Мастер Зеркал Книга III

Глава 4 Талантливая девочка. Ритуал

Да, растерянная Нуота гадала, прикажет ли господин выпороть её на конюшне за неподчинение повару, дабы впредь неповадно было, или же, чего она в тайне от самой себя страстно желала, уестествит её по быстрому в каком-нибудь укромном тёмном уголке, задрав юбчонку ей на голову, как это у него, у барона, заведено.

К сожалению, потом барон, насладившись её молодым и упругим телом, почти наверняка, отправит её обратно.

К разъярённому и жаждущему мести и плотских утех повару. Злобному и развратному кашевару, у которого наверняка есть в запасе множество способов совместить месть с теми самыми плотскими утехами. С особым цинизмом, разумеется.

В общем, так себе у неё душевное состояние было, очень так себе. Мы с ней прошли в холл первого этажа, где у стен стояли широкие лавки.

Я плюхнулся на лавку и хлопнул рукой рядом с собой, мол, садись, в ногах правды нет. Она затравленно покосилась на меня, но сесть, всё-таки села. Правда, была очень напряжена. Сидела неестественно прямо и почти не моргала. Наверняка, ожидая от судьбы какой нибудь подлянки.

Я совершенно не хотел над ней издеваться. Но, объяснять, что я сейчас собираюсь делать было долго, ну и лень, само собой.

Поэтому я просто развернулся всем корпусом к ней. Она была настолько на взводе, что это моё движение заставило её заметно вздрогнуть.

Включив магическое зрение, я осмотрел её энергетическую структуру.

Такое я в этом мире видел в первый раз. В прошлой жизни энергетику подобной насыщенности можно было наблюдать у наших послушников после полного года послушания.

А это, я вам скажу, как минимум второй предел постижения ци. А тут вот так, на ровном месте…

И есть, опять таки, два варианта. Либо я наблюдаю какой-то редчайший природный феномен, что маловероятно. Либо же эта девушка ранее училась именно работе с ци, и, что характерно, не по здешним методикам.

В этом мире нет методик, позволяющих за короткий срок достигать подобных успехов. Интересно, однако. И тогда сразу возникает вопрос, а с какой целью она тут, в моём замке находится. И кто она?

— Эшу Опин, что скажешь? — я решил проконсультироваться со своим ориша.

— Ну, что я тебе могу сказать, бро, — скрипучий голос ориша звучал тоже, как-то удивлённо, — повезло тебе.

— Ты хочешь сказать, что она такая вот родилась? — изумлённо подумал я.

— Да, при этом она сама не знает, какой силой она может владеть, — Эшу Опин начал вещать лекторским тоном, но, я убедился, что даже если он начинает нудить, то, всё равно, послушать его очень полезно, — так что, если воспитать её в качестве слуги рода, или взять наложницей, или одной из младших жён и обучить как следует, то получишь себе архимага.

Не сразу, конечно. Но сейчас, пока она сама не осознаёт своего грандиозного потенциала, она вполне охотно примет клятву служения. А Лоа исполнение этой клятвы прогарантируют.

— Заманчиво, — ответил я, — но, на всякий случай с Ануэн еще поговорю по этому поводу. Да и вообще, тогда есть смысл эту девчонку Ануэн и поручить. Пусть обучает и опекает.

Я, закончив свой краткий диалог с ориша, посмотрел на Нуоту. Та продолжала сидеть с прямой спиной и смотреть в бесконечность. Нервничает. Не понимает, что происходит,

— Нуота, а ты знаешь, что у тебя есть некоторый магический потенциал? — спросил я и напоролся на недоверчивый взгляд девушки.

— Первый раз такое слышу, — несмело ответила она, — разве что, в детстве мальчишки соседские ведьмой дразнили, — сказала она, забавно наморщив лоб и беззащитно улыбнулась.

— Ну так вот, у тебя есть потенциал, и неплохой, — я продолжил разговор. Мне хотелось сейчас же получить её согласие на клятву, которую будут гарантировать Лоа. Тогда никуда она уже от меня не денется. Иметь в своём окружении архимага — это очень круто.

