Мастер Зеркал Книга III

Глава 16 Внутренние враги и их козни. Зомби

Дверь, хоть и выглядела вполне добротной, но тройного удара, который на неё обрушили дюжие стражники, не выдержала.

Она распахнулась под аккомпанемент протестующего скрежета выворачиваемого из косяка запора и печально повисла на единственной уцелевшей петле, заметно перекосившись.

Воздух наполнился мелкой деревянной пылью, заплясавшей в лучах Зонне, проникших в дом с падением этой преграды.

В вязкий полумрак прихожей ввалились два яростно рычащих стражника, оставив третьего своего собрата контролировать вход в дом снаружи, а ещё двое наблюдали за окнами и чёрным ходом.

Жалобно задребезжало сбитое и покатившееся по полу жестяное ведро, с грохотом посыпались на пол многочисленные коробочки, горшочки и бутылочки с обвалившихся хозяйственных полок.

В общем да, проникновение получилось каким-то шумным.

Что мне в этом во всём сильно не понравилось, так это то, что рыцарь был совершенно спокоен, а это значит, что у него был заготовлен ответ на это грубое вторжение.

И я, к сожалению, оказался прав в своём предположении.

Брат Росперт окутался защитным магическим полем и бросил под ноги стражникам, не успевшим ещё толком сориентироваться в прохладной полутьме прихожей, какой-то небольшой продолговатый предмет.

А потом всё поле зрения залил стерильно-белый свет, по яркости своей соперничавший с магниевой вспышкой.

Эта вспышка сопровождалась оглушительным хлопком, сразу за которым последовал грохот падения двух облачённых в доспехи тел.

Это была магическая граната. И, скорее всего, счёт в матче «Городская стража» против команды «Орден Паладинов Почившего Бога» после её применения братом Роспертом стал 0:2.

— А не пора ли его устранять самым радикальным образом? — задал я сам себе вопрос, так как двое из пяти посланных на задержание этого диверсанта стражников уже расстались с жизнью.

Теоретически, конечно, оставшиеся трое, ещё могли его пленить, но мне что-то верилось в это уже с большим трудом.

Попробовать его разговорить было всё-таки очень заманчиво, а потому я решил не торопиться, и дать группе захвата шанс как-то спасти ситуацию.

Как показали дальнейшие события, решение это было опрометчивым, и привело только к дальнейшему снижению поголовья нашей, и без того не особенно сильной, городской стражи.

Стражник, остававшийся у входа на улице не нашел ничего лучше, нежели сунуться в дом вслед за погибшими коллегами.

Само собой, рыцарь ожидал именно таких действий с его стороны, а потому стражник, буквально, сам себя и нанизал на услужливо подставленный паладином длинный кинжал.

Я вздохнул, и дал команду диску ликвидировать излишне прыткого оппонента.

Надо сказать, что диск с поставленной задачей справился не в пример быстрее и лучше, нежели представители городской стражи.

Брат Росперт наконец упокоился на полу прихожки, и кровь из аккуратного ровного разреза на его горле теперь обильно заливала облупленные половые доски.

Диск, это вообще идеальный инструмент. Связки остались неповреждёнными, а потому, как меня заверил Эшу Опин, возможность устроить допрос агенту Ордена у меня пока оставалась.

Надо только чтобы труп на ледник сразу отнесли. И он нам ещё послужит.

С этим пока всё.

Теперь нужно посмотреть, что будет происходить у Мытных ворот.

За продажного чинушу, который дал команду на открытие этих ворот врагу, я не волновался.

Деваться ему некуда, покончить с собой ему духу точно не хватит, а потому мы его, так или иначе, отловим, и будет он одним из многих фигурантов громкого уголовного дела об измене сюзерену.

Этот громкий процесс, по моей задумке, должен будет завершиться массовыми казнями, выдержанными в средневековой стилистике.

Ну, там, четвертования всякие, колесования, посадки на кол и прочие милые процедуры, благо осуждённых предполагается много и, соответственно, будет возможность побаловать публику некоторым разнообразием.

Всё это будет проходить в рамках народных гуляний по случаю подавления клерикального мятежа.

Ведь народу, помимо хлеба, ещё и зрелища требуются. А в средневековом городе, ни тебе театров, ни тебе музеев, ни тебе филармоний…

Только изредка проездом наведываются бродячие фигляры и прочие аналогичные деятели. Ещё кулачные бои с тотализатором. Ну и публичные казни, как наиболее кровавые, а потому и наиболее возбуждающие развлечения.

