Марахси

Глава 8. Электрическая расправа

Обстановка Марахси выбивала из седла даже самого уверенного в себе человека, а новый диджей таким не выглядел. Тем более удивительным было, что он вник в ситуацию и сразу взялся за дело: порылся в кладбище местных треков, разочарованно откинулся в кресле назад, подумал, потом энергично подсоединил к блоку собственный накопитель и уткнулся в экран, натянув здоровенные наушники. На происходящее внизу он поглядывал одним глазом.

Открытие «Кассиновы» приближалось вместе с границей Новой Виктории, билеты на премьеру были разобраны, и сегодняшняя генеральная репетиция значила многое.

Бык попробовал устроиться удобнее на продавленном диване, но тот жалобно скрипел при каждом движении. От былой красоты у мебели остались только деревянные подлокотники из палисандра да красная плюшевая обивка. Откуда он взялся на Марахси, никто не помнил, видимо, завезли во времена расцвета, которые приходились на постстарательскую эпоху, и сейчас он и его два колченогих брата-кресла изображали места люкс.

— Наш контингент не респектабельная часть населения, а нищеброды и оборванцы, которые принесут последние гроши в надежде на выигрыш, — утешил его Ромул. — Если они проиграются, то останутся на Марахси в качестве рабочих или новых кассинов.

— А если выиграют? — не удержался Бык.

— Кто-то другой проиграет, — хохотнул тот. — Так что у нас будет бесперебойная подача и персонала, и зрителей. Главное — правильно организовать потоки.

Колизей открыли рано утром и никого не выгоняли. Помимо взрослых марахсийцев, жавшихся к стенам, в зале оказались еще члены экипажей двух грузовых кораблей (один привез химию на утилизацию, второй сел для краткосрочного ремонта). Были еще молчаливые женщины в многослойных одеждах, пришедшие посидеть в тепле, и несколько любопытных подростков в безрукавках на грязных ребрах, и тихие девочки чуть постарше, намотавшие на головы тюрбаны войлока, и совсем голые младенцы, державшиеся за ручки кресел чумазыми пальцами. Девочки присматривали за ними, но как-то отстраненно. Отдельной кастой выглядела кучка ялмундцев, прослышавших об аттракционе невиданной щедрости и явившаяся к началу шоу так четко, словно заранее знали о времени. С ними тоже были несколько женщин, равнодушно кормивших детей грудью. Ялмундцы оккупировали места рядом с выходом, на тот случай, если придется по каким-то причинам драпать, после чего вольготно развалились в мягких креслах.

— Почистим, — отмахнулся Ромул от возмущенного униформиста. — Чем больше народу сегодня, тем лучше. У каждого из них наверняка водится кредит-другой, я хочу, чтобы они пришли сюда снова.

Чипы утром установили в бараках всем желающим, их не хватило, и оставшихся без чипов записали в очередь. По приказу Ромула взяли в кассины и парочку женщин, захотевших попробовать себя в боях — для разнообразия. Саммю постарался выбрать молодых и хорошеньких, но задача была не из простых. Марахсийки носили мешковатую одежду, закрывавшую голову и тело, из всей косметики использовали только краску для глаз, и то, как они это делали, у непосвященных вызывало трепет — длинную палочку, намазанную жиром, а иногда и просто захватанную руками до состояния засаленности, натирали черной войлочной сажей. После этого палочку прикладывали к глазу, зажимали веками и протаскивали по всей длине тем же движением, каким с шампура зубами снимают мясо. Результатом чудовищной процедуры были подведенные черным изнутри глаза, огромные, как у египетских фараонов. Ялмундцы-мужчины тоже не брезговали этой первобытной косметикой, и вдобавок раскрашивали себе лица узорами наподобие геометрических фигур — треугольниками, полосами или точками.

— Это что, какой-то обряд охотников палеолита, выдающий статус в племени? — полюбопытствовал Бык, поднося к глазам свой неизменный бинокль.

— Думаю, за эту традицию следует благодарить исключительно систему распознавания лиц преступников камерами слежения в публичных местах, — фыркнул Саммю. — Хотя и ваша версия отчасти справедлива.

