Маленький адепт Великой тьмы

Глава 4

Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. В данном весьма жизненном изречении умных янки, даже не подозревая о нем, Андрейка в тот вечер убедился на своей собственной попе. Отец, без всяких лишних затей, взял, да и выпорол возвратившегося потеряшку. И хотя в словесное обоснование заданного отпрыску ремня было заявлено невыполнение сыном его обязанностей по дому, но по факту ему досталось скорее все же за родительские переживания. А то: монахи по всей улице шныряют, разыскивают удравшую представительницу нечистой силы, а сын, у которого тоже не все в порядке с формальной принадлежностью к силам света, пропал, как не бывало.

Но было и прошло. Да и махал отец ремнем явно не со всей силы. Так только, чтобы просто более внятно донести до своего старшего сына и наследника мысль, что пора становиться более ответственным и начинать задумываться о влиянии своих поступков на состояние близких людей.

А еще пережитая совместная тайна сблизила их с Семеном, выделив из общей приятельской четверки. Нет, с Герасиком и даже с вредным Сидором Колывановым они общаться не перестали, но гораздо больше дружеской симпатии стали проявлять именно друг к другу.

— Ло, Ты по-прежнему не выучил ни одного целительского заклинания? — Поинтересовался Андрейка у чертенка, когда в очередной раз смог вызвать его после уроков. Кстати, после получения четвертой единички в интеллект, призыв стал требовать с него на единичку маны меньше. Пусть и совсем небольшая экономия, а все равно приятно.

— Ну, не пользуется у нас никто такой магией! — Рассердился на этот запрос представитель нечистой силы. — Пойми, Андрей, нас много, мы расходный материал войны, а целительство, оно основано на очень дорогостоящей светлой мане, которая у нашего брата вообще не вырабатывается. Вот проклятия — сколько угодно. Хочешь, научу тебя проклятию сломанной ноги. Оно очень сложное, я сам только недавно ему выучился.

— Пожалуй, такое проклятие — это уже как-то слишком, — отказался Андрейка, только на мгновение представив, как вместо икоты наслал на какого-нибудь из своих школьных недругов подобное проклятие. — О! Придумал! А ты не мог бы научить меня летать? Или делаться невидимым?

— Ты, призыватель, за кого меня вообще принимаешь? — Почти всерьез оскорбился Ло. — Я всего лишь рядовой первого срока службы, а не элитный диверсант четвертого или пятого уровня опасности.

— А какие заклинания ты вообще знаешь? — Наконец-то додумался он задать вопрос, сам собой напрашивающийся еще с первой их встречи.

— На самом деле, не очень много, — честно признался обычный рядовой демонического легиона. Насылание проклятий у нас что-то вроде бонуса расы. Мы их даже сами можем придумывать, а вот заклинания приходится учить, и пока у нас в интеллекте всего двойка — это довольно сложно.

Андрейка хотел было похвастаться, что у него в интеллекте уже четверка, но потом решил, что это только расстроит чертенка и продолжил расспросы:

— Так все-таки, какие заклинания ты знаешь?

— Ну, нас учат пока по одному атакующему заклинанию, у меня это Огненный шар, одному защитному, Полог тьмы, но он у меня пока не очень хорошо получается. Еще я умею на короткое время становиться сильнее и умею создавать на пути врага из земли острые колышки.

Андрейке сразу все это захотелось выучить, но приходилось выбирать что-то одно.

— Ты не мог бы меня созданию этих колышков научить? — Все же у него, вроде как, к стихии Земли имеется какое-то там сродство, делающее штраф при использовании заклинаний этой стихии на сколько-то меньше.

Чертенок основной принцип создания заклинания рассказал, учеба началась, но почти тут же выяснилось, что даже неудачная попытка колдовать тоже забирает единички маны.

— Нет, так не пойдет, — остановил свою учебу Андрей. — У меня на попытки выполнения этого заклинания тратится мана, а она вся предназначается в качестве оплаты тебе за мое обучение.

