Магические твари

Глава 16

— За что? — хрипло завопил урядник.

Он вжался в дальний угол вольера, вцепившись в сетку так, что пальцы побелели.

— Давай, Иван Никифорович! — крикнул граф Стоцкий. — Покажи им! Убьёшь крыс — отдам тебе бродягу!

Чёртов садист!

Откуда у него такая ненависть ко мне? Что я ему сделал? Или это месть за унижение сына?

Охереть!

Один из охранников ловко просунул в вольер обрезок металлической трубы. Урядник схватился за неё, как утопающий хватается за верёвку.

Твари бросились на урядника.

Каждая из них была размером не больше кошки. Но на стороне тварей были голод и безумная ярость.

Вот одна прыгнула, целясь уряднику в лицо. Иван Никифорович сильным ударом трубы сбил её в воздухе, но другая крыса взбежала по его ноге. Я видел, как крыса вцепилась уряднику в пах.

Иван Никифорович взревел от боли. Крик эхом отразился от сводчатого потолка.

— Зачем ты это делаешь? — закричал я графу. — Почему просто не убьёшь нас?

Граф повернулся ко мне. Его глаза лихорадочно блестели, щёки раскраснелись.

Сука! Ему же нравится то, что происходит!

— Там, на Петербуржской стороне, ты убил не тварь, — крикнул мне граф. — Ты убил моего оборотня, и выжил! А теперь я узнаю, как ты это сделал.

Чёрт!

Так вот оно что!

Этот подонок натравил на урядника магических тварей, чтобы превратить его в оборотня.

Урядник, обливаясь кровью, метался по вольеру. Всё его тело было искусано и разодрано когтями, одно ухо почти оторвано. Но он молотил тварей трубой, топтал их ногами, давил, падая сверху всем телом.

Я слышал писк тварей, крики и хриплое дыхание урядника.

Четыре или пять крыс уже валялись на залитом кровью полу вольера. Одна ползла, судорожно дёргаясь. Иван Никифорович взмахнул трубой и размазал её по полу. Последняя крыса бросилась на него.

Урядник отшвырнул трубу и перехватил крысу голыми руками.

Не обращая внимания на укусы, он зубами вцепился в живот крысы и разорвал её пополам. Взмахнул оторванной крысиной головой и заорал, обращаясь ко мне:

— Я и тебя сожру, сучёныш!

Его нога подломилась. Урядник тяжело рухнул на пол лицом вниз.

— Проверьте тварей! — крикнул граф Стоцкий, отходя за спины охранников с дробовиками. — И вытащите его из вольера.

Да он же боится!

Одна из крыс слабо дёрнулась.

Охранник вскинул дробовик и выстрелил в неё.

Грохот ударил по ушам, в подвале кисло запахло сгоревшим порохом.

— Идиот! — бешено выкрикнул граф, зажимая уши.

Убедившись, что твари мертвы, охранники вытащили урядника из вольера.

— Роберт, осмотри его! — приказал граф.

Яйцеголовый склонился над урядником.

— Его надо перенести в операционную.

— Никаких операционных! — оскалился граф. — Лечи здесь, и запихнём его в клетку. Главное — не дай ему подохнуть! И проверь, наложилась ли на него хоть одна матрица!

— Хорошо, — невозмутимо кивнул Роберт.

Он опустился на колени рядом с телом урядника и принялся водить по нему руками.

Магия?

Я жадно всматривался в манипуляции Роберта, пытаясь почувствовать хоть что-то.

В груди снова шевельнулась и загудела тугая струна. Я ощутил, как странная сила выходит из меня и тянется к телу урядника.

Чтобы не мешать ей, я закрыл глаза. Исчезли кирпичные стены подвала, прутья решётки и лица охранников.

Вместо всего этого я видел, как пульсирует магическая матрица в теле Роберта.

Как, едва вспыхивая, тлеет слабый дар графа Стоцкого.

