Мелкий бес

Глава 31

Небо раскололось надвое: с одной стороны, тяжелая чёрная туча нависала, словно молчаливая угроза, с другой — свет лился мягким, почти божественным сиянием, словно чья-то невидимая рука пыталась разделить мир на две части. Тишина была гнетущей, но я чувствовал, как напряжение нарастает, готовое выплеснуться в любой момент. Ветер подхватывал запах сырой земли, влажного дерева и чего-то железного, почти металлического, но не совсем — запах крови, что застыл в воздухе.

На одной стороне деревенской площади, рядом с сторожевой башней, стоял диковатого вида мужчина. Его глаза горели неестественным, почти безумным блеском. Тёмная туча будто сгустилась над ним, окутала его плечи, делая его тень длинной и устрашающей. Мужчина гневно размахивал руками, кричал что-то невразумительное, но ужасное, заставляя детей прятаться за юбками своих матерей. Его слова были наполнены яростью, как будто его душу разрывали изнутри.

— Вы все у меня попляшете, сукины дети! Я вас живьем сожру!

На противоположной стороне площади, ближе к свету, собралась группа женщин. Их лица были осветлены, а в глазах виднелось нечто благостное. Они напевали нежные мелодии, их голоса звучали словно хрустальный звон. Самая старая женщина, держа младенца на руках, говорила особенно громко. Её слова были как бальзам на раны, убаюкивающие и вселяющие надежду.

— Свят оберегает душу каждого! Воздадим же ему хвалу!

Кузнец сидел на ступенях башни, его рука нервно стискивала рукоять молота. Лицо мужчины было искажено внутренней борьбой, глаза блуждали между тёмной тучей и светом, словно он пытался найти в этом хаосе хоть какую-то истину.

Мужчины, держа в руках вилы и топоры, стояли на страже домов, готовые в любой момент броситься на защиту своих семей. Сторожа нашлись только на темной стороне. Они злобно зыркали на соседей, с блаженными лицами бродящими по площади. В отличии от светлых, облаченных в самые новехонькие светлые рубахи, темные были одеты в повседневное. У многих на серых рубах багровела свежая кровь.

Посреди этого гнетущего ожидания, вспыхнула перепалка. Двое мужчин стояли лицом к лицу, их глаза полны ненависти и безумия. Один из них, могучего телосложения стоял под тёмной тучей, его лицо было искажено яростью. Второй, худой, но высокий, стоял под светом, его взгляд был наполнен безумным, фанатичным спокойствием.

— Ты не помнишь, что задолжал мне пуд муки, Марек?! — рявкнул здоровяк, его руки сжимались в кулаки.

— Ты сошёл с ума, Олаф, сам же должен мне три десятка яиц! — ответил Марек, его голос был мягким, но в нём слышалась угроза.

Олаф не выдержал. С криком ярости он кинулся на Марека, его кулак с ужасающей силой врезался в скулу тощего. Звук удара разнёсся по площади, как раскат грома. Марек отлетел на несколько шагов, кровь брызнула из рассечённой щеки, мгновенно покрасив белую рубашку. Он попытался подняться, но Олаф уже был рядом, схватив его за горло.

— Отдай мне муку, гнилой ублюдок! — рычал Олаф, его глаза горели дикой ненавистью.

Марек, задыхаясь, поднял руку и ударил Олафа по лицу. Его ногти, грязные и острые, оставили глубокие царапины на щеке здоровяка. Олаф взревел от боли и ярости, отпуская противника. Тот, воспользовавшись моментом, вытащил нож из-за пояса и полоснул им по боку Олафа.

Кровь хлынула из раны, горячая и густая, заливая одежду. Силач пошатнулся, его лицо исказилось от боли, но он не отступил. Стиснув зубы, Олаф снова кинулся на Марека. Они сошлись в смертельной схватке, их тела метались по земле, оставляя за собой кровавый след.

Я на мгновение отвлекся от боя. Кольцо пульсировало и жгло палец, словно раскалённое железо. Ободок покрыли толстые извилистые трещины. Камень-глаз едва слышно потрескивал.

Марек пытался удержать нож, но Олаф, преодолевая боль, схватил его за запястье и сдавил так, что кости затрещали. Нож выпал из ослабевшей руки, и Олаф, собрав последние силы, ударил его кулаком в живот. Марек согнулся, воздух с шумом вырвался из его лёгких. Великан, не давая ему шанса прийти в себя, схватил его голову и с силой ударил о землю.

