Мастер Зеркал Книга III

Глава 20 Демоны и монахи

Свежий утренний ветерок гладил лица стоящих на стенах, трепал волосы, норовил забраться под одежду холодными пальцами.

Туман, клубящийся в предполье испуганно жался к кустам, спасаясь от лучей восходящего дневного светила.

Но, несмотря на то, что дневной свет становился всё ярче, тягостные, давящие ощущения не спешили оставлять меня в покое. Демоны уже тут. Это нам показал диск-разведчик.

Правда, очень издалека. Близко к лагерю паладинов ему не давало приблизиться мощное защитное поле.

На стенах тихо переговаривались ополченцы и наёмники. Вместе со мной на боевой площадке стояли и монахи-демоноборцы, завёрнутые в шафранового цвета рясы, во главе со своим настоятелем, почтенным шифу Чжао Ю.

— Демонов уже направили к нам, — уверенно заявил долговязый монах, — я чувствую их.

— Скоро ли они будут здесь, Брат Чан? — ровным голосом спросил настоятель. Он был совершенно спокоен, и его спокойствие передалось и мне.

— Думаю, что минут через двадцать мы увидим их, — брат Чан ковырялся в многочисленных кармашках своего пояса, проверяя, всё ли необходимое прихватил с собой, — они не сильно торопятся.

— Сколько их? — продолжил задавать свои вопросы настоятель, — четверо, как мы и определили или что-нибудь изменилось?

— Четверо, диск уважаемого барона показал нам все призванные сущности, — брат Чан злорадно улыбнулся, — и показал, что с пятым демоном у них ничего не получилось, слишком силён оказался, не подчинился.

— Тогда, всем проверить оружие и экипировку, — скомандовал Чжао Ю, — скоро в бой.

Монахи, вслед за братом Чаном, тщательно ревизовали многочисленные кармашки своих поясов и перевязей, придирчиво осмотрели копья и алебарды, сверкавшие лезвиями из посеребренной стали, насаженными на усиленные металлическими полосами древка, изготовленные из древесины персикового дерева.

— Мы готовы, шифу, — сказал маленький шарообразный монах, брат Ма, на поясе которого болталась увесистая походная чернильница, выполненная из тёмной бронзы и украшенная замысловатым орнаментом.

— Ну, тогда ждём, — улыбнулся настоятель.

— Всем отойти к дальнему краю боевой площадки, — скомандовал я наёмникам и ополченцам.

Те мгновенно выполнили команду. Монахи же, напротив, подошли к самым зубцам и разошлись вдоль стены, заняв, таким образом, первую линию обороны.

Со стороны рощи, за которой скрывался лагерь осаждающих, послышался треск, словно кто-то продирался прямиком сквозь заросли, сминая разросшийся подлесок.

А спустя минуту мы уже могли любоваться нашими демоническими противниками. Было их, как мы и ожидали, четверо.

Особо выделялся огромный, в два человеческих роста демон, очень похожий на обыкновенную гориллу, с той лишь разницей, что тело демона покрывала длинная шерсть густо-синего цвета, и рук у этой милой обезьянки было не две, а четыре.

И в каждой из этих четырёх лап демон сжимал по большой булаве.

Ещё два демона напоминали тощих крылатых медведей.

Они уступали в размерах своему вожаку, головы их были украшены прямыми длинными рогами.

Когти на их широких лапах были неимоверно длинны и могли соперничать по размерам с боевыми кинжалами.

И, как же как и кинжалы, угрожающе поблёскивали металлом.

Четвёртый демон был самым маленьким, не более двух метров ростом.

Был он более всего похож на абсолютно голого человека с гипертрофированными мускулами и мужским достоинством поистине героических пропорций.

Был он красивого фиолетово-черного цвета. Изо рта его торчали слегка загнутые клыки, а в руках он сжимал здоровенную узловатую дубину. Лучи утреннего света беспомощно соскальзывали с его блестящей лысины.

Глаза демонов зловеще светились алым, словно в их глазницах тлели злые угли из адских топок. Хотя, может быть, так оно и было.

Я, для очистки совести, дал возможность нашим магам опробовать свои заклинания на подступающих к нашим стенам выходцах из инферно. Хотя особых иллюзий не питал.

Ануэн, стоящая на верхней площадке надвратной башни, швырнула в синюю обезьяну огромную сосульку.

