Любовь и Хоккей (ЛП)

ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ

Бам.

Бам.

Бам

Я стону, переворачиваясь на спину и закрывая лицо руками. Смотрю сквозь пальцы, ища часы на прикроватном столике Бишопа. Часы показывают пять. Пять часов гребаного утра. У меня нет занятий до девяти.

Я перекатываюсь к Би, улыбаясь его растрепанным волосам. Они растекаются по всему его лицу, его мягкое дыхание раздувает их вверх и вниз. Я двигаюсь к нему, ползу, пока не оказываюсь у него на коленях. Он проспал бы всю гребаную Третью мировую войну, я в этом уверена.

Наклоняюсь, покусывая мочку его уха.

— Бишоп... - Тихо шепчу я. Я чувствую, как его утренний стояк трется о мою уже влажную щель. Я полностью голая из-за того, что Бишоп не мог держать свои руки при себе всю ночь. После напряженного момента в офисе мое тело смертельно устало, но после того, как он накормил меня пиццей, он захотел от меня большего.

Я слышу, как он тихо стонет, и ухмыляюсь. Сажусь, глядя на него сверху вниз, наблюдая, как он открывает глаза. Эти голубые радужки сияют в лучах утреннего света. Его руки находят мои бедра, мягко покачивая меня на своем члене. Я стону, прикусив нижнюю губу. Мое тело так болит, но уже так готово к нему.

— Ты ненасытен. - Я хихикаю, кладя руки ему на грудь. Он наклоняется, обнимает меня за талию, целует плечо и ключицу.

— И ты мокрая. - Его утренний голос хриплый, грубый, и от этого мои соски твердеют. Я запускаю пальцы в его волосы, медленно целую его в губы. Это неторопливо, лениво, как будто мы делаем это каждый день.

Я снова слышу стук и вздыхаю:

— Кто, черт возьми, здесь в пять часов в воскресенье?

Он скулит, крепче сжимая меня в объятиях.

— Может быть, если мы проигнорируем это, они уйдут, - бормочет он в мою кожу. Я смеюсь чуть громче, отталкивая его от себя. Я целую его в лоб. Скатываясь с его тела.

— Иди открой дверь, детка.

Бишоп выскальзывает из кровати, натягивает боксеры, затем шорты. У него все время такой настрой, что я хихикаю. Смотрю, как его тело идет к двери, и прочищаю горло, приподнимая бровь. Он улыбается, возвращается ко мне и нежно целует меня в губы.

— Счастлива? - он игриво фыркает.

— Я была бы еще счастливее, если бы ты сварил кофе. - Я дарю ему свои лучшие щенячьи глаза и надеюсь, что это сработает. Он смеется, качая головой, и направляется к входной двери, чтобы посмотреть, кто здесь.

— Это означает ”да"? - Я зову его, но слышу только его смех.

Приведя себя в порядок, я ищу какую-нибудь одежду, чтобы надеть ее и пойти сварить себе кофе. Я нахожу пару спортивных штанов, которые мне нужно закатать, и одну из футболок Бишопа.

Прошлая ночь вселила в меня уверенность, что он готов рассказать моему отцу, настолько, что я сегодня оставлю здесь свою зубную щетку. Я отказалась оставлять здесь одежду, носки, зубные щетки или что-либо еще, пока мы не расскажем людям о нас.

Я собираю волосы в пучок, выхожу из его комнаты и направляюсь на кухню. Чем ближе я подхожу, тем тяжелее становится у меня на голове. Это одно из тех чувств, когда ты знаешь, что все вот-вот полетит к чертям собачьим. Я слышу голоса, голоса, которые я знаю. Мои ноги спускаются по ступенькам, направляясь к Бишопу и посетителям. Би не смотрит на меня, но двое мужчин перед ним смотрят.

Нико Джетт и Малакай Петров.

Нико все еще красив, а Кай все еще чертовски страшен.

— В чем дело, малыш Салливан! - Нико подходит ко мне, кладет руку мне на плечо и улыбается. — Что ты здесь делаешь в такую рань?

Кай стоит у двери, внимательно разглядывая Бишопа, но он кивнул мне головой и, как я предполагаю, улыбнулся. Вы никогда не сможете сказать, счастлив он или просто взбешен до чертиков. Улыбка Нико слишком яркая в эту чертову рань. Я не могу иметь дело с веселыми людьми, пока не выпью кофе.

Мой желудок сжимается, и я быстро перевожу взгляд на Би. Медленно приподнимаю бровь, спрашивая его, не используя свои слова: "Ты им не сказал?"

На его обычно невозмутимом лице появляется паника. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Нико, готовая ответить на его вопрос, когда Бишоп прерывает меня.

