Мастер Зеркал Книга III

Глава 12 После награждения. Козни Ордена

Предчувствия меня не обманули. Да, как и предполагалась, я не выспался.

После того, как Зайка, получившая заслуженную награду, оставила нас с Ануэн наедине, мы с подругой полностью отдались взаимному влечению, изрядно разогретому процедурой награждения демонессы.

Мы неистово любили друг друга, набрасывались друг на друга снова и снова, не чувствуя усталости.

Наши тела причудливо переплетались и перетекали из одной невообразимой позы в другую.

Мы, захлёбываясь, жадно пили пряный напиток любви и никак не могли напиться.

Наши крики и стоны многократно отражались от стен и, я подозреваю, не давали спать всем, кто имел несчастье жить недалеко от наших апартаментов…

— Милый, — раскрасневшееся личико подруги склонилось надо мной, — я весь вечер хотела тебя спросить, а что это, всё таки была, а-а-ах, — она непроизвольно прервалась из-за ощущений, вдруг нахлынувших на неё тугой волной, — за награда такая была, для демоницы-то нашей?

Я начал концентрироваться для того, чтобы сказать в ответ хоть что-нибудь. Очень сложно собраться с мыслями, когда полностью погружен в ожидание надвигающейся кульминации.

Дело в том, что оседлавшая меня подруга умудрилась задать вопрос, ни на секунду не замедляя бешеной скачки. И теперь она покусывала свои губы в предвкушении, а я чувствовал, что времени до феерического взрыва ощущений и эмоций остаётся всё меньше, и потому не стал вдаваться в излишние подробности:

— Сейчас ты это почувствуешь, милая, — прохрипел я, продолжая массировать податливую грудь девушки, — поверь, это ты ни с чем не спутаешь.

Я ещё успел поймать взгляд её бездонных голубых глаз, и меня накрыла волна острейшего финального наслаждения.

Меня выгнуло дугой, и с кончика моего копья, извергающего квинтэссенцию жизни в горячие глубины женского лона, сорвалась маленькая молния чистой астральной энергии.

Эта сила мгновенно проникла в даньтянь подруги, смешалась с её энергией и растеклась по всем энергетическим каналам её тела.

В мои уши вонзился её крик, в котором причудливо сплетались удивление тем, что так, вообще бывает, беспредельная радость бытия, острейшее наслаждение и всеобъемлющее счастье.

Всё её тело, каждое мышечное волоконце, содрогались в пароксизме страсти. Глаза её расширились и, мне показалось, из них ударили лучи бледно-голубого света.

А потом она обмякла, и обессиленно упала на меня.

Стоит, наверное сказать, что я не мог некоторое время шевельнуть ни ногой, ни рукой. Впрочем, и подруга пребывала точно в таком же состоянии.

Так мы лежали минут, наверное, пять, дыша с трудом, а может и дольше. Точно не скажу, потому, что я не помню, как заснул. Просто в какой-то момент с головой провалился в омут приятной истомы.

А разбудил меня затяжной поцелуй. Приятно. Постепенно осознал, что о мою грудь трутся два упругих полушария, рождая сладкое томление внизу живота.

Открыв глаза, я сразу же встретил смеющийся взгляд Ануэн.

— Доброе утро, мой герой, — сказала она, на секунду оторвавшись от моих губ.

Впрочем, решив, что словесный ответ ей не очень то и нужен, тут же требовательно впилась в мой рот снова.

Я решил, что нет смысла спорить, и начинать нудные рассказы про дела, козни недоброжелателей, и прочую хрень, а лучше плыть по течению и постараться урвать у жизни ещё чуть-чуть счастья.

Языки наши переплелись, руки мои пришли в движение. И откуда только силы появились, хе-хе, после вчерашнего-то.

— А ты знаешь, милая, — спросил я подругу, которая, устав от поцелуя, немного отстранилась, чтобы перевести дух, что из-за тебя мы опоздаем на завтрак и будем есть всё остывшее?

— Ай, — взвизгнула Ануэн, ощутив, что моя ладонь медленно переползает с нежной кожи внутренней поверхности её бедра туда, где её присутствие было наиболее остро ощутимо, — почему же мы, мм-м-м, — она вдруг сделала судорожный неглубокий вдох, — опоздаем? — и снова тихо ахнула.

— А потому, что ты ночную рубашку, как вечером сняла, так и не надела потом, — пояснил я, заглядывая во вдруг расширившиеся глаза подруги.

