Майкл Джексон: Заговор

Глава 20. With A Child’s Heart

Атмосфера в зале заседаний стала тяжёлой, когда на место дачи показаний села Джун Чендлер. Том Снеддон пригласил маму Джорди и попросил её вспомнить 1992 и 1993 годы – то время, когда она и её сын повстречали поп-звезду. Элегантная леди с вкрадчивым голосом очаровывала. Она была моложе и привлекательнее, чем, возможно, люди ожидали. Опрашивая её, прокурор Снеддон был с ней мил и разговорчив.

Начав давать показания, Джун Чендлер казалась искренней и заслуживающей доверие, чем обратила на себя пристальное внимание присяжных. У Джун был класс. Она была обаятельна. Безупречно одетая миссис Чендлер была как картинка, будто она только что сошла со страниц журнала "Vogue". Было очевидно, что Снеддон под впечатлением от женщины. Он был совершенно уверен, что с её показаниями его дело приобретёт новую скорость.

Однако когда Джун Чендлер начала раскрывать детали о браке и разводе со своим первым мужем Эваном, о браке и разводе со вторым мужем Дэвидом Шварцом, стало ясно, что её жизнь не была такой уж блестящей, какой казалась благодаря её внешнему виду. Когда Джун сказала присяжным, что она и её сын встретили Майкла благодаря фирме Шварца, которая называлась "Rent-A-Wreck" ("Арендуй развалюху") – это выглядело так, будто до встречи с Майклом Джексоном жизнь Джун Чендлер вовсе не была такой роскошной.

Джун рассказала присяжным о том, как сильно обожала Майкла, и как умоляла артиста подождать несколько минут в здании фирмы мужа ради встречи с Джорди. Миссис Чендлер рассказала, что их первая встреча с Майклом длилась не более пяти минут. Но затем описала дружбу, которая была между ней, её двумя детьми и поп-звездой, заявляя, что отношения стали очень близкими, что она и её дети путешествовали с Майклом в места вроде Лас-Вегаса, останавливались в роскошных европейских отелях. Они шикарно проводили время вместе с королём поп-музыки.

Джун сказала, что оставалась в гостевых домиках Неверленда вместе с детьми, Лили и Джорди, и описала Майкла как "обычного парня". Она говорила о Майкле как о том, кто не имеет ничего общего с созданным им образом суперзвёзды, отметив, что Майкл был на удивление приземлённым человеком. Джун утверждала, что в течение всех их визитов в Неверленд Майкл относился к Чендлерам как к семье. Она рассказала о том времени, когда Джорди начал спать вместе с Майклом в его комнате, не показывая, что с её сыном происходило что-либо необычное, пока он находился в обществе Майкла Джексона.

При вопросах о процессе, Джун Чендлер сказала, что она была указана в иске её сына, но она никогда не подавала в суд на Майкла Джексона от своего лица. Джун Чендлер сказала присяжным, что Ларри Фельдман вёл гражданский процесс от лица её сына, повторяя, что только Джорди подавал в суд на Майкла. Тем не менее, Джун Чендлер пришлось признать, что и она, и её сын получили материальную компенсацию от того судебного процесса. И она сказала, что подписала конфиденциальное соглашение, по условиям которого она не могла писать книгу или давать интервью о Майкле Джексоне.

К изумлению прессы, освещавшей процесс, под перекрёстным допросом Мезеро Джун заявила, что она вообще не разговаривала со своим сыном Джорди больше одиннадцати лет.

Набросившись на неё по поводу дела Чендлеров и задавая вопросы о якобы имевшемся у Дэвида Шварца долге, Мезеро удалось обратить внимание, что во время судебного процесса Чендлеров у бывшего мужа Джун был долг в миллионы долларов. Но в своих ответах Джун отрицала какие-либо заявления о финансовых проблемах в прошлом.

Мисс Чендлер пыталась сохранять спокойствие во время рассмотрения денежных тем, но затем, когда вопросы приняли более резкий характер, женщина стала закрываться. Для некоторых наблюдателей Чендлер предстала охотницей за золотом. Когда она ёрзала на месте для дачи показаний, стало совершенно ясно, что эта элегантная женщина, упакованная в дизайнерскую одежду, добилась такого образа жизни благодаря деньгам Майкла Джексона.

Адвокат защиты спрашивал её об особых датах и числах, но чем пристрастнее он допрашивал Чендлер о заявленном финансовом кризисе в 1993 году, тем отчётливее присяжные могли видеть, что Джун Чендлер не допустит, чтобы её прижали к стенке. Прежде всего, Мезеро не удалось получить у Чендлер признание, что она охотилась за деньгами.

