Майкл Джексон: Заговор

Глава 10. If You Wanna Make The World A Better Place

Когда 15-летний Гэвин вышел для дачи показаний, он выглядел аккуратным и подтянутым. На нём была застёгнутая на все пуговицы синяя рубашка и тёмные выходные брюки. Гэвин рассказывал о крохотной однокомнатной квартирке на Сото Стрит, где жил он и его семья. Он вспоминал, как им всем приходилось спать на одной кровати. После того, как у него обнаружили рак, он переехал в дом бабушки и дедушки в отведённую ему "стерильную" комнату, и всё то время, пока он болел, его родители "ругались каждый день" по поводу оплаты счетов и из-за других важных моментов. Мальчик рассказывал, как был свидетелем физического насилия между отцом и матерью. Потом он поведал о своём знакомстве с "Фабрикой Смеха", где его наперсником был комик Джордж Лопес.

Однажды, уже будучи онкологическим больным, Гэвин попросил о встрече с Джеем Лено. Гэвин поведал, что считал Лено "взаправду хорошим комедийным актёром" и сказал, что Лено – тот человек, с которым он всегда хотел познакомиться. Через Джейми Масада Гэвин получил номер телефона Лено, но, по рассказам мальчика, ему удавалось побеседовать только с его автоответчиком, на который он наговаривал массу сообщений, но так ни разу и не попал на самого Лено.

Из всех знаменитостей, с которыми Гэвин встретился во время лечения, – а среди них были Крис Такер и Коби Брайант[27] – Майкл Джексон, по словам мальчика, был его любимцем. Гэвин рассказал, что другие звёзды проводили благотворительные спектакли для того, чтобы помочь ему собрать деньги на лечение, а Майкл Джексон однажды стал звонить ему прямо в больницу. У них с Майклом было более двадцати телефонных разговоров, прежде чем они познакомились в жизни. Когда семья Арвизо впервые приехала в Неверленд, Гэвин сказал, что считал Майкла "наикрутейшим парнем". После нескольких часов, проведённых ими вместе в первую встречу, Гэвину уже казалось, что Майкл "его самый лучший друг в мире". Гэвин вещал тихим голосом, не глядя в сторону Майкла. Но бдительные присяжные заметили холодный и пронзительный взгляд Джексона. Было видно, что Майкл испытывает чрезвычайное отвращение по отношению к Гэвину.

А тот рассказывал, как в первый визит в Неверленде он совершил с Майклом "драйв-тест" на гольф-карах[28] Майкл желал удостовериться, что Гэвин может ездить самостоятельно по территории ранчо. Он хотел быть уверенным, что у мальчика достаточно сил, чтобы выдерживать такую поездку. Когда Гэвин доказал, что чувствует себя хорошо и может управлять гольф-каром, Майкл разрешил ему уехать покататься с братом и сестрой на весь день. Противореча своим же словам из фильма-опровержения, Гэвин заявлял, что вопрос "лечь спать в кровати Майкла" не был его идеей. Он утверждал, что именно Майкл подсказал эту идею, что именно Майкл навёл Гэвина на то, чтобы в тот первый вечер за ужином попросить об этом родителей. Гэвин продолжал, что позже, той же ночью в спальне Джексона, они с братом смотрели очередную серию Симпсонов. Потом близкий друг Майкла, Френк Кассио, показал им порносайты. Гэвин описывал интернет-просмотр "материалов с взрослыми женщинами" в компании Майкла и Френка – фото женщин с голой грудью, над которыми Майкл, вроде как, потешался и говорил: "Будешь молоко?"

