Мера человек: Выбор

Глава 20. Белый Волк пустыни

Возвращался в Каудград я всё так же с Намди, но уже в полной темноте.

— Господин уже давно пытается найти противоядие, — пожимал плечами Безликий, — Я слышал, что он отравлен ядом неведомого монстра с окраин Инфериора…

— Окраины… Это Проклятые Горы, что ли?

— Край Инфериора, он разный. Где-то это горы, а где-то пустыня, как в Жёлтом Приорате.

Слушая Безликого, я всё же надеялся, что мне туда отправляться не надо. На данный момент мне было достаточно заполучить кровь Жёлтого приора.

Задание Хораса поставило меня опять перед выбором. Действую сам или двигаюсь по чьему-то указанию?

— Что за мастер хоть?

— Никто точно не знает… — Намди покачал головой, — Говорят, это — человек.

— Погоди… Потомок двух родов. Я так понял, это про Жёлтых и Пустынных Скорпионов?

— Именно.

Больше мне Намди ничего путного не рассказал, потому что сам был напичкан лишь слухами. Этого мастера действительно никто не видел, а чтобы выведать его местонахождение у Скорпионов, нужно было вырезать всю стаю.

Тем более, он о себе никак не заявлял, и, если честно, сам Намди сомневался, что он вообще существует. Он предполагал, что так знахарь и Намиб просто припугивают командора.

На всякий случай…

Всё же кое в чём я решил действовать самостоятельно. Некоторые награды мне придётся забрать самому.

Никак не хотелось обсуждать с Шаразой моё чудесное превращение в человека, о чём ей местные жители наверняка уже поведали. Поэтому, не стесняясь своей меры, я проник в город незримой тенью, накидывая на себя все маскировки, которыми владел.

Каудград потихоньку просыпался: трупы убитых зверей исчезли, а их амуницию уже растащили на нужды города. Конечно, после нашей битвы в некоторых домах требовался ремонт, везде копошились нули и присматривающие за ними первушники, но меня это уже не беспокоило.

«Марк, ты бы мог и более чутко относиться к тому, что важно для зверей».

Выслушав очередную нотацию от Хали, я отправился искать Шаразу. Как ни странно, она находилась в той комнате, где расположились Нешипящие.

Я решил проникнуть через окно, подпрыгнул, в два рывка зацепился за раму на втором этаже. Бросил сканер внутрь и… дерьмо нулячье, мне казалось, я уже достаточно видел в своей жизни, чтобы не краснеть.

«О, Небо, откуда в ней столько сил?» — воскликнула Хали, когда я рассмотрел, что там творится.

Мне кажется, находящиеся в комнате звери, увлечённые грязной страстью, не заметили бы целое войско, шествующее через комнату.

Нешипящие, судя по всему, молча хранят не одну тайну. Сотница не стеснялась использовать их в качестве сексуальной игрушки, причём всех сразу.

— О, мой приор, — крики Шаразы доносились из-за открытых ставней, — Командоры, прошу вас, не стесняйтесь!

Произносила она это, явно продолжая ту игру в «светскую даму».

Я закрыл ладонью глаза и покачал головой, продолжая висеть на оконной раме. Это просто нулячий стыд!

Намди ждал внизу, его глаза поблёскивали в свете факелов. Я вспомнил, как немного подставил его, притащив к палатке с Шаразой, и с улыбкой перепрыгнул в комнату.

Внутри было темно, если не считать луча света, который луна бросала через окно.

— Да, приор Хорас! Великий, очень великий… о, какой великий мастер!

— Ум-м-м, ум-м-м-м, — мычание Нешипящих заполняло комнату.

— О, великий господин Зигфрид, прошу вас, присоединяйтесь…

Я едва не растерял всю концентрацию. Твою нулячью меру, да у Шаразы глобальные планы!

Расслабляться всё равно было нельзя: полное слияние стихии земли и духа. Стихия огня позволяла снизить температуру тела до окружающей, стихия воздуха… с ней мне помогала Хали, и она позволяла не создавать ветра при движении.

Где-то тут должна быть эта чёртова фляга с медовухой. Я просканировал всю комнату, добавляя чувство воды.

На пяти телах, ёрзающих по огромной кровати с балдахином, было очень много воды. Бедная луна, она ничего не могла поделать, и выхватывала из темноты лоснящиеся спины и округлости.

«Марк, не отвлекайся!»

Дельный совет. Я гуськом прошёлся вдоль стены, обходя тумбы и стулья…

Все магические ловушки, которые я обнаружил, были словно поставлены наспех. Тут могли быть два варианта: либо мою бдительность усыпляют, либо никто не беспокоился о безопасности.