Наблюдатели находили странным то, как порой Джун Чендлер не помнила некоторые вещи. То, что Джун Чендлер утверждала, будто "не может вспомнить" точные и значимые детали о судебном процессе Чендлеров, казалось совершенно нереальным. Например, Джун не могла вспомнить – выдвигал ли Майкл Джексон ответный иск против Чендлеров за вымогательство.

Казалось, что у Джун Чендлер избирательная память. У неё были яркие воспоминания об её путешествиях с Джексоном из Лос-Анджелеса во Флориду, в Европу и обратно, но она не могла вспомнить простейших деталей о деле Джорди. Когда ей задали вопрос о её собственных финансовых нуждах и желаниях в 1993 году, она вспомнила бывшего мужа Эвана, который однажды попросил Джексона профинансировать пристройку крыла к дому Чендлеров. Но относительно себя, несмотря на то, что она принимала от Джексона несколько дорогих подарков, среди которых был браслет Cartier, Джун Чендлер клялась, что ей не нужны были какие-либо деньги от артиста.

Говоря о дружбе своего сына и поп-звезды, Чендлер заявила, что у неё никогда не было подозрений, что между Майклом и Джорди происходило что-либо недопустимое. Этот ответ вызвал у прессы оцепенение, потому что каждый ждал, что Чендлер скажет что-то – что-угодно – что могло бы нанести удар Джексону.

Вместо этого Джун сидела с гордо поднятой головой и говорила о дружбе Майкла и своего сына как о чём-то особенном. Она сказала присяжным, что Джорди одевался как Майкл, пытался подражать ему с ранних лет, даже до того, как Джорди встретил поп-звезду. Она также под-

твердила что в 1992 и 1993 годах Эван Чендлер был занят написанием сценария, из-за чего он мало времени проводил с Джорди. Поэтому она была счастлива принимать Майкла в своём доме. Майкл посвящал своё время её сыну, и она была ему очень за это признательна.

Джун Чендлер свидетельствовала, что Майкл Джексон провёл в их доме в Санта-Монике примерно тридцать вечеров и подтвердила, что она одобряла дружбу её сына с поп-звездой. Пока она говорила, в зале заседаний повисло молчание.

У людей было очень предвзятое мнение о Джорди Чендлере. У кого-то были претензии к Чендлеру и его семье за использование Джексона. Кто-то чувствовал, что Джексон был мастером маскировки. Журналисты знали, что после подписания денежного соглашения Джорди Чендлер отказался сотрудничать с властями, из-за чего каждый имел собственный взгляд на произошедшее. Во время перерывов пресса без умолку сплетничала о дружбе Джексона с юным Джорди Чендлером.

Равнодушный к сплетням и шёпоту, гуляющему по проходам зала заседания, Том Мезеро не собирался позволять печально известному иску Чендлера дополнить серьёзное уголовное дело против Майкла Джексона. Мезеро не хотел, чтобы присяжные запутались в сплетнях. Он не хотел, чтобы присяжные попались на спекуляцию и слухи.

Изначально обвинение попросило, чтобы присяжным показали сделанные в 1993 году снимки пениса Джексона, страдающего витилиго. Это ходатайство было отклонено. У Мезеро были веские причины просить судью держать присяжных подальше от скандальной улики. Улики, которая использовалась, чтобы вызвать ажиотаж по поводу претензий, которые Майкл Джексон неоднократно отрицал.

Продолжая, Мезеро рассмотрел другие линии жизни Майкла. Адвокат защиты хотел не только свести на нет все слухи, ходившие больше десяти последних лет. Он хотел напомнить присяжным об истории про Питера Пена, имя которого всегда было синонимом имени Джексона. Мезеро хотел, чтобы присяжные поняли, почему Майкл чувствовал такую привязанность к Джорди и его семье. Он попросил Джун подтвердить, что Майкл Джексон был крайне одиноким человеком. Человеком, который нуждался в настоящих друзьях.

Джун Чендлер сказала, что Майкл стал частью их маленькой семьи. Она поведала, что в каждый из тех тридцати вечеров, что Майкл провёл в их доме в Санта-Монике, он разделял с ними ужин. Когда Мезеро спросил, помогал ли когда-нибудь Майкл Джорди делать уроки, и о том, как Майкл играл вместе с Джорди в видеоигры, миссис Чендлер подтвердила, что Майкл помогал со школьными домашними заданиями и был хорошим другом её сыну.

