – отличная идея! Лисенка я на кухне видел… Передай остальному зоопарку, что его ждет та же участь, что и котенка. Даже ежика. Его в первую очередь. Кстати, а ежик там есть? Меня очень волнует этот вопрос.... Огласи список всей живности, пожалуйста…

– Когда ты говоришь про «зоопарк» и «белье», ты говоришь так, будто это что-то плохое! Короче, сравнивая себя и тебя, я понимаю, что ты – Принц, а я – Золушка, – продолжила я, вспоминая, как «котенка» потом поднимали с пола и нежно гладили со словами: «Обидели маленького котенка!». Короче, поиздевался над бедным котенком знатно.

– У Золушки дома наверняка было чисто, – мечтательно заметил Феникс. – И была куча злых родственников… Не смотри на меня так! Речь идет о собственной недвижимости Золушки, а не о съемной квартире. Так что ты – не Золушка. Ты – Спящая Красавица. Спящая, и сопящая во сне. Домашняя, уютная, теплая и нежная… И в тот момент, когда я произносил заклинание, я думал именно о такой девочке, как ты. Я думал, что смогу узнать о ней все, что можно, найду ее в соцсетях, а если повезет, то она сама даст мне номер телефона.... И когда все закончится, то я ей позвоню или напишу. Она долго будет думать, какое же это удивительное совпадение, а я просто стану медленно и последовательно подбираться к ней все ближе и ближе, пока не поймаю.

– А если бы она жила на краю мира? Или география твоих поисков ограничивалась радиусом двести километров? – съехидничала я.

– Рыжик, я что? Пешком к ней в гости собрался? Пока я к ней пешком дойду, она уже внуков нянчить будет! Знаешь, если человек действительно нужен, то расстояние – не расставание. А если человек и нафиг не нужен, то лень будет даже этажом выше подняться. Так что двести километров – это ерунда. Это – совсем немного, если так посудить. Считай, что рядом. Если нормально втопить по трассе, то это где-то два с половиной часа. Что такое два часа? – фыркнул Феникс.

Мы сидели в обнимку. Феникс внимательно прислушивался к шорохам мертвого леса.

– Если бы ты встретил меня на улице, ты бы ко мне даже не подошел! – обиделась я, понимая, что неизвестно к чему близка. К истине или к истерике. ООО «Крепкие нервишки» предложило мне беспрецедентную акцию на самые крепкие нервы, которые только можно предложить. Консультант уже доставал толстый, как удав, канат и показывал его прочность. Но я понимала, что мне нужно еще немного собраться с духом, чтобы его хватило на столь ценное приобретение.

– Не знаю, но взглядом проводил бы точно. Ты знаешь, сколько людей провожает тебя взглядами? – спросил Феникс, бросая кусок столешницы в огонь. Искры пошли вверх, рассыпаясь светлячками в хмуром ночном небе…

– Нисколько! – ответила я, глядя, как костер поглотил свою жертву, как чернеет дерево, как пламя пожирает ее жадно и беспощадно.

– Ты просто этого не замечаешь. Я лично проверил бы, если бы ты согласилась со мной куда-нибудь сходить… – заметил Феникс, дыша мне в висок. – Если все будет хорошо, то я завтра приеду. Часиков в двенадцать....

Я тоже подбросила в костер ножку стола, глядя, как радостно пламя начинает плясать по ней. Свет от костра освещал то, что осталось от стен старого маленького дома, который когда-то был убежищем для целой семьи. В костер полетела старая деревянная игрушка, сохранившая следы краски.

– Что будем делать? – спросила я, глядя, как игрушка сгорает в огне. Интересно, кто с ней играл? Мальчик или девочка? Маленький счастливый ребенок даже не подозревал, что в мир придет тьма. Он просто жил и радовался каждому дню, ведь у него была любящая семья!

– Смотри на стену, – прошептал Феникс, показывая рукой на странное изображение. – Вот он – Город Надежды. Наверное, в каждом доме был такой рисунок.

– Не трави мне душу! – возмутилась я, отводя взгляд от картинки.

– Рыжик, не бери на себя все грехи этого мира! Даже твоей совести не хватит, чтобы их унести! – фыркнул Феникс. – Ты, что? Лично принимала участие в геноциде местного населения? Нет. Так чего ты себе накручиваешь?

– Хорошо, вернемся к теме. Что делаем дальше? – спросила я, вглядываясь во тьму.

– У нас есть два варианта. Мы подождем, когда все утихнет, и попробуем вернуться. Или проверим сведения Крысы, – вздохнул Феникс, снова прислушиваясь. – Главное, чтобы костер не погас. Это – самое важное.

– Почему Бог отвернулся от нас? – внезапно спросила я, сжимая кулаки от бессилия. Что-то странное, горькое и жгучее, рвалось изнутри, глядя на такую несправедливость.

– Бог – это мораль, – ответил Феникс. – Внутренняя мораль человека. И когда ты говоришь, что бог, неважно какой, от тебя отвернулся, это означает, что ты сама отвернулась от себя. А конфессия, не имеет значения, какая, просто объединяет людей с похожей моралью. Конец света это – конец морали. Те, кто верит в конец света, просто нетерпеливо ждут конца чужой навязанной морали. Твои соседи мечтают о конце света, готовятся к нему, тренируясь плевать на окружающих с высоты своих колонок и самомнения, вот я и организовал им генеральную репетицию… Кстати, как там они?

Феникс быстро достал из рюкзака какие-то корнеплоды, наколол на палку и стал обжаривать их на огне, чтобы со словами: «Горячо – сыро не бывает», – спокойно снять рукой и поделить пополам.

– Слу-у-у-ушай, – прошептала я, показывая рукой в темноту. – Там кто-то есть…

По коже пробежали мурашки, я чуть не подавилась, глядя на то, как тьма вокруг нас сгущается. В каких-то местах она шевелилась, как живая, а я отчетливо видела тени.

– Ну и что? – спокойно поинтересовался Феникс, доедая свою порцию. – Здесь кто-то ест, там кто-то есть… Пусть слюнки не пускает. Я никого, кроме Рыжика подкармливать не собираюсь!

– А вот мне ка-ка-кажется, – проглотила я свой кусок, снова пристально всматриваясь в темноту, – они не на нашу еду, а на нас слюнки пускают… Мамочки…

– Облизнутся, – усмехнулся Феникс. – Знаешь, если пристально вглядываться в темноту, то можно увидеть проблески надежды. Так что, если все сказанное Крысой окажется правдой, то у нас с тобой появится шанс.

– Так что это за хрень? – запаниковала я, глядя, как черная тень метнулась от одного темного куста к другому.

Феникс метнул огненный шар в самую гущу тьмы. Шар осветил десяток таких тварей, что у меня сердце оборвалось, а по спине пробежали мурашки. Черные, с едва светящимися глазами, дымчатые и огромные, размером со льва. И пока горело дерево, мне удалось немного их разглядеть. Они припадали на передние лапы, которые были очень похожи на человеческие руки. Если кто-то и стоял в очереди за «красотой», то явно не они. Надеюсь, что очередь за умом и сообразительностью они тоже не выстояли… Очень на это надеюсь!

– Это? Настоящие хозяева короны, – прошептал Феникс, странно улыбаясь. – Послы с дипломатически – гастрономической миссией. Целая делегация, если быть точнее.