— И, что теперь? — грустно отозвалась она, — кто меня учить-то будет? У меня и денег-то нет…

— Деньги тебе не понадобятся, — улыбнулся я, — если ты принесёшь клятву верности роду Киу, то обучение для тебя будет совершенно бесплатным. Только сразу предупреждаю, жизнь твоя с момента принятия клятвы станет неразрывно связана с нашим родом, а клятва такая, что нарушить её нельзя. Просто не получится это.

— А кто будет учить? — вижу, глазёнки-то загорелись, в них ярко вспыхнула надежда на то, что жизнь может оказаться вовсе не такой уж и беспросветной штукой, как это рисовалось ей всего пять минут назад.

Опять же, на кухню, на растерзание этому маньякув белом колпаке её уже никто не отправит.

— Учить тебя будет, преимущественно Ануэн, ну и я, но в основном она будет тобою заниматься.

— А кто это? — спросила Нуота. Ну да, откуда ей знать всех благородных, которые на верхних этажах обитают.

— А это моя девушка, — улыбнулся я. А вот девчонка, напротив, слегка поскучнела, печально вздохнула, но, все таки подняла на меня глаза и спросила:

— А точно у меня есть способности? — всё таки, она боялась с ходу поверить, что ей таки выпал счастливый билет. Боялась разочарования.

Ну, счастье-то это довольно условное. Да, можно достичь очень многого, но… не даром.

Придётся по полной за это расплачиваться. Кровью, потом и слезами. Ничто даром не даётся и за всё приходится платить.

— Уверен, — я попробовал придать ей некоторую уверенность, — но сейчас и Ануэн тебя посмотрит, для страховки.

— Если не подтвердится, то, пожалуйста, — она умоляюще посмотрела мне в глаза, одновременно, как бы невзначай, прижимаясь ко мне упругой грудью, — не отправляйте меня на кухню, — глаза её повлажнели от наворачивающихся слёз, а грудь ещё плотнее вжалась в моё плечо, я согласна на всё, стирать, убирать, — запнулась, но потом продолжила, — согревать постель, только, пожалуйста, только не на кухню…

— Да, почти все женщины, прирождённые актрисы, — подумал я, — пустить слезу, прижаться упругой сисечкой, и всё, мужик поплыл, взгляд у негостановится телячьим, и, что хочешь с ним, то и делай.

Причём, я больше, чем уверен, Нуота сейчас устроила это совершенно неосознанно.Такой шаблон поведения у женщин в подкорке зашит.

— Всё верно, бро, эта маленькая молодая мама очень боится попасть обратно, она уже поверила в сказку, и теперь будет землю грызть, что бы всё сбылось, хе-хе — проскрипел удовлетворённым голосом Эшу Опин, — так что, это ты можешь брать её тёпленькой и делать с ней всё, что угодно.

— Ага, — подумал я, — выигрывает тот, кто дольше сохраняет голову холодной.

— Да, бро, это очевидно.

Закончив мысленный диалог со своим ориша, я вернулся к реальности. А реальность была такова, что эта несчастная прижалась ко мне не только грудью, но и горячим бедром.

И даже успела уткнуться в меня мордахой и начать потихоньку увлажнять слезами мой камзол. Милота…

Так бы и сидел бы, наслаждаясь свежим запахом и мягким теплом юного девичьего тела.

Особую пикантность этому придавало то, что стоило бы мне только захотеть… Но ладно, плотские радости от меня никуда не убегут, а эту девчулю надо вести к Ануэн. Пусть она её смотрит и принимает под своё крыло.

— Всё, хорош сырость разводить, — приобняв Нуоту за тонкую талию, я поднял её на ноги, ободряюще шлёпнул по вздёрнутой задюшке, чем вызвал немедленное появление милого румянца на её нежных щёчках, — пойдём наверх, буду тебя Ануэн передавать, — и отправился к лестнице, а девушка хвостиком пристроилась за мной.