Она сказала присяжным, что по её мнению, Майкл был "как дитя" и заявила, что именно Джорди настаивал на том, чтобы остаться в комнате Майкла в Неверленде, которую она описала как "забитую куклами" и кучей игрушек. Миссис Чендлер заявила, что много раз бывала в спальне Майкла и описала её как "комнату мальчишки, комнату большого мальчишки".

– Когда ваш сын Джордон впервые спросил, может ли он ночевать вместе с Майклом Джексоном? – спросил Мезеро.

– Я бы сказала, что примерно во время второго визита в Неверленд. Второго или третьего визита в Неверленд, потому что мальчики постоянно оставались в его комнате, так почему он не мог? Именно тогда он начал просить, – ответила миссис Чендлер.

– Вы были в курсе, что в спальне Майкла Джексона было много детей?

– Да.

– Хорошо. Вы встречали в Неверленде Маколея Калкина? – спросил Мезеро.

– Да.

– Вы встречали его родителей?

– Его отца.

– Вы не знаете, был ли там кто-то ещё из семьи Маколея?

– Его братья там были.

Джун Чендлер отвечала Мезеро отрывисто и с чёткостью, которая была осязаема. Она говорила коротко и пыталась быть непринуждённой, рассказывая о полёте на частном самолёте компании "Sony", о полёте на личном самолёте миллиардера Стива Вина, о путешествиях в Орландо, Лас-Вегас и другие курорты по всему миру.

Хотя миссис Чендлер отвечала чётко в соответствии с фактами, Майкл смотрел на неё очень пристально, и его взгляд, казалось, видел насквозь эту непринуждённость. Пока Джун Чендлер давала показания, присяжные смотрели на неё очень внимательно, люди пытались прочесть её жесты. Когда миссис Чендлер нечаянно обронила, что она никогда не имела претензий по поводу того, что Майкл находится рядом с её сыном, наблюдатели в зале заседания были словно оглушены.

– Майкл сказал вам, что он бы хотел, чтобы семья относилась к нему как к обычному человеку, верно? – спросил Мезеро.

– Верно.

– Он сказал, что не хочет быть чужаком, так?

– Так.

– И он просил вас доверять ему, верно?

– Да.

– Вы помните, как сказали адвокату обвинения в Лос-Анджелесе, что когда вы говорили со своим бывшим мужем Эваном об отношениях Майкла Джексона с вашей семьёй, Эван увидел в этом прекрасную возможность для Джорди не беспокоиться до конца своей жизни? – спросил Мезеро.

– Не могли бы вы повторить вопрос? – запинаясь, проговорила миссис Чендлер.

– Вы говорили адвокату обвинения, что ваш бывший муж Эван, отец Джорди, сказал вам, что отношения с Майклом – прекрасная возможность для Джорди не беспокоиться до конца жизни?

– Да, – ответила миссис Чендлер.

– И для вас это означало, что Майкл Джексон будет поддерживать вас до конца вашей жизни, верно?

– Нет.

– Это то, что имел в виду ваш муж, говоря это, правильно?

В этот момент прокурор Снеддон подскочил с места и рухнул обратно, с жаром протестуя против линии вопросов защиты. Когда лицо Снеддона стало ярко красным, судья дал ему знак, чтобы тот успокоился. Судья Мелвилл поддержал протест, сделал он это с оттенком сарказма, что заставило некоторых людей в зале суда громко рассмеяться. У Мелвилла был свой стиль, он использовал намёки на сарказм, чтобы держать Снеддона в хладнокровном состоянии. Но Снеддон не унимался и каждый в зале мог почувствовать его ярость. Прокурор Снеддон был в бешенстве от того, что Мезеро смог развернуть показания свидетеля в свою сторону. Мезеро с успехом выставил Джун Чендлер жадной до денег.

Даже после поддержки протеста Снеддона, Мезеро не позволил вопросу о гражданском процессе сойти на нет. Мезеро не нужен был смех. Он не хотел, чтобы люди прицепились к иску Чендлеров и ментальности семьи Чендлеров. Мезеро хотел, чтобы присяжные поняли, что семейство Чендлеров хотело, чтобы Майкл Джексон обеспечил им счастливый билет в жизнь. Вытащив на поверхность детали, Мезеро каждому в зале заседаний дал понять, что благодаря Джексону, перед Чендлерами открылся путь, ведущий к людям вроде Элизабет Тейлор, Нельсона Манделы и другим королевским особам по всему миру.