Череп Марека треснул, звук этого был как хруст ломающегося дерева. Кровь потекла из ушей и носа, заливая землю. Олаф, тяжело дыша, отполз в сторону, его собственная рана пульсировала, как живое существо. Вытекающая кровь оставляла алый след на земле.

Схватка завершилась, но напряжение в деревне только усилилось. Жители, видевшие драку, отступали, их лица выражали ужас и страх. Небо над деревней стало ещё мрачнее, чёрная туча казалась живой, её клочья спускались всё ниже, обволакивая деревья и дома, тогда как свет с другой стороны сиял всё ярче, ослепительно и болезненно.

Кузнец, стоявший неподалёку, поднял руку, словно призывая тьму. Его лицо было искажено безумием, глаза светились дьявольским огнём.

— Мы должны покориться судьбе! — его голос разнёсся по площади, холодный и безжалостный.

На другой стороне, старуха с младенцем на руках шагнула вперёд, её голос был полон решимости.

— Мы должны верить в свет! Он нас спасёт!

Боль вынудила меня отвлечься. Я отыскал взглядом нож, но отнимать палец не пришлось. Кольцо просто осыпалось жирным черным пеплом.

В тишине, что повисла после кровавой схватки, вдруг послышался звук, от которого кровь стыла в жилах — скрип, словно старое дерево ломалось под тяжестью лет. Из глубин леса, окутанного тёмной тучей, появилась тень, вытянувшаяся вдоль земли, медленно и неумолимо приближаясь к деревне.

На границе деревни, где тьма казалась особенно густой и непроницаемой, показалась она — огромная костлявая старуха, чей облик внушал первобытный ужас. Лихо. Её кожа была серой, потрескавшейся и покрытой язвами, которые сочились чёрной, вязкой жидкостью. Она двигалась с невероятной грацией, несмотря на свой отвратительный вид. Длинные, изогнутые пальцы тянулись вперёд, будто пытаясь ухватить что-то невидимое. Лицо старухи стало еще уродливей, с впалыми глазами, горящими тусклым, мертвенным светом. Губы, обтянутые сухой кожей, были столь тонки, что обнажали зубы — желтые, острые, готовые в любой момент вонзиться в плоть.

Из рта Лиха, когда она двигалась, вырывались зловонные пары. Волосы старухи, длинные и спутанные, напоминали гнилые корни деревьев, их концы волочились по земле, оставляя за собой след разложения. Каждое её движение сопровождалось звуками скрипа и хруста, словно кости вот-вот развалятся.

С противоположной стороны, из сияющего света, показался светлый дух. Агафон. Он был почти прозрачным, его очертания напоминали высокую человеческую фигуру, но лишённую деталей. От него исходило яркое сияние, ослепительное и болезненное для глаз. Казалось, что сам воздух вокруг него начинал пылать, наполняясь запахом свежести и чистоты, но в этом свете чувствовалась зловещая угроза. Лицо духа было размыто, как у призрака, но его глаза — это были два пылающих факела фанатичного безумия. Они смотрели на мир с жестокой решимостью, как будто дух был послан вершить правосудие, не зная пощады.

Его движения были плавными, почти грациозными, но в них ощущалась ледяная безжалостность. Он пронёсся сквозь деревню, оставляя за собой след ослепительного света, его присутствие было ощутимо каждым нервом, каждый волосок вставал дыбом от напряжения, что исходило от этой сущности.

Деревня оказалась зажата между двумя полюсами ужаса. Люди, стоявшие ближе к тьме, начали отступать, их лица были искажены страхом перед костлявой старухой. Те же, кто стоял ближе к свету, ощутили нарастающее безумие, исходящее от светлого духа, и падали на колени, выкрикивая молитвы и мольбы.

Нет-нет, мне здесь оставаться нельзя. Я пустился бежать, но стоило преодолеть край домов, как воздух сгустился, отпружинив меня обратно. Что за ерунда? Я едва успел пригнуться — надо мной просвистела стрела, вонзившись в стену дома. Древко едва слышно гудело. Острое зрение позволило мне разглядеть нескольких мужчин, скрывавшихся в полосе высокой густой травы.

Стоило обнаружить разведчиков, как взгляд зацепился за металлический блеск доспехов. Шеренга рослых солдат рассыпалась полукругом, держась от барьера на расстоянии ста шагов. Из-за неподвижности и грязно-серого цвета брони, они бросались в глаза не сразу. Меня заметили. Я уловил птичий крик. Один из разведчиков высунул пальцы из рта. Барьер вокруг деревни тут же помутнели и зашипела, брызгая синими искрами. Вот же засада!