— Ну-у, тогда давай я научу тебя какому-нибудь ритуалу. Ритуалы, они намного более экономные, по сравнению с заклинаниями, да и вообще на скверну завязаны, — сделал конструктивное предложение чертенок, — например, давай, я научу тебя ритуалу поиска потерянных кем-нибудь вещей. Я недавно, во время учений, потерял свой идентификационный жетон, так очень хорошо этот ритуал натренировал, пока нашел.

Ритуал оказался вообще не сложный, только муторный немного. Надо было предварительно нарисовать где-нибудь в укромном месте специальный несложный рисунок, а потом, при поиске, постоянно тихонечко, почти неслышно, тянуть звук «у-у» и при этом представлять в мозгу вещь, которую хочешь найти.

Опробовать изученное решили тут же, в огороде. Мальчишка припомнил, что у них по огороду валяется несколько двухкопеечных монет старой чеканки. В лавках такие уже давно не принимали, но применение старой мелочи все же нашлось. В народе считали, что, разбросанные по огороду, они способны повысить урожай. Даже название монетам дали соответствующее: «капустники».

Все получилось, как нельзя лучше. Едва Андрей затянул свое «у-у», как внезапно четко осознал, что на грядке уже убранной свеклы одна такая точно валяется. Дошел до грядки, наклонился, погружая пальцы в холодную влажную землю, и… достал оттуда увесистую толстенькую монету с позеленевшим кургузым орлом на обороте.

— Вот здорово! — Восхитился практичный мальчишка, послезавтра у нас базарный день, так я обязательно по рынку пройдусь, там люди очень часто монетки теряют.

…А найденный «капустник» Андрейка выкинул обратно на грядку. Хоть, скорее всего, разбросанные по огороду старые монетки — махровое суеверие, а не ритуал никакой вовсе, но все же… как знать? Да и не нужна она ему, эта позеленелая от времени и непогоды медяшка, раз на нее ничего купить нельзя.

Чертенка Андрей отпустил. Уже привычным движением ноги стер те два значка на печати призыва, которые означают имя призванного существа. Признаться, на этот раз парень испытывал некоторое чувство вины перед Ло: мало того, что в самом начале несколько единиц маны, предназначенной для рогатого, в неудавшемся заклинании спалил, так и ритуал поиска потерянных вещей у него с какого-то перепуга тоже оказался завязан не на скверну, а на расход вполне светлой маны. Впрочем, чертенок, даже если расстроился, виду все же не показал. Замечательное он все же существо, этот рогатый!

Отправив восвояси пришельца из инфернального мира, мальчишка поспешил домой. И без того, выйдя только до помойки, ведро с отходами вынести, едва ли не на час пропал. Впрочем, мать на такую временную пропажу старшего отпрыска ничего не сказала. У нее и без того забот полно, чтобы вполне уже самостоятельного человека пасти. Только выдала пару гривенников, три пустые бутыли, да попросила сходить к соседям за молоком. Андрейка и пошел. Правда, перед этим со стола плюшку ухватил. После передачи маны есть хотелось, как всегда, сильно.

По пути еще и с удовольствием от того, что уже выучил умножение на три, посчитал: большая бутылка молока стоит семь копеек. Если три раза по одной бутылке покупать, то нужно затратить двадцать одну копейку, но за три купленных бутылки сразу, принято платить всего двадцать. Получается копеечка экономии. Правда, еще экономнее было бы держать свою Буренку, но матери с грудным Степкой было бы слишком тяжело и хлопотно еще и за коровой ухаживать, потому пока от содержания своей коровы Рябовы отказались.

Ближних соседей, Блиновых, не оказалось дома. Бывает, у людей вообще-то свои дела, о приходе же Андрейки с ними никто заранее не договаривался. Тогда мальчик к следующему дому направился. Живший там дядя Ваня Тюпин держал сразу трех коров, у него наверняка молоко найдется.