Я выбрал первый вариант, и стал осматриваться ещё внимательнее.

— Великий прецептор Аластор, я наслышана о вашем молоте…

«Великие Небеса, почему вы не сожжёте на месте эту грешницу?!» — даже Хали потеряла самообладание.

Я едва не споткнулся. Об Аласторе я уже и думать-то забыл, а вот нет же, у кого-то он крепко засел в сальных мечтах.

С трудом сохранив полную маскировку, я медленно выдохнул. Как бы среагировала сотница, на полную мощь ощутив в трёх шагах от кровати человеческую меру?

Об Аласторе, значит, мечтает? Сдаётся мне, Шараза выбрала работу на Хораса исключительно потому, что он рядом, в Каудграде.

Чем ей командир лагеря у деревни Ползучих Змей не угодил, не знаю. Может, имя выговорить не может, или неприязнь к той женщине-оракулу, с которым тот кувыркается?

Одно я знаю точно: будь столица с Жёлтым приором ближе к землям Ползучих Змей, всё повернулось бы по-другому. Так что обманывать сотницу мне было не зазорно.

— Ум-м-м, ум-м-м.

— Ах! Ах! А-а-а-ах!

Ну, же, фляга, фляга… Давай быстрее, моё воинское хладнокровие на пределе.

Есть!

Среди шмотья и доспехов, разбросанных вокруг кровати, мой сканер выцепил заветную флягу. Я свой договор выполнил, помог Шаразе добраться до Каудграда, так что мы квиты.

А ведь она наверняка поменяет все пункты в нашей сделке после того, как узнает о моей «человечности». Если уже не узнала…

«Марк, осторожнее».

Тут Халиэль была права. Я протянул руку, ощутил опасность, и на всякий случай прослушал флягу всеми способами, что были доступны.

Ага, какая-то ловушка. Не пойму, что…

«Кажется, животное».

Да, маленькая змея, которую я не мог рассмотреть ни одной стихией… кроме… кроме стихии воды. Водянистая змейка свернулась калачиком вокруг пробки.

Что, неужели настолько ядовита, что сможет причинить мне вред?

Или, может, она поднимет тревогу?

Недолго думая, я собрал мысленный пучок энергии и влепил его в разум крошечного существа. Чуть переборщил, и просто сжёг ей мозги — змейка упала безвольным шнурком.

Ни Шараза, ни Шипящие ничего не заметили. На всякий случай я взял флягу так, чтоб не касаться тела змейки, и сбросил на пол.

«Убираемся отсюда, Марк!!!»

Тот же маршрут к окну, и на свободу!

— О, да-а-а, возьми меня, великий Белый Во-о-о-олк!

«Огненная Плеть лично придёт за её душой, когда вернёт себе тело!» — ревниво процедила Халиэль.

Я едва не подвернул ногу, когда приземлился: до того меня ошарашили последние крики сотницы. Дерьмо нулячье, я к ней и на сотню шагов не подойду!

— Ты чего? Меру растерял? — Намди смотрел на меня, противно улыбаясь.

— Типа того.

— Ты должен мне, Белый Волк, — довольно произнёс Намди.

— Не понял? С какого это нуля?

Безликий с особым довольством пояснил, что сейчас боролся с самым страшным искушением. А ведь мог крикнуть Шаразе в окно, что объект её мечтаний ползает возле кровати. Вот он, только руку протяни.

— Я мог отомстить. Но не стал…

Поджав губы, я откупорил флягу. Тот самый запах. Коснувшись языком, я убедился, что яд шершней в напитке присутствует.

— Ладно, Намди, я запомню этот великий жест.

— Надеюсь, Белый Волк.

В пустыню Безликий со мной не пошёл.

Зато на выходе из города, где-то в километре от двух гор, между которыми он расположен, я встретил Намиба и его людей.

Фигуры пустынников выросли прямо из песка, хотя в этот раз я их почуял ещё издалека. Когда знаешь, куда смотреть, видишь больше.

— Белый Волк, — Намиб чуть поклонился, — Стая Скорпионов благодарна тебе.

— Ты принял бремя вождя? — без особого пиетета спросил я.

— Ты должен понимать, что такие вещи…

Я без вопросов кинулся в атаку. В этот раз я не скрывал меру человека, и работал на всю мощь. Да, Намиб владел копьём мастерски, но ему просто не хватало силы и скорости.

Тем более, на короткий промежуток времени я выпустил силу на полную. Пустынники кинулись защищать предводителя, но все попадали, когда я стихией земли лишил их равновесия.

Ещё пара ударов, и копьё Намиба раскололось на две части. Я прошиб древко кулаком, и задержал его перед самым носом пустынника.