Их анонсируют загодя, и к назначенному времени горожане одевают выходные костюмы, и целыми семьями, включая малолетних детей, идут поглазеть на торжество правосудия.

Разносчики пирожков, семечек и сушёной рыбы в эти дни делают себе целые состояния. Содержатели питейных заведений тоже используют подобные события на полную катушку.

Но показательное наказание злоумышляющих против меня, любимого, это так, пока всего лишь мечты.

К моему великому сожалению.

Мятеж этот надо сначала подавить, а сейчас он у нас в самом разгаре, хоть простой обыватель никаких признаков бунта и не замечает.

У меня, кстати, ещё гильдия лутеров на очереди. Что-то они слишком тесно с орденскими структурами сотрудничали в недавнем прошлом.

Надо будет не забыть, и озадачить Леобу, пусть она и их в сферу своего пристального внимания включит. А там посмотрим, принимали ли они активное участие во всём этом безобразии, или просто рядом стояли.

Хотя этот, как его там, бывший хозяин ставшего моим лута, а…вспомнил, Вельтрих, так его звали, уже успел проштрафиться изрядно.

Но ладно, пусть Леоба собирает информацию, а решение потом будем принимать. Без гнева, как это говорится, и пристрастия, хе-хе.

Хотя, по большому счёту в этом баронстве должен быть один монополист на всех хлебных полянах — это я.

А всякие там лутеры и старьёвщики должны обслуживать мои интересы за долю малую, и ни в коем разе не разевать свои пасти на жирный хозяйский кусок.

Так я размышлял, пока мой диск перемещался по направлению к Мытным воротам.

Попутно дал указание отправить подкрепление к тем наёмникам, что не привлекая внимания, уже долгое время сидели там в засаде.

И, как показали дальнейшие события, оказался прав, настояв на скорейшей отправке туда всего резервного взвода.

Обнаглевший от вседозволенности чинуша мало того, что сам погряз во взятках и прочем непотребстве, так он ещё и подчинённых развратил.

Ну, судите сами. Как только в калитку ворот затейливо постучали, так стражник тут же ломанулся отпирать тугую задвижку.

Сразу видно, что эти изменнические действия ему уже были заранее проплачены. И хорошо так проплачены, судя по тому энтузиазму, с которым он их совершал.

Открыв калитку, он тут же проследовал в караулку, типа его тут нет и не было.

А появившиеся из калитки трое парней, одетых, опять-таки, в мундиры Мытной гвардии, тут же начали деловито снимать брус, запирающий массивные створки ворот.

Когда брус полетел в пыль около выезда из ворот, один из псевдо-гвардейцев остался у калитки, а двое других нырнули в проём, ведущий во внутренности проездной башни.

Пять минут спустя снаружи донёсся скрип поднимаемой железной решётки и лязг механизма, опускающего подъёмный мост.

И почти сразу по этому мосту загрохотали подковы.

— Это что, рыцарская конница к нам в гости пожаловала? — удивился я.

Но нет, лошадей оказалось всего две. И восседающие на них всадники были тоже облачены в одежды Мытных гвардейцев. Похоже, они и осуществляли руководство этим подразделением.

Получается, если бы мы не держали на контроле этот въезд в город и надеялись бы на лояльность таможенников, мы бы и не узнали о том, что к нам тут по тихому пробираются вражеские диверсанты. Причем одетые в форму одного из наших подразделений.

И диверсантов этих было довольно много. Через ворота прошло около тридцати человек. Все, как на подбор, здоровенные лбы. И физиономии у них были весьма свирепыми. Сразу видно было, что ничего хорошего от них ждать не приходится.

Похоже, парни решили спуску тут никому не давать и держать ворота открытыми до подхода основных сил, которые, я опасался, были уже совсем недалеко.

Но, к их несчастью, мы их тут ждали.

По улице, которая упиралась непосредственно в ворота, со стороны центра, приближалось направленное сюда подкрепление.

А засадное отделение пока не высовывалось на свет божий. Я решил предоставить всю дальнейшую работу наёмникам.

У них, я так понял, и связь была налажена, да и план нейтрализации пробравшихся к нам нарушителей имелся.

Так что я приготовился просто смотреть за тем, как разворачиваются события.

