Майкл Джексон: Заговор

Глава 22. Never Can Say Good-Bye

Помимо нелепой теории заговора, самыми серьёзными и обличительными среди всех свидетельских показаний Джанет были данные ею в рамках её предыдущего гражданского иска против компании "JC Penney Corporation" и требование о выплате ей 152 тысяч долларов за якобы имевшие место физические и сексуальные домогательства со стороны сотрудников охраны супермаркета "JC Penney" на автомобильной стоянке. Одно из обвинений Джанет заключалось в том, что охранник 25 раз ущипнул её за сосок.

– Пожалуйста, будьте добры, расскажите присяжным, как вы подверглись сексуальному насилию в таком людном месте, как автомобильная стоянка? – спросил Мезеро.

– Хорошо. Я лежала на полу, в то время как они избивали меня. Один из них был из числа сотрудников "Tower Records". Если вам нужно имя этого человека – я могу уточнить. Думаю, он был уволен за то, что обходился так же и с другими покупателями, уже после случая со мной, – объясняла Джанет. – Но именно этот человек, пока я лежала на полу и меня били, положил одну руку мне на грудь, вторую – засунул между ног.

– Вы помните, как вы свидетельствовали о том, что ваш сосок сжимали от 10 до 25 раз? – спросил Мезеро.

– Да, – сказала Джанет. – И повторю – так оно и было. Он хотел унизить меня и делает это прямо сейчас, секунда за секундой заставляя меня рассказывать об этом.

– Вы давали показания по этому поводу, чтобы получить деньги, верно?

– Да. Это было гражданское дело, да, именно так.

– Далее вы заявляли в том деле, что рак Гевина спрогрессировал, и его состояние ухудшилось от действий тех сотрудников охраны, правильно?

– Я так не думаю. Мне кажется, я говорила что-то о том, что Гевин проходил курс химиотерапии как раз в то время, когда они хотели, чтобы были даны показания.

Когда Мезеро с особым усердием вёл допрос Джанет по поводу её предыдущих обвинений, она начинала заметно волноваться. Она признала, что в её показаниях в деле против "JC Penney" были некоторые "неточности", и заявляла, что она все же пыталась поправлять своего адвоката, чтобы показания были более правильными, ещё до того, как решение было вынесено. Чем больше Джанет признавалась в неточностях, тем больше всплывало моментов в её показаниях против "JC Penney", которые оказывались ложными, и тем меньше людей начинало прислушиваться к её словам.

Мезеро обратил всеобщее внимание на то, что обвинения, которые Джанет выдвинула против сотрудников охраны "JC Penney", подтверждали и двое её сыновей, Гевин и Стар. Каждый из них заявил в письменных показаниях под присягой, что они были свидетелями того, как на их мать напали на автомобильной стоянке супермаркета "JC Penney". Показания обоих мальчиков – и Стара и Гевина – были приобщены к делу в качестве улик в самом начале суда. По ним Мезеро установил, что Стар в возрасте 9 лет рассказал адвокатам, что он убрал мамину грудь "обратно в бюстгальтер" после того, как произошёл озвученный ранее инцидент с выкручиванием соска. То есть Стар Арвизо, который заявлял, что был свидетелем, как Джексон неподобающе трогал его брата, ранее утверждал, что видел, как охранник трогал его мать за интимные части тела.

Когда Мезеро разобрал показания Джанет против "JC Penney", ему удалось убедить присяжных, что Джанет натаскивала своих детей на то, что именно им следует говорить в суде. Мезеро зародил серьёзные сомнения относительно якобы совершенного нападения сотрудниками охраны супермаркета. И 12 присяжных оказались в затруднительном положении.

– В деле против компании "JC Penney" вы, находясь под присягой, заявили, что вам наносили удары кулаками на автомобильной стоянке возле одноимённого магазина, верно? – спросил Мезеро.

– Да, – сказала Джанет.

– Но разве не вы в том же самом деле, находясь под присягой, заявили, что вам наносили удары наручниками, используя их как кастет?