Входя в наши с Ануэн апартаменты, я нашёл магессу всё так же увлечённо ковыряющейся в тех несметных богатствах, что лежали в принесённых мною мешках.

Котики бродили рядом, тёрлись и об Ануэн, и об Эгису, которая сидела рядом и с любопытством наблюдала за тем, как моя подруга изучает добычу. Все чем-то заняты. Тишина и покой. Идиллия.

— Милая, — Ануэн тут же одарила меня заинтересованным взглядом, затем её взор трансформировался в вопросительный, когда она стала оглядывать Нуоту, смиренно застывшую позади меня. — посмотри, кого я привёл.

— Смотрю, — сказала она, — девчонку вижу, и?

— Ты магическим зрением посмотри, — нужно всё-таки переводить разговор в деловое русло, а то сейчас опять начнётся обсуждение моей неискоренимой склонности к кобелизму, — тогда сразу и поймешь, и зачем, и почему.

— Ага, — Ануэн прикрыла глаза, лицо её разгладилось, а потом медленно стало приобретать выражение глубокого удивления. Затем она открыла глаза,спросила меня, но уже не агрессивно-саркастически, а вполне себе нормально:

— И где ты это чудо нашёл?

— Не поверишь, — я улыбнулся, — на кухне.

— Ого, занятно, гляди-ка, — Ануэн опять посмотрела на Нуоту, продолжавшую прятаться за моей спиной, но уже совсем по другому — ну, раз привел, заводи в комнату, знакомь…

Настало время обратиться к духам. И, так уж получилось, что для участия в обряде собралась довольно большая компания, судите сами.

Во-первых, это, конечно моя мать, Гленис Киу, баронесса фан Стоуб. Ей предстояло избавиться от энергетического паразита.

В комплекте с ней шёл Ланцо, который хотел посмотреть на процесс, да и вообще, он проявлял интерес ко всему, что, так или иначе, касалось её.

Далее, привлечённые в качестве ассистенток обе горничные наших благородных дам.

Будут барабанить. Ануэн говорила, что попробовали и выходит, вроде как, не плохо, хотя ориша Ануэн отозвался о качестве музыкально сопровождения весьма и весьма сдержанно.

Ну да ладно, другого-то всё равно нет. К тому же Эшу Опин туманно намекнул мне, что можно будет привлечь пару сущностей, чтобы те помогали горничным, так сказать, изнутри. Это он взял на себя.

Сама Эгиса, которая проявила большой интерес к планируемому избавлению Гленис Киу от смертельного недуга. Её так же очень заинтересовала сама возможность общения с духами и взаимодействие с ними.

Но от посвящения пока осторожно отказалась, мотивируя это тем, что необходимо по этому поводу проконсультироваться с отцом, поскольку этот шаг может иметь далеко идущие последствия.

Тут я её понимаю, хотя в наших интересах было бы, конечно, если бы она посвящение приняла.

Но давить и торопить в подобных вопросах категорически не рекомендуется. Всё должно быть, хе-хе, добровольно.

Ну, и почти в последний момент у нас появился ещё один участник, вернее, участница — это Нуота. Которую мы убедили помимо принесения клятвы пройти ещё и посвящение, чтобы два раза, как говорится, не вставать.

Само собой, я тоже участвую, на этот раз в качестве бохора, ассистирующего мамбо Ануэн.

И да, Ануэн сказала, что и юные леопарды тоже будут участвовать, и, что характерно, ни её ориша, ни Эшу Опин никоим образом не возражали.

После заката мы собрались в комнате, переоборудованной под святилище. Горничные пришли, нагруженные корзинками с фруктами, сладостями, ромом и прочими подношениями для духов. У меня в руках была клетка с чёрным петухом.

Все окна в комнате были закрыты ставнями, так что в помещении было практически темно.

Но, вот затеплились огоньки толстых чёрных свечей, в изобилии расставленных по периметру святилища и на маленьком алтаре. В глазах присутствующих заметались отблески колдовского пламени, пляшущего на свечных фитилях.