Как только наёмники вступили на площадь перед воротами, с другой стороны которой располагались ворота и только что вошедшие в них диверсанты, как предводитель наёмников заорал:

— Эй вы, ряженые! — я заметил, как морды сидящих на лошадях командиров диверсионного отряда скривились. Они, похоже, поняли, что фокус с незаметным проникновением не удался, и сейчас их будут бить, — а ну, бросили оружие и на колени встали! — за его спиной подчинённые раздались в стороны и сноровисто вскинули заряженные арбалеты.

Физиономии конных перекосились ещё больше, когда за их спинами послышался лязг разматывающейся цепи и грохот упавшей вниз решётки.

Это ребята из засадного отделения выбили стопор, который не позволял решётке опять перекрыть ворота, предварительно нейтрализовав диверсантов, сидевших в комнатушке, где размещался подъёмный механизм.

Как это говорится, баста, карапузики, кончились танцы.

Выхода нет.

Один из всадников коротко пролаял какое-то распоряжение, и все пешие диверсанты, вскинув щиты бросились в атаку.

Навстречу им полетели арбалетные болты.

Один из конных сделал какой-то хитрый жест правой ладонью, и с голубеющего над головами солдат неба сорвалась толстенная молния, устремившаяся в аккурат туда, где стоял командир наёмников.

Но тут у вражеского мага случился конфуз. Молния эта расплескалась по плёнке защитного поля и безобидными, слегка потрескивающими ручейками, стекла на мостовую.

На то, что будет маг, мы как-то и не рассчитывали, а потому я принял решение с ним не церемониться.

В лучах Зонне серебристым всполохом мелькнул мой диск, и из горла мага ударил кровавый фонтанчик. Маг съехал с коня и разлёгся на камнях.

Второй всадник, увидев незавидный конец своего товарища, тут же сделал выводы. Он быстро спешился и, выхватив меч, смешался с остальными членами своего отряда.

В общем-то, исход сражения был ясен. Как только противоборствующие стороны сошлись грудь в грудь, и началась рукопашная, так через минуту в тыл пришлецам ударило засадное отделение.

И минут через десять всё было кончено. Командир диверсантов, к сожалению этой схватки не пережил, впрочем, как и подавляющее большинство его подчинённых.

Нам досталось семеро пленных с повреждениями различной степени тяжести.

Наёмники быстро их связали, и, поместив в середину строя, отконвоировали в замок, где их разместили по комфортабельным камерам.

Ворота же остались под охраной тех, кто находился тут в засаде.

Теперь этот выход из города перешёл в сферу ответственности «Домоседов».

Оперативно прибывшие на место стычки мортусы из числа наёмников уже деловито грузили на телеги трупы, валявшиеся на мостовой.

Мытная гвардия же сегодня будет полностью разоружена. Те, кто успел совершить действия, направленные против безопасности города, отправятся под арест.

С остальными тоже будем разбираться, но когда поспокойнее будет.

В одной из дальних камер на самом нижнем этаже замковой тюрьмы горело два десятка чёрных свечей.

По углам качались причудливые тени, проецируемые в наш мир из другой реальности.

В самом тёмном углу, в деревянном кресле с высокой резной спинкой сидел долговязый, обтянутый пергаментной ломкой кожей скелет. Щёгольский чёрный цилиндр венчал осклабившийся в жутковатой улыбке череп, а сам костяк был до самых пяток задрапирован в чёрный же плащ.

В желтых зубах была зажата толстая сигара. Дым её собирался под низким потолком, слоями плавал в воздухе и лез в ноздри, вызывая нестерпимое желание чихнуть.

Взяв костлявой рукой со стоявшего рядом алтаря стакан с ромом, скелет сделал из него большой глоток. И не спрашивайте меня как. В стакане стало заметно меньше рому, но он никуда не пролился. Он просто исчез.

И как этот мрачный костяк умудрялся курить и говорить без горла и лёгких, тоже не спрашивайте. Не знаю.

Эшу Опин на некоторое время полностью овладел моим телом и начал беседу с нашим потусторонним гостем:

— Приветствую тебя, Король Семи Кладбищ. Рад, что ты почтил нас своим присутствием.