Кузнец, видя приближение старухи, поднял свои руки и, словно заворожённый, пошёл ей навстречу. Его глаза были широко открыты, зрачки закрыли почти весь глаз, как у загнанного зверя.

— Тьма поглотит нас всех! — кричал он, его голос был полон ужаса и безумия.

На другой стороне, старуха, держа младенца на руках, шагнула ближе к светлому духу. Её лицо было озарено фанатичным сиянием, и она подняла ребёнка вверх, словно принося его в жертву.

— Свят спасёт нас! — её голос звучал с такой силой и убеждённостью, что казалось, сама земля под ней дрожала.

Лихо и Агафон продолжали своё неумолимое приближение, каждый шаг был шагом к катастрофе. Когда казалось, что ужасная старуха и светлый дух столкнутся в смертельной схватке, из тени дома вышагнул человек в плаще. Его фигура была обёрнута в тёмный плащ, лицо скрыто под маской, которая напоминала человеческий череп, вырезанный из белой кости. В его руке сиял святой посох, светящийся мягким золотым светом. Этого света было достаточно, чтобы осветить его фигуру, но не настолько, чтобы развеять тьму вокруг. Он двигался плавно, почти бесшумно, словно тень.

Неизвестный, несмотря на свой зловещий вид, излучал странную ауру спокойствия и власти. Подойдя к Лиху, он поднял посох, и старуха остановилась, склонившись перед ним, словно подчиняясь. Светлый дух тоже замер, его глаза-факелы обратились на таинственного незнакомца. Да не может быть. Я узнал человека в маске — Комар, местный учитель.

Жители деревни, находившиеся под влиянием тьмы и света, начали меняться прямо на глазах. Те, кто был ближе к старухе, начали покрываться язвами и гнилью, их кожа темнела, наполняясь зловонной чёрной жидкостью. Глаза людей расширялись, зрачки становились белыми, как у слепцов. Их движения становились дёргаными, как у марионеток, управляемых невидимой рукой. Улыбка, жестокая и безумная, искажала их лица, показывая гнилые зубы.

Кузнец, оказавшийся под влиянием тьмы, полностью утратил рассудок. Его тело исказилось, мышцы напряглись до предела, кожа покрылась язвами. Он начал хрипеть и кашлять, выдыхая чёрные клубы дыма, словно лёгкие его сгорели изнутри. Вместо пальцев появились длинные, изогнутые когти, которыми он начал раздирать свою плоть.

С другой стороны, те, кто оказался ближе к светлому духу, испытывали не менее ужасное превращение. Их кожа стала бледной, почти прозрачной, вены светились голубым светом. Глаза загорались фанатичным блеском, излучая ослепительное сияние. Эти люди начинали двигаться плавно и изящно, как будто они потеряли свою материальность, превратившись в призрачные существа. Но внутри их сверкала жестокая безжалостность, и каждый их жест был наполнен холодной яростью.

Старуха с младенцем, оказавшаяся под воздействием света, стала подобием духа, её кожа светилась, а глаза горели огнём фанатизма. Её волосы взметнулись вверх, словно горели невидимым пламенем. Ребёнок в её руках тоже изменился: его кожа стала почти прозрачной, глаза сияли ярче всех. Он уже не был младенцем, а стал маленьким воплощением света, излучающим холодную, беспощадную ауру. Я вздрогнул перехватив его взгляд. Два солнечных колодца причиняли мне больно одним только взором.

Комар остановился на середине площади, поднял посох выше, и свет от него стал ещё ярче. Старуха издала жуткий крик, её тело начало меняться. Кости затрещали, удлиняясь и изгибаясь, её лицо становилось ещё более ужасающим, как будто смерть сама смотрела на мир через её пустые глазницы.

Светлый дух также ответил на движение посоха. Его форма стала более чёткой, а свет от него стал ослепительным, превращая всё вокруг в яркое полотно белого безумия.

Незнакомец говорил, и его голос был холодным и твёрдым, как сталь:

— Как поданные императора Абеля, вы исполнили свой долг перед страной! Ваша жертва не будет забыта! И ещё… Бес? Ты слышишь меня?

Я укрылся в углу загона для коров. Вот же срань. Откуда он знает про меня?

