Мастер Зеркал Книга III

Глава 23 Изгнание демона. Дело для зомби

— Вытащи его в середину комнаты и перевали на спину. А потом зажжёшь наши любимые черные свечи, — начал инструктировать меня Эшу Опин, — две по бокам на уровне его живота и одну в головах. И попроси, что бы джембе1 маленький принесли, без барабанов как-то оно неправильно будет. Ароматический набор номер четыре надо притащить. У Ануэн пускай спросят, у неё точно в загашнике есть. А жаровня тут где-то должна быть, у охраны. Вот её надо будет хорошенько раскочегарить, да побыстрее.

— Не привык ты малым довольствоваться, — подколол я своего ориша, — и музыку ему подавай и свечи, и благовония.

— Да, я такой, — самодовольно заявил Опин, — стараюсь ни в чём себе не отказывать.

Я отправил одного из дежурных охранников за свечами,барабаном и ритуальными благовониями. Второму поручил притащить мне сюда жаровню и разогреть её как следует.

А пока стражники занимались моими поручениями, я перекантовывал увесистую тушку демона в середину камеры и укладывал его на спину в соответствии с ценными указаниями, которыми меня щедро снабдил Эшу Опин.

Далее Опин попросил на некоторое время уступить ему контроль за моим телом, и, не щадя моих штанов, начал ползать вокруг бесчувственного демона на карачках, и высунув от усердия кончик моего, заметьте, языка, чертил мелом на каменном полу какие-то загадочные фигуры.

В основном это были круги, в которых он вписывал различные затейливые загогулины, трезубцы и стрелки.

— Что это? — поинтересовался я.

— Это веве, магические печати, концентрирующие тонкие энергии и облегчающие манипулирование ими, — Эшу Опин вещал, как маститый преподаватель, взгромоздившийся на университетскую кафедру, — конкретно эти веве, что я сейчас рисую, предназначены для того, что бы я мог без особого труда вселиться в это тело, а та сущность, которая пока является его владельцем, вылетела бы из него, как пробка из бутылки, и отправилась в пекло, где ей самое место.

— Интересно, — мне действительно было интересно. Похоже, что это штуки весьма полезны в нелёгком деле оперирования энергетическими потоками, — а меня научишь?

— Ишь ты, — гыгыкнул Лоа, — любознательный-то какой. Научу, конечно, только тебе долго учиться придётся. Тут всё не так просто, много всяких нюансов. Да и запоминать большие объёмы информации придётся.

— Ну, какие наши годы, мозг ещё не совсем окаменел, хвала богам. Так что, буду учиться, — подтвердил я своё желание, — нужные же знания.

— Это да, — проскрипел ориша, продолжая протирать колени моих штанов, — знания, это всегда хорошо…

Монахи во все глаза наблюдали за тем, как вокруг лежащего демона появляются всё новые и новые знаки и загогулины, им совершенно незнакомые.

Они чинно расселись рядком на грубой деревянной скамье, стоявшей у одной из стен.

Скамья эта, судя по всему, служила нарами для невольных постояльцев этой камеры, которых сюда заселяли, как правило, не интересуясь их мнением на этот счёт. А вот теперь на ней восседали почтенные иноки.

Иноки, видимо, решили проконтролировать соблюдение мною техники безопасности при работе с нематериальными и инфернальными сущностями. Ну и любопытство своё удовлетворить, конечно.

Но, надо сказать, что мои действия они наблюдали молча, и в тишине, которая повисла в камере можно было различить едва слышный звук крошащегося о каменные плиты пола мелка.

— Если по хорошему, то тут, конечно, лучше было бы для начертания веве использовать муку или, хотя бы, тёртый кирпич, — пробурчал ориша, — но ничего, я думаю, что мелок вполне за тёртый кирпич сойдёт, если не приглядываться.

В тюремном коридоре послышались приближающиеся шаги. Вероятно, это возвращался мой посыльный.

Хотя прислушавшись, я понял, что к нам идёт не один человек, а гораздо больше.

И да, вместе с охранником в камеру вошли Ануэн и Нуота. В руках они держали джембе, пакетики с благовониями, и кучу всяких прочих мелочей, которые обычно используются в наших ритуалах.

А у охранника в руках я заметил переносной алтарь и клетку с чёрным петухом.