— О-о-ох, — вырвалось из её приоткрытого ротика. Глаза её подёрнулись пеленой неги и наслаждения, — что ты со мной делаешь? Завтрак пропустим же…

— Ничего не знаю, это ты во всём виновата, — я привлёк её к себе и начал целовать нежную кожу грациозной шеи…

Всё проходит. И нам таки пришлось отклеиваться друг от друга и идти в столовую. На завтрак мы успели всё-таки.

Другое дело, что пристальные взоры сидевших напротив нас Нуоты, Леобы, Сигини и Одальни вызывали некоторое неудобство…

На Ануэн они смотрели, преимущественно, с ярко выраженной завистью, а мне доставались оценивающие и, не побоюсь этих слов, восхищённые взгляды, но, с растворённым в них лёгким недоверием.

Кроме того, в глазах сидящих напротив девушек присутствовали и другие эмоции.

Например, в глазах Нуоты я прочёл твердое намерение выяснить, насколько её предположения, базирующееся на услышанных этой ночью криках и прочих звуках соответствуют реальности.

Похоже, что в будущем она станет знаменитой естествоиспытательницей. Только настоящий учёный стремится так решительно проверить свои гипотезы на практике.

Уважаю. И, конечно же, предоставлю ей возможность проверить правильность своих умозаключений, хе-хе.

Леоба, встретившись с моими глазами слегка порозовела и опустила взгляд в тарелку, стесняшка эдакая. Вот так, глядя на неё и не скажешь, что она — убийца экстра-класса.

Одальни тоже старательно прятала от меня глаза.

А вот её подруга, Сигини, смотрела на меня прямо, и бы сказал, совершенно недвусмысленно.

Взгляд её выражал железобетонную уверенность, что всё уже, собственно, решено.

Но мне, всё-таки, предоставляется свобода в выборе места и времени.

Я не удержался и подмигнул этой целеустремлённой девушке.

Матушка наблюдала за этой пантомимой настороженным взглядом.

Прочитав вожделение в девичьих глазах, осуждающе посмотрела в мою сторону и, вздохнув о непутёвом отпрыске, остающемся, несмотря ни на что, неисправимым бабником, перешла к завтраку.

Глядя на неё я наконец понял, насколько мне хочется есть. Зверски хочется есть.

Ведь вчера были произведены просто бешеные энергетические затраты. Да и сегодня с утра мы с Ануэн, гммм, не удержались. Наверное, просто по инерции.

После завтрака я, было, хотел поработать с Ануэн. Дело в том, что я таки соорудил первый полукустарный преобразователь астральной энергии в ману.

И хотел, что бы Ануэн проверила его в действии и внесла свои предложения по тому, как лучше сопрягать моё изделие с защитными артефактами.

Защитный артефакт, таким образом, приобретал неисчерпаемый источник энергии. И тогда, если я смогу создать нужное количество этих преобразователей, наша защита станет на порядок надёжнее.

Только я продемонстрировал заинтересовавшейся подруге своё творение, как прибежал посыльный от замковых ворот, и сообщил, что вролен Ануэн спрашивают прибывшие только что мужчина и женщина.

Женщина представилась, как тётя Ануэн.

Подруга радостно взвизгнула, объявила, что пойдёт встречать родственницу, чмокнула меня в щёку, видимо, чтобы я не очень расстраивался, и была такова.

Оставшись предоставленным самому себе, я вспомнил, что у меня ещё один диск до сих пор не вернулся, и, следовательно, находится на задании.

Да, речь идёт о диске, который был подвешен над доблестным паладином, лишённым ушлой подавальщицей крупной суммы денежных средств.

Я решил посмотреть записи, сделанные моим шпионским устройством, и не прогадал, это было весьма интересно и познавательно.

Очнувшись после бурной ночи в номере кантины, брат Росперт мучительно разлепил веки и обвёл хмурым взглядом интерьер комнаты.

Судя по тому, как уверенно он присосался к бутыли, в которой болталось ещё около литра дрянного вина, он уже установил причины своего отвратительного самочувствия, и теперь стремился привести его в норму.

Опохмелившись, воин господа, кряхтя и невнятно ругаясь собрал по комнате разрозненные предметы своего гардероба и оделся.

Минуты три он стоял посреди комнаты, оглядывая все предметы интерьера и углы помещения. Похоже, что его беспокоило отсутствие чего-то важного, но вот чего именно, он пока не в силах был вспомнить.

И, когда его взгляд, наконец, остановился на пустой поясной сумке, валяющейся на столе, глаза его начали наливаться кровью, а спустя минуту брат Росперт разразился отборной руганью.