– Я помню, что видела женщину, пальцы которой были внутри браслета наручников, вот так, – сказала Джанет и показала присяжным, как именно все это выглядело.

– По вашим словам, после того как на автомобильной стоянке вам было нанесено столько ударов, вы подумали в тот момент, будто сейчас умрёте. Вам даже показалось, что вы очутились в некой пещере или тоннеле. Вы это помните?

– Да, ощущения были такие.

– Вы сказали, что охранники также били Гевина и Стара, верно?

– Вы не могли бы зачитать мои показания? Покажите, где такое написано? – попросила Джанет.

– Конечно, – сказал Мезеро, подходя к Джанет, чтобы продемонстрировать запись её ответа.

– О, да, ведь мой сын, оба моих сына получили в тот день травмы, – подтвердила Джанет.

Когда Джанет отвечала на неудобные для неё вопросы, она приходила в сильное волнение. Мать обвинителя признала, что в тот день, когда произошёл инцидент с сотрудниками супермаркета, она и её супруг Дэвид были, в конце концов, доставлены в городскую тюрьму. Их обоих арестовали на автомобильной стоянке "JC Penney" в районе Вест Ковина.

После того как их телефоны и личные вещи забрали, у них взяли отпечатки пальцев и сфотографировали, каждый из них внёс по 250 долларов залога и уже через несколько часов был освобождён . Сотрудники полицейского участка района Вест Ковина зарегистрировали информацию об этом инциденте, датированном 27 августа 1998 года, и описали Джанет Вентура Арвизо, как "не имеющую видимых физических повреждений" и как "не нуждающуюся в специальной медицинской помощи".

Но некоторое время спустя Джанет Арвизо объявилась в офисе прокурора и заявила, что подверглась физическому и сексуальному насилию со стороны охранников супермаркета "JC Penney". Она представила полдюжины цветных фотографий с запечатлёнными на них кровоподтёками в качестве "улик". Томас Мезеро продолжил задавать Джанет вопросы относительно её предыдущего гражданского иска и тем самым дал присяжным возможность увидеть ту модель действий, которую Джанет и её семья заложили многими годами ранее.

Прибегать к услугам юристов вошло в привычку у Арвизо и их детей. В раннем возрасте Гевин усвоил, как подавать в суд на людей для получения "компенсации за ущерб".

Когда Мезеро привёл другие обвинения в насилии, сделанные каждым членом семейства Арвизо, люди, сидящие в жюри присяжных, выглядели разочарованно. Поначалу Джанет пыталась отрицать, что Дэвид применял насилие по отношению к ней и её детям. Но позже она засвидетельствовала, что подобные обвинения в её семье действительно были, и что она даже получила многочисленные судебные запреты, по которым её муж не имел права к ней приближаться. Когда Мезеро буквально вынудил Джанет подтвердить её же собственные задокументированные показания о насилии, которые он держал в руках, присяжные нахмурились и поджали губы.

– Относительно вас проводилось расследование Департаментом по Делам Детей и Семьи[44] в 90-х, когда Гевин выдвинул против вас обвинения в применении насилия. Вы это помните? – спросил Мезеро.

– Да, помню, – сказала Джанет.

– Отлично. Можно ли ваши отношения с ДДДС в то время охарактеризовать как хорошие?

– Да, хорошие.

– Итак, он обвинил вас в жестоком обращении, а затем изменил своё мнение, верно? – спросил Мезеро.

– Нет, не совсем так, – сказал Джанет.

Джанет попыталась объяснить суть того расследования в 90-х. Она старалась всячески преуменьшить значимость предшествующих ему обвинений в жестокости, выдвинутых Гевином. Но разъяснения Джанет были действительно лишены всякого смысла.

Она рассказала присяжным, что Гевин, будучи в детском садике, подошёл к нянечке и сказал, что не хочет возвращаться домой, потому что боится "угодить в неприятности". Показания Джанет были нечёткими; её память относительно тех детсадовских событий самым подходящим образом затуманилась. Однако она допустила, что именно из-за той жалобы Гевина нянечке, кто-то из ДДДС и пришёл к ней домой, чтобы удостовериться, что мальчик живёт в безопасном окружении.