На маленькую медную жаровню, стоявшую около алтаря, Ануэн кинула первые щепотки травяной ароматической смеси.

В воздухе поплыл пряный горьковатый запах, от которого начала немного кружиться голова и где-то на границе восприятия я вдруг с удивлением различил крики тропических птиц, словно джунгли дикого Юга подступили прямо к стенам нашего святилища.

Горничные, поставив принесённые корзинки рядом с алтарём, взяли барабаны-джембе и заняли места на невысоком подиуме, где оставалось место для ещё одного барабанщика.

Но, придется обойтись пока двумя. Девушки-горничные, кстати, для участия в ритуале облачились в чёрные трико, выгодно подчёркивавшие все достоинства их молодых тел.

— Так, пора позвать моих помощниц, хе-хе, — в моём мозгу раздалась скрипучая мысль Эшу Опина.

— Каких помощниц? — поинтересовался я.

— Смотри на музыкантов, — транслировал свою мысль ориша.

Я перевёл взгляд на подиум, и фигуры девчонок с барабанами. Вдруг, одна из них вздрогнула, глаза её, немного потерянные и наполненные сомнениями одномоментно стали живыми, шалыми и бесшабашно-весёлыми. Руки девушки начали выстукивать сложный ритм по туго натянутой коже барабана, стоящего перед ней. Рокот барабана становился всё громче, и уже через минуту вздрогнула и разительно преобразилась вторая девушка.

И её барабан ожил. Два ритмических рисунка переплелись и наполнили помещение гипнотическим гулом.

Ануэн, чьё лицо закрывала маска, символизирующая её ориша, Эшу Исери, начала медленное движение вокруг Митана, разрисованного мистическими пиктограммами и символами столба, по которому духи спускаются в мир людей.

И, по мере ускорения упругого ритма барабанов, её танец тоже набирал темп, движения становились всё более рваными и пугающими.

Атмосфера древнего, дикого колдовства сгустилась в помещении, наполненном дымом дурманящих травяных смесей, уносящих рассудок в иные пространства.

К танцу подруги присоединились оба наших юных леопарда. Они начали прыгать и кружиться вокруг танцующей мамбо, причём, движения этой троицы странным образом сплетались в единый, сложный, наполненный первобытной мистикой, рисунок.

Ануэн вдруг упала на колени перед Митаном, а с обеих сторон разлеглись леопарды.

— Мсери, хиджо Ошоси! Тирар ми эстар, знфермо вида эн ми!! — глухим и страшным голосом Ануэн выкрикнула странные слова на языке, чуждом для этого мира.

И именно в этот момент я перерезал горло жертвенного петуха, обильно окропив его кровью алтарь.

Пламя свечей в испуге моргнуло, словно стараясь спрятаться от произнесённых мамбо слов.

Глаза Ануэн, сверкавшие сквозь прорези маски, стали обсидианово-чёрными, блестящими нездешней энергией и силой.

Вокруг её ладоней медленно занималось золотистое свечение, с каждой секундой становящееся ярче.

Это её ориша, Эшу Исери, излечивающий болезни, полностью овладел её телом.

К этому времени баронесса Гленис давно уже лежала навзничь на толстой циновке, сплетённой из речного тростника.

Она находилась в глубоком трансе, и рассудок её сейчас путешествовал по волшебным мирам, путь в которые ей на некоторое время открыли милостивые духи.

Пружинистой, приплясывающей походкой, ведомая ритмичными звуками обезумевших барабонов Ануэн приблизилась к лежащей Гленис.

Вслед за Ануэн, подобные двум невесомым серым теням предрассветной саванны, мягко стелились по полу Мря и Мао.

Сейчас они ничем не напоминали забавных котят. Сейчас это были хищники. Хищники опасные и беспощадные. Хищники, вышедшие на охоту.

Ануэн опустилась на колени около ложа Гленис.