Гэвин рассказывал, что во время болезни он приезжал в Неверленд всего семь раз, и мать сопровождала его только однажды, в их первую поездку на ранчо. Мальчик вспоминал, что снимался в коротком видео с Майклом, на котором его, сидящего на инвалидном кресле, возил по округе Стар. Из тех семи раз, что Гэвин был на ранчо в указанный период времени, он провёл время с Майклом всего дважды. В остальные же их визиты Майкла или вообще не было в Неверленде, или же он был недоступен. Гэвин заметно злился, рассказывая о тех случаях, когда он "натыкался на Майкла" после того, как им объявили, что его нет на ранчо, а он оказывается, там был. Гэвин вспоминал, как "Майкл разыгрывал" это так: мол, подумаешь, большое дело. Но было очевидно, что Гэвина обижало то, что у него нет возможности проводить больше времени с Майклом, и он чувствовал себя обманутым из-за такого его двойственного поведения.

Когда Томас Снеддон попросил рассказать о съёмках в фильме Башира, Гэвин вспомнил, что в Неверленд его с братом и сестрой привёз туда Крис Такер.

Мальчик заявил, что Майкл связался с ними по телефону и захотел, чтобы он приехал на ранчо и познакомился с мистером Баширом, на что Гэвин согласился, хотя и не представлял, в честь чего будет это знакомство. Гэвин поведал, что когда он приехал в Неверленд, Майкл заговорил с ним о другом молодом человеке по имени Дэвид[29], ставшего жертвой сильных ожогов – отец облил его бензином и поджёг. Майкл объяснил Гэвину, что мистер Башир делает документальный фильм о некоторых детях, которым помогал Майкл.

В своих показаниях Гэвин заявил, что Майкл обставлял всё это, как возможность для Гэвина "поработать" и "попробоваться" перед камерой. Он подчеркнул, что именно Майкл, лично, захотел его присутствия на этом интервью.

В процессе ответов на вопросы Гэвин всем своим видом показывал, что его ответы не были искренними, что Майкл направлял его, и именно он сам просил называть его "папулей" и "папой". Мальчик намекал, что Майкл попросил изобразить некую идиллию, чтобы Гэвин создал перед камерой впечатление, будто они двое, словно "родные люди". Джексон якобы хотел, чтобы Башир узнал, как много он помогал Гэвину, и именно он подсказал мальчику рассказать о том, как "успешно он излечил его от рака".

Гэвин поносил фильм Башира, особенно ту часть, где он благодарит Майкла и высоко ценит его заботу, а так же признаёт его "отцовскую роль" в своей жизни. В своих показаниях Гэвин отрёкся практически от всех слов, произнесённых им в фильме Башира. Он заявил присяжным, что Майкл "едва ли бывал" в больнице во время его лечения, и что его посещали только Крис Такер и Джордж Лопес.

Очень нехотя он признал чувство восторга, которое вызывал в нём Майкл, но, не смотря на то, что он не мог полностью низвести все хорошие слова, произнесённые о нём, он не желал больше отдавать Майклу должное за то, что тот помогал встать ему на ноги. В своих показаниях Гэвин был заметно раздражён на Майкла, рассказывая, что всего лишь спустя пару часов после окончания съёмок Майкл покинул Неверленд, словно растворился в воздухе. Парень заявил, что они с сестрой и братом переночевали в гостевом доме, но больше не видели и не слышали Майкла ни в тот визит, ни позже – до момента, когда фильм Башира вышел в эфир несколькими месяцами позже.

Следующим утром, 10 марта 2005 года, Майкл не появился в суде вовремя. В кабинете судьи Мезеро объяснял, что Джексон проходит медицинские процедуры в близлежащей больнице. Недовольство судьи Мелвилла не укрылось ни от кого. Он выдал Мезеро постановление предъявить клиента в суде в 9-30 утра, иначе он наложит на Майкла Джексона арест и удержит денежный залог в размере 3 миллионов долларов. Снаружи пресса взволнованно следила за Томом Мезеро, разговаривающего по мобильному телефону на территории парковки. Адвокат был озабочен и встревожен по поводу местонахождения своего клиента.