Я сосредоточился и разглядел незаметный огонёк в груди урядника, справа от его неровно бьющегося сердца.

Я даже понял, что делает врач.

Сейчас он вливал свою магическую силу в тело урядника, помогая ранам затягиваться.

И заодно будил его новорождённую матрицу.

Охренеть!

Что-то подобное Жан Гаврилович совсем недавно проделал со мной.

Интересно, как это повлияло на моё Слияние с магией? Не потому ли оно наступило раньше срока?

— Что ты делаешь?

Резкий окрик графа заставил меня открыть глаза.

— А что ты собираешься сделать со мной? — вопросом на вопрос ответил я.

Видимо, граф принял мои закрытые глаза за проявление слабости. Он довольно улыбнулся.

— Что, не выносишь вида крови? Это бывает. Ты хочешь знать, что я буду делать? Хорошо. Я собираюсь подлечить Ивана Никифоровича и помочь ему пережить превращение. А потом посажу вас с ним в одну клетку.

Что-то подобное я и предполагал.

— Зачем?

Граф сухо улыбнулся.

— Мне надо, чтобы ты на моих глазах убил оборотня и повторно заразился от него. Я хочу убедиться, что это не было случайностью.

Граф разгладил пальцем бровь.

— Видишь ли, у меня довольно слабая магическая матрица. Я ищу способы её усилить. Я питался магической едой, убивал и ел магических тварей. Но это не помогло. Тогда я взялся за другие эксперименты

— Ты натравливал тварей на людей? — не поверил я.

Граф насмешливо кивнул.

— Только не на людей, а на бродяг. Таких, как ты. Но все они тоже превращались в тварей, и мне приходилось их утилизировать. Потом один из них сбежал и столкнулся с тобой. А ты не только убил его и выжил, но и не превратился в тварь. И сейчас я хочу, чтобы ты убил оборотня на моих глазах.

Ясно.

Теперь я понимал, чего добивается этот урод.

— А если я откажусь? — спросил я. — Не стану убивать оборотня?

Граф сухо рассмеялся.

— Тогда он убьёт и сожрёт тебя. А я найду кого-нибудь другого. Времени у меня хватает, как и бродяг в притонах столицы.

В его словах была логическая нестыковка.

— Подожди, — сказал я. — Но я уже получил матрицу. Это совсем другая ситуация…

Я прикусил язык.

Что ты несёшь, Костя?

Если ты объяснишь этому уроду его ошибку — он просто скормит оборотню другого человека. И виноват в этом будешь ты.

А тебя он всё равно убьёт — слишком много ты видел.

Граф внимательно следил за моим лицом.

— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — улыбнулся он.

Чёрт!

— Разумеется, я проведу и другие эксперименты. Столько, сколько потребуется. И только потом попробую сам.

— Но тогда зачем сажать к оборотню меня? — спросил я.

— Потому, что ты ударил моего сына и чуть не погасил его матрицу, — сухо ответил граф. — Думаешь, я это прощу?

Он отвернулся от меня и окликнул доктора:

— Роберт! Ты уже закончил? Тащите урядника в клетку!

Я сидел на тонком матрасе, стараясь не слушать вой, который слабо доносился из тёмного коридора.

Урядник неподвижно лежал в своей клетке. Я слышал его хриплое дыхание.

Мне нужно было срочно найти выход.

Клетку не открыть.

Подкараулить момент и броситься с голыми руками на автоматы?

Бред.

Убить оборотня?

Я помотал головой, прогоняя мысли.

Как там поживает заклинание, которому обучил меня Захаров?

Два последних дня мне было не до магии — изо всех сил приходилось выживать.

Но сейчас, похоже, только магия и может мне помочь.

Я вытянул руки перед собой и сложил пальцы особым образом. Водяное облачко появилось почти сразу, как будто тоже соскучилось по мне.

