Майкл Джексон: Заговор

Глава 2. Music and Me

Казалось, что задолго до суда в Санта-Марии, средства массовой информации уже сформировали своё мнение и признали Джексона виновным в отвратительных поступках, основываясь на обвинениях, которые облетели весь мир, интернет и все "жёлтые" издания. Большинство репортёров наслаждались тем негативным медийным образом, в котором преподносили зрителям поп-звезду. И сам Джексон ничего с этим поделать не мог.

Чтобы повысить продажи и поднять рейтинги, репортёры новостных передач пытались всеми способами обесчеловечить его в глазах своей аудитории; они использовали любую возможность поведать зрителям новейшие грязные истории о Майкле, не утруждаясь при этом проверять детали. Во время суда, даже когда свидетели один за другим рассказывали о благих делах Майкла, ни в одном из ведущих СМИ об этой стороне личности Майла Джексона не было сказано ни слова.

Множество людей из сферы масс-медиа, сами того не осознавая, стали частью заговора по уничтожению Майкла. Казалось, что их освещение судебного процесса было сфокусировано только на позиции стороны обвинения, и история выходила весьма однобокой. Но продюсеры новостных передач поощряли такую подачу материала. Медиа-машина была заинтересована в рейтингах, и создавалось такое впечатление, что теле-продюсеры предпочитали, чтобы репортёры говорили что угодно, лишь бы оно имело анти-Джексоновский настрой. Чем больше негатива в репортаже, тем больше внимания он привлекает – в этом порочном кругу оказались почти все представители СМИ.

Но видя, как Майкл общается с поклонниками, своей семьёй, адвокатами, представителями властей и даже с репортёрами, одна вещь была неоспоримой – аура Майкла Джексона. От него будто исходил свет, который был выше всей этой суеты. Казалось, Майкл не имел ни малейшего отношения к тем обвинениям, что звучали в зале суда. В сущности, это команда прокурора выглядела, как кучка отчаявшихся, видя выражение его лица. Было ощущение, что окружной прокурор хватался за соломинку, и реакция Майкла на его "улики" только делала это только ещё более очевидным для присяжных.

Что же касается поклонников Майкла, которые устраивали пикеты и разбивали палатки около здания суда и Неверленда, они были возмущены обвинениями и считали, что Джексон стал козлом отпущения для целого общества. Около ворот Неверленда кто-то из них проводил параллель между Майклом и принцессой Дианой – ещё одной иконой, чьё малейшее движение так же оборачивали против неё в стремлении получить сенсационные заголовки. Поклонники были убеждены, что СМИ хотят использовать жизнь Майкла Джексона в качестве основы для своего научного эксперимента. Им казалось, что Джексон будто превратился в насекомое, пойманное в стеклянную банку, которое можно было ткнуть и посмотреть на ответную реакцию. Насекомое, которое никогда не выпустят на волю. В отличие от Дианы, чья жизнь трагически оборвалась в результате погони за ней папарацци, Майкл нужен был СМИ живым, чтобы они могли поднимать свои рейтинги до бесконечности.

Его поклонники твердили, что Майкл стал жертвой медиа-машины, которая отказывается видеть правду – даже когда эта самая правда была представлена в Высшем Суде Калифорнии. Они обсуждали аппетиты мировых СМИ, которые почему-то решили, что Майкл Джексон выступает в роли бесплатного тренажёра для всех клеветников в мире и их любых сплетен и инсинуаций.

Как потом окажется, фактически всё, что Снеддон и его команда представят в суде, будет дискредитировано и подвергнуто сомнению Томасом Мезеро и его помощниками. Производящий сильное впечатление Том Мезеро не искал внимания СМИ и не занимался самопиаром. Он стал узнаваемой фигурой – седовласый адвокат защиты, который серьёзно взялся за дело. Он не хотел быть в центре освещения судебного процесса. В отличие от других высококлассных адвокатов, Тома Мезера совершенно не интересовали камеры и вспышки фотоаппаратов. Его интересовало лишь правосудие, и он всем сердцем верил в невиновность Джексона.

В день, когда Джексон был оправдан, Том Снеддон предстал перед всеми в роли главного героя известной сказки о голом короле. А Том Мезеро со скромностью и достоинством покинул зал суда.