— Абель призывает тебя воссоединиться с основной душой! Слышишь?.

Тёмная старуха и светлый дух стояли на грани столкновения, и именно я, казалось, оказался в эпицентре их внимания. Их глаза, полные древней ярости и фанатизма, устремились на меня, просвечивая гнилые доски загона. Страшно!

Старуха, хрипя и издавая ужасные звуки, подняла свои костлявые руки. Из её пальцев вырвались чёрные молнии, наполненные силой разложения и смерти. Они пронеслись по воздуху, искажая его, как будто сама реальность гнулась под их тяжестью. Я почувствовал, как они вонзаются в мою плоть, обжигая и разъедая её. Кожа покрылась язвами, и я заорал от нестерпимой боли. Кости внутри меня трещали, словно собирались рассыпаться под этой зловещей энергией.

С другой стороны, светлый дух поднял свои призрачные руки, и из них вырвался ослепительный луч света. Он ударил меня с такой силой, что я ощутил, как внутренняя энергия начала разрываться на куски. Моя кожа начала трескаться и испаряться, как будто я горел изнутри. Ослепительный свет проникал в каждую клетку моего тела, заставляя его вспыхивать яркими, мучительными вспышками. Каждая волна света проносилась через меня, оставляя за собой следы невыносимого жара и боли.

Мир вокруг меня начал рушиться. Деревянные дома трещали и ломались, как спички, их обломки взлетали в воздух под воздействием мощных заклинаний. Земля под ногами разверзалась, испуская дым и огонь. Деревня погружалась в хаос. Крики людей смешивались с грохотом разрушения, и я видел, как тела жителей разрывались под воздействием магических сил. Их кожа покрывалась язвами и пустулами, или они сгорали дотла в ослепительных вспышках света.

Кровь лилась ручьями, смешиваясь с грязью и пеплом. Люди, которые еще недавно были жизнерадостными крестьянкми, теперь были либо мертвы, либо умирали в агонии. Их тела лежали повсюду, и я чувствовал, как моя собственная сущность ускользает из меня под натиском двух противоположных, но одинаково разрушительных сил.

В тот момент, когда казалось, что моё страдание достигло предела, старуха и дух, казалось, сошлись в едином порыве. Они направили свои силы друг на друга, и мир вокруг нас взорвался. Волна чистой энергии прокатилась по деревне, сметая всё на своём пути. Я был подброшен в воздух, и моё тело крутилось и вращалось в вихре разрушения.

Комар укрылся за синей полусферой, отводящей потоки светлой и темной магии. Его глаза лихорадочно бегали по разрушенной деревне. Я врезался спиной в остов сарая. Шкура дымилась, отваливаясь кучками, но как ни странно, я ощущал себя вполне сносно.

Я упал на землю, покрытую обломками и мёртвыми телами. Кровь смешалась с пеплом, превратившись в густую черную массу, жирно поблескивающую в свете огня. Измененный темный, лишившийся нижней половины тела, вцепился в голову светлого ребенка, отрывая куски скальпа и волос. Девочка пробурила светящейся рукой огромную дыру в груди мужика.

Деревня была уничтожена. Всё, что когда-то было домами, теперь превратилось в руины. Старуха и светлый дух продолжали свою схватку, их силы сталкивались и взрывались, заставляя землю дрожать. В этой битве не было победителей, только разрушение и смерть.

Я лежал на земле, моя боль медленно угасала, уступая место пустоте. Вокруг разгоралась битва между тьмой и светом, но вдруг в воздухе появилось нечто новое, нечто древнее и могущественное.

Из полей, что окружали деревню, раздался рёв, и на поле боя вступила стая зверей. Волки, медведи и даже огромные орлы — их глаза светились разумом. Они рвались вперёд, их движения были слажены, словно ими управляла единая воля. В центре стаи, на спине гигантского волка, сидел волхв. Его волосы развевались на ветру, а глаза горели ярким зелёным светом. В руках он держал посох, увитый живыми лозами, которые извивались, как змеи.

Волхв поднял свой посох, и земля задрожала. Корни деревьев прорвались сквозь почву, захватывая старуху и светлого духа. Они закручивались вокруг их тел, сдавливая и разрывая их, как живые оковы. Старуха издала пронзительный визг, её костлявые руки пытались разорвать корни, но они были слишком сильны. Светлый дух тоже боролся, его яркость ослабла, когда корни проникли в его призрачное тело, наполняя его земной силой.