Тюпины, в отличие от Блиновых, оказались дома. Тетя Глаша, забрав из рук Андрея монетки и спрятав их в карман передника, быстренько слазала в погреб, подняла наверх в небольшой, но глубокой лыковой корзинке три штофовые бутыли с молоком.

— Держи, Андрюша, спасибо, выручил.

— От чего выручил? — Недопонял Андрей, отдавая ей взамен полных принесенные с собой пустые бутылки.

— Так ты не слыхал что ли? — Обрадовалась тетя Глаша от того, что может еще кому-то рассказать про постигшие ее семью трудности. — Монастырские-то служки, которых у нас, здесь, для проверки всех домов на предмет нечистой силы оставили, решили что не по чину им топать туда-сюда до монастыря пешком, вот и забрали у нас Гнедко вместе с телегой.

— Насовсем забрали? — Удивился такому произволу монахов парнишка. Все же лошадь с телегой больших денег стоит, это уже грабеж какой-то выходит.

— Не насовсем. Завтра обещали вернуть, как обратно к нам в улицу на ней приедут. Да только сегодня-то мне что остается делать? У меня ж молоко со сметаной непроданные в погребе киснут. А еще картошка с капустой и лук. Иван мой все это спозаранку покупателям на Ситцевую улицу развозил. Я сегодня с этим молоком так набегалась, что ноги гудят, а все равно пяток бутылок осталось. И ледник то у нас с прошлой зимы уже совсем растаял. Скисло бы молоко до завтра, как есть, скисло.

Выслушав расстроенную женщину, Андрей поспешил обратно, домой. Хоть, вроде успешно, с покупкой, возвращается, а на душе от рассказа Тюпиной беспокойно стало. Это что, завтра монахи могут и к ним домой завернуть с проверкой? Хорошо, если он в школе в это время будет, а ну, как нет?

— Значит, говоришь, монахи и завтра собираются с досмотрами по домам ходить? — Повторил отец вечером слова Андрея. Андрей ему сразу же услышанное рассказал, как только родитель возвратился со смены. — Тогда вот что, завтра ты слишком рано из школы не приходи. И еды с собой побольше с утра прихвати, чтобы до вечера хватило. А мы сейчас пойдем крысоловку и амулет плодородия в огороде прятать. Не положено нам, понимаешь, магию дома применять.

Наутро, все вчетвером, друзья пошли в школу. Обычная картина, только у двоих узелки с едой были обычного размера и легко влезли в сумку со всеми учебными припасами, а у Андрея с Семеном отчего-то получились значительно больше обычного, отчего в сумку они не влезли, и теперь обе руки ребят были заняты.

— Ты что, тоже от монахов бегаешь? — Тихонько спросил Семен своего соседа по парте, когда они, разложившись для уроков, расселись на своем месте.

— Ага, — также тихонько ответил Андрейка. В принципе, по уму, так ему бы и Семке признаваться не нужно было, вдруг сболтнет кому-нибудь, а там и вовсе молва разнесется, но подкупило сказанное приятелем слово «тоже».

Уроки, как уроки, прошли своей чередой, а потом двое друзей, практически не сговариваясь, откололись от группы ребят с их района, собиравшихся совместно возвращаться до дома.

— Пошли на старое кладбище, — предложил Семка другу, — там сейчас точно никого из народа не ходит.

— Да ну, на кладбище… — поежился Андрейка, — нехорошо как-то в таких местах гулять.

— Пошли, я часто там гуляю, — убеждал Семен, — тихо, спокойно, и лавочки, чтобы посидеть есть, и даже столики. — После чего выпучил изо всех сил глаза и посулил: — а еще я тебе там покажу что-то.

Андрей специальных планов, как ему проводить время до вечера, составить как-то не удосужился, потому позволил приятелю себя убедить.