Но, как мы и предполагали, ничего не произошло.

Сосулька, встретившись со спутанными синими космами, рассыпалась мелкой ледяной крошкой, не нанеся демону никакого урона.

Так же неэффективными оказались атаки, предпринятые тётушкой Ануэн, баронессой Диллис фан Глоссе.

Она запустила по одному из заморенных медведей свой фирменный файербол, способный прожечь насквозь метровую каменную стену.

И ничего. Пламя бессильно стекло в землю, а медвежья морда только глумливо ухмыльнулась.

Барон Овайн Григ ударил по фиолетово-чёрному демону воздушными серпами, и тоже не преуспел.

За полметра до демона заклинание просто рассеялось.

— Маги, прочь со стен, — скомандовал я, — ждите внизу в укрытии, — толку от них сейчас не предвидится, а вот под раздачу они очень даже могли попасть.

Я ещё не видел, на что способны наши монахи и не был уверен, что им удастся связать боем подступающих к нам демонов, так, что бы они гарантировано не могли причинить вреда остальным.

К каждому из монахов было придано по отделению наёмников, которые должны были, беспрекословно подчиняясь демонологу, обеспечивать ему силовую поддержку.

Демоны были уже метрах в ста от стены.

Оба рогатых медведя остановились, встали на дыбы, и за их спинами широко развернулись крылья с морщинистыми кожистыми перепонками.

Сделав несколько взмахов и разметав вокруг себя сухую траву и мелкий мусор, они, медленно поднявшись над землёй, и полетели к нам.

Они не торопились, явно стараясь далеко не отрываться от своих товарищей, перемещавшихся по твёрдой поверхности.

— Арбалетчики, приготовились, — я посмотрел на расчёты баллист, которые, зарядив свои агрегаты, пристально смотрели на меня, ожидая команды.

— Цель — правый от нас летающий медведь, — проорал я, что было сил — огонь! — и бросил вниз поднятую руку.

Воздух наполнился арбалетными болтами. Мало того, раздалось несколько хлопков, слившихся в один звук.

Это спустили свою тетиву баллисты, и огромные стрелы с посеребрёнными наконечниками покинули ложа метательных машин.

К моей радости, мы правильно всё рассчитали. Как демон ни уворачивался, как он ни метался из стороны в сторону, выполняя в воздухе сложные манёвры уклонения, но избежать попаданий ему не удалось.

Десяток арбалетных болтов ударился в его тушу, хотя, надо сказать, демоническую шкуру ни один из них пробить не смог.

Но, тем не менее, один болт угодил в нос твари, вызвав её секундное замешательство.

И в этот самый момент стрела одной из баллист влетела в перепонку крыла летучего монстра и порвала её. Серебро смогло повредить демоническую плоть.

Демон обиженно взревел и, нелепо кувыркаясь, свалился вниз.

Понятно, что для него падение с высоты, не превышающей тридцати метров ничем не угрожало, но, тем не менее, нам удалось внести некоторую неразбериху в ряды атакующего противника.

К сожалению, второго медведя нам приземлить не удалось, хотя арбалетными болтами его успели немного пощекотать.

Добравшись до подножия стены, демоны начали штурм.

Перед нами с настоятелем вдруг из струй утреннего ветерка сформировалась эта самая четырёхрукая горилла, заревела дурным голосом и принялась размахивать своими булавами.

Размахивала она ими беспорядочно, но очень быстро. Со стороны казалось, что оружие демона просто размазывается в воздухе.

К нам с настоятелем присоединился брат Чан и мы втроём довольно бодро сдерживали натиск синего инфернального обезьяна.

Длинный и тощий монах, которому достался крылато-рогатый медведь, с неожиданной грацией танцевал вокруг своего оппонента замысловатый танец, периодически тыкая его своим ти-дао1.

Тычки эти рогатый медведь воспринимал болезненно, размахивал лапами, увенчанными когтями-кинжалами и выражал своё неудовольствие грозным рыком и коряво произносимыми ругательствами.

Монах же продолжал свой танец, лик его был безмятежен, а движения выверены.

А кругленькому брату Ма достался фиолетово-чёрный демон, который пытался его достать своей монструозной дубиной.

Надо сказать, что у брата Ма никакого оружия видно не было, только пальцы правой руки сжимали полоску рисовой бумаги, на которой киноварью было нарисовано несколько сложных разлапистых иероглифов.