— О, птичка, — радостно прокомментировал появление охранника с птицей Эшу Опин, — а я и не просил, думал нету, а вы запасливые какие оказались.

— Это Ануэн, это она у меня умница, — переадресовал я похвалу.

— Да что бы вы без меня делали, — улыбнулась Ануэн.

Нуота же смотрела вокруг большими глазами, для неё наши обряды были пока в диковинку, хоть она уже и принимала в них участие. Кроме того её смутили сидящие на лавке и молча наблюдающие за происходящим монахи.

— Ануэн, давай, бросай травы на жаровню, — мысленно скомандовал Эшу Опин.

Ануэн подошла к жаровне и щедро сыпанула экзотических благовоний на раскалённую медь.

В неподвижном воздухе тюремной камеры причудливо извивающимися струями начал расползаться ароматический сизоватый дымок.

— Молодец, девочка, теперь мы всё по уму забабахаем, — похвалил её Эшу, после чего обратился уже к обоим девчонкам, — так, девушки, теперь расставьте свечи по бокам этой тушки, и в изголовье, зажигайте их, а потом начинайте барабанить. Только аккуратнее, веве мне тут не смажьте.

Нуота с непривычки вздрогнула, услышав в голове скрипучий голос моего ориша.

— А мы с тобой, бро, займёмся птичкой, — Эшу обратился уже ко мне, — ты не против, если я пока твоей драгоценной тушкой продолжу управлять?

— Управляй, что уж с тобой делать, — мысленно вздохнул я.

— Спасибо, бро, — поблагодарил меня Опин, одновременно примеряясь, как бы половчее перерезать горло обречённому на заклание петуху.

А Ануэн с Нуотой угнездились под стенкой на табуреточках, которые им приволок предупредительный охранник, и принялись стучать в барабаны.

Сначала я еле слышал эти звуки, но со временем громкость увеличилась, равно как и темп.

Эшу Опин, наконец, ловко обезглавил несчастную птичку. Дымящаяся кровь обильно пролилась на алтарь. Остальное ориша аккуратно собрал в ритуальную тыквенную бутыль, куда уже была насыпана мука.

Снова мысленно воздавая должное предусмотрительности Ануэн, он извлёк из одного из принесённых ею свёртков бутыль рома и щедро разбавил этим волшебным напитком петушиную кровь.

Я обратил внимание, что монахи невольно сморщились, наблюдая приготовление этой смеси.

В следующее мгновение они сморщились ещё больше, когда увидели, что этот коктейль тягучей струёй низвергнулся в глотку.

В мою глотку, кстати. Ориша наслаждался вкусовыми ощущениями, а похмелье, я так понимаю, в полном объёме достанется мне.

А он к тому времени уже оккупирует тушку незадачливого демона и будет во всю наслаждаться жизнью и упругим телом любвеобильной демонессы.

Ловкие пальчики девчонок продолжали выколачивать из туго натянутой на маленьких барабанах кожи замысловатый ритм.

Моя рука, ведомая волей Эшу, набрала полную жменю травяной смеси, и кинула на жаровню.

Жаровня исправно выдала в пространство плотные клубы ароматного дыма, от которого у меня, даром, что телом я не управлял, начала заметно кружиться голова и нестерпимо засвербило в носу.

Чихнул, аж подпрыгнул, а Эшу мысленно пробормотал, что, мол, предупреждать надо.

После того, как прочихался, стало немного легче, хотя глаза продолжали слезится, а проглоченная порция ритуального напитка ощущалась мною, как уголёк, тлеющий в желудке.

Наконец ориша усадил моё тело в изголовье лежащего навзничь демона, и приступил непосредственно к процедуре изгнания демонической сущности из её собственного вместилища с целью это самое вместилище беспардонно отжать.

Какие именно манипуляции с силовыми полями проделывал Эшу Опин, я не очень понял.

Энергетический фон менялся каждое мгновение. Спирали, состоящие из сплетения ци и маны обвивали и демона, и меня.

Какие-то энергетические потоки стелились по полу, некоторые взмывали под потолок, формируя там бубликообразные конструкции. Даже магнитные поля затеяли безумную пляску в окружающем нас пространстве.

Наконец, под потолком сформировалась сфера, где причудливо сплелось несколько видов энергии.

Повисев там несколько секунд, эта конструкция опустилась к голове обездвиженного демона и зависла около его левого виска.