Путь до кладбища вышел не такой уж дальний. Это до нового, действующего кладбища, где сейчас народ хоронили, было бы далеко идти, а старое, все заросшее разлапистыми деревьями и кустарниками, буквально на краю их города начиналось. Точнее, оно раньше тоже было расположено за городской чертой, и было не чисто городским, там и прочие жители окрестных сел и деревень своих умерших хоронили. Но потом поставили плотину для завода, с окрестных деревень народ съехался, чтобы там работать, для заводских работников городские власти нарезали целый район новых участков, впоследствии названный Колтомой, вот город и начал охватывать территорию старых захоронений.

— А пошли, я тебе свое тайное место покажу, — предложил Семка, когда они уже мимо крайних могил пробирались. Точнее, как могил, еле заметных бугорков земли, поросших высоченным сухостоем (октябрь как-никак на дворе, посохли травы). Кое-где уже и крестов на могилах не осталось: сгнили за десятилетия и упали.

Но такой заброшенный вид оказался только с края кладбища. Дальше памятники сменились с деревянных крестов на каменные надгробия, а кое-где и вовсе целые склепы со статуями скорбных ангелов возвышались. И прибрано тут оказалось не в пример лучше, чем с того края, откуда пришли мальчики.

— Вот, смотри! — Объявил Семка с гордостью, ткнув пальцем в одну из каменных табличек, закрепленных сбоку от низкого дверного проема, ведущего внутрь одной из довольно богато отделанных усыпальниц.

— Семен Глебович Кобылин, трехкратный уездный предводитель дворянства, — с трудом вслух прочитал Андрейка заплывшую наростами лишайника надпись.

— Это мой дедушка, отец моей матери! — С заметной гордостью в голосе объявил Семка. — Оттого я и от монахов хоронюсь, что от него ко мне часть магического дара перешла.

— А почему ты тогда не дворянин, если твой дед был аж дворянским предводителем? — Не удержался, спросил Андрей приятеля.

— Потому что моя бабушка в крепостных у него была, — нахмурившись, начал рассказывать свою историю Семен. А когда она мою мать родила, тот ей вольную дал и даже жениться хотел. А ему царь на то разрешение не дал, так и жили невенчанные. А потом дед умер, и его сын, который до этого служил в столице, вернулся и выдал мою бабушку замуж в город за вдовца Антипа Гущина. А потом моя мама выросла, вышла замуж, и у нее родился я. А тот дедов сын, который прогнал бабушку, так и умер бездетным. Так что я, получается, единственный продолжатель рода Кобылиных.

— А что за магия у тебя? — Набрался нахальства поинтересоваться у друга Андрейка. Так-то все расспросы про личную магию в народе не приветствовались, считаясь очень личным делом. Все равно, что предложить принародно раздеться.…Но Семка же сам этот разговор про свою магию начал.

— Телоконез моя магия называется, — очень важно объявил, практически похвастался Семка. — Когда я сплю, надо мной иногда предметы летать начинают.…И когда сильно испугаюсь или обрадуюсь тоже.…А больше я ничего не умею.

По мере рассказа голос Семки звучал все тише, а лицо все сильнее хмурилось. Похоже, он уже и сам начал жалеть, что начал этот разговор.

Андрей понял состояние друга и решил перевести тему на что-нибудь другое.

— А чего это мы все стоим, — сказал он, оглядевшись кругом, — смотри, какая тут солидная каменная скамейка со столом поставлены. Как раз нам местечко, чтобы перекусить.

И таки да, холодный ветерок, незаметно выстужающий тело, просто таки подталкивал к тому, чтобы чем-нибудь подзаправиться, хоть, вроде, в школе они перекусывали совсем недавно.

Сема тоже с охотой подхватил данную идею и через несколько минут, они, с комфортом рассевшись рядом, уже принялись делиться друг с другом содержимым своих узелков.

Минул еще примерно час. Все припасы, взятые мальчишками с собой из дома, были давно подъедены, потому они просто сидели и болтали, что называется, ни о чем. Постепенно все усиливающийся холодный ветерок делал свое дело, ребята начали ежиться.

— Что-то холодно, так просто сидеть, — объявил Андрей, встав и начав энергично двигать руками и ногами, чтобы согреться. Этот нехитрый прием ему показал отец, когда они в прошлом году примерно в это же время года ремонтировали слегка покосившиеся стены сарая.