— Вэлли слишком напилась прошлой ночью, поэтому я позволил ей переночевать здесь. - Он отмахивается от этого заявления.

Отмахивается от этого, как будто прошлая ночь для него ничего не значила. Как будто он не стонал мое имя и не ронял в меня свою сперму, как будто хотел, чтобы у меня был его гребаный ребенок. Мое сердце бешено колотится в груди, и я надеюсь, что никто этого не замечает.

— Все еще учишься обращаться с алкоголем? Бишоп, чувак, я думал, ты уже научил ее этому, - шутит Нико. Он единственный человек в комнате, который не замечает напряжения, даже Кай осознает, что происходит со мной внутри.

— Я думаю, у него не было времени на это, - говорю я, стараясь говорить спокойно. Я не могу поверить, что верила, будто он оправдает свои слова. Поверила ему, когда он сказал, что дело не в том, что ему стыдно быть со мной.

Я чувствую себя неловко, стоя здесь, смущенная тем, что позволила ему так играть со мной. Я чувствую себя глупо из-за того, что думала, будто я особенная. Я думала, он будет готов после всего, что произошло прошлой ночью. Я подумала, что…

Я думала неправильно.

Я была чертовски неправа. Мое сердце сжимается в груди, и я чувствую, что меня вот-вот вырвет. Желчь подступает к моему горлу. Мое горло горит от слов, которые я хочу сказать, и непролитые слезы застилают мне глаза. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, прочищаю горло и улыбаюсь им.

— Водка никогда не бывает хорошей идеей. - Я притворно смеюсь. — Я уже собиралась уходить, не мог бы кто-нибудь из вас вызвать мне такси, пока я забираю свои вещи?

— Я думал, что отвезу тебя домой после того, как ты выпьешь кофе? - Голос Бишопа говорит одно, но его глаза умоляют меня выслушать его, выслушать то, что он должен сказать. Ну, я чертовски устала слушать Бишопа. Все, что он делает, это говорит, он никогда не действует. Я устала ему доверять. Мне следовало послушаться Риггс.

К черту все это. Я чувствую себя такой идиоткой.

— Нет, все в порядке. У тебя, очевидно, есть планы на сегодня с мальчиками. Мне все равно скоро нужно быть в кампусе.

Я не оглядываюсь назад, когда поднимаюсь наверх, чтобы собрать свои вещи. Я стаскиваю с себя всю его одежду, как будто она обжигает меня. Я натягиваю джинсы и накидываю толстовку поверх верхней части тела. Даже не беспокоюсь о лифчике и нижнем белье. Я хватаю свой телефон с комода и запихиваю его в карман, одновременно засовывая ноги в конверсы.

Я вытираю выступившие слезы, делаю глубокий вдох и подхожу к ступенькам. Поворачиваюсь, чтобы в последний раз взглянуть на его спальню. Я помню все разговоры, весь смех, драки подушками, любовь, которая случилась в этой комнате. Это прощание со всем этим.

Я больше не могу этого делать. Я больше не хочу этой боли.

Я спускаюсь по ступенькам и вижу, что Нико разговаривает по телефону, а Кай в углу разговаривает с Бишопом. Ну, скорее Кай кричал на него, чем что-либо еще. Я прочищаю горло, чтобы привлечь их внимание. Нико прикрывает динамик своего телефона.

— Такси будет внизу с минуты на минуту, - бормочет он, прежде чем вернуться к своему телефонному разговору. Я показываю ему поднятый большой палец. Поворачиваюсь к Каю и Бишопу, замечая, что Би уже идет ко мне. Я смотрю в землю, прежде чем встретиться с ним на полпути.

— Вэлли… - начинает он, но я прерываю его, обнимая его за талию. Я кладу голову ему на грудь, чувствуя, как громко бьется его сердце у меня в ухе. Я сжимаю его спину, вдыхая его запах. Раньше это успокаивало меня, а теперь мне просто хочется плакать.

Каждая секунда, которую я нахожусь в его квартире, является еще одним напоминанием обо всей лжи, которую он мне наговорил. Бишоп не хочет, чтобы кто-нибудь знал, как он ко мне относится. Может быть, это из-за того, как я выгляжу, или, может быть, он смущен тем, что я так молода.

В любом случае, я устала от того, что чувствую себя недостаточно хорошей.

— Спасибо за прошлую ночь, я ценю это, - честно говорю я ему. Однажды я поблагодарю его и за этот момент, за то, что он показал мне, что я стою большего, чем это. Я заслуживаю того, кто не боится любить меня.