Как я ударил виконта Стоцкого? Превратил пар в лёд, а потом надел его на руку, словно перчатку.

Я попробовал заморозить облачко.

Холод обжёг кожу руки.

Отлично!

Теперь надо ускориться.

Я отпустил магию, и попробовал вызвать её снова.

Струна в груди звенела. Я поддерживал её колебания, стараясь, чтобы они оставались ритмичными.

Как поддерживал? А чёрт его знает! Просто очень хотел, чтобы струна звенела, и она меня слушалась.

С каждой попыткой пальцы покрывались льдом всё быстрее и быстрее.

Стоп!

Внезапная мысль метнулась в моём сознании.

Что там сказал граф?

Я ударил его сына и чуть не погасил его матрицу?

Как это?

Я попытался вспомнить момент драки с Стоцким.

Вот лёд покрывает мои пальцы. Я бью. Рука медленно приближается к шее Стоцкого, касается его горла…

Точно!

В тот момент, когда костяшки моих пальцев коснулись кожи виконта, я почувствовал импульс энергии. Этот импульс пришёл из тела виконта, а я впитал его и даже не заметил!

Был слишком возбуждён.

Значит, вот как это вышло.

Получается, у меня есть шанс справиться с оборотнем?

Надо только погасить его магическую матрицу!

Охренеть!

Легко сказать, а получится ли это на деле?

Я снова закрыл глаза и попробовал разглядеть матрицу урядника.

Ничего не вышло.

Я пытался снова и снова. Изо всех сил зажмуривал веки и расслаблял их.

Но ведь несколько часов назад это получилось само собой! Значит, получится и сейчас.

Я словно бился лбом в упругую темноту, а она раз за разом отбрасывала меня назад.

Да как так-то?

Меня охватила злость.

Чокнутый граф натравливает крыс на людей и собирается меня убить!

А я сижу в клетке беспомощным куском мяса и ничего не могу поделать!

Давай, Костя!

Иначе сдохнешь на хер!

И в этот момент всё получилось.

Не открывая глаз, я увидел лежавшего в соседней клетке урядника и крохотный огонёк в его груди.

Я перестал дышать, чтобы не сбить это состояние.

Мне показалось, или матрица урядника стала сильнее?

Несколько часов назад она еле мерцала, а теперь светится ровно.

Как её погасить?

Не открывая глаз, я вытянул руки вперёд и снова вызвал водяное облачко. Я мял и сгущал его, не выпуская из своего внимания магическую матрицу урядника.

Вот облачко превратилось в каплю, которая послушно лежала в моих ладонях. Капля начала замерзать. Из неё потянулась ледяная нить, совсем тонкая — тоньше паутинки.

Нить росла.

Вот она прошла сквозь прутья клетки.

Вот потянулась дальше.

Дотянулась до клетки, в которой лежал урядник, и коснулась его груди.

Первый импульс пробежал по нити. Она задрожала и зазвенела. Струна в моей груди отозвалась на этот звук.

Матрица урядника начала гаснуть.

Иван Никифорович захрипел.

По его телу прошла судорога, и я понял, что урядник сейчас умрёт.

Я мог убить его, даже не прикасаясь.

Я резко оборвал нить и открыл глаза.

Чёрт!

Я собирался просто погасить матрицу твари. А она так глубоко проникла в тело человека, что без матрицы он просто не выживет.

Если честно — никакой жалости к уряднику я не испытывал.

Он добровольно работал на сумасшедшего графа. Из-за него погиб Казимир, по его вине я сейчас сижу в клетке.

А ещё он очень хотел меня убить. Да и сейчас хочет, в этом я не сомневаюсь.

Возможно, смерть для урядника — хороший выход. Лучше умереть во сне и человеком, чем превратиться в безмозглого магического монстра.

А для меня?

Если я убью его сейчас — граф просто притащит сюда ещё одного бродягу. Натравит на него магических тварей, превратит в оборотня и впустит в мою клетку.