Представители прессы столпились под своими тентами у здания суда и бились об заклад на то, приедет ли Майкл в суд вовремя, а режиссёры новостей выслеживали автокортеж Джексона посредством прямых включений с вертолётов. Репортёры с вертолётов снабжали свои новостные группы ежеминутными сообщениями о нахождении кортежа Джексона, мчащегося со скоростью 90 миль в час, на расстоянии примерно 45 минут езды от здания суда.

Все гадали, бросит ли судья Мелвилл Майкла в тюрьму за опоздание, и делали воображаемые ставки на исход этого утра. Аннулирует ли судья Мелвилл гигантский залог Майкла, если тот не успеет приехать, застряв в пробке? Пока кортеж Майкла сражался в погоне с безжалостным временем, его фаны прильнули к ограде здания в надежде подслушать хоть какое-нибудь известие о продвижении процессии Майкла. Множество поклонников, не отрываясь от радиоприёмников в своих машинах, были в курсе новостей. Гул стоял страшный. Люди висели на мобильных телефонах, люди писали друг другу смс – было понятно, что нервничают все.

И вот, под бурные аплодисменты, спустя пять минут после назначенного времени, появился автомобиль Майкла. Фэны стояли на ушах, когда Майкл медленно выбирался из своего внедорожника. Он был одет в синие пижамные штаны, шлёпанцы и чёрный спортивный пиджак поверх белой футболки. Все вытаращились, глядя на такой необычайный наряд. Репортёры были ошеломлены, не в силах разобраться, что надето на Майкле. Для фанатов это стало моментом торжества, так как Майкл сумел прибыть в суд вовремя. Пресса же выказывала разнообразную реакцию, в основном направленную на то, чтобы разнести Майкла в пух и прах.

– Боже мой, он приехал в пижаме! – перешёптывались люди.

Гудели мобильники и смартфоны, репортёры вещали о том, что Майкл "еле стоит на ногах", направляясь в зал суда к судье Мелвиллу. Глядя на Майкла, занявшего своё место за столом защиты, люди не могли не отпускать комментарии по поводу его "безумной пижамы". Некоторые журналисты обсуждали его растрёпанные волосы и делали выводы что он надел парик и не расчесался. Другие судачили, что Майкл был "под медикаментами", указывая на то, что его движения были замедленными. У каждого было своё замечание на сей счёт, все перешёптывались, затаивая дыхание, но в одном все мнения сходились: такой внешний вид Майкла весьма не понравится судье. Но что бы кто ни думал по поводу столь причудливого появления Майкла, все моментально затихли, едва судья Мелвилл вошёл в зал.

Когда появились присяжные, Мелвилл дождался, когда они рассядутся по местам и вежливо сообщил:

– Прошу прощения за задержку. У мистера Джексона утром были проблемы со здоровьем, но мне было необходимо затребовать его присутствие.

С этими словами в зал суда через специальный вход ввели Гэвина Арвизо. В это утро среды, 10 марта, в подкрепление своих обвинений, мальчик должен был наглядно описать два случая конкретных сексуальных домогательств. Всем в суде было интересно, почему рассказ Гэвина о предполагаемых актах его растления существенно отличается от рассказа Стара о том же. Но присутствующие всё же были расположены скорее поверить его свидетельствам, чем нет.

Относительно случаев растления, Гэвин не назвал ни точной даты, ни времени случившегося. Однако он заявил, что утверждаемые действия имели место быть в течении тех нескольких недель после поездки всей семьи в Майами, сразу после того, как фильм Башира вышел в эфир. Присутствующие нашли странным то, что для совершения непристойных действий было выбрано именно это время, особенно после того, как в качестве улики был продемонстрирован список телеканалов и изданий, чьи представители оккупировали Неверленд в первые же дни – это был обратный эффект, вызванный Баширом. "Людей Джексона" доставали всё время, и телефоны Неверленда трезвонили, как сумасшедшие. Среди сообщений, оставленных для Майкла Джексона, в особенности 6 февраля 2003 года, были сообщения от телепередач "Entertainment Tonight", "Extra", "Good Morning America", "Larry King Live", от Джека Сассмэна, патрона "CBS", от Конни Чанг из "CNN", от "Skynews" и "Bell Yard" из Лондона, от Барбары Уолтерс и её передачи "20/20" на канале "ABC". И это было только начало.

