Марахси

Глава 9. Улучшение балансовых показателей

Многое изменилось в Дартсаршери после открытия Колизея, но неизменным осталось одно — для всех бухгалтерских документов и тайных переговоров использовался кабинет Ромула. Комната на последнем этаже Колизея, расположенная над комментаторской, с трех сторон ограждалась скалой, а с четвертой — мощнейшими надежнейшими дверями. Там был холоэкран последней модели, а антенны уходили на поверхность Марахси под защитное поле космопорта. По периметру кабинета были скрыты глушители от прослушки. Сейф сейчас был открыт, являя зрителям, в качестве которых выступал Бык, свое нутро — почему-то оранжевое. Дверца сейфа напоминала шахматную доску с разноуровневыми пластинами и штырьками на поверхности каждой клетки. Какие-то из них требовалось нажимать, какие-то сдвигать, а какие-то — поворачивать. Запомнить последовательность действий было невозможно без долгого заучивания инструкции, а ее не существовало в природе в ином виде, кроме головы Ромула. Сейчас сейф был пуст, не считая пары рекламных буклетов.

Хиотис приветствовал обоих директоров с экрана холоустановки и сразу же приступил к делу.

— Как финансист, могу поздравить вас, господа — баланс весь квартал плюсует по сравнению с прошлым периодом.

Ромул и Бык переглянулись. Новость была приятной, но не настолько экстренной, чтобы поднимать их с кровати. На Марахси стояла черная, глухая как тупик Ялмунда, ночь.

— Это все? — осторожно уточнил Ромул.

Хиотис засмеялся.

— Нет, конечно. Но разговор лучше начинать с хороших известий, особенно если из них вытекают вторые, не менее приятные. Вы собирались реализовать весь комплекс, как только он станет безубыточным — у меня есть покупатель.

— Кто?

Хиотис усмехнулся наивному вопросу.

— Предложение поступило от лица, которое так же, как и вы, предпочитает действовать через посредников. Но оно готово выслушать вашу цену. Финансовые показатели мы обсудили, теперь речь идет об оценке деловой репутации в целом.

— Сейчас? — не удержался Бык, взглянув на часы. — Во втором часу?

Хиотис приподнял брови, а потом расхохотался.

— Господа, не все планеты совпадают по времени. В некоторых цивилизованных местах полдень и самый разгар деловой активности. Просто предложение выгодное, я посчитал себя обязанным проинформировать вас о нем незамедлительно, только и всего.

Он поднес ко рту кофейную чашку и сделал глоток, давая собеседникам освоиться со сказанным. На заднем фоне соловьем заливалась какая-то птица, сам Хиотис тоже был бодр и свеж, даже волосы были влажными после душа или бассейна.

— Понимаю, что вам нужно время, сразу ответа не жду, — закончил он с шутливым жестом. — Дайте знать, когда будете готовы, обговорим детали сделки. Единственное, что хочу порекомендовать от себя, если вы доверяете мне как финансовому консультанту — не затягивать. Клиент хочет вложить некоторую сумму в развлекательную сферу, но ему это требуется сделать быстро, причины он оставляет при себе и нас они не касаются. У него нет конкретных пожеланий, кроме доходности, это большой плюс. Последние три месяца у «Кассиновы» были очень и очень неплохие, чистая прибыль нарастала стабильно, но не факт, что такое положение сохранится до конца года, рынок имеет тенденцию насыщаться и даже замирать. Продать предприятие с растущей доходностью легче, чем с фиксированной или падающей. К тому же инвесторы без предрассудков редки в наше время, если вы меня понимаете. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать.

Бык и Ромул переглянулись. Хиотис не стал настаивать, повторил свое желание узнать ответ сразу же, как только решение будет принято, попрощался и погас вместе с экраном.

Ромул побарабанил пальцами по столу, потом достал сигареты и предложил пачку Быку. Тот хотел было отказаться, но потом решил, что какого черта? Легкие давно забиты пылью черной каменюги, и табак хуже не сделает. Голубоватый сигаретный дым повис над столом причудливыми фрактальными разводами.

— Не думал, что это будет так быстро, — произнес он, глядя на Ромула. — Предполагалось, что хотя бы год мы отработаем сами.