Я ничего не выиграю. Разве что немного времени.

Даже если я буду убивать заражённых одного за другим — очень скоро граф разберётся, в чём дело. Он хоть и псих, но не дурак!

Зачем давать ему лишние козыри?

Я прислушался.

Урядник дышал. Тяжело и неровно, но дышал.

Мне показалось, или моя матрица стала сильнее?

Да, точно!

Ощущение струны в груди налилось силой. Немного, совсем чуть-чуть, но она окрепла.

Получается, меня усилила попытка погасить матрицу урядника?

Но тогда…

Тогда, Костя, ты — тоже тварь! И куда опаснее тех, что шныряют по помойкам.

Я криво улыбнулся.

К чёрту такие мысли!

Ещё раз проверил, как дышит урядник. Лег на матрас, отвернулся к прутьям клетки и уснул.

Меня разбудил звериный рёв, рычание и лязг металла. В глаза ударил яркий свет вспыхнувших под потолком ламп. В коридоре послышались тревожные крики и громкий топот бегущих охранников.

Я вскочил на ноги, озираясь.

Ивана Никифоровича больше не было.

Вместо него в клетке урядника металась жуткая тварь, обросшая шерстью. Это была ужасная помесь крысы и человека.

Тварь выла, рычала и с размаху бросалась всем телом на толстые прутья клетки.

Остолбенев от удивления, капитан Бердышев смотрел на мастера Казимира. Тот сделал шаг навстречу капитану, но пошатнулся и без сил привалился к забору.

— Помогите!

Бердышев подхватил падавшего Казимира. Сразу же подбежал Сенька. Вдвоём они дотащили мастера до крыльца и внесли в дом.

— Воды! — рявкнул Жан Гаврилович на Сеньку.

Тот метнулся куда-то и притащил воду в металлическом ковшике.

Прибежала жена Казимира Марта.

— Позвоните доктору, — сказал ей Бердышев. — Вот номер.

Он продиктовал Марте номер Лунина. Затем приподнял голову Казимира.

— Пейте!

Казимир пил жадно, чуть ли не захлёбываясь. Струйки воды текли по его густой бороде.

Наконец, он оторвался от ковшика.

— Послушайте, капитан!

Казимир помотал головой, собираясь с мыслями.

— Вам надо отдохнуть и прийти в себя, — сказал Бердышев. — Что с вами случилось?

— Да погодите вы! — крикнул Казимир. — Послушайте! Это очень важно!

Бердышев насторожился.

— Слушаю.

— Я обманул вас тогда. Этот парень, Костя… Он был у меня. Я его не выдал.

— Чёрт!

Жан Гаврилович с досадой ударил кулаком по спинке кровати.

— Почему? Вы что, не понимали, что это опасно?

— Он чувствовал, что не заражён!

Казимир угрюмо насупился.

— Это был его шанс, понимаете? А вы хотели стереть его матрицу, и даже разбираться не стали!

— А вы, значит, разобрались! — съязвил Бердышев.

— Нет!

Казимир резко мотнул головой и сразу поплыл.

— Чёрт! Дайте еды. За сутки только одну лягушку поймал.

Жан Гаврилович взглянул на Сеньку.

— Я поверил ему, — сказал Казимир. — Запер в сарае, дал специальное зелье. И он пережил Слияние! Он стал магом, понимаете?

Бердышев почесал подбородок.

— Ну, хорошо. Но я должен это проверить. Где он сейчас?

— Я хотел ему документы сделать! Поехали вместе в Каменку — я оттуда родом. У меня и урядник там знакомый.

Казимир сглотнул.

— Костю захватили люди графа Стоцкого. У него рядом поместье. Я еле ушёл. Повезло, что в кота превратился.

— Специально? — уточнил Бердышев.