Я увидел небольшого синего паучка ползущего по развороченный щеке мальчика лет десяти. Магическое насекомое замерло и… взорвалось синей вспышкой. Комар отмахнулся от огромного кабана, атакующего магический щит — голова зверя взорвалась изнутри, выпуская десятки синих копий. Учитель посмотрел на меня. Две призрачные руки соткалисббиз воздуха, схватили меня и с невероятной скоростью потащили к Комару.

Звери бросились в бой. Волки и медведи рвали старуху на куски, их когти и зубы вонзались в её гнилую плоть. Каждый удар разрывал её тело, разбрасывая чёрные куски во все стороны. Старуха пыталась отбиваться, её костлявые руки били и царапали, но звери было слишком много. Волхв направлял их, его посох светился всё ярче, и каждое его движение было наполнено силой природы.

Орлы атаковали светлого духа, их клювы и когти проникали в его призрачное тело, разрывая его на части. Светлый дух бился, излучая ослепительные вспышки света, но они не могли остановить свирепых птиц. Обгоревшие дымящиеся орлы не сбавляли натиск. Дух медленно терял свою форму, растворяясь в ярких вспышках

Я видел, как волхв сражался с тьмой и светом, приводя в движение силы природы. Даже не ожидал, что он настолько силен.

— Долго же ты прятался, — пальцы Комара сжались на моем горле с нечеловеческой силой. — Из тебя, грязная тварь, я потратил десятки лет.

Учитель стукнул посохом. Агафон и Лихо, утонувшие под телами зверей, моментально воспряли. Вспышка неистового света превратила орла в дымящийся костяной остов. Лихо заревело — из ее рта вырывалась струя темной жижи — она проплавила шкуры и плоть зверей насквозь.

За спиной волхва стояла Зира, чьи глаза светились мудростью и решимостью. Её светлые волосы развевались на ветру, а в руках она держала небольшой деревянный посох. Волхв усилил натиск — с неба обрушилась черная туча саранчи, погребая все под собой. Лихо выпростало руку, но мелкие твари облепили ее живой шевелящейся массой.

Когда битва казалась почти выигранной, Зира внезапно улыбнулась. Её глаза встретились с глазами таинственного незнакомца, и в этот момент я увидел, как нечто тёмное и коварное промелькнуло в её взгляде. Ее лицо на мгновение будто раздвоилось. Мавка! Я видел лицо мавки!

Зира сняла с пояса кривой костяной кинжал и замахнулась. Вот же сука. Тройная неудача!

Девушка потеряла равновесия и вместо выверенного удара под лопатку, кинжал вошёл в спину волхва чуть ниже. Посох выпал из рук старика. Огонь разума в глазах зверей моментально погас. Растерянные и ошеломлённые они сначала застыли, а после бросились наутек. Осталась толькьоьааранча и волк, что нес волхва.

В этот момент Комар, увидев предательство Зиры, не упустил своего шанса. Он поднял свой сияющий святой посох и направил его на волхва. Из посоха вырвался мощный магический удар, который пронзил гигантского волка. Зверь в последний момент сбросил старика с девушкой и бросился грудью на испепеляющий синий луч.

Зира подошла к волхву, её лицо было холодным и безжалостным. Глупый старикашка, — сказала она, её голос был наполнен радостью. — Разве я не обыграла тебя?

Волхв поднял голову, его глаза были полны боли и разочарования.

— Ты не понимаешь, что ты натворила, дитя, — прошептал он, прежде чем его тело обмякло и он рухнул на землю.

Тем временем, старуха и светлый дух, ослабленные, но не побеждённые, начали восстанавливаться. Их силы возвращались, подпитываемые тьмой и светом, которые теперь объединились в одном разрушительном потоке. Они вновь начали атаковать деревню, но теперь их удары были ещё более мощными и беспощадными.

Остатки домов и сараев разрушались под воздействием магических взрывов, земля разрывалась, выбрасывая клубы пламени и дыма. Оставшиеся люди, пытавшиеся спастись, падали под ударами тьмы и света. Их тела были изуродованы, раны открывались на их коже, как зияющие пасти.

— Так, надо заканчивать, — пробормотал Комар.