Взгляд её прошёлся вдоль расслабленного тела баронессы, сначала от лица к ступням, потом поднялся обратно и зафиксировался на животе распростёртой на циновках женщины.

Леопарды издали тихое рычание. Они к чему-то готовились, не отрывая настороженных взглядов от рук Ануэн, светящихся ровным золотистым светом.

Ануэн же медленно, почти торжественно, возложила свои золотые ладони на живот Гленис,тело которой ощутимо вздрогнуло от этого прикосновения. Несколько минут ничего не происходило.

Но вот по телу Гленис прокатилась волна. Это непроизвольно сокращались мышцы.

Я осмотрел её ещё раз. Всё было нормально. В сомкнутых челюстях матери была зажата толстенькая палочка из прочной древесины, на случай возникновения судорог.

При изгнании паразита можно ожидать чего угодно. Мерзкая сущность непременно будет сопротивляться, не желая покидать насиженное место.

Я переглянулся с Ланцо. Он кивнул, и, согласно предварительной договорённости, аккуратно сел на бёдра Гленис, что бы лишить подвижности её ноги. Мне же была доверена миссия фиксации её рук.

Вытянув её руки над её головой, мои пальцы плотно обхватили тонкие запястья и прижали их к полу.

Вовремя мы заняли свои места. Волны судорог, сотрясающие тело матери участились и их сила увеличилась. Теперь она дёргалась, выгибалась, тщилась вырваться из наших бережных, но плотных захватов.

Руки Агуэн, тело которой на время стало вместилищем для могучего Эшу Исери напряглись и ещё плотнее прижались к животу Гленис, из горла которой вдруг вырвался тоскливый, нездешний вой, заставившей шерсть на загривках леопардов встать дыбом.

Сквозь золото пальцев мамбо из тела баронессы начала просачиваться чёрно-фиолетовая дымка. Мамбо же с новыми силами вдавливала свои ладони в живот баронессы.

В непрекращающемся рокоте барабанов я различил новый жуткий звук. Это Гленис зубами сминала в мелкую щепу ту самую, зажатую в челюстях деревянную палочку.

Истекающая из тела баронессы дымка собиралась в большой мохнатый комок липкой тьмы, повисший в воздехе непосредственно перед маской, скрывавшей лицо Ануэн.

— Всё, — тягучим гонгом громыхнул у меня в мозгу голос Эшу Опина. Это означало, что паразит покинул тело моей матери.

И дело теперь за малым. Осталось его уничтожить, что бы он не успел найти себе новую жертву.

Золотые руки сорвались с расслабившегося, наконец, тела баронессы и наотмашь хлестнули жуткий сгусток лоснящейся эфирной грязи, отбросив его в сторону.

И тут, совершенно для меня неожиданно, с пола взвились две серые тени, и, размазавшись в полёте, вонзили когти в концентрированную тьму, отброшенную ударом светящихся ладоней мамбо.

Наши леопарды, как оказалось, были способны весьма эффективно уничтожать и такие вот, псевдоживые энергетические образования.

Через две минуты всё было кончено. Мелкие обрывки, которые ещё оставались от изорванного когтями доблестных серых котов паразита бесследно растаяли в воздухе.

И все участники сегодняшнего ритуала, словно очнувшись, начали озираться по сторонам. За исключением баронессы, которая все так же лежала на циновках. Дыхание её было ровным, а лицо спокойным.

И за исключением Ланцо, который пожирал глазами Гленис.

— Нуота, — я посмотрел на юную кухарочку, взгляд которой тоже слегка помутнел, и я даже не мог предположить, что она сейчас видела, — пора нам с тобой обменяться клятвами.

— Я готова, — глухо, но твёрдо, прозвучал её голос.

Еще минут десять мы с ней нараспев читали текст клятвы, свидетелями которой были присутствующие здесь Лоа.

А потом всё кончилось. Мистическая атмосфера потихоньку сошла на нет, и каждый из нас понял, насколько устал и вымотался.

— Как же жрать-то хочется, — вдруг непроизвольно вырвалось у меня.