— Да какая разница⁈ — крикнул Казимир. — Вы меня слышите? Костю надо спасать! Граф за ним охотился. Он и сюда приезжал, расспрашивал.

— А как граф узнал, что Костя у вас на ферме? — удивился Жан Гаврилович.

— Да откуда же я знаю? Может, он за вами следил? Граф появился на следующий день после вас. Давида подарил.

— Какого Давида?

— Золотого. Сенька! Притащи статуэтку из мастерской!

Сенька внёс в комнату тарелку, на которой лежала гора толсто нарезанных бутербродов.

— Поешьте, мастер!

— Некогда! — прикрикнул на него Казимир. — Живо тащи статуэтку!

Жан Гаврилович задумчиво барабанил пальцами по спинке кровати.

— В Каменке чёрт знает, что творится! — продолжал Казимир. — Какие-то теплицы, вокруг охрана с автоматами! Наверняка это граф затеял!

— Как вы думаете, зачем графу Костя? — спросил Бердышев.

— Не знаю!

Мастер Казимир так яростно вцепился в собственную бороду, словно собирался её оторвать.

— Может быть, это связано с тем, что парень пережил нападение твари?

— Погодите!

Смутная мысль мелькнула в голове Бердышева. Жан Гаврилович попытался её ухватить, но мысль ускользнула.

В комнату вернулась Марта.

— Там доктор приехал, — сказала она, встревоженно глядя на мужа.

— Зовите! — распорядился Бердышев.

Увидев Бердышева, доктор Лунин обрадовался.

— Вы ещё не уехали, Жан Гаврилович! Замечательно! Я как раз закончил вскрытие той твари, которая напала на сбежавшего парнишку. Представьте себе — это не тварь, а оборотень!

— Оборотень? — не поверил Бердышев.

— Не сомневайтесь, — кивнул Александр Михайлович. — У меня и протокол вскрытия с собой.

Он достал из саквояжа несколько скреплённых между собой листов.

— Вы пока почитайте, а я займусь больным.

Доктор повернулся к Казимиру.

— Ну, что тут у нас?

— Оборотень, — бормотал себе под нос Жан Гаврилович, просматривая протокол. — А ведь особняк графа недалеко от того места, где тварь напала на парнишку.

Ускользавшая мысль внезапно вернулась, и на этот раз Бердышев её не упустил.

Он выхватил из кармана телефон и набрал номер полицейского пристава Зотова.

— Никита Сергеевич! Припомни — не было ли случаев пропажи людей недалеко от Карповки? Что ты говоришь! Трое за последние два месяца? Спасибо!

Бердышев повесил трубку и мрачно посмотрел на доктора и Казимира.

— Кажется, я догадываюсь, откуда взялся этот оборотень. Надо срочно осмотреть особняк графа Стоцкого! Говорите, у него в поместье охрана с автоматами?

— Обыск у графа Стоцкого? — удивился Лунин. — Разрешение на это может дать только Император. А его ещё надо убедить.

— Сначала надо к нему попасть, — скривился Бердышев. — Я могу попросить о срочной аудиенции, но это займёт не меньше недели. Не доживёт парнишка. Да и граф успеет замести следы.

— Я могу помочь с аудиенцией, — неожиданно вмешался Казимир.

Он попытался сесть, но доктор мягко придержал его рукой.

— Лежите!

— Капитан! — не унимался Казимир. — Там, за кроватью большая кнопка. Сорвите пломбу и нажмите её.

— Что за кнопка? — удивился Бердышев.

— Жмите! — настойчиво сказал Казимир.

Жан Гаврилович пожал плечами и поднялся с кресла. Наклонился и, действительно, увидел за спинкой кровати кнопку. От случайного нажатия её защищала опломбированная прозрачная крышка.

Бердышев сорвал пломбу. Откинул крышку и вдавил кнопку.

На улице пронзительно взвыли сирены.

— Мать честная! — ошарашенно пробормотал Бердышев.