Внутренние источники могли подтвердить, что весь мир обрушился звонками на Неверленд, отчаянно пытаясь добыть интервью с Майклом о том самом таинственным онкологическом больном мальчике, который держался с ним за руку, и с которым, по словам Майкла, они делили постель. Хотя Майкл и сказал Баширу, что эти отношения невинны, и что вместе с Гэвином и другими детьми он спал в одной кровати, пресса не верила словам Майкла, когда он говорил что "разделить постель" – это знак любви. Пресса жаждала большего. Они хотели грязи.

Стоя перед присяжными, Гэвин заявлял, что Майкл совратил его когда скандал уже разрастался, когда ему названивала вся пресса мира, когда должностные лица уже начали расследование – но манера поведения и тон голоса мальчика не казались правдивыми. Гэвин давал специфические показания по поводу двух утверждаемых актов растления. Он рассказывал о том, как Джексон делал ему мастурбацию. Но было что-то в его спокойной манере держаться, что казалось ненатуральным, постановочным.

Воспоминания Гэвина оставляли больше вопросов, чем ответов.

Гэвин рассказывал присяжным, как Майкл засовывал руку в свою пижаму, приговаривая, что мастурбация – это так естественно. Но те же самые слова, слово-в-слово, использовались в деле Джорди Чандлера. Поскольку Гэвин признал, что ещё перед тем, как обратиться в полицию, он вместе с семьёй посещал юриста, занимавшегося делами Джорди, присутствующие в зале суда всё прочли между строк.

Поначалу всем казалось, что показания Гевина звучат, как истинная правда. Но уже чуть позже создалось ощущение, что очень многое из сказанного им было заранее прописано и отрепетировано. Возможно, речь была составлена его матерью. Вдобавок, воспоминания Гевина о минувших событиях противоречили показаниям других свидетелей. Мальчик под присягой рассказал, что по пути из Майами домой в частном самолёте ему давали вино, а до Неверленда они всей семьёй добирались на белом лимузине Майкла. Гевин пояснил, что когда они прибыли на ранчо, то немного покатались на машинках для гольфа. А вечером того же дня он вместе с братом [Старом] пришёл в спальню Майкла, где они и заночевали – но по-прежнему ничего носящего сексуальный характер не происходило. Гевин вспоминал, что в тот вечер он, Стар, братья Кассио и сам Майкл баловались по телефону и несколько часов просто слонялись по дому.

Гевин утверждал, что после их возвращения из Майами, он пил спиртное "каждый вечер", и в деталях описал тайный винный погреб Майкла в аркаде. Вход в него скрывал музыкальный автомат, а пробраться туда можно было с маленькой лестницы. Мальчик рассказывал, что Майкл давал ему пить вино в этом погребе; и припомнил ещё пять эпизодов, когда они спускались туда на пару, чтобы, набрав бутылок, отнести их наверх. Таким образом, и Гевин и Стар могли выпивать вместе с Майклом, "сидя в его кабинете или спальне".

Для протокола Гевин признал, что как минимум однажды они вместе с братом спускались в винный погреб, когда Майкла не было дома.

Выступая перед присяжными, Гевин уверял, что предупреждал Майкла – ему вредно пить спиртное, у него ведь всего одна почка, но тот ответил, что "все в порядке" и "ничего страшного не случится". Мальчик Арвизо уверял, Майкл давал ему пробовать ром “Bacardi”, виски “Jim Beam”, водку и вино, которое Майкл называл "Jesus Juice", потому что "Иисус пил его".