— Опин, — ещё более скрипучим, нежели у моего ориша, голосом ответил скелет, захрустев орешками арахиса, которые только что закинул себе в рот, — называй меня просто Самди, я к этому больше привык, — затянулся крепкой сигарой и добавил, — но, если тебе обязательно нужен титул, то барон Самди, — и сухой, безжизненный смех рассыпался мелкой чечевицей по помещению.

Отсмеявшись, он обернулся в другой угол, где на деревянном чурбачке серой мышкой притаилась Нуота, ассистировавшая мне в призыве сущности Короля Семи Кладбищ:

— И ты, маленькая белая мама, тоже зови меня Самди, — не знаю, может мне показалось, но этот улыбающийся череп с сигарой в зубах как-то умудрился ей подмигнуть черным провалом левой глазницы, — а зовут-то тебя как?

— Нн-н-нуота, — потеряно пролепетала девушка.

— Ты мне понравилась, Нуота, — продолжал нагонять страху на девчонку Самди, — так что, обращайся в любое время, рад буду помочь.

— Непременно, — отозвалась магесса и даже нашла в себе силы улыбнуться флиртующему скелету, — господин барон.

— Самди, — отвлёк собеседника от игривых мыслей Эшу Опин, — будь добр, бро, призови душу, которая недавно жила вон в том теле, — и он кивнул в сторону сидящего на полу, привалившись к стене, трупа брата Росперта, в мёртвых глазах которого плясали отблески пламени свечей, нам нужно с ней переговорить.

— Только поговорить? — череп обернулся ко мне, и, как мне показалось, его жизнерадостная улыбка стала ещё шире.

— Хотелось бы, чтобы душа оставалась в этом теле ещё с недельку, — выразил своё пожелание Эшу Опин, пользуясь моим речевым аппаратом.

— Так я и думал, — весело скрипнул Самди, — если есть возможность воспользоваться зомби, то никто её не упускает, — и он несколько раз замысловато так щёлкнул костлявыми пальцами.

Труп паладина вздрогнул, и вдруг с видимым трудом, словно у него сильно затекла шея, повернул голову в сторону нашего гостя в цилиндре.

— Я здесь. Приказывайте, — просипел разрезанным горлом наш свежий зомби.

— Ну, а куда же ты денешься-то, — глумливо проскрипел скелет и сделал ещё один глоток из стакана, — ты на неделю переходишь в полное подчинение вот этого молодого человека, — и указал на меня, — а потом сразу обратно, — он, глубоко затянулся, — домой.

— Понял, — ответил труп брата Роспера.

— Сейчас я вас оставлю, Опин. Дела, знаешь ли, — череп обернулся ко мне, но обращался он, как вы понимаете, к моему ориша, — дальше уже сами разберётесь, не маленькие.

— Разберёмся, — как Эшу Опин умудрялся так скрипеть, говоря через моё горло, я не знаю, — спасибо тебе, бро, ты нам здорово помог.

— Сочтёмся, — скелет затянулся, выдохнул дым и… растворился в его клубах, плывущих по помещению. Уныло звякнул, рассыпавшись осколками по камням, стакан из под рома, упавший после исчезновения руки, державшей его.

— Ну что, бро, — Эшу Опин уже обращался ко мне, — у нас есть зомби, если его немного в порядок привести, так он и за живого ненадолго сойдёт.

— Эшу, может вернёшь тело хозяину? — мне уже давно хотелось как следует прокашлятся, — а зомби, зомби к делу приставим.

— Какой ты нудный, — ответил мне ориша, — ладно, пользуйся, но, помнится ты мне обещал возможность поближе познакомиться с Зайкой своей. Помнишь ведь?

— Да, да, ты и мне обещал! — вдруг зазвучал в моей голове чувственный голос демонессы.

— Ну хватит уже, неугомонные вы мои, — взмолился я, — дайте с делами-то разобраться.

— Зануда! — подумали они хором, но возможность управлять своим телом ко мне всё-таки вернулась.

— Поприсутствуешь при нашей беседе? — я обернулся к Нуоте и кивком на труп брата Росперта обозначил, с кем именно предполагается побеседовать.

— Да, — твёрдо ответила девушка, хотя было видно, что ей очень не по себе после диалогов с игриво настроенным скелетом.

Хотя, надо сказать, если у неё появилась возможность призвать барона Самди во плоти, вот так, без необходимости резать горло чёрному петуху и возжигать чёрные свечи, то это дорогого стоит.

Но ладно, время-то идёт, и надо начинать допрос.