Чем больше Джун Чендлер пыталась оспорить потрёт семьи Чедлеров, который нарисовал Мезеро, тем больше это выглядело так, словно она протестует слишком много. Казалось, что Джексон дал Чендлерам попробовать хорошую жизнь, показал им жизнь в лучах славы и успеха, и, вкусив немного мира Джексона, семейство Чендлеров не захотело его покидать. Попробовав роскошной жизни, Чендлеры захотели ещё.

Мезеро спросил Джун о её встречах со знаменитым частным детективом Энтони Пеликано. Мезеро поинтересовался, помнит ли она как сказала Пеликано, что "Эван хочет денег". Он спросил её, говорила ли она когда-нибудь Пеликано, что "Эвана заботит только то, что касается денег". Но Джун Чендлер не помнила.

Миссис Чендлер свидетельствовала, что встречалась с Энтонии Пеликано по крайней мере три или четыре раза, но не помнит, что обсуждалось на этих встречах. Разумеется, суть бесед Чендлер с Пеликано сводилась к спекуляции, не допустимой в суде. Но вопросы Мезеро остались без ответов, из-за чего тайные встречи Джун Чендлер и Энтони Пеликано повисли в воздухе, заставляя каждого с ещё большим подозрением задуматься о мотивациях, скрытых за иском Чендлеров.

– Вы помните, как говорили Майклу Джексону: "Ты словно Питер Пен. Каждый хочет быть рядом с тобой круглые сутки?" – спросил Мезеро.

– Да, – почти шёпотом ответила миссис Чендлер.

– Хорошо, вы помните, как на встрече с мистером Пеликано он сказал вам: "Это чистой воды вымогательство?" – спросил Мезеро.

В этот момент Снеддон подскочил с протестом. Протест был принят на основании того, что это показания с чужих слов, и Мезеро пошёл дальше.

– Вы помните встречу с адвокатом Робертом Шапиро? – спросил Мезеро.

– Да, – подтвердила миссис Чендлер.

– Когда она состоялась?

– В офисе Ларри Фельдмана.

– Сколько у вас было встреч с Робертом Шапиро?

– Я не помню.

– Вы знаете, почему он присутствовал на встрече? – спросил Мезеро.

– Думаю, что он был частью юридической команды Майкла Джексона, – ответила Чендлер.

– Кто? Роберт Шапиро?

– Мне так кажется. Я не помню.

– Ведь Роберт Шапиро был там потому, что он адвокат защиты в уголовных делах, верно?

Том Снеддон пытался предотвратить дальнейшие вопросы о Шапиро, о вымогательстве, об исках, выдвинутых Майклом Джексоном против Чендлеров в 1993 году, но судья Мелвилл отклонил его протесты. Свидетелю велели ответить на вопросы, но Джун Чендлер не могла вспомнить деталей, касающихся ответного иска о вымогательстве, выдвинутого Майклом Джексоном.

Она сказала, что была не в курсе, что Роберт Шапиро был частью юридической команды Чендлеров, не знала, что Шапиро консультировал семейство Чендлеров как уголовный адвокат. Ещё миссис Чендлер не знала, что Роберт Шапиро представлял другого адвоката Чендлеров, Барри Ротмана, который был обвинён адвокатами Джексона в неэтичном поведении относительно Майкла Джексона. Ротман не понёс никакой ответственности.

Мезеро хотел, чтобы стало известно, что семья Чендлеров получила юридическую консультацию от первоклассного адвоката по уголовным делам, что некоторое время против них был выдвинут иск за вымогательство. Но Джун Чендлер сказала, что у неё не особо отложились в памяти встречи со знаменитым адвокатом О’Джея Симпсона.

Миссис Чендлер заявила, что она не помнит в точности ни один из своих разговоров с Робертом Шапиро, и вела себя так, будто плохо понимает кто такой Шапиро. Казалось, что тут она уже перегибает палку.

Несмотря на то, что семейство Чендлеров встречалось с Робертом Шапиро в его офисе "Centure City", и Джун встречалась с Робертом Шапиро в офисе Ларри Фельдмана, каким-то образом знаменитый Роберт Шапиро не произвёл на неё впечатления.

Когда прекрасная миссис Чендлер покинула место для дачи показаний, многие из присяжных не выглядели впечатлёнными. По их лицам было очевидно, что Джун Чендлер не стала хорошим свидетелем. В особенности женщины из совета присяжных словно видели её насквозь.