Гевин рассказал присяжным, что впервые он попробовал водку в том самом потайном винном погребе. Он подумал, что это обычная вода, когда Майкл протянул ему большой стакан, и "выпил его залпом", после чего почувствовал, что "все внутри горит". Спустя несколько секунд комната перед ним поплыла, и он прилёг на кушетку. По утверждениям мальчика, после таких возлияний он раз или два "отключался", и вообще его часто тошнило в Неверленде, хотя никогда не рвало, и он не жаловался матери. Позже Гевин подтвердит, что после поездки в Майами его мама Джанет, сестра Дейвеллин и брат Стар несколько недель жили в Неверленде. Все это время там гостил и он сам. Том Снеддон спросил, когда именно Гевин начал звать Майкла папой, на что мальчик ответил, что, спустя некоторое время после их возвращения из Майами, Майкл сам начал называть его сыном, ну а он в ответ стал звать его папой.

Гевин рассказал присяжным, что впервые он попробовал водку в том самом потайном винном погребе. Он подумал, что это обычная вода, когда Майкл протянул ему большой стакан, и "выпил его залпом", после чего почувствовал, что "все внутри горит". Спустя несколько секунд комната перед ним поплыла, и он прилёг на кушетку. По утверждениям мальчика, после таких возлияний он раз или два "отключался", и вообще его часто тошнило в Неверленде, хотя никогда не рвало, и он не жаловался матери. Позже Гевин подтвердит, что после поездки в Майами его мама Джанет, сестра Дейвеллин и брат Стар несколько недель жили в Неверленде. Все это время там гостил и он сам. Том Снеддон спросил, когда именно Гевин начал звать Майкла папой, на что мальчик ответил, что, спустя некоторое время после их возвращения из Майами, Майкл сам начал называть его сыном, ну а он в ответ стал звать его папой.

Затем Снеддон показал Гевину записку, которую тому будто бы собственноручно написал Майкл. В ней было сказано: "Желаю тебе хорошо провести время во Флориде. Я счастлив быть твоим ОТЦОМ. Бланкет и Принс теперь твои братья, а Пэрис – сестра. Прими искренне, я – твой ПАПА и буду хорошо заботиться о тебе. ПАПА".

В ходе допроса Снеддона Гевин подтвердил, что во время съёмок фильма-опровержения, которые проходили 20 февраля 2003 года, в спальне Майкла "ничего плохого не происходило". Затем он добавил, что в тот же самый день им нанесли визит трое сотрудников лос-анджелесского Департамента по Делам Детей и Семьи и побеседовали с ними.

По словам Гевина, эта встреча проходила в доме майора Джея Джексона, нового ухажёра его мамы. Когда работники департамента задали семье Арвизо ряд вопросов касаемо Майкла Джексона, Гевин снова уверил, что в спальне Майкл не делал с ним ничего "дурного".

Пока Гевин обращался к членам жюри присяжных, Майкл сидел с каменным лицом.

Временами, будто не веря своим ушам, артист качал головой в недоумении. Особенно заметно это было в те моменты, когда Том Снеддон давил на мальчика, пытаясь выудить из того нужные ответы. Гевин смог вспомнить те вещи, которые он описывал перед Большим Жюри. В частности он упомянул эпизод, когда Майкл вошёл в свою спальню обнажённым и заявил ребятам, что "ходить обнажённым – это естественно". Вопреки показаниям своего брата, Гевин сказал, что у Майкла не было эрекции, когда тот прошёл мимо зеркала голым. Присяжные казались сбитыми с толку, услышав, что версия событий Гевина не сходится с показаниями его брата.

Многие вещи, сказанные Гевином под присягой, прямо противоречили показаниям его брата и сестры. И присяжные, глядя как он сочиняет свою историю, хотели поскорее сосредоточиться только на одном – на конкретных обвинениях в растлении.

И хотя даже взрослым людям, присутствующим в зале суда, было тяжело и некомфортно слушать, как мальчик рассказывает об этом, сам Гевин, похоже, никакой неловкости не испытывал. Он изъяснялся сухими терминами и практически не выказывал никаких эмоций. Не было видно ни единой слезинки.