— Как видите, по его словам все наоборот, — Ромул раздраженно поднялся и пересел на столешницу, сказалась привычка быть выше всех в помещении. — Но, откровенно и между нами, переуступать дело сейчас — верх глупости. Мы не вышли на свой максимум, а от этого зависит цена вопроса. И мне не нравятся вся эта спешка и анонимный покупатель.

— Я тоже предпочел бы знать, кому мы отдаем дело, в которое вложено столько сил.

— Черт с ними, с вложениями, — резко ответил Ромул. — Для инвестирования без риска нужны как минимум три финансовых года подряд, Хиотис повторял это много раз, и я морально был готов к этому. А тут пару кварталов отработали — и пожалуйста, нас уже готовы купить.

— Да, подозрительно, — согласился Бык. — Зачем кому-то покупать возможно убыточное в будущем предприятие?

Маленький кабинет наполнился дымом до такой степени, что Ромул не выдержал, ткнул сигарету в пепельницу, захлопнул сейф и открыл дверь в коридор. Вместо свежего воздуха оттуда ворвалась бравурная музыка и рев толпы, перемежающийся визгливым дудением — Колизей работал днем и ночью, и дудки покупали те, кому отказывала собственная глотка. Дым остался висеть там, где был — экономили на всем, включая климат-системы.

— Возможно, сейчас мы дешевле, чем будем по окончании года, — Ромул потоптался на пороге и, махнув рукой, позвал Быка за собой. — Другие обороты — другая цена. Но есть еще один нюанс. У Марахси выгодное географическое положение. Инвестора может интересовать не наше предприятие, а повод для законного присутствия на планетоиде. Тогда ему плевать на нашу доходность, и чем дешевле мы ему обойдемся, тем лучше.

— Для чего ему тут присутствовать? — не понял Бык, растирая больные от дыма глаза и почти наугад переставляя ноги за Ромулом по лестнице вниз.

— Я заставил Хиотиса прояснить несколько вещей, — ответил тот. — Юридически Марахси — оффшор, учрежденный специально для банка-залогодержателя, это положение закреплено законодательно. Чтобы его изменить, нужно поссориться с ведущим банкирским домом, у которого Марахси находится в залоге навечно. Сунуть нос в дела банка не так просто, как кажется. Даже старый Рассел со своими имперскими замашками не лез туда, а новый президент и подавно не станет, Патрик Чейз — фигура номинальная. Новой Викторией управляет крупный бизнес, а его финансирует банкирский дом «Клинт и Шенье». Им очень удобно иметь свой оффшор, который носится по трем государствам, не тратя ни капли топлива и не прося разрешений у миграционных служб. Они сюда пускают не каждого.

— Транзитный ход дорогого стоит, — согласился Бык. — Купить его по цене «Кассиновы» — хорошая идея. Думаете, покупатель из Урсулы?

— Скорее всего. Викторианец обратился бы к банку за разрешением на эксплуатацию Марахси, хотя не исключено, что банк ему отказал. Или он мумбаец, у которых нет никаких прав, и втереться на Марахси он может только переуступкой кем-то доли в уже существующем предприятии. Впрочем, урсулийцы тоже.

Они опустились на диван перед обзорным стеклом и машинально уставились на арену, вокруг которой бесновалась разношерстная толпа.

Клетку из прутьев давно заменили на прозрачную сферу из полипластика с боковыми отверстиями, напоминающую карету без колес и дверей. Вместо двери с замком была натянута тонкая переливающаяся ткань наподобие вуали — условия для кассинов менялись по выдумке комиссии, собранной для наблюдения за боями. Считалось, что ее члены не заинтересованы в исходе боя и заботятся лишь о зрелищности, хотя на самом деле это был инструмент управления результатами боев, придуманный Саммю.

— Сложная ситуация, — Бык поскреб затылок, гудевший от воплей комментаторской смены, надрывавшейся в микрофоны у стекла. — Думаю, нам надо попробовать выжать максимум из Колизея, и цену назначать позже, с учетом всех перспектив. Продешевить легко, а если кому-то нужно место на Марахси, то и за большой ценой он не постоит.