Хотя Джанет пыталась повернуть разговор об этом инциденте в положительное русло, называя визит представителя ДДДС "ещё одним позитивным опытом", никто из жюри не купился на идею о том, что визит сотрудника ДДДС был действительно чем-то хорошим.

Гевин обвинил вас в жестоком обращении с ним и затем изменил свои показания, не так ли? – давил Мезеро.

– Нет. То, что вы говорите – не совсем точно, – сказала ему Джанет.

– Вы только что сказали присяжным, что он обвинил вас в жестоком обращении, правильно?

– И ничего в этом страшного нет. Он же тогда был совсем маленьким. И нянечка или воспитательница, кто бы там ни был, связались с ДДДС. Это нормально, – подтвердила Джанет.

Но это было НЕ нормально. История Джанет рассыпАлась. Она говорила, и речь её становилась всё менее вразумительной. По мнению Мезеро, Джанет в том же духе пыталась отрицать и другие "жареные" истории. Пока мать обвинителя опрометчиво спорила с Мезеро, наблюдатели в зале суди вспоминали о том, как слышали обвинения в насилии и от других членов семьи Арвизо. Например, дочь Джанет Дейвеллин уже свидетельствовала, что однажды отец сделал ей предложение сексуального характера. Чем больше мать Арвизо называла присяжным разных версий правды, тем больше до людей доходило, что Джанет жила в мире ложных обвинений и сексуальных инсинуаций.

В то время как Джанет Арвизо продолжала рассказывать присяжным свою версию её личной истории, Майкл Джексон пристально смотрел на женщину, глядя прямо сквозь неё. Единожды или дважды Джанет отрывала взгляд от присяжных, адресуя свои комментарии непосредственно поп-звезде. Джанет попыталась вести личную беседу с Майклом с места свидетеля, но Майкл в ответ лишь бросил на неё несколько укоризненных взглядов.

Но более всего он казался уставшим от её фиглярства.

Создавалось ощущение сюрреалистичности всего происходящего, глядя, как Джанет пытается провести свой последний разговор с Майклом через переполненный зал суда. Когда она отвечала невпопад и отказывалась придерживаться правил, принятых в суде, люди начали сомневаться в том, что Джанет в состоянии отличить правду от вымысла.

Понимая, что Джанет Арвизо не могла ответить прямо ни на один вопрос, наблюдатели в зале суда презрительно молчали. Время от времени Джанет говорила присяжным – она допускает, что были вещи, которые она "придумала ". Вот этому все точно были склонны поверить. Джанет подтвердила, что она никогда не была свидетелем никаких случаев домогательств, и заявила, что она узнала об обвинениях Гевина после того, как их семья побывала у доктора Стэнли Катца. Что касается неподобающего прикосновения, Джанет "показалось", будто она видела, как Майкл облизнул волосы её сына во время перелёта на борту частного самолёта. Но она тут же пояснила присяжным, что не уверена в этом. В какой-то момент мать обвинителя даже призналась, что на самом деле у неё могла сложиться лишь такая видимость.

Когда Джанет рассказала о том, как она была свидетелем этого вменяемого Джексону в вину действия – действия, о котором сам Гевин, между прочим, никогда не упоминал – представлялось странным, что мальчик хоть и спал, но не почувствовал хотя бы ЧТО-НИБУДЬ. Кроме того, казалось совершенно абсурдным, чтобы Джексон стал облизывать чьи-либо волосы на виду у персонала авиакомпании, не говоря уже обо всех остальных пассажиров, летящих на борту того частного самолёта.

Мезеро перевёл тему, задавая Джанет вопросы о том, каким образом она избегала средства массовой информации. Тем самым он хотел показать жюри присяжных, что Джанет отправилась в Майами для того, чтобы спрятаться от журналистов Лос-Анджелеса. Но Джанет опровергла это. Она сказала присяжным, что лишь опасалась таинственных "убийц", которые угрожали ей, и заявила, что она была не в состоянии передвигаться из-за всех представителей СМИ, которые оккупировали её дом на востоке Лос-Анджелеса.