Мужчина оставив меня на попечение магических пут, принялся сосредоточенно водить посохом. Агафон направил на Лихо старуху с младенцем. Парочка пронеслась по воздуху и врезалась в грудь старухи. На мгновение все потонуло в белой вспышке. Когда свет рассеялся, в груди мертвячки зияла рваная дыра. Покачнувшись, Лихо упало на колени. Светлых дух восторженно затрубил. Но…

Комар указал на него посохом. Луч света рассек Агафона на две части, окропившие землю брызгами раскаленного металла.

— Глупый бес, — подошедшая Зира, точнее мавка, ткнула меня кончиком кинжала.

Комар продолжил манипуляции — остатки тел старухи и духа приблизились друг к другу. С видимым усилием мужчина повел посохом. Раздался громкий треск. Противоположные материи вошли друг в друга. Порыв шквального ветра смел Зиру. Воздух заполнил тревожный звон.

— Захват, — выкинул руку Комар.

Из переплетения тел чудовищ вырвался сияющий красный камень. Багряная поверхность переливалась и мерцала. Воздух наполнился густым сладким ароматом. У меня помутилось в голове от вожделенного запаха. Камень душ. Это он! Но он особенный! Я хочу его себе!

Комар схватил камень. От прикосновение к минералу его правая ладонь моментально обуглилась. Учитель бросил камень душ в черный мешок и сунул внутрь плаща.

— Все же эти годы не прошли впустую, — облизнув тонкие губы Комар. — Я знаешь ли, никогда не делал ставку на одного игрока, смекаешь, бес? А теперь у меня в руках часть души Абеля и камень желаний. И ты. Абель был прав, ты настоящий катализатор событий.

В руины поселка вошли солдаты. Копьями и мечами они добивали тех жителей, кто ещё пытался уползти прочь. К Комару полетел воин в светлой броне, восседающий на пегом жеребце. Без слов, солдат протянул руку.

— Беса и камень, — после полуминутного молчания все же выдавил рыцарь.

— Нет, — развел руками Комар.

— Портовое отребье, — процедил воин. — Ты противишься воле императора? Сгинь!

Комар захрипел и упал на колени. Театрально вытянув руки, он рухнул на землю и затих. Чтобы спустя мгновение поднять голову и издевательски хихикнуть.

— Что? — удивился воин. — Он….

Красная секира смахнула его голову. Огромное лезвие понеслось дальше, вращаясь и разбрызгивая кровь. Топор описал широкую дугу, заставляя солдат броситься врассыпную.

— Слабак! — мохнатая рука схватилась за древко секиры. — Человеки слабые!

Комар отряхнул плащ. Он поднял меня и зашагал навстречу козловолку. Сколько их здесь? Почти сотня козловолков, в броне и с оружием, подходила к деревне хаотичным строем. Я сразу заметил Косиножку — парень восседал на грубой деревянной телеге, которую волокли две мохнатые женщины с волчьими головами.

— Давать беса! — к Комару протянулась гигантская лапа. — А то…

Козловолк не успел договорить. Почти одномоментно в его глаза и горло вошло по стреле — тонкие металлические древка загорелись и взорвались, разнося башку козловолка на мелкие кусочки. Комар нервно махнул рукой. Следующие черные стрелы остановил барьер.

— Даже предать толком не можешь! — разнёсся по полю битвы весёлый голос. — Но за фокус с обходом клятвы императора хвалю. Если все расскажешь, то обещаю сдереть с тебя шкуру побыстрее. Дней так за пять!

Я не видел говорившего. Навыки его маскировки превосходили остроту моих глаз. Как и Комара. Он крутил головой, пытаясь отыскать говорившего. Отряд козловолков остановился. Мохнатые перетаптывались, не решаясь идти дальше.

— На девяносто градусов от крайнего дома, — выпалил я, наконец заметив смутную тень.

Комар не стал задавать вопросов. Синий кулак, размером с половину деревни обрушился на землю, выворачивая ее десятиметровый кратером. Следом полетел град тонких синих стрел. Комар победно воскликнул. Но залп внезапно исчез. Его поглотила тонкая черная пленка.

— Император! — побледнел Комар. — Он здесь!

Абель стоял за его спиной. Учитель его ещё не видел. Император остался точно таким же, каким я видел его в последний раз. Но что-то было не так.

Рука императора легла на плечо предателя. И Комар просто рассыпался белым песком. Багровый камень упал на кучку песка. Абель смотрел на меня. Я смотрел на Абеля.

— Душа должна стать единой… — начал император.

— Иди в зад, — я показал парню недавно полученный уд. — Кликнуть Продрыста!

Конец

Больше книг на сайте — Knigoed.net