Минут пять звучало это непечатное словоизвержение, но, эмоции ограбленного рыцаря, наконец иссякли и он смирился с тем, что с ним произошло. Полученное удовольствие оказалось несколько дороже, чем предполагалось первоначально.

Но, тут ничего не поделаешь, такова судьба. Он, конечно, попробует найти эту девку, что так нагло и цинично кинула его, но, опыт подсказывал ему, что розыск надо будет объявлять по всем доступным землям. С такой кучей деньжищ эта воровка может оказаться где угодно.

Мало того, если она не дура, то сменит и личность, и внешность. В общем, морока одна. Но искать надо, и надо наказать примерно, чтоб другим неповадно было.

Посчитав те немногие монеты, что оставила ему Эхса, он ещё пару раз витиевато выругался и направил стопы свои к выходу из заведения.

Через двадцать минут эмиссар Ордена Паладинов Почившего Бога был уже в своём неприметном домишке, где окончательно привёл себя в порядок.

Моё внимание привлекло то, что он, подняв одну из половиц, извлёк из пустоты, оказавшейся под ней, кожаный мешочек, показавшийся мне братом-близнецом тех, что уже нашли своё пристанище в недрах моего сейфа.

Это меня ещё больше расстроило. Так как орден, даже с учетом понесённых финансовых потерь не лишился возможности действовать.

Запихнув этот мешочек в поясную сумку, бравый рыцарь двинулся на улицу.

Перемотав запись на полчаса вперёд, я, не без некоторого удивления, обнаружил, что паладин к этому времени уже сидел в городской мытне[1], в приёмной одного из чиновников средней руки.

Через минуту раздался дребезг круглого бронзового звонка, висящего на стене, и секретарь мытаря второй категории господина Эбуроха Гляйне кивнул скромно сидящему на лавочке рыцарю, что можно заходить.

Рыцарь, сейчас одетый без всяких претензий, как горожанин среднего достатка, тут же поднялся и бодро проследовал к двери.

Хозяин кабинета встретил посетителя удивительно радушно:

— Господин Росперт, я очень рад вас видеть у себя. — и расплылся в угодливой улыбке.

— Я тоже рад видеть вас в добром здравии, господин Гляйне, — вальяжно отозвался паладин.

Было похоже, что именно рыцарь Ордена является хозяином кабинета, по крайней мере поведение мытаря говорило от том, что он готов выполнить любой каприз своего дорогого гостя.

И, я так думаю, готовность эта базировалась на знании того, что этот самый каприз будет щедро и незамедлительно оплачен из орденской казны. Коррупция, однако.

Не спрашивая разрешения, брат Росперт опустил свой тощий зад в кресло, полностью проигнорировав сиротский стульчик для посетителей, что стоял непосредственно перед столом чиновника.

Кресло, хоть и стояло дальше от стола, но было не в пример удобнее.

— Чем я могу быть для вас полезен, господин Росперт? — сладким голосом поинтересовался господин Эбурох Гляйне.

— Да, вы можете быть полезны Ордену, друг мой, — брат Росперт был совершенно уверен, что сидящий перед ним чиновник наплюёт на всё, ради того, чтобы оказать ещё одну услугу Ордену Паладинов, — для вас же не будет новостью то, что сейчас развивается конфликт между Орденом и бароном Эйнионом Киу.

— Да, — чиновник скроил многозначительную мину на своей лоснящейся физиономии, — и я в этом конфликте целиком и полностью на стороне Ордена. Этот наш барон, по слухам, собирается затевать какие-то реформы, и, тем самым, он неминуемо нарушит отлаженный механизм государственного управления, что приведёт к падению доходов представителей всех сословий.

— Совершенно верно, — подтвердил рыцарь, — мало того, первым шагом он планирует проведение масштабной ревизии за последние два года.

— Это возмутительно! — пропыхтел мытарь, и его, без того беспокойные глазки забегали ещё интенсивнее.

— Так вот, я думаю, что вас обрадует известие о том, — брат Росперт откинулся на спинку кресла и забросил ногу на ногу, приняв раскованную позу, — что Прецептория приняла решение о том, что барон будет объявлен самозванцем, и над доминионом будет установлен протекторат, а после смерти баронессы баронство войдёт в состав теократии наряду с королевством Кэим.

— Конечно, я всецело приветствую такое дальновидное и мудрое решение Прецептории, — заверил мытарь отца Росперта в своей полной лояльности.

— Нам потребуется небольшая услуга с вашей стороны, — проникновенно продолжил паладин, — дело в том, что узурпатор не хочет добровольно уступить власть Святой Церкви, и даже заплатил каким-то наёмникам, что бы они воспрепятствовали торжеству справедливости.