– Итак, ты пробыл в комнате уже какое-то время, после чего подсудимый завёл с тобой разговор о мастурбации? – спросил Снеддон.

– Да, – сказал Гевин.

– Что он тебе говорил?

– Он рассказывал, что если мужчины не занимаются мастурбацией, они в состоянии дойти до такого сильного возбуждения, что даже могут изнасиловать девушку, ну или могут стать… типа того… неуравновешенными. Поэтому, он сказал мне, парням нужно мастурбировать, – объяснил Гевин.

– Что ещё он говорил тебе?

– Он рассказал мне одну историю, что как-то раз с балкона или откуда-то там ещё видел мальчика. Этот мальчик никогда не мастурбировал, и поэтому даже занялся сексом с собакой.

– Говорил ли он ещё что-нибудь во время той беседы?

– Он сказал, что мужчины должны заниматься мастурбацией.

– Хорошо. И вот когда подсудимый рассказал тебе всё это, что он произнёс или сделал дальше? – продолжил Снеддон.

– Он спросил, мастурбирую ли я – я ответил, что нет. И тогда он сказал, что если я не знаю как, он может помочь мне это сделать.

– И что ты ему на это ответил?

– Ну, я сказал, что, правда, не хочу.

– Так, и что случилось потом?

Гевин свидетельствовал, что Майкл залез под покрывало, засунул руку ему в пижамные штаны и начал онанировать его член. Присяжным он сказал, что в тот момент, когда это происходило, он не смотрел на Майкла, но заявил, что почувствовал, как Майкл трогает себя, хотя никогда и не видел, чтобы Майкл себя трогал. Когда же Стар чуть ранее описывал свою версию событий, заявив, что наблюдал за всей этой сценой растления со ступенек в спальне Майкла, он сказал, будто видел, как Майкл запустил руку в "трусы" Гевина. И эти два рассказа совершенно не совпадали – Гевин говорил присяжным, что всё случилось, когда он и Майкл были одни и "под покрывалом"; Стар же уверял, что он видел непосредственно сам половой акт, стоя на ступеньках спальни. Выходит, он находился всего в нескольких метрах от кровати и остался незамеченным, хотя на двери спальни висит колокольчик, который звенит, если кто-то входит.

– Можешь сказать, приблизительно, как долго по времени мистер Джексон делал это с тобой?

– Наверно, около пяти минут.

– Ты знаешь, что такое эякуляция?

– Да, сэр.

– И у тебя была эякуляция?

– Да.

Гевин признался, что был очень смущён этим, но Майкл сказал ему, что это "абсолютно естественно". По словам мальчика, он испытывал странные чувства по поводу того случая, но уже через несколько минут после всего произошедшего уснул. Спустя несколько ночей Майкл снова начал трогать его. Гевин заявил, что они только что вернулись из аркады, валялись и смотрели телевизор, когда он "сделал это опять".

– А теперь расскажи нам, что именно произошло, – спросил Снеддон.

– Ну, всё повторилось, – ответил Гевин. – Он сказал, что хочет научить меня. Мы лежали, и он начал делать со мной то же самое, что и в прошлый раз. А потом он типа схватил мою руку, чтобы я трогал его. Но я вырвал её, потому что не хотел этого делать.

– Сколько по твоим ощущениям всё это длилось во второй раз? – уточнил Снеддон.

– Так же, как в первый, – ответил Гевин.

– В этот раз у тебя была эякуляции?

– Думаю, да.

Когда Гевин сказал присяжным, что других случаев неподобающего поведения мистера Джексона не было, Тому Снеддону ничего не оставалось делать, как завершить свою часть допроса. Теперь свидетель перешёл в ведение Тома Мезеро. Всем свидетелям, дающим показания, адвокат защиты представлялся одинаково. Не стал исключением и этот раз.

– Меня зовут Том Мезеро, и я представляю интересы мистера Джексона, хорошо?