В ходе ответа на последующие вопросы Джанет, наконец, согласилась, что она в самом деле высказывала жалобы по поводу того, что представители СМИ её изводят, и что на самом деле она хотела сбежать от толпы репортёров, которые затравили её в Лос-Анджелесе. Но это признание Джанет произошло только тогда, когда Мезеро воспроизвёл отрывок аудиозаписи, на которой присяжные услышали, как Джанет Арвизо жалуется Фрэнку Кассио.

Чтобы заставить Джанет придерживаться фактов, Мезеро был вынужден обратиться к тем самым аудиозаписям разговоров. И их содержание частенько расходилось с предыдущими показаниями Джанет.

– Вы здесь говорите: "Я знаю, мы – семья, Фрэнк. Я, ты, я, мои дети, мы – семья. Ты, Мари Николь, мои дети, Малыш Рубба – все одна семья. Майкл, Мари Николь, ты, я – мы семья, мои родители. Вы – всё, что у меня есть". Вы видите это? – спросил Мезеро.

– Все верно, – сказала Джанет, читая расшифровки своего разговора с Фрэнком.

– Так, эта беседа имела место после того, как, по вашим словам, вы сбежали из Неверленда с Хесусом [Саласом], правильно?

– Правильно.

– Вы все ещё называли Майкла членом своей семьи, верно?

– Все верно, да.

– На самом деле вы ведь вообще не сбегали из Неверленда, не так ли? – саркастически заметил Мезеро.

– О, нет, я уезжала, – настаивала Джанет.

– Сколько раз вы возвращались в Неверленд после вашего первого бегства оттуда?

– После того, как Фрэнк убедил меня, что они хорошие люди, я с Крисом немедленно вернулась, – сказала ему Джанет. – Я вернулась в тот же самый день, и после этого Винни забрал меня обратно, и все. Думаю так. Я пытаюсь подвести итог всему тому, что случилось в те два дня.

– То есть вы уезжали в общей сложности 3 раза, верно?

– Включая тот раз, когда я уехала навсегда?

– Да, включая его. Быть может, это происходило четыре раза? Так сколько же раз вы уезжали из Неверленда? – спросил Мезеро.

Но Джанет Арвизо так и не смогла ответить. Казалось, у неё есть определённая сюжетная линия своей истории побегов и возвращений в Неверленд. И время от времени она говорила о Неверленде так, будто побывала в мире своей мечты. То ли она пыталась уклоняться от вопросов, то ли же просто запуталась в собственных фактах. На примере разборов "побегов" из Неверленда можно было увидеть, как Джанет фактически просила Мезеро подсказать ЕЙ правильные ответы. И на трибуне для дачи показаний она выглядела измотанной и изумлённой. Все присутствующие в зале суда были просто ошеломлены.

Наблюдатели из зала заседаний возмущённо обсуждали Джанет во время перерывов, недоумевая, почему прокурор вообще выпустил такого свидетеля. Джанет превратилась в посмешище, и большинство людей полагало, что эта женщина не в своём уме. Они говорили, создаётся впечатление, будто Джанет Арвизо утратила связь с реальностью. Представители СМИ подсмеивались над тем фактом, что Джанет в своих показаниях была гораздо точнее, когда речь шла о восковой депиляции ног, восковой депиляции зоны бикини и восковой депиляции бровей, чем когда разговор заходил о Майкле Джексоне, его соучастниках, и об обвинениях, связанных с её семьёй. Мысль о том, что каждый из них делал заметки о восковой депиляции, привела большую часть журналистов в состояние истерического смеха. К тому моменту Джанет стала звездой суда, и люди смотрели на неё с изумлением, ожидая следующих безумных слов, которые сорвутся с её языка.

Джанет продолжала рассказывать присяжным о сообщниках Майкла, которых она называла "немцы". Но также посетовала, что не обладает точными знаниями, какую же именно роль Дитер Вейзнер и Рональд Конитцер играют в жизни Майкла Джексона. Относительно "немцев" Джанет полагала, что они отвечали за дела Джексона, и настаивала, что Дитер и Рональд пытались контролировать её. Она сказала присяжным, что "немцы" были причиной её проблем. Однако, когда её попросили уточнить, о каких именно проблемах идёт речь, Джанет смогла сказать лишь то, что ей не нравилось, когда они были поблизости.