— Согласен, — кивнул Ромул. — Я еще переговорю с Эйбом. Они с Хиотисом хорошо знакомы, мумбайские бароны могут быть заинтересованы в расширении бизнеса. Задам ему вопрос напрямую. Если он знает покупателя, договоримся о продаже «Кассиновы» без посредников и за нормальную цену. Наш друг Хиотис, сидя на строгаче у Шепарда, наверняка делится с ним информацией о нас куда охотнее, чем с нами — о нем.

В комментаторскую вошли новые люди, и Ромул замолчал. Дикторских смен теперь было три, по два человека в каждой, ведущих шоу тоже стало четверо — Язмин физически не справлялся с круглосуточным наплывом желающих делать ставки, даже под кокаином. Дикторы начали меняться местами, на арене тоже происходила ротация участников — убирали обломки от ромульянина, которого победила молодая блондинка. Толпа махала флажками на палках и скандировала имя «Тарси».

— Кто это? — Ромул кивком указал на блондинку. — Как кличка?

— Старуха, — насмешливо отозвался вместо Быка Саммю, вошедший следом за комментаторами. — Хотя у нее в отличие от других есть имя — Фтарзи Варнан. Десять к одному. Семнадцатый бой держится против Нидзу.

— Какого черта она его ломает? Ей кто-нибудь объяснил, что они стоят таких денег, которые за нее никто не заплатит?

— А, бесполезно, — Саммю завалился в противоположный угол дивана и открыл банку с пивом. — Эти скоты все делают по-своему. Доход от нее окупает ремонт андроида, кто-то периодически интересуется ее ценой, поэтому пока что спустили на тормозах. Зрителям она нравится.

— Ладно, пусть работает, — помедлив, ответил Ромул, посмотрев на таблицу ставок и выигрышей, горевшую в темноте зала адским пламенем приятных цифр.

Цифры начали меняться с истерической скоростью, потому что новая пара противников уже вышла на арену.

Андроид имел рыжий парик с кудрями и подобие юбки, намекавшие на принадлежность к женскому полу. Кассина отделили от него резиновой мембраной, рисунок на которой был недвусмысленно неприличным. Зрительный зал прошел гоготом и разбойничьим присвистом. Над ареной негромко зазвучала и потихоньку начала нарастать «Пещера Горного короля» в какой-то немыслимо растянутой саксофоном джазовой обработке, как нельзя лучше подходившей к разворачивающимся событиям. Ромульянин крался к прозрачному яблоку с грацией тигра, прикладывая руки к сердцу и всем своим существом демонстрируя страсть по отношению к кассину. Тот за резиновой мембраной кривлялся и строил уморительные рожи, вызывавшие смех. Под ударом лапы ромульянина тонкий слой разошелся, лопнул, как мыльный пузырь, но кассин с ловкостью обезьяны взобрался с другой стороны на крышу и оседлал шею андроида. Тот попытался схватить врага за горло, но вместе с ним рухнул на пластиковое покрытие пола, и пока туша ромульянина билась в конвульсиях, кассин на потеху толпе некоторое время изображал сверху движения, имитирующие половой акт. Наконец андроид замер, кассин поднялся, размахивая содранным рыжим париком как знаменем. Толпа выла, и даже ведущий, вытирая слезы от хохота, не стал поднимать руку кассина вверх, и так было понятно, что тот победил. Победная песня утонула в бесновании зрителей. Униформисты покатили по рядам тележки с напитками и бутербродами, цифры на табло снова сменились вместе с музыкой, последняя стала спокойной и медленной — перерыв.

В дверях вырос Вигго с куском сэндвича в зубах и бутылкой молока, которым он запивал булку. Белая струйка потекла у него по подбородку, когда он увидел начальство в полном составе возле своего рабочего места. Он торопливо вытер лицо, подошел к креслу, развернул его и стянул наушники с мальчишки в кассинской робе.

— Все, вали в барак, на сегодня хватит, — пробормотал Вигго.

— Стоять! — вдруг громко приказал Ромул.

Мальчишка смирно застыл, помаргивая черными глазами в направлении обладателя грозного голоса. В его взгляде не было страха, только обычное марахсийское любопытство.

— Кто такой? — спросил Ромул у Вигго. — Как сюда попал?