Тот сглотнул, потом отошёл:

— Я не понимаю тебя, Белый Волк.

— Первый раз я приказал тебе стать вождём в Каудграде. Второй раз спросил здесь…

Пустынники вокруг встали, я чувствовал их тяжёлые взгляды.

— В третий раз, если не услышу ответ «да», я тебя убью, Намиб.

— Да какого нуля, жало протёкшее?!

— Как он смеет?!

— Совсем люди меру потеряли!

— Куда Небо смотрит?

Я слушал роптания пустынников, но не сводил взгляда с Намиба. Тот тяжело смотрел на меня, плотно сжав губы. Чувствовал он себя, наверное, как Хорас — в западне в собственных землях.

Пришёл тут какой-то… Нет бы, как в предсказаниях, стал вождём, принял предначертанное. А этот сраный копейщик всех раскидал, Намиба вождём назвал, да ещё убить грозится, если не по его будет.

Я шагнул вперёд, положив Намибу руку на плечо. Пустынники опять дёрнулись на защиту, но я резко надавил мерой человека, Хали же добавила своей силы.

Все как один упали на колени, зароптали от сильного давления. Один Намиб остался стоять, хотя его ноги дрожали, а лоб покрылся испариной. Силён зверь, ничего не скажешь.

Сделав ещё шаг, будто собираясь пройти мимо, я нагнулся к уху Намиба:

— Игры в бандитов кончились, пустынник. Ты — вождь, другого не дано. И не хрен ждать предсказаний, стаю поднимать надо.

Тут я душой не кривил. У меня своих дел полно, и предсказания всяких оракулов меня не интересовали. Пусть любая другая частица Абсолюта этим занимается, с меня хватит.

— Я понял… Белый… Волк, — процедил Намиб.

Я отпустил его плечо и пошёл дальше.

«А ты изменился, Марк. Раньше ты не принимал таких решений».

— Белый Волк! — крикнул мне вслед Намиб.

Пришлось повернуться. Неужели зверь рискнёт, и откажет в третий раз?

— Мастера ты найдёшь в той стороне, — пустынник указал намного правее моего пути.

— Вот же дерьмо нулячье! — ругнувшись, я поправил курс и больше не оборачивался.

Пустыня ночью — место очень холодное.

Я, конечно, знал это ещё со времён своей контрактной службы: нас кидали в жаркие страны.

Жуткий плюс днём, когда можно было готовить яичницу на корпусах техники, и почти ноль ночью. Иногда даже заморозки. Вот что делает сухой воздух и бесконечное море песка… Теплу негде задерживаться.

«К счастью, мера человека в Нулевом мире более выносливая, чем обычный человек в твоём мире».

Я кивнул. Там при температуре ноль градусов чувствуешь себя, как… ноль.

Хали засмеялась. Оказывается, она была в моём мире, потому как бог Каэль вознамерился как-то им управлять. Но таких желающих очень много, и, конечно, без стычек не обходилось. Особенно, когда открылась магия Абсолюта, заключённая в моём мире.

Как пояснила Хали, все древние мифы повествуют об этих войнах богов. Греция, Египет, Китай… да буквально все цивилизации пронизаны легендами о сверхсильных существах. Только всё было намешано с историей самого Инфериора, и иногда получалась путаница, которая надёжно хранила тайну Нулевого Мира.

Мира, откуда боги пришли к нам.

— Да, у нас есть ещё и ангелы, и демоны, — заметил я, вспоминая то, что позволяла память.

«Иногда у нас было очень много работы в вашем мире. Магия Абсолюта известна давно, и мы старательно скрывали её. Но, как видишь, люди твоего мира всё равно прознали секреты».

Я шёл вперёд, окутывая себя стихией огня. Оказывается, если добавить стихию воды, да ещё и воздуха, то получается тёплый воздух.

С ангелом за пазухой воздух мне подчинялся, и замёрзнуть в пустыне мне не грозило.

Бесконечные пески, освещённые луной, напомнили мне то видение с божеством, когда меня выкидывало в бескрайнюю белую пустыню. Правда, там всё было ровным, а здесь дюны застыли огромными волнами до самого горизонта. Да и песок был обычного, жёлтого цвета.

Когда мне надоело идти, я перешёл на бег. Тучи пыли вздымались за мной, когда я разогнался до безумной скорости. Мне всё хотелось натренировать ту способность Намиба ступать по песку, словно по камню.

Как пояснила Хали, секрет был прост: пустынники выросли в пустыне, и с рождения знают песок, поэтому такая способность становится для них сродни дыханию.

Я же, как обычно, учился всему уже в сознательном возрасте. Но всё же подвижки были.