– Ладно, – сказал Гевин.

– Я на его стороне, на стороне защиты, – Мезеро хотел быть уверен, что Гевин все точно понял.

– Ладно, – ответил мальчик.

Когда Мезеро лишний раз уточнил, что он представляет не прокуратуру, а Майкла Джексона, адвокат ясно дал Гевину понять, чтобы тот обязательно говорил, если ему что-то будет непонятно по ходу допроса.

– Ты сказал присяжным, что до встречи с тремя социальными работниками ничего неподобающего со стороны мистера Джексона не происходило, верно?

– А?

– Ты говорил присяжным, что до беседы с тремя социальными работниками из Лос-Анджелеса мистер Джексон не трогал тебя неподобающим образом?

– Да, это произошло после.

– Произошло после, так?

– Да.

– В той беседе ты говорил социальным работникам, что мистер Джексон отличный парень, правильно? – спросил Мезеро.

– Да.

Гевин признался Мезеро, что на встрече с сотрудниками департамента он говорил, что Майкл для него выступает в роли "отеческой фигуры". Адвокату не пришлось долго путать Гевина вопросами, прежде чем удалось доказать, что заявленные случаи растления произошли только после того, как семья Арвизо посетила адвоката по гражданским делам. Встреча эта состоялась примерно за неделю до того, как они покинули ранчо Неверленд в последний раз.

Том Мезеро решил обращаться с мальчиком, как со взрослым. Он не упустил своего шанса и буквально зубами вгрызся в свидетеля, используя коронную манеру быстро, отрывисто и чётко задавать вопросы только по существу. Такая рисковая игра стоила свеч. Похоже, присяжные смогли разглядеть и другую сторону Гевина, и сторона эта была не слишком-то привлекательна. Все очарование мальчика, проявившееся в фильме-опровержении и передаче Башира, внезапно исчезло. Находясь в ежовых рукавицах Мезеро, Гевин Арвизо довольно быстро начал раздражаться и спорить.

– Ты сказал присяжным, что после беседы с тремя социальными работниками по поводу Майкла Джексона и волнений, последовавших за передачей Башира, мистер Джексон почему-то начал неподобающе тебя трогать, все верно?

– Нет, все это произошло уже ближе к концу, – сказал Гевин, – перед тем как мы собирались уезжать. И мы пили спиртное и все такое. Всё случилось примерно за неделю до того, как мы навсегда уехали из Неверленда.

В течение многих дней, что Гевин давал показания, он время от времени бросал на Майкла укоризненные взгляды. Порой мальчик тихо бормотал что-то невнятное, когда Том Мезеро исподволь намекал, что и сам Гевин Арвизо, и его брат с сестрой – просто лжецы, которых натаскала на правильные ответы их мать. Адвокат систематически поднимал тему обвинений против супермаркета "JC Penney", снова и снова напоминая присяжным, что дети Арвизо уже лгали в прошлом, и в результате этого получили крупную сумму денег по соглашению с компанией "JC Penney Corporation".

Смысл этих посылов заключался в следующем – ради денег Арвизо будут говорить что угодно.

Что касается теории о преступном сговоре и того, что Арвизо удерживали в Неверленде против их воли, Мезеро настаивал, что все это просто абсурд. Адвокат смог доказать, что по меньшей мере трижды Арвизо покидали Неверленд, а затем возвращались обратно. И хотя, по словам Джанет, они были "пленниками" Неверленда, с ней и её детьми обращались там как с постояльцами пятизвёздочного отеля. Вдобавок ко всему, водители Майкла возили и Джанет и ребят по окрестным городкам, где они посещали дантиста и покупали игрушки – само собой, все за счёт Майкла. Мезеро продемонстрировал список финансовых операций, в котором было отражено, что компания "Neverland Valley Entertainment" заплатила "несколько тысяч долларов" за косметические средства, косметические процедуры, одежду, продукты питания и съёмное жилье.