— Вы разрешили взять пацана на подмену на пару минут, когда нужно отлить или пожрать, — пожал плечами диджей. — Я взял. Малой из сто пятой, и сообразительный, остальные просто идиоты. Я тоже не железный сутками тут сидеть на заднице. Показал ему, где нажимать — он нажимает, лишнее не трогает.

— Чипирован? — обернулся Ромул к Саммю.

— Нет еще, — лениво ответил Саммю, бесцеремонно задрав на мальчишке робу со спины. — Мы не чипируем рабов младше четырнадцати. Через год его очередь дойдет. Ну, или раньше, если все остальные выйдут в тираж. А что?

Ромул посмотрел на Быка, потом снова на Саммю.

— Думаю, дети внесли бы в турнирную сетку «Кассиновы» небольшое разнообразие, — объяснил он. — С женщинами это хорошо сработало, и парочка несовершеннолетних кассинов нам тоже не помешает. Что скажете?

Те не сразу нашлись с ответом, и даже Вигго перестал жевать, хлопая глазами. Саммю нашелся первым.

— Почему нет? Только нужно быть готовым, что поначалу ставки будут отрицательными, придется официально давать фору.

— Не обязательно, — возразил Бык. — В зрительном зале есть семьи с детьми, дети могут уговорить родителей поставить на такого же ребенка просто из солидарности. Неплохая идея, если нам нужно выжать из Колизея максимум в короткое время.

— Зачем? — насторожился Саммю.

Ромул пропустил его вопрос мимо ушей, обошел мальчика кругом, придирчиво рассматривая с точки зрения зрелищности: войлочная роба висела на нем мешком, нестриженные волосы были стянуты на лбу полоской того же войлока, худобу компенсировал только высокий рост. Отмыть тоже не мешало бы.

— Хочешь быть кассином? — громко спросил он.

— Кнеш, — быстро отозвался тот, показав в улыбке белые острые зубы. — В кассины всяк дюже хочь, еси не дурня. Ток, грят, для чиба старшее над бысть, а то б я охоче.

Бык засмеялся, Ромул сохранил серьезность, раздумывая о своем, а вот Саммю буравил неожиданное приобретение своими глазами навыкате без всякой симпатии.

С лестницы, ведущей от арены через тотализатор, поднялась Старуха, и одновременно с ней в дикторскую вошел зевающий врач. Он неприязненно посмотрел на мальчишку, оттолкнул его в сторону и поставил на стол ящик с инструментом. Старуха вплыла в помещение всеми своими юбками, осмотрелась, задержалась глазами на мальчике и отвернулась, стягивая через голову фуфайку. Медицинский осмотр кассинов после боя проводился тут же, врач без сантиментов покрутил ее, полуголую, перед собой и махнул рукой.

— Одевайся, — велел он. — Здорова.

Точно так же равнодушно, как разделась, Старуха натянула свое тряпье обратно, и вышла, шурша юбками. Мальчик проводил ее взглядом, который врачу не понравился.

— Этого не пора на стерилизацию? — спросил он у Саммю, приподнимая голову мальчика за волосы вверх. — На баб уже начал пялиться, как я вижу.

— Рановато, — добродушно ответил за него Бык. — Ему от силы двенадцать, обычное детское любопытство.

— Некоторым не мешает, — сварливо отозвался врач, отпуская мальчика из-за появившегося в дверях следующего пациента — кассина, только что внизу разыгравшего с андроидом в парике смешную сценку.

Тот уже не улыбался, дышал с хрипом и тяжело, а горло пересекала красная полоса с расстоянием в размер ромульянских пальцев. Врач осмотрел и его, ничего не сказал, демонстративно захлопнул свой саквояж и удалился. Кассин спустился вниз, к люку в бараки, где следовало ждать робота-провожатого, без которого двери камеры не открывались.

— Найдите девчонку такого же возраста, — распорядился Ромул в сторону Саммю, когда лишние уши покинули помещение. — Чипируйте обоих, как только появятся свободные чипы, и готовьте на арену. Посмотрим, как их встретит публика и что из этого выйдет.

Быку показалось, что взгляд мальчишки, направленный на Ромула, стал другим, хотя улыбка осталась прежней, дурашливо-покладистой. По знаку Саммю тот сверкнул босыми пятками и утек в люк, а Бык пришел к выводу, что глазам ночью нужен все-таки более основательный отдых.