— Можно было бы зайти внутрь склепа, — сказал Семка, — там ветра нет, но там очень темно.

— Мы можем оставить дверь приоткрытой, — предложил Андрей, у которого от холода куда-то пропал весь пиетет к мертвым.

Собственно так и поступили. Времени-то еще было не очень много, его надо было как-то коротать.

— Надо будет сюда свечку в следующий раз принести, принялся сыпать идеями малость отогревшийся Андрейкин приятель. Сам Андрейка на эти высказывания особого внимания не обращал, потому что… из-за каменной облицовки склепа начало выползать нечто странное, похожее на текучий клочок тумана, постепенно густеющее в смутно распознаваемую человеческую фигуру высокого худого старика.

Тем не менее, несмотря на весьма устрашающий характер происходящего, страха Андрейка отчего-то совсем не чувствовал, а Семен и вовсе болтал, как ни в чем ни бывало, словно и не видел этого призрака вовсе.

— Я дождался! — Вдруг послышался прямо в голове Андрейки тихий, шелестящий голос призрака. — Проводник, прошу тебя, позволь мне поговорить с моим потомком.

— Как позволить? Я не умею, — вслух произнес Андрей, тем самым прерывая какой-то очередной монолог товарища.

— Просто пожелай, — пришел ответ от призрака.

— Эй, Андрюха, ты чего, — забеспокоился Семен.

— Желаю, — негромко произнес Андрей, как-то разом припомнив рассказ приятеля о его родовых корнях.

— Что это? — Послышался испуганный возглас Семки, внезапно увидевшего стоящего напротив него призрака.

— Здравствуй, внук… — прошелестело ему в ответ, и это приветствие уже услышали оба парнишки, находившихся в тот момент в склепе.

Долго ли продлился этот разговор, Андрейка так и не понял, в склепе не было окон, а в почти полной темноте время ощущается странно. Но, судя по затекшему в неподвижности телу, времени все же прошло не мало. В завершение разговора родственников призрак снова обратился к нему с еще одной просьбой:

— Я прошу тебя, проводник, позволить мне передать внуку мой родовой навык телекинеза.

И снова Андрейка произнес негромкое:

— Желаю.

В тот момент это слово показалось ему единственно уместным и правильным. И еще он ухватился своей ладошкой за холодную ладонь друга. С другой же стороны, ко второй Андрейкиной руке, прикоснулась еще более холодная кисть призрака. Через тело Андрея хлынул обжигающий поток энергии.…И все прекратилось. Отдав всю свою энергию, призрак буквально растаял в воздухе.

А перед взором Андрейки вдруг вспыхнули письмена послания Системы:

Вы послужили проводником из мира мертвых в мир живых. Раскрыта вторая ипостась вашего класса. Интеллект +1; Дух +1. Послужив проводником передачи магического навыка, вы сами получаете этот магический навык. Получен магический навык Телекинез.

Удалив эту надпись, Андрей все же не удержался, призвал полный лист своего статуса:

Уровень 5

Очки опыта: 1344\2200

Уникальный класс: Проводник темных сил.

Сила 3;

Ловкость 4;

Выносливость 5;

Интеллект 5;

Дух 5;

Свободные очки характеристик 3;

Мана 11;

Порча 4.

Магические навыки: открыть;

Книга ритуалов: открыть;

Заклинания: открыть.

Ага, теперь понятно, чего это ему так резко есть захотелось, ману-то, считай, на эту помощь призраку всю до донышка истратил. Если бы не прибавка единицы Духа, автоматически принесшая ему очередной десяток маны, так и неизвестно, не свалился ли бы Андрейка от слабости.

Но все хорошо, что хорошо кончается. Почти не разговаривая о произошедшем, мальчишки засобирались домой. Пора уже: в приоткрытую дверь склепа вместо солнечного дневного света уже серая вечерняя хмарь вовсю просматривалась.