— Увидимся, Би, - я отстраняюсь от его тела, хотя он пытается удержать меня там. Я заправляю прядь волос за ухо и машу Каю.

Мне нужно выбраться из этой гребаной квартиры. Всего этого слишком много. Я, блядь, больше не могу справляться с этим дерьмом. Я задыхаюсь. Я почти бегу к двери, открываю ее и спускаюсь на улицу.

Ветер бьет мне в лицо, выбивая из меня дыхание. Теперь я позволяю слезам свободно скатиться, даже не потрудившись их вытереть. Я такая чертовски глупая, что доверилась ему. Я быстро хватаю свой телефон и отправляю сообщение Риггс. Все, что говорится в сообщении, - перец. Это наше кодовое слово, обозначающее, когда у нас плохой день.

Она реагирует так же быстро.

Риггс: Шоколадное или клубничное мороженое?

Риггс: Ничего, я просто возьму и то, и другое, скоро увидимся, детка.

Я издаю болезненный смешок, слегка шмыгая носом. Я чувствую, как кто-то хватает меня за руку, прежде чем меня разворачивают лицом к Бишопу без рубашки. Я автоматически вырываюсь из его хватки. Он смотрит на меня сверху вниз с болезненным выражением лица.

— Чего ты хочешь, Би? - Я вздыхаю. Я устала, морально и физически. У меня голова раскалывается от мигрени. Мое сердце сейчас раскалывается на куски, и я выгляжу как отогретая смерть. Я просто хочу свернуться калачиком на своей кровати и заплакать.

Он нахмурил брови.

— Чего я хочу? Ты, блядь, издеваешься надо мной? - он усмехается.

С хриплым смехом, в котором нет ни капли веселья, он продолжает:

— Я хочу поговорить с тобой. Я сожалею об этом, просто... - Он проводит рукой по волосам, что он делает, когда пытается подобрать слова.

Новые слезы наворачиваются на мои глаза, и чувство тошноты омывает мой желудок. Это труднее, чем не прощаться, потому что я знаю, что должна сказать. Я знаю, о чем я должна спросить. Ответ на этот вопрос положит мне конец.

— Это просто что, Би? Когда ты будешь готовы рассказать людям о нас? Когда ты скажешь моему отцу?

Это простой вопрос для любых нормальных отношений. Когда вы будете готовы сделать это официально, присвоить нам титул. Это должно быть легко. Если вам обоим не все равно, как вы говорите, тогда это просто. За исключением того, что нам с Бишопом никогда не было и не будет легко.

Это застает его врасплох, и он слегка заикается:

— Я... я просто. Мне нужно больше времени, Вэлли. Еще несколько месяцев.

Он мурлычет мое прозвище. Это как теплая вода по моему позвоночнику. Он знает, что это делает со мной; это смягчает всю мою защиту от него. Простое слово может сделать меня намного более восприимчивой к его гребаному дерьму.

Я качаю головой, прикусывая нижнюю губу. Из моих глаз капает еще больше слез, и я использую рукава рубашки, чтобы вытереть их так же быстро, как они падают. Я натянуто улыбаюсь ему выпускной улыбкой.

- С меня хватит, Би. - Он вздрагивает, как будто я его ударила. Я смотрю на небо, желая самой взять себя в руки. Мне надоело давать ему время. Мне надоело быть единственной женщиной на этой богом забытой планете, с которой он не появится на публике. С меня хватит.

— Я понимаю. После всех этих лет я, блядь, наконец-то поняла. - Я делаю паузу, смотрю на землю и вытираю слезы. Моя грудь горит, сжимаясь с каждым словом. Я едва могу дышать. Однако я отказываюсь давать ему этот момент слабости. Я отказываюсь давать ему еще какую-либо власть надо мной. Я больше не позволю ему заставлять меня чувствовать себя недостойной.

Я поднимаю на него взгляд. Мои глаза слезятся, но мой взгляд силен. Бишоп протягивает руку, чтобы вытереть мои слезы, но я отдергиваюсь, протягивая к нему дрожащую ладонь.

— Я думала, это потому, что я недостаточно блондинка. Я была слишком высокой, недостаточно загорелой или у меня были недостаточно большие сиськи. - Я делаю паузу, пытаясь прочистить горло.

— Я думала, что я недостаточно хороша для тебя, чтобы претендовать на меня, чтобы быть с тобой. Но это никогда не была я. Это всегда был ты.

Горячие слезы текут из моих глаз. Они обжигают мою кожу до самого низа.

— Так что спасибо, Би, спасибо, что показал мне, что я заслуживаю лучшего.