— К открытию шоу у всех будет форма, — думая о своем, сказал Ромул. — Кассинам — робы, вам, как распорядителям — костюмы.

— А мы — распорядители? — удивился Бык очередной перемене фортуны и многозначительному взгляду, которым одарил его Саммю с соседнего кресла.

— Такие же, как я — директор шоу, — прогремел Ромул. — Если хотим заработать, пахать придется всем. И следить в оба.

Бык не стал спорить, костюм так костюм, своя одежда будет чище. Его гораздо больше интересовало другое.

Подозрительность Ромула к сотрудникам исчезла так же внезапно, как появилась. Это произошло сразу после того, как Саммю по его приказу замуровал все выходы из штрека с кассинскими бараками, за исключением одного, находившегося под тотализатором. Он был ужасно неудобным, с железной лесенкой без перил, и закрывался тяжелым металлическим люком на механическом замке. Поднять крышку без помощи робота было невозможно, ночью он ставился на сигнализацию. Вторым шагом максимально продлили систему видеонаблюдения. Теперь она охватывала почти все камеры, за исключением самых дальних, но туда редкая птица долетит, как поэтично высказался Саммю. После этого Ромул вернулся в прежнее циничное настроение, но при этом как будто чего-то ждал, это нетерпение Бык связал с открытием шоу.

Язмин поднялся в своей арматуре с другой стороны стекла на уровень Ромула и подал знак готовности. Зрачки его были огромны и черны как ночь. Диджей Вигго развернулся к директорам, качнул серьгой в ухе.

— Чем открывать? — спросил он.

— В смысле? — не понял Ромул.

— Ну, вы хотите открытие каждый раз под разную музыку или сделать постоянную заставку, вроде визитки шоу? — вежливо уточнил Вигго.

Ромул подумал.

— На твое усмотрение, — заявил он. — Главное, чтобы привлекало внимание и задавало настроение.

— В каком жанре, в какой тональности? — не отставал диджей.

— Плевать, — отмахнулся Ромул. — Вся эта музыка на один манер шум, главное, чтобы никто не скучал в промежутках. Погромче только.

Он подволок кресло к обзорному стеклу, чтобы лучше видеть происходящее внизу, Саммю пришлось потесниться. Бык остался сидеть там, где был, ему и со своего места было видно, как на пантографической железной ноге над ареной вознесся в своем кресле с микрофоном Язмин, облаченный в голубой сверкающий пиджак поверх белой сорочки. Вигго поморщился и натянул наушники.

– Дорогие дамы, уважаемые господа, драгоценные асексуалы, бигендеры, цисгендеры и квиры! — проорал Язмин так, что где-то под потолком лопнула лампочка. — Мы приветствуем вас на самом гуманном, но, возможно, и самом кровавом шоу всех времен и народов, какое только доступно в наш просвещенный, но скучный век гуманизма и равных прав! Человек против машины, машина против человека! Вечный вопрос и вечный поединок! Кто сильнее — кусок мяса или беспощадный механизм, кто умнее — искусственный интеллект или природный, кто имеет больше права на жизнь? Это решится здесь и сейчас, сегодня, на ваших глазах и при вашем участии! Добро пожаловать на «Кассинову», чье второе название — Электрическая Расправа!

Прожектора взмахнули разноцветными световыми лучами, сверху брызнули блестки, из динамиков грянули духовые, исполнявшие фрагмент сюиты из Бизе.

— Электрическая расправа? — Бык даже наклонился вперед, но Ромул не расслышал, всецело увлеченный зрелищем внизу.

Под залихватский треп Язмина, уводившего зрителей в историю противостояния машин и людей первой волны колонизации, служители-униформисты (еще одна объемная статья расходов «Кассиновы») повели вокруг арены ромульян и кассинов, выбранных сражаться. Первых — по часовой стрелке, вторых — против, и с высоты это разнонаправленное движение, поддержанное мотивом корриды и круговым полетом ведущего, выглядело завораживающим.