— Это неслыханная дерзость! — чинуша вовсю демонстрировал своё возмущения действиями работодателя, — как можно идти против Святой Церкви?

— Рад, что вы правильно понимаете ситуацию, — ухмыльнулся паладин, — так вот, в день, когда к вам подойдёт незнакомый человек, и скажет слова: «Над городом безоблачное небо», вам будет необходимо открыть калитку Мытных ворот ровно в четыре пополудни. Ведь ваше ведомство полностью контролирует этот вход в город?

— Да, на охране ворот стоят доблестные стражи Мытной гвардии, — чиновник аж раздулся от осознания собственной значимости, — которые подчиняются напрямую мне!

— Иного я от вас и не ждал, — улыбнулся паладин и, как по волшебству на синем сукне, которым была обита столешница, появилась аккуратная стопочка из десяти больших золотых монет по сто даллеров каждая, — это вам компенсация за беспокойство.

— Премного благодарен, — маслянисто улыбнулся господин Эбурох Гляйне, и стопочка золотых монет исчезла со стола, так же, как и появилась, словно по волшебству.

— Ну что ж, я рад, что мы с вами, как всегда, легко находим общий язык, — довольно улыбнулся брат Росперт, поднимаясь из кресла, — не смею более отвлекать вас от дел, дражайший Эбурох.

— Удачи вам в ваших благородных начинаниях, — расплылся в улыбке мытарь, — я всегда вам рад, брат Росперт, заходите почаще.

Оказавшись на улице, брат Росперт не стал тратить время зря, а весьма целеустремлённо двинулся по направлению к городскому рынку.

Я перемотал запись на пятнадцать минут вперёд, до того момента, как паладин останавливается у ящика, за которым сидел уличный чистильщик обуви.

Над сапогом рыцаря склонился жуликоватого вида человечек неопределённого возраста и с профессиональной сноровкой наводил блеск на изрядно запылённую обувь брата Росперта.

— Душновато сегодня, хотя, говорят, завтра будет сильный ветер, — невпопад пробормотал рыцарь.

— На всё воля богов, — удивлённо откликнулся чистильщик обуви.

— Мне срочно нужен мастер Нулли, у нас незавершённое дело.

— Мастер Нулли скоропостижно скончался, — рыцарь печально хмыкнул, поскольку понял, что те тридцать пять тысяч даллеров можно считать утерянными безвозвратно. И от подробнейшего отчёта перед братом келарем его может спасти только полный успех задуманного переворота. Победителей, как известно, не судят.

— Тогда мне нужен кто-нибудь, кто может принять серьёзный заказ.

— Господин может подойти сюда завтра в это же время?

— У меня очень срочное дело, и очень хорошо оплачиваемое, — брат Росперт наклонился почти вплотную к уху чистильщика, — иначе я пойду к шнырям. Время не терпит.

— От кого ты? — крякнул чистильщик, продолжая орудовать бархоткой.

— Орден.

Чистильщик замер на секунду, и, видимо приняв для себя решение, сказал:

— Сейчас расходимся, а через сорок минут приходите в таверну, — он кивнул в сторону неказистой хибары, стоявшей на краю рынка, — «Пропащий поросёнок». Там я вам скажу, что и как будет дальше. На всякий случай будьте готовы к заключению сделки.

Я выключил воспроизведение. Информация очень важная. Но я не могу успеть везде. Сейчас я делаю работу, которую, по идее уже должна делать Леоба.

Но её уровень познания ци пока не позволяет ей работать с этим артефактом. Остаётся одно. Прикомандировать Нуоту к Леобе. Уровень Нуоты вполне годится для взаимодействия с дисками.

Нужно только её проинструктировать хорошенько. И тогда они вдвоём с Леобой смогут извлечь и обработать эту информацию. А потом мы уже и решение сможем принять.

Хорошо, что я не отозвал диск от брата Росперта, хе-хе. Его активные переговоры здорово помогут нам в том, чтобы хорошенько проредить ряды недоброжелателей в нашем собственном тылу.

Как раз и время обеда. Поем как следует, а, заодно, и согласую с Ануэн переподчинение Нуоты.

Расскажу ей, чего я от неё хочу и передам Леобе. Пусть обе прелестницы потрудятся на благо баронства, ну и самого барона, разумеется. Время не терпит, как совершенно справедливо заметил брат Росперт.

По моим ощущениям, до вторжения Ордена остались считанные дни.

1 Мытня — таможенное ведомство