Мое сердце кричит на меня, топает ногами, бьется о стены, умоляя меня остаться. Оно хочет, чтобы я его обняла. Оно хочет чувствовать его сердце рядом с нами и искать в нем утешения. Но мои слова источают яд. Я хочу, чтобы ему было больно, чтобы ему было так же больно, как мне. Чтобы почувствовал боль, которую я испытываю.

Я держу голову высоко, хотя внутри у меня все рушится. Поворачиваюсь на каблуках, чтобы выйти со двора и направиться к своему такси, где я могу спокойно покричать. Я хочу, чтобы Риггс обняла меня и сказала, что все будет хорошо. Я хочу, чтобы она ругала Бишопа и заставляла меня смеяться. Мне просто нужен мой лучший друг.

Он хватает меня за запястье, и я ненавижу, насколько его рука теплая на ощупь. Как это похоже на дом. Единственное место, где я чувствую себя в безопасности.

— Не уходи, только не так. Тебя достаточно, тебя так много. Слишком много. Ты должна это знать, Вэлли, детка.

Со всей силой, которая у меня осталась. В моем эмоциональном резервуаре осталось немного бензина, и я слегка поворачиваю голову. Вырываю свою руку из его хватки.

Я поднимаю глаза, чтобы встретиться взглядом с бирюзовыми самоцветами, которые стали моей кончиной. Мое счастье и моя погибель. У меня чешется в горле. У меня по коже бегут мурашки. Все болит.

Смотреть на него больно. Смотреть на Бишопа Маверика раньше было моим самым любимым занятием в мире. Когда мне было плохо или грустно, я смотрела на него, и он… он просто делал все намного лучше.

Сейчас?

Это просто чертовски ранит, разрывает меня в клочья и оставляет истекать кровью на съедение волкам.

— Если меня будет достаточно, давай сразу же вернемся туда и расскажем им о нас. Они твои друзья, Бишоп. Черт возьми, они мои друзья! У них не было бы никаких проблем с тем, чтобы мы встречались. Ты даже не можешь сказать им, как ты собираешься сказать моему отцу?

Я наблюдаю, как неуверенность пробегает по нему. Я заслуживаю кого-то, кто знает, чего хочет, кто знает, что любит меня. Я этого не заслуживаю. Глаза Бишопа наливаются кровью от боли. Я знаю, что это причиняет ему боль, но не так, как мне. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но закрывает его прежде, чем он это делает.

Трус.

Чертов трус.

— Вот именно. А теперь я, блядь, ухожу. С меня хватит. Я должна лечить несуществующее похмелье, о котором ты так любезно рассказал им. Кстати, спасибо, что заботишься обо мне, действительно чертовски ценю это, - я «кусаю» его. Я могу поплакать позже. Я исцелю свое разбитое сердце сама, но прямо сейчас Бишоп должен был знать, что со мной покончено.

— Валор, пожалуйста, - бормочет он, его голос полон слез. Я никогда раньше не видела Бишопа плачущим, никогда. За все годы, что я его знала, он никогда не плакал передо мной. Я почти остаюсь, я почти сдаюсь.

Мое бедное сердце колотится в его дверь, но ответа нет, с Бишопом его никогда не бывает.

— Я заслуживаю большего. Я заслуживаю того, кто гордится тем, что любит меня. Я заслуживаю большего, чем ты, - резко говорю я. Мимо нас проходит группа девушек, и я поспешно вытираю слезы. Мне не нужно, чтобы весь город знал, что я плачу из-за парня.

— О, смотри, - усмехаюсь я с саркастической усмешкой на лице. — Идеальное время. Беги вперед, мне кажется, я где-то там видела блондинку. Ты можешь расклеить ее лицо по всему TMZ сегодня вечером. Я уверена, что она не будет возражать. Убедись, что ты делаешь этот прием "что ты видишь в зеркале", это работает как чертово заклинание. - Я отодвигаюсь от него, заставляя свое тело идти.

— Валор! - зовет он, когда я открываю дверь такси. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него через плечо, наблюдая, как две крупные слезы скатываются из его глаз.

— Мы закончили, Би, это сделано.

С тех пор как мне исполнилось десять лет, я была без ума от Би. Я представляла нашу совместную жизнь, нашу любовь, и это никогда не происходило так в моей наивной голове. Я видела его. Я видела его больше, чем кто-либо другой, его боль, его прошлое, и все же он все еще не доверял мне свою любовь.

Любовь не должна была ощущаться так, причинять такую боль. Предполагалось, что любовь должна быть дана свободно и явлена миру. Это была не та любовь, которую я заслуживала. Я не заслужила этого от Би, и я никогда не заслуживала этого от своей матери.

Пошли они к черту.

Бишоп Маверик больше не был моим "долго и счастливо".