Люди в зале затихли, несколько мальчишек перебрались поближе к арене, которую перетягивала сверкающая крупнозернистая сетка, растянутая между опорами, и остались там. Ромульяне вызвали оживление, даже члены корабельных экипажей привстали и вытянули шеи. Украшение андроидов довели до конца, теперь они выглядели совершенно по-разному и отчасти даже по-человечески.

Язмин носился в своей ступе над ареной, представляя по именам кассинов и ромульян, и рассказывал их боевые достоинства (которых еще не было), предлагал делать ставки (которые еще не принимались), честно отрабатывая контракт, включавший сопровождение шоу в качестве ведущего. В промежутках между всем этим он еще успевал оглашать правила.

Горо шел в ряду кассинов первым и был почти одного роста с андроидом, идущим навстречу. Шеренги встретились, поравнялись, противники одновременно повернули головы и обменялись взглядами, вызвавшими азартный присвист среди ялмундцев. После этого участников развели по разным выходам на арену за кулисы. Музыка в промежуток без действий сменилась на старую песню «We will Rock You». Никто из зала не вышел, некоторые даже начали прихлопывать в такт музыке, и Ромул расслабился.

— Пока у нас нет ни одного фаворита, придется положиться на удачу, — деловито сказал он Быку. — Но потом открывать шоу нужно с победы кассина, это располагает и снимает напряжение. Когда привыкнут, будем тасовать сетку по ставкам.

— Хорошо бы еще продумать систему управления исходом боя, — небрежно заметил Саммю. — Ведь не позволим же мы выиграть тому, на кого поставит большинство. Так и без штанов остаться недолго.

— Само собой, — отозвался Ромул.

Врач появился как тень, беззвучно занял диван рядом с Быком и устремил взгляд на арену.

Там на пустую половину уже выпустили ромульянина, который скрестил руки на груди, одарив собравшихся взглядом своих бойниц на лице. С другой стороны возле клетки выскочил кассин по кличке Дикий. Он поднял вверх руки, опустил их и согнулся, словно выдыхал больной воздух из легких, после чего словно тень нырнул в клетку.

— Надо будет сделать куб прозрачным, — заметил Саммю, обращаясь к Ромулу. — Сверху ни черта не видно из-за прутьев, а мы собираемся и эти места продавать.

— Пожалуй, — рассеянно отозвался тот, увлеченный зрелищем.

Замок со световым сигналом щелкнул на клетке, Язмин провопил что-то о смертельной опасности и «кармане воли», махнул рукой и поднялся над головой участников метра на полтора. В шуме не было слышно, как Дикий активировал чип, но по его лицу, ставшему пустым в окулярах бинокля, Бык понял, что битва за замок началась.

Над ареной загремел «Танец рыцарей» из «Ромео и Джульетты», ромульянин размеренно прошагал к сетке, словно паук взобрался по ней, просел под собственным весом, выбрался и спрыгнул на ту сторону.

Дикий попятился к дальней стенке клетки, прижался к ней спиной. Ромульянин дошагал до дверцы, остановился и наклонил голову вперед. Замок щелкнул, но не открылся. Тогда он сделал молниеносную попытку схватить кассина внутри его крепости за горло, лязгнуло железо, Дикий увернулся и присел, снова став неподвижным и тихим. Ромульянин одним прыжком взлетел на крышу клетки и спустил между прутьями руку. Дикий тут же вскрыл замок и выскочил из клетки, собираясь отбежать подальше от противника и продолжить поединок оттуда, но андроид гигантским прыжком пересек по воздуху разделяющее их пространство и придавил жертву к полу своим весом. После этого он просто свернул несчастному голову. По залу пролетел непонятный звук, не то сожаление, не то разочарование. Ромульянин поднялся, отбросил к ограждению ставшее тряпичным тело и снова сложил руки на груди, оглядывая зал. Наступила гробовая тишина. Мальчишки отступили назад, за исключением одного, самого смелого.

— Что же, в этом бою удача оказалась на стороне машины! — весело заорал Язмин, подлетая к андроиду. — Это был честный поединок, и его выиграл Нидзу, два метра железных мускул и искусственных нервов! Противники были равны, но человеку не хватило выдержки! Не каждый может сохранить присутствие духа рядом с машиной, сражающейся насмерть! Поприветствуем первого андроида, выигравшего Электрическую расправу. Нидзу!