Когда правда начала доходить до людей, поклонники, все это время бывшие рядом с Джексоном, задавались вопросом почему огромная аудитория не знала ничего об истинных фактах по делу? Они недоумевали – почему важнейшие свидетели и их показания были полностью проигнорированы и опущены СМИ? Таблоиды были одержимы желанием покрыть имя Джексона налётом вульгарности. Они представляли его чуть не дьяволом во плоти, обвиняя в самом гнусном преступлении, какое только известно человечеству. Но ни один из них не пошёл и не доказал это в суде. Зачем было рассказывать в репортажах о деталях, доказывающих невиновность Джексона? И зачем широко освещать показания молодых людей, которые один за другим выступали в защиту Майкла и говорили, что ничего носящего сексуальный характер никогда не происходило за всё время, проведённое с ним? Зачем все это делать, когда можно сосредоточиться лишь на пустых мелочах. Масса заголовков и первых полос было отдано под рассказы о прибытии Джексона в суд в пижаме. Ещё больше саркастических очерков посвящали публику в близкие отношения Майкла и его домашнего питомца шимпанзе Бабблза. И, наконец, бесчисленное количество раз мы все посмотрели кадры, на которых Джексон свешивает своего грудного сына за перила балкона берлинского отеля.

Поклонники были возмущены тем, что журналисты и репортёры не рассмотрели полностью показания более сотни людей – те самые показания, которые демонстрировали, что не было ни единого доказательства чего-то дурного, происходившего в личной жизни Джексона. Поклонники были уверены, что эти показания и фотографии, представленные в зале суда, доказывали – Майкл Джексон был куда более по-хорошему приземлённым, непосредственным и заботливым, чем кто-то мог себе вообразить.

Но СМИ упорно не желали обращать на это внимание.

После окончания суда Том Мезеро признался, что ему сообщили, будто из-за оправдания Джексона, СМИ потеряли миллиарды долларов. Очевидно, если бы Майкл Джексон оказался за решёткой, издательский бизнес жёлтой прессы основал бы доморощенное производство репортажей о жизни Джексона в тюрьме.

Они снимали бы сюжеты, посвящённые безопасности его содержания; наблюдению, во избежание суицидальных попыток; рассказам о его сокамерниках… И пиршество безумия продолжалось бы. Мезеро рассказали, что некоторые представители СМИ договорились снимать каждое действие Майкла каждую минуту каждый день. Кто бы ни пришёл его навестить – это стало бы историей дня. Изобилие диких сплетен продвигало бы идею о том, что Джексон стал даже более безумным, чем ранее. А супермаркеты были бы обеспечены "жёлтыми" газетами на веки вечные.

На следующий день после оглашения вердикта, газета "Star" напечатала ложную информацию, что Джексон планирует устроить вечеринку в отеле "Bellagio Hotel" в Лас-Вегасе. Автор писал, будто Джексон намеревается отпраздновать свою победу с поклонниками. Это было просто смехотворно. А сообщения, похоже, были взяты из воздуха.

Другой таблоид, лондонская "Daily Mail", вышла с кричащим заголовком, что Джексон "укрылся в пустыне на Ближнем Востоке" и "сейчас находится перед лицом новых сексуальных обвинений". Как потом выяснилось, обвинения эти выдвинул некий сомнительный тип из Нового Орлеана, и они были полностью опровергнуты. Мужчина заявил, что Джексон, угрожая бритвой, набросился на него, и, помимо всего, певец якобы дал ему наркотик. Суд Луизианы потребовал присутствия самого Майкла Джексона или его представителя на открытом слушании 17 августа 2005 года, несмотря на то, что истец имел криминальное прошлое: обвинение в домогательстве и двоежёнство. Спустя некоторое время, дело было окончательно закрыто.

Это был пример ещё одного пустого дела против Майкла Джексона, которое означало бы для него ещё больше унижения, ещё больше вреда его общественного имиджу и ещё больше судебных проблем. Из-за его необычного образа жизни, огромного состояния и специфики бизнеса Майкл Джексон превратился в величайшую мишень и оказывался в судах снова и снова.

Что же касается уголовного процесса, то непосредственно судебному разбирательству предшествовало уголовное дело, которое стало результатом попытки Майкла Джексона помочь 10-летнему мальчику вылечиться от рака. Джексон оказался вовлечённым в дела Гевина Арвизо после того, как тому был поставлен диагноз – рак в четвёртой стадии, и команда докторов из Лос-Анджелеса вынесла ему смертельный приговор. С тех пор как Майкл узнал, что предсмертным желанием Гевина было поговорить с ним, он стал звонить мальчику, прикованному к больничной кровати, изо всех уголков земного шара, ведя с ним многочасовые беседы о видеоиграх, игрушках и красотах Неверленда.