Демон с опаской поглядывал на эту бумагу, и у меня сложилось впечатление, что не нападает, а обороняется, стараясь не подпускать к себе прыгающего, подобно мячику, брата Ма.

А внизу, под стенами, бесновался медведь с порванным крылом. Ему, видимо, по жизни не везло.

Мало того, что ему крыло продырявили, так он ещё и свалился в ров после неудачной попытки вскарабкаться вверх по стене.

И теперь он был очень занят, пытаясь оторвать от себя урчащих от ярости и голода аллигатросов.

Им было все равно, кого жевать, орденского кнехта, ангела или демона. Главное, это вцепиться в кого-нибудь живого и постараться урвать кусочек. В этом заключается смысл жизни всех аллигатросов.

На некоторое время про этого рогатого демона можно было забыть. Аллигатросы его будут развлекать до упора.

А наша обезьяна оказалась не такой простой. С навершия одной из её булав вдруг сорвался синий шар, и потрескивая разрядами, пробегавшими по его поверхности, устремился к настоятелю.

Настоятель, надо сказать, ничуть не испугался, а ударил по этому шарику тыльной стороной ладони, словно ракеткой при игре в пинг-понг, отбросив его обратно.

Обезьян, похоже, не ожидал такой подставы и только и успел, что вылупить свои краснючие зенки. А шарик, ударившись о низкий лоб демона, разбросал по его морде маленькие, весело сверкающие молнии.

Демон обиженно взревел, и бросился на уязвившего его настоятеля.

Преподобный Чжан Ю улыбнулся и сделал два небольших скользящих шага назад.

Демон продолжил атаку, но в это самое время брат Чан, раскрутив над головой боло, состоящее из толстой серебряной цепи и двух серебряных же грузиков, отправил его в полёт.

Боло, как ему и полагается, туго обвилось вокруг нижних конечностей атакующего обезьяна. И демон, не успевший среагировать на этот коварный ход брата Чана, обрушился на кирпич выстилки.

Я, что было сил, ткнул в обезьянье брюхо лезвием глефы.

Стыдно сказать, но мой удар, в который я вложил и всю свою физическую силу, и всю доступную ци, оказался совершенно бесполезен.

Лезвие с печальным звоном отскочило от покрытой синей шерстью шкуры демона. Я в замешательстве посмотрел на настоятеля, а в глазах моих застыл вопрос, как же мы будем убивать этого неуязвимого инфернального примата.

Настоятель же лихо подмигнул мне, мол, не мохай, и ловко приклеил на лоб монстра полоску рисовой бумаги с киноварными иероглифами, точно такую же, что была в руках у брата Ма.

Тело демона вдруг застыло, глаза его подёрнулись плотной пепельной плёнкой, под которой угадывались слабые отблески немного притихшего, но не погасшего окончательно адского пламени.

— Командуй, пусть уносят вниз, — обратился ко мне довольный настоятель, — только пусть бумагу на лбу демона не трогают.

Я благодарно кивнул преподобному Чжао Ю, подозвал десятника, и объяснил ему, как и куда надо отнести поверженного демона.

Наёмники, словно муравьи, облепили тушу демона и поволокли его вниз.

Они уложат его в спецкамеру, которую я оборудовал мощным и безумно дорогим артефактом-негатором. А то вот Мабли от нас в своё время смылась. А произошло это из-за того, что мы не догадались своевременно заблокировать магию в её камере.

Так что эту свою ошибку я учёл и исправил. В этой камере мы и будем складировать обездвиженных демонов. А потом, я надеюсь, отец настоятель сможет их отправить обратно в пекло.

Пока мы возились с обезьяном, брат Ма, неустанно прыгавший вокруг черного демона, уже успел, как я понял, изрядно утомиться, уворачиваясь от увесистой дубины противника.

Я метнулся ему на помощь, а настоятель с братом Чаном присоединились к долговязому монаху, танцевавшему вокруг глухо матерящегося демона-медведя.

Ну, за них я был спокоен, настоятель и два подготовленных инока имели все шансы ушатать своего оппонента по-быстрому.

А я сосредоточился на противнике брата Ма. Тот, увидев, что теперь и я начал атаковать его, взревел, и, брызгая ядовитой слюной, шарахнул по мне дубиной.