– Мы доказали, что эти дети была научены лгать под присягой, и это было одним из наших доводов для присяжных, – позже подтвердил Мезеро. – Дети Арвизо с самого раннего возраста осваивали премудрости взаимодействия с юристами и адвокатами. Мы использовали дело против супермаркета "JC Penny" в качестве примера, иллюстрации. Мы рассчитывали показать присяжным, что чуть не с колыбели этих ребят учили преувеличивать, приукрашивать и лгать, поддерживая обвинения, выдвигаемые их матерью и отцом, вне зависимости от того, стояла ли за этими обвинениями правда или нет.

Информация о предыдущих обвинениях Джанет Арвизо и том, что члены семьи заявляли, будто охранники супермаркета избивали её и домогались, нанесла сокрушительный удар по их линии. И когда Гевину задавали самые простые вопросы о том деле и о соглашении между его семьёй и компанией "JC Penney Corporation", по которому они получили 152 тысячи долларов, мальчик был не в состоянии выбраться из ямы.

– Мы считали заявления семьи Арвизо просто возмутительными, – продолжал Мезеро. – Мы доказали, что, по уверениям Джанет, сотрудники охраны супермаркета тёрлись об неё животами на стоянке для автомобилей. Когда произошёл этот инцидент, семья Арвизо была арестована. И глядя на документы, заполненные Джанет в день ареста, мы видим, что она отказалась от медицинской помощи. Она лично заявила, что у неё нет никаких жалоб по медицинской части. Когда мы взглянули на фотографии, сделанные в тот день в участке – на Джанет Арвизо не было ни царапины. Поэтому мы полагаем, что доказательства были сфабрикованы.

Рон Зонен конечно представил присяжным фотографии, на которых запечатлены синяки на теле Джанет, уверяя, что женщину сильно избили. Но Мезеро позже докажет, что Джанет была избита вовсе не в день ареста. Адвокат выдвинет предположение, что, вполне возможно, фотографии были подделкой. А быть может, их сняли спустя некоторое время после её ареста. Никто из Арвизо не мог объяснить или как-то прокомментировать отчёты из полиции, которые раздобыл Мезеро. А это значило только одно – Джанет Арвизо была избита ПОСЛЕ инцидента, имевшего место на стоянке супермаркета "JC Penney". Расследование Мезеро покажет, что спустя некоторое время после того происшествия, Джанет Арвизо принесла фотографии, на которых она "вся в синяках" и передала их адвокату, чтобы составить иск и возбудить гражданское дело против магазина "JC Penney". Своему адвокату Джанет заявила, что синяки проявились не сразу, хотя в день ареста, заполняя бумаги в полицейском участке, она черным по белому указала, что "не нуждается в медицинской помощи". Чтобы подкрепить своё дело фактами, Джанет использовала Гевина и Стара. Оба мальчика подтвердили под присягой, что они были свидетелями жестокого сексуального и физического насилия над их матерью на забетонированной площадке автостоянки.

– Прежде чем обратиться в полицию, вы посетили двух юристов и психолога, к которым вас направил Ларри Фельдман, так? – спросил Мезеро, возвращаясь к теме Джексона.

– Да, – подтвердил Гевин.

– А теперь скажи, это ведь не были первые в твоей жизни адвокаты, с которыми тебе довелось общаться, верно?

– Я разговаривал с адвокатами и раньше.

– У вас был адвокат, представляющий ваши интересы в деле против компании "JC Penney Corporation", правильно?

– Думаю, да. Я уверен, он был.

– Ты давал показания под присягой на том процессе?

– Да, – ответил Гевин.

– И ты говорил правду?

– Конечно.

– И ни чуточки не приврал?

– Нет.

– Ты говорил, что сотрудники охраны швырнули твою маму на землю на автостоянке? – резко перешёл в наступление Мезеро.

Но Снеддон высказал возражение против вопроса, и адвокату защиты пришлось двинуться дальше.