Это Джексон был тем, кто дал Гевину смысл жить дальше. Это Джексон был тем, кто помогал ребёнку находить в себе силы держаться, даже когда рак уже начал пожирать некоторые его внутренние органы, включая селезёнку и почку.

На фоне таких печальных обстоятельств больной мальчик и остальные члены его семьи приехали в Неверленд, пока Гевин все ещё проходил курс химиотерапии.

В тот самый первый визит Гевин Арвизо мог передвигаться только в инвалидной коляске, он сильно потерял в весе и очень переживал, что из-за лечения выпали волосы. Кроме всего прочего, его самооценка упала до нуля, и именно Майкл Джексон помог ему преодолеть всё это.

В гостевой книге Неверленда после той первой поездки Гевин своей рукой вывел следующую надпись: "Дорогой Майкл, спасибо тебе за то, что ты дал мне смелость снять кепку[3] перед другими людьми. Я люблю тебя, Майкл. С любовью, Гевин".

Это Майкл дал Гевину и его семье надежду, в которой они так нуждались. Это Майкл подбадривал Гевина найти в себе силы и встать с больничной койки. Это Майкл предложил Гевину и его семье захватывающую возможность прокатиться на длинном лимузине от района в восточной части Лос-Анджелеса до великолепного ранчо Неверленд Вэлли. И всё равно благие дела Майкла перевирались СМИ и были использованы против него же самого жадной до денег семейкой.

Том Мезеро был раздражён тем, что телеканалы часами крутят программы об отвратительных обвинениях, и при этом не было сделано ни одного репортажа о стараниях Майкла в сфере детской благотворительности. На протяжении всего суда, Мезеро продолжал обращать внимание, что Майкл был гуманистом, который помог сотням тысяч детей по всему миру и который не дал ни одного концерта, не посетив перед этим детскую больницу. Но никто из журналистов не развил эту тему. Когда судебный процесс был завершён, Мезеро во всеуслышание заявил о неподобающем и нечестном освещении этого события в СМИ. По мнению Тома, такой подход к освещению суда – это ещё одно выражение грубых и странных способов искажения образа Джексона.

По окончании процесса Том Мезеро рассуждал на тему приблизительно 20-миллионного соглашения, заключённого между Джорди Чендлером и Майклом Джексоном, и о том эффекте, которое оно оказало на других искателей лёгких денег в карманах Майкла Джексона. Мезеро считал, что в деле Чендлера Майкл стал жертвой никудышных советчиков. Он был убеждён – Джексон послушался коллег по бизнесу, которые были заинтересованы лишь в получении прибыли с его помощью. Если вернуться в 93 год, мы обнаружим, что его бизнес-партнёры не выписывали чеки, их конечно же выписывал Майкл. И в сравнении с серьёзными финансовыми возможностями, которыми обладал в то время Майкл Джексон, сумма соглашения, казалось, не имела значения для тех, кто собирался заработать большие деньги на будущих сделках.

Тогда, как впрочем и всегда, у окружения Джексона были планы по выпуску новой продукции под его именем – новые альбомы Джексона, новые видео Джексона – и они хотели, чтобы он просто двигался дальше, занимаясь делами, как обычно.

Казалось, его партнёров совершенно не заботило, какой эффект соглашение подобного размера окажет на общественное мнение.

С другой стороны, множество почитателей Джексона были давно убеждены, что уже тогда имел место корпоративный заговор с целью уничтожить Майкла.

Поклонники были уверены, что влиятельные люди из компании "Sony", облачённые большой властью, немало поспособствовали распространению слухов, чтобы разрушить карьеру Джексона. Некоторые верили, что руководство "Sony" хотело вынудить Джексона продать его долю в каталоге "Sony/ATV". Множество поклонников каждый день стояло около здания суда, они держали в руках плакаты с обвинениями в адрес "Sony" и кричали: "Борись, Майкл, борись!"

Они верили, что кампания, направленная на уничтожения публичного имиджа Майкла, исходит от "Sony" , жаждущей наживы. И кампания эта началась задолго до суда в Санта-Марии. Те же самые люди стояли за обвинениями других подростков и их семей.