«We are the champions, my friends…», полился из динамиков голос бессмертного Фредди. Язмин схватил андроида за руку и поднял вверх, как делают в боксерских поединках.

Ялмундцы засмеялись и захлопали. Они были лишены всякого сочувствия к проигравшим, и Ромул украдкой вытер пот со лба. Тело несчастного Дикого быстро убрали с арены, Нидзу прошагал к выходу, уступая место своему собрату, которого Бык запомнил по войлочной косичке. Из визгов Язмина стало ясно, что имя тому — Хан.

В другом углу появился Горо, борода которого тоже была собрана в косичку, но завязанную шнурком. Язмин соловьем разлился о страшной опасности, подстерегающей того из противников, кто утратит самообладание, и о коде замка, который является единственной защитой для человека от андроида. Горо молча залез в клетку. Замок ожил и закрылся со вспышкой света, которую добавили для зрелищности.

Под угрожающий марш из какого-то кинофильма Хан достиг сетки, но перелезать ее не стал, просто содрал кусок со столба и примял ногой, перешагнув его как несущественное препятствие. Горо стоял в клетке неподвижно, глаза его были пусты. Приближение андроида к замку в зале встретили одобрительными выкриками и улюлюканьем, но Хан не стал его вскрывать. Он сразу же залез наверх, и пока Горо не опомнился, сгреб его за тряпки на спине.

Бык не выдержал, поднялся с дивана и тоже подошел к стеклу. Второй андроид определенно учел все ошибки первого, врач не солгал. Интересно, учел ли ошибки Дикого Горо?

Держа на весу свою жертву, Хан выпрямился, насколько позволял груз, издал в зрительный зал рев, напоминающий вой животного, отвел кулак назад, чтобы проломить человеческий череп сквозь прутья. Но случилось неожиданное — кулак не достиг своей цели. Андроид окаменел, неловко дернулся, и как был в полусогнутом состоянии, так и рухнул с клетки вниз сломанной куклой.

«Oops… I did it again, I played with your heart, Got lost in the game, oh baby, baby, оops…», - шутливо проорала из динамиков издевательская песенка.

В зале захохотали и затопали ногами. Ромульянин дернулся, словно заводной, когда замок отщелкнулся и упал на землю. Он протянул руку в направлении Горо, выходящего из клетки, но тот подпрыгнул и с размаху обеими ногами припечатал проигравшего к арене. Оторвав войлочную косичку с макушки андроида, Горо вскинул ее вверх, к свету прожекторов.

— Да! — заверещал Язмин, спускаясь с небес на землю, хватая Горо за поднятую руку. — Вот и первый человек, победивший в Электрической Расправе! Он был в одном шаге от смерти, но нашел в себе силы и мужество плюнуть ей в лицо! Поприветствуем Горо Великого, победившего могучего андроида!

В зале неистово засвистели ялмундцы, мальчишки верещали что-то восхищенное на своем языке, сопровождая фразы хлопками по ограждению.

— Эй, Горо, тебе работа не нужна? — гаркнул кто-то из экипажа утилизаторов, перекрывая треск Язмина. — Если продержишься против машины десять боев, я тебя куплю!

Ромульянина утащили к выходу, а Горо, выискивавшего взглядом в зале того, кто хотел его купить, пришлось выталкивать униформистам. Следующая пара бойцов уже занимала места, но тот все никак не хотел уходить, словно мысль о возможности уехать с Марахси его околдовала. В свете прожектора Бык увидел, как один из ялмундцев разочаровано отсчитал другому какие-то монеты. Мальчишки бежали за Горо вдоль дорожки, дергая его за рукава и штанины, но тот шествовал молча, сохраняя невозмутимое выражение лица. Смерть товарища не вызвала у него никакого расстройства.

— Хороший знак, — сказал Ромул, кивая головой вниз. — Песня пусть будет на каждом поединке, когда объявляют победителя. Она мне нравится!

Диджей, не отвечая словами, кивнул, удивив Быка, который считал, что в наушниках тот ничего не слышит.

Новая пара гладиаторов уже занимала свои места.