А еще спустя минуту эта сфера выпустила из себя энергетический щуп, который проник в ушное отверстие чернокожего инфернала.

Глаза демона широко распахнулись. Из клыкастой пасти вырвалось клокочущее яростью рычание.

Мои руки легли на виски демона, и я почувствовал, как с кончиков моих пальцев в голову монстра потекла концентрированная энергия астрала.

Рычание монстра с каждой секундой становилось выше, покуда не перешло в истошный визг, а потом и в ультразвук.

Наконец из приоткрытой пасти демона вверх потянулись тоненькие черные нити демонических эманаций, сплетающихся в плотный жгут.

Жгут сматывался в энергетический клубок, который был таким же фиолетово-чёрным, как и тело, откуда тянулись эти нити. Клубок шевелился, как живой, поверхность его шла волнами от того, что образующие его нити извивались, словно ядовитые черви.

Похоже, наступил самый важный момент обряда.

Мерзкий клубок ежесекундно увеличивался, паря на высоте полутора метров над полом. Он выглядел так, как будто что-то неумолимо распирало его изнутри.

Наконец, эта дрянь беззвучно взорвалась и сгорела в ослепительно-голубой вспышке.

Мои руки протянулись ко лбу безжизненной туши, распростёршейся передо мной.

Эшу моими пальцами подцепил и сорвал с фиолетово-чёрного лба полоску рисовой бумаги, которая обеспечивала неподвижность этого мощного тела.

Ничего не произошло.

В течени секунд тридцати никто в помещении не двигался. Барабаны смолкли. Казалось, что если прислушаться, то можно услышать биение сердец всех присутствующих, настолько тихо стало в камере.

— Демон изгнан, — эти слова вырвались из моего горла. Я не узнал своего голоса, настолько скрипучим он был. Моё лицо развернулось к монахам, продолжавшим бесстрастно наблюдать за всем этим действом, — да поселится в этом теле другая сущность!

Я почувствовал, что снова могу управлять своим телом, и осознал, насколько затекли мои ноги от долгого сидения на коленях.

Я, кряхтя, как столетний дед, поднялся на ноги, и одновременно с началом моего движения на полу тяжело заворочалась чёрная туша.

— Бро, у нас всё получилось, — довольно проскрипел чёрный великан.

— Замечательно, — я повернулся к Ануэн, которая наконец расслабилась на своей табуреточке и отложила в сторону джембе, — дорогая, ты не проводишь уважаемого Опина наверх?

— Найти ему апартаменты? — сразу уточнила догадливая магесса.

— Да, дорогая.

— А ты?

— А у меня есть ещё дела, которые необходимо доделать здесь, — я вовремя вспомнил, что в дальней камере у меня скучает зомбированный брат Росперт, и у меня родилась мысль о том, как его ещё можно использовать с пользой для дела.

— Господин барон, — это проявил инициативу Чжао Ю, у которого в голове, похоже роились сотни вопросов относительно того, свидетелем чему он только что стал, — можем ли мы с вами поговорить?

— Шифу, вы хотите узнать, что именно и как я только что проделал? — устало улыбнулся я, глядя в морщинистое лицо настоятеля.

— Да, ты угадал, — настоятель продолжал буравить меня своим многозначительно-любознательным взглядом.

— Шифу, а может быть вы лучше переговорите непосредственно с тем, кто завладел физической оболочкой, ранее принадлежавшей демонической сущности?

— Я бы очень этого хотел, но не знаю, насколько это будет позволительно мне, как гостю.

— Вы можете смело заняться удовлетворением своего любопытства, — я посмотрел на чернокожего, — ведь ты сможешь ответить почтенному Чжао Ю на его вопросы, бро?

— С радостью и удовольствием, — лицо, ранее принадлежавшее демону, неумело сложилось в гротескное подобие улыбки и, обернувшись к настоятелю, Эшу проскрипел, — меня зовут Эшу Опин, и я, конечно, отвечу на все ваши вопросы.

Наконец монахи, Эшу Опин и девчонки проследовали к выходу из тюрьмы.

— Зайка, а ты что сидишь, притихла, как мышь под веником? — подумал я.

— А что, уже можно выходить? — в голосе Зайки, прозвучавшем в моей голове, отчутлмво прослеживались радостно-нетерпеливые интонации.