Согласно отчётам, в расшифровках тайно записанных плёнок – некоторые из которых датируются 1987 годом – были вполне прямые намёки на подозрительное руководство, которое осуществлялось над теми людьми, которые в прошлом выдвигали против Майкла ужасные обвинения. Большинство этих плёнок и их расшифровок сейчас находятся в Федеральном правительстве США и проходят по ныне ведущемуся федеральному делу против Энтони Пелликано, частного сыщика, работающего на звёзд, которого однажды нанимала команда Майкла, чтобы выяснить правду о семье Чендлеров.

Что же касается самого Майкла, суперзвезда уже давно публично заявлял, что попытки организаторов заговора уничтожить его, продиктованы их желанием обрести контроль над его огромной долей в музыкальном каталоге "Sony/ATV", который включает в себя песни Элвиса Пресли и группы "Beatles". Джексон намекнул на заговор, и тут же, накануне вынесения вердиктов в Санта-Марии, в газетных ларьках появился журнал "Vanity Fair" с отвратительной статьёй. В ней высмеивалась уверенность Майкла Джексона в то, что "враги", желающие прибрать к рукам музыкальный каталог "Sony/ATV", подкупили обвинителя и его семью. Автор этой мерзкой статьи поднял на смех Джексона, который верил, что бывший президент "Sony Records" Томми Моттола и власть имущие из руководства компании – вместе с окружным прокурором Томом Снеддоном – были "главными заговорщиками".

По поводу всего этого адвокат Майкла Джексона Том Мезеро занимал нейтральную позицию. Хотя у Мезеро и не было улик, доказывающих теорию Джексона, будто тот стал жертвой заговора, адвокат был согласен – очень даже возможно, что между "Sony" и окружным прокурором всё-таки был "неосознанный заговор".

– То, что Майкл сказал о заговоре, имеет логический смысл, но у меня нет доказательств, – подтвердил Мезеро. – Если бы Майкл оказался в тюрьме, как бы он смог защитить своё право собственности в каталоге? Как бы он защищался от всех этих пустых судебных исков, не стоящих выеденного яйца? "Sony" получила бы огромную выгоду в случае признания Майкла виновным, равно как и Снеддону это было на руку – ведь тогда он получил бы настоящий звёздный статус. Этим людям не было нужды в прямом смысле встречаться и договариваться действовать сообща. Они могли помочь друг другу и без договорённостей, просто потому что у них был один общий интерес.

Есть в этом определённая ирония, ведь если заговор против Джексона действительно существовал, возможно, его осуществляли бывшие сотрудники с личными планами, раздували – приближённые, желающие подзаработать, и укрепляли – некоторые блюстители закона, которые из своих эгоистичных соображений желали уничтожить Джексона.

И так как Майкл Джексон был, возможно, самым известным человеком, когда-либо сталкивающимся с обвинениями в уголовном преступлении, власти захотели выставить его эксцентричную личную жизнь на всеобщее обозрение. Окружной прокурор Санта-Барбары получал удовольствие, стараясь опозорить его.

По вполне понятным причинам Король Поп-музыки делал очень мало заявлений и давал ещё меньше интервью относительно уголовного процесса. В самом начале Майкл через интернет выпустил заявление о своей невиновности. Затем Джексон пригласил Джеральдо Риверу в Неверленд для короткой встречи, и чуть позже интервью с ним появилось на телеканале "FOX News". Однако, заявление Джеральдо, что окружной прокурор Санта Барбары сводит личные счёты с Джексоном, было плохо воспринято прессой. Во время суда Майкл несколько раз обращался к своим поклонникам посредством радио-включений, но по большей части поп-звезда вообще перестал разговаривать с представителями СМИ, сделав единственное исключение для своего друга и духовного наставника преподобного Джесси Джексона.

В том самом радио-интервью, которое вышло в эфир в пасхальное воскресенье 2005 года, Майкл сказал преподобному Джексону следующее:

– Я абсолютно невиновен, и мне очень очень больно.

Там же Майкл намекнул, что он лишь жертва расистского отношения, заявляя, что стал ещё одним из множества "великих темнокожих граждан", которые пострадали от этого. Джексон поведал, что черпает силы в примерах Нельсона Манделы и Мухаммеда Али. Он сказал, что у него такое чувство, будто он подвергается дискриминации из-за цвета кожи. А когда Джесси Джексон спросил его, возможно ли, что за всеми обвинениями стоит заговор "Sony", Майкл ответил очень кратко. Преподобный Джексон попросил Майкла детально рассказать о каталоге "Sony/ATV", но тот не захотел углубляться в это.