Джанет заявила, что "немцы" запугивали её. По её утверждениям, они даже однажды сказали, будто могут сделать так, что она исчезнет. Когда её спросили, почему же она, если была так напугана, никогда не делала попыток написать на них заявление в полицию, Джанет уклонилась от ответа. Мезеро поинтересовался, почему Джанет вообще находилась в Неверленде, если, по сути, она опасалась за свою жизнь. Но у Джанет и на этот вопрос не было ответа.

– Вы все ещё утверждаете перед присяжными, что в фильме-опровержении все добрые слова, сказанные вами о Майкле, входили в сценарий? – поинтересовался Мезеро.

– Да, – настаивала Джанет.

– Вы говорили присяжным, что когда вы снимались для этой записи, все хорошие вещи, которые вы сказали о мистере Джексоне, были частью сценария, верно?

– В опровержении, которое они сняли, вся запись – от начала и до конца, включая вырезанные кадры – была сценарно прописана. Это были полностью срежиссированные материалы, абсолютно все, – сказала Джанет.

– Мисс Арвизо, вы говорили о Майкле, как о хорошем отце – это было правдой?

– Все это было срежиссировано Дитером и Рональдом, – настаивала Джанет. – И это все лишь актёрская игра.

– Те слова, что вы сказали, были правдой или нет? – спросил Мезеро.

– Слова, которые я сказала, были частью сценария.

– Вы сказали правду или нет?

– Я играла роль.

– Это было лично вашим мнением, что Гевин на той записи лишь играл роль? – поинтересовался Мезеро.

– Да, потому что я видела, как Дитер обрабатывает моих детей перед тем, как Хесус отвёз нас в дом моей мамы. Я видела, как Дитер обрабатывал меня и моих детей.

– И все же вы считаете правдой или нет то, что говорил Гевин?

– Я полагаю, то, что он говорил, было прописано в сценарии.

Мезеро задал вопрос на тему "Майкл, как отеческая фигура", и неожиданно для всех Джанет согласилась, что даже во время её попыток сбежать из Неверленда, она относилась к Майклу Джексону, как к члену семьи. Показания матери обвинителя были крайне противоречивы. Наблюдатели в зале суда с осуждением относились к ней, люди решили, что эта женщина живёт в мире паранойи. По прошествии некоторого времени всё, что говорила Джанет, казалось необоснованным. И некоторые члены жюри присяжных в раздражении закатывали глаза.

Пресытившись теориями заговора и заявлениями, что Майкл Джексон тайный организатор всего этого, люди стали смотреть на Джанет так, будто у неё было шесть голов. Джанет Арвизо стала катастрофой для стороны обвинения.

К завершению своей части допроса адвокату защиты удалось показать, что Джанет использовала Майкла для огранизации сбора донорской крови и сбора пожертвований на лечение Гевина. Также она нашла и другие способы привлечь певца с его миллионами на помощь сыну. Мезеро напомнил присяжным, что Джексон распахнул двери своего дома для семьи Арвизо и позволил Гевину и Стару жить в Неверленде, когда Гевин был лысым и истощённым ребёнком в инвалидном кресле. Ни одна другая знаменитость не делала таких предложений.

С трибуны для дачи показаний Джанет прилагала все усилия, чтобы опровергнуть очевидную истину – Майкл помог её сыну вылечиться от рака. Она подвергла сомнению мотивы Майкла и отрицала, что он действовал исходя из любви и добрых намерений. Но факт заключался в том, что Джексон приложил массу усилий и посвятил много времени Гевину Арвизо. С молитвами Майкла и с его помощью у Гевина, больного раком четвёртой стадии, наступила ремиссия. Невозможно отрицать, что Джексон сыграл свою роль в чудесном выздоровлении ребёнка. Ни у кого не было в этом ни единого сомнения.