— Уже минуты три, как можно, — подумал я, — только сразу прими человеческую форму, да к монахам близко пока не подходи. А то, не разобравшись, они тебе лоб-то зелёнкой намажут, то есть прилепят туда свою бумажку с иероглифами, что, в общем-то, почти одно и то же.

Тут же передо мной нарисовалась крольчиха, силуэт которой сразу же подёрнулся дымкой.

Когда дымка рассеялась, в тюремном коридоре стояла Зайка в своём человеческом обличье, кокетливо задрапированная в две узенькие тряпочки.

Тряпочки эти скрывали гораздо меньше, нежели оставляли открытым для любопытных взглядов.

— Ты, это, — я изобразил пальцами какой-то вялый жест, — оделась бы, что ли, по-приличнее, а?

— Будет сделано, — Зайка, потупив глазки присела в книксене, тоже мне, скромница.

— Надеюсь на твоё здравомыслие, — я ухмыльнулся, глядя в развратные глазища демонессы, — сейчас, скорее всего, твоего Эшу, наверное, монахи донимают, так что не очень торопись. Успеешь ещё вдоволь накувыркаться.

— Ну так я пойду? — всё-таки спросила она, пританцовывая от нетерпения.

— Беги уже, ненасытная, — я махнул рукой, — надеюсь, мой ориша угомонит тебя, хотя бы на время.

Последние слова я произнёс уже в пустоту. Коридор был пуст, а моя недавняя собеседница унеслась навстречу сексуальным приключениям и интимным ласкам записного сердцееда и соблазнителя демониц Эшу Опина.

Теперь меня ничего не отвлекало от того,что я собирался сделать.

Я прошёл почти в самый конец коридора, и остановился у дверей камеры, где коротал часы равнодушный зомби, который раньше был резидентом разведки Ордена Паладинов Почившего Бога в славном городе Стоуб.

Пока стражник, у которого сегодня выдалась непростая смена, ковырял в ржавом замке ключом, я формулировал задание для зомби.

Наконец, замок сдался перед натиском бравого охранника, и дверь с противным скрипом приоткрылась передо мной.

Я отпустил охранника, и сделал шаг в темноту камеры, которая начала нехотя расползаться по углам, напуганная беспокойным пламенем факела.

Зомби сидел на полу в той же позе, что я его и оставил, уходя от него в прошлый раз.

Взгляд его мутных глаз был устремлён в противоположную стену, а на лице не дрогнул ни один мускул, когда на него упали отблески света. Мертвец, что тут ещё сказать. Хотя, если бы он не был таким неподвижным, то мог бы сойти и за живого.

Я присел на корточки рядом с ним и приступил к инструктажу:

— Ты пойдёшь в лагерь карательной экспедиции, и там найдёшь и уничтожишь командующего операцией.

И сам зомби, и его взгляд, оставались совершенно неподвижными, так что я пока не был уверен, что он меня слышит, тем не менее я продолжил:

— Кто командует операцией? — спросил я его на всякий случай, что бы убедиться в том, что он знает это.

— Операцией командует отец Дадуин, — ответил мне безжизненный голос.

Я про себя отметил, что если нам удастся устранить этого персонажа, то это будет очень хорошо.

Он единственный, кто действительно знает практически обо всём, что происходило и происходит в баронстве.

Если его удастся устранить, то Орден в дальнейшем будет противостоять нам гораздо менее эффективно.

— Хорошо, ты убьёшь отца Дадуина.

Я дал указания о том, что говорить при входе в лагерь, и что рассказывать на допросе, если таковой ему устроят. Хотя, я был почти уверен, что допроса не будет. Но мало ли.

Вообще, если не знать, что он мёртв, то по его облику так и не скажешь. Да, уставший, плохо выглядящий, но на обычного ходячего мертвеца не похож.

Так что за живого сойдёт, если медосмотр ему не устраивать. Просто в этом случае точно возникнут трудности со снятием кардиограммы.

В конце инструктажа я заставил зомби внятно изложить всю программу его действий, чтобы убедиться в том, что программа действий прочно закрепилась в его мёртвых мозгах.

Потом я вывел его из замка и лично сопроводил к калитке в городских воротах, и, выпустив в туманную ночь это умертвие, мысленно пожелал ему удачи и скорейшего упокоения.

1Джембе — кубкообразный барабан (Зап. Африка)