В то время как Джесси Джексон пытался получить информацию о проблемах, возникших между "Sony" и поп-звездой, стало абсолютно ясно – Майкл боится говорить на это тему. Когда ему был задан вопрос о перетягивании, словно на канате, каталога "Sony", Майкл уклонился от ответа. По поводу каталога "Sony/ATV" Майкл сказал лишь одну вещь:

– Он очень ценный. Он стоит кучу денег. И сейчас, в тот момент когда мы беседуем с тобой, за него ведётся настоящее сражение. Я не могу комментировать это. Там сплетен настоящий заговор. Я и так сказал слишком много.

Но как бы там ни было, существовал ли заговор "Sony" по уничтожению Майкла Джексона или нет, (а доказательств тому не имеется), это не было заботой Тома Мезеро. В чём Мезеро был уверен на всём протяжении процесса, так это в том, что он имеет дело с группой людей, действующих по общему плану; с заговором, целью которого было уничтожение публичного имиджа Майкла Джексона.

Мезеро позже докажет, что это были люди, которые всеми силами пытались добиться известности и успеха – а Майкл Джексон был их средством достижения желаемого. Приняв решение сражаться с Томом Снеддоном и офисом окружного прокурора, Мезеро стал первым человеком, который увидел все ведущиеся подковёрные игры. Он пришёл к заключению, что всё дело против Майкла Джексона – само по себе уже заговор.

В соответствии с мнением Мезеро, семья обвинителя действовала в согласии с окружным прокурором Томом Снеддоном и поддерживалась некоторыми представителями СМИ, которые участвовали в тщательно продуманном плане, целью которого было поставить Майкла Джексона на колени. Адвокат Мезеро, который длительное время был борцом за гражданские права в афроамериканском сообществе, поведал, что когда он в первый раз взглянул на улики, когда он сел и изучил тысячи страниц следственных материалов, он смог сделать свои выводы.

– В прессе в основном твердили: "Вы не сможете выиграть это дело. Нет никаких шансов", и, если быть откровенным, мне было абсолютно всё равно, что они говорили, – признался Мезеро. – Я просто рассматривал улики, как я это обычно делаю, и узнавал клиента. Я решил, что это дело можно выиграть, и ещё я решил, что в Санта-Марии мы получим справедливый суд.

Общественные представители властей никогда не рассматривали саму возможность того, что у многих людей в Санта-Марии сложится положительное мнение о Майкле Джексоне. А когда это произошло, некоторые местные жители по секрету рассказали Мезеро, что по их ощущениям, Том Снеддон объявил настоящую вендетту поп-звезде, хотя сам окружной прокурор упорно это отрицал. Жители Санта-Марии знали, что Джексон был большим благом для их сообщества, и они испытывали в нему положительные чувства. В условиях отсутствия видеокамер в зале суда и целого конвейера необъективных репортажей, которые были единственным способом для огромной аудитории уловить смысл происходящего, клевета была неизбежна.

На этом сенсационном судебном процессе выступили в общей сложности 135 свидетелей – от друзей детства до звёзд кино, от экспертов отдела криминальной экспертизы до судебных аудиторов. Количество экспертов и других сотрудников всевозможных ведомств, которые давали показания, просто поражало воображение. Сколько же денег было потрачено на попытку рассмотреть под микроскопом каждую пылинку, имеющую отношение к жизни Майкла. Все, владельцем чего он был, подвергалось исследованию – каждая книга, каждое произведение искусства, каждая вещь из его прачечной. Всё было вынесено на суд общественности.

К тому времени как все улики были представлены, люди получили доказательство того, что Джексон на самом деле был совсем другой – он жил так, как никто и представить себе не мог. Более того, люди увидели, что Джексон жил в собственноручно созданном мире грёз – в мире, где ребёнок был неотъемлемой частью его личности. Присяжные поняли – Майкл слишком доверял людям. Среди деталей, наиболее их шокировавших, было то, что певец передал право управления своими делами немецким партнёрам, очевидно, совершенно не осознавая возможные последствия этого по-детски необдуманного поступка.

Новостные репортажи должны были заставить людей во всём мире поверить, что Неверленд был местом скрытых дурных намерений и зловещих игры, заманивающих детей в ловушку. Однако, в зале суда вышло так, что поп-икона с помощью собственных записанных на плёнку слов, убедил присяжных – он невинная пешка в чьи-то играх. И это единственное имело значение.