Удар его был быстр и весьма силён. Но моё боевое предвидение вовремя сработало, и я, буквально в последний момент, успел отпрыгнуть в сторону.

Так что я легко отделался, разве что несколько осколков кирпича, разлетевшихся из-под ударившей в выстилку демонической дубины, пробарабанили по моему черепу.

Повреждений, хвала богам, не было, так как я не забыл перед боем активировать Алмазную Кожу.

Воспользовавшись тем, что демон переключил на меня всё своё внимание, справедливо посчитав меня более уязвимым, брат Ма тихо зашёл ему за спину.

И, когда демон с ужасающим ревом в очередной раз попробовал прихлопнуть меня своей дубиной, брат Ма запрыгнул сзади ему на плечи, и мгновенно прилепил свою бумажку с иероглифами на лоб инфернала.

Тот застыл, потом пошатнулся, так как брат Ма оттолкнулся ногами, спрыгивая с его плеч, и, словно памятник, сбрасываемый с постамента вандалами, обрушился на боевую площадку.

Минус ещё один.

Остались рогатые медведи. Один тут, другой внизу.

Я обернулся, чтобы посмотреть, как дела у монахов.

Они с энтузиазмом тыкали в своего противника длинномерным оружием.

А брат Ма, отошедший в сторонку, пристроился на парапете стены, и, поставив свою чернильницу на камни, украшал очередную бумажную полоску иероглифами.

Он настолько углубился в процесс, что не обратил никакого внимания на вражескую стрелу, которая ткнулась в плёнку защитного поля рядом с ним.

Наконец он удовлетворённо улыбнулся, повесил чернильницу обратно на пояс и, сжав в пальцах полоску рисовой бумаги, крадучись направился к демону-медведю.

А демон яростно кидался на монахов, заметно теснивших его к парапету.

В какой то момент он сорвался с места, и, подобно атакующему быку бросился на брата Чана, вероятно, рассчитывая поднять его на рога.

Монахи вежливо расступились, пропуская этот живой снаряд мимо себя.

Демон с оглушительным ревом врубился низко опущенными рогами в противоположный парапет. Во все стороны полетели осколки облицовки. На какое-то мгновение он застыл, пытаясь сообразить, вероятно, с чем это он таким твёрдым столкнулся.

В это время брат Ма, часто-часто перебирая коротенькими толстенькими ножками, взбежал по его спине и размашистым движением руки прилепил ему на лоб волшебную полоску бумаги.

Демона скрючило, и он, словно окаменев, упал на площадку.

С вторжением покончено.

Остался только тот, что внизу.

Я перегнулся через парапет и посмотрел на то, что там с ним происходит.

Там ничего не поменялось. Аллигатросы намертво вцепились в его ноги, и разжать их пасти даже у демона не получалось.

В своих попытках отодрать мешающих ему рептилий он полосовал их кинжалоподобными когтями, но прочные шкуры ящеров пока выдерживали эти удары.

У него был всего один успех, да и тот частичный. Ему удалось оторвать хвост у одного из аллигатросов.

Но это, как вы понимаете, не заставило злобного ящера разжать челюсти.

С другой стороны, зубы моих крокодильчиков никакого вреда непробиваемой демонической шкуре не нанесли.

И я вдруг задумался о том, что надо бы нашим аллигатросам поставить серебряные коронки, тогда они смогут и демонов успешно грызть.

Отойдя от парапета, и озадачил наёмников тем, чтобы они утащили демонические тушки в спецкамеру.

Ребята взялись за дело, и уже спустя пять минут боевая площадка была свободна.

И тут о защитное поле ворот опять ударились три пылающих снаряда орденских требюше. Паладины начали обстрел.

Значит они сейчас устроят штурм, рассчитывая на то, что их демоны порвали на стенах кучу народу и продолжают тут бесчинствовать, сея ужас и панику в рядах защитников.

— Ну и пусть идут, — ухмыльнулся я своим мыслям, как это говорится, попутный ветер в горбатую спину и барабан на шею.

Не знаю, как там у них с ветром складывается, с попутным, а вот барабанная дробь уже до меня отчётливо доносилась.

На опушке рощи появились первые шеренги формирующихся боевых порядков. Орденцы строились для решающего штурма.

Но мы были готовы их встретить со всем нашим радушием. Добро пожаловать.

[1]Ти-дао — древковое оружие, напоминающее японскую нагинату с лезвием, как у меча Дао.