«Надеюсь, Марк, ты помнишь о пауках?»

Снижая скорость, я кивнул. Потерять силы в пустыне, полной монстров, мне не хотелось.

А этих монстров я слышал. Благо, меня они не чуяли — весь путь мне приходилось сливаться со стихией, используя все стихии. Огромные членистоногие бурили подо мной песок, иногда заставляя проваливаться по колено.

Да, твари в Проклятых Горах могли на равных спорить с этими чудовищами. Я чувствовал себя, как при переправе через Слезу Каэля. Вот только там меня хотя бы плот отделял от исполинов, плавающих на глубине, а тут…

Ещё эти скорпионы ставили ловушки. Быть может, именно на них и попадались пустынники Намиба.

Ловушка заключалась в том, что чудовище-скорпион замирало в глубине, выставив жало почти к самому верху. Владея стихией земли на высоком уровне, монстр слушал очень небольшой участок земли.

А там сливайся, не сливайся со стихией — чувствительность очень высокая. Наступаешь на такой пятачок, через доли секунды с мощностью взрыва вылетает монстр.

Эти пятачки я чувствовал только через опасность. Соревноваться в стихии земли с чудовищами таких размеров я не рисковал.

На горизонте уже занималась едва видимая заря, когда Хали воскликнула:

«Марк!»

— Вижу, — сказал я.

Ослепительный блеск на горизонте. Одинокая белая звезда.

Я остановился, переводя дух и собираясь с мыслями. Вот же нулячья мера, совсем как в том видении, где я разговаривал с каким-то богом. Но при этом вокруг не белая ровная пустыня.

Могут ли видения отличаться от реальности?

«Марк, посмотри на себя. Думаешь, оракулы видели именно такого героя?»

Тут она была права. Наверняка, я очень многих разочаровал своим появлением.

Впереди разошёлся песок, показалось хитиновое тело скорпиона размером с кита, не меньше. Его балонный хвост выкинул тонну песка в воздух, махнул, извиваясь, и монстр снова исчез в толще грунта.

Когда всё успокоилось, я осторожно пошёл вперёд.

Звезда горела на шпиле.

Я будто приближался к городу, который медленно выступал из-за горизонта.

Впрочем, очень скоро он выступать перестал, и стало понятно — город весь засыпан песком.

«Марк, я не знаю, что это за место, но чувствую какую-то силу».

Мне пришлось остановиться в ста метрах перед первой башней, которая, судя по всему, была частью городской стены. Эти башни повторялись через время, окружая одинокий шпиль, торчащий на огромной высоте.

— Ладно, спешить нам некуда, — я плюхнулся на песок.

Мне удалось разглядеть, что так светилось на шпиле. На самом кончике был закреплён полупрозрачный драгоценный камень молочного оттенка. Он-то и ловил на высоте лучи солнца, которое ещё не было видно из-за дюн, а потом излучал, будто усиливая.

У меня вырвался разочарованный выдох. Таинство магии исчезло, осталась обычная физика. Я слышал про призмы, которые могут накапливать свет.

Долго я сидел, сканируя местность на всякий лад. Нет, той силы, что чувствовала Хали, я не ощущал.

Просто пустыня. Просто засыпанный песком город.

«Я, кажется, поняла…»

— Что? — без особого энтузиазма спросил я, оглядывая однообразную панораму.

Меня удручала мысль, что я могу просто не ощущать опасность. Белиар давал способность видеть глушащую магию, и в большинстве случаев она помогала.

Не хотелось бы попасть в ловушку из-за нехватки чувств.

«Небесные Зиккураты», — задумчиво произнесла Хали.

— Стоп, — я чуть приподнялся, — Ты про пирамиды, которые строятся рядом со столицами?

«Да, только они строятся с применением аурита. И если бы этот шпиль был верхушкой такого Зиккурата, он был бы из ауритового металла».

Я ещё раз взглянул на мутный камень. Он лучился, переливаясь белым светом и заставляя жмуриться.

Небесные Зиккураты. Что там говорил Зигфрид? Что они строятся для прямой связи с Небом?

«Да, ангелы могут спускаться в Зиккурат без урона для своей силы — мощь Инфериора глушится стенами».

Вздохнув, я встал, сделал несколько шагов к стенной башне.

В этот момент камень вдруг замерцал, словно поток солнечных лучей стал прерываться. Через миг его луч словно что-то спроецировал впереди, озарив округу вспышкой.

Мне пришлось зажмуриться, а когда я проморгался, то увидел, что ко мне приближается человеческий силуэт. И, судя по нахлынувшей тревоге, не с добрыми намерениями…