Мера человек: Выбор

Глава 5. Ставки

— Погоди, — я поднял руку, пытаясь остановить весёлого демона, — Ты же сказал, что должен Белиару…

«Правильно. Игра с сильным противником обречена на поражение.»

— Должен, — Дагон щелкнул когтем по отломанному кончику рога, — И я о своих долгах помню.

— Ты пытаешься сейчас отыграть у меня обратно этот долг?

Демон ощерился.

— Я должен не тебе, а Белиару. Верховному демону, которого убили. Его. Здесь. Нет, — красные зрачки на миг вспыхнули.

— Что должен?

Коготь с ужасным скрипом проехался по шраму на щеке, уходящему к подбородку. Как будто по камню проскрёб.

— Ты его секретарь, что ли, червяк? — рыкнул Дагон, — Или адвокат?

Я хмыкнул. Слова-то какие знает…

— Не в твоих интересах смеяться, червь. Я — демон, и ты пришёл ко мне за помощью. Так скажи, с чего я должен тебе помогать?

У меня даже рот открылся от удивления. Это я пришёл за помощью?

Целый каскад мыслей пронёсся в моей голове. О том, как не стало Белиара, как меня затащили в эту пещеру, и как я в конце концов дошёл до этого Дагона…

— Надо же, — сквозь весёлую маску у демона вырвалось удивление, — Это Инфериор направил тебя ко мне?

И он расхохотался…

«Дагон, тебя даже не удивляет, что Инфериор — живой и разумный?»

— Я почему меня должно это удивлять?

Ангел во мне вся искрилась от изумления:

«Но ведь Белиар… он тоже не знал об этом. Об этом и боги не знают!».

— Наивная Плётка, всё они знают.

Хали хотела что-то ответить, но демон сделал знак замолчать, а потом, скинув карты на лоскут кожи рубашкой вверх, развёл руками. Он будто показал на всё великолепие вокруг:

— Вот смотри. Сколько времени я здесь, как думаешь?

— День? Два?

— Сколько хочу, червяк, — Дагон заулыбался.

Я с сомнением прищурился. Без магии Аблюта? Вот просто так он здесь, и сила Инфериора не убивает его?

«Это невозможно!»

— А оно так есть, стерва небесная, — демон постучал когтем себе по черепу, — Здесь для одних сумасшествие… а на самом деле великий ум.

«Скромности тебе не занимать, демон».

Дагон отмахнулся:

— Инфериор живой, я это знаю. И у меня с ним договор, — и Дагон щёлкнул пальцем.

Моей пятой точки коснулась стихия. Я округлил глаза, выкидывая в ответ земной сканер…

Демон коснулся меня стихией земли!

«О, Небо! Этого не может быть… это же… это невозможно!»

— Ты владеешь стихией земли? — с недоверием спросил я.

— Нет, — честно ответил демон и покачал головой, — Лишь если Инфериор позволяет, да и то это бывает редко. Сейчас, как видишь, позволил.

— То есть, ты мне веришь, — утвердительно кивнул я.

— Червь поднёбный, да хоть сам Аваддон пришлёт тебя, мне будет глубоко насрать, — демон поморщился, — Ты вообще понимаешь, что такое Тенебра?

«Это нарыв в царстве Регнум! Мерзкий гнойник, собирающий в себе всю грязь и всех нечестивцев…»

— Умоляю, Плётка, давай без этого, — Дагон закатил глаза, — Вот сколько времени прошло, а ты всё такая же.

«Потому что Небо — это неизменный порядок, и его неколебимость…»

Даже мне стало заметно, насколько искусственно звучат слова ангела. Как цитаты из проповедей…

«А именно так и надо, Марк, с этими исчадиями. Бить их священным словом, как оружием, в самые уязвимые места — прямо в сердца!»

— Плётка, это ты мне так мстишь? — Дагон устало потёр лоб, — Хочешь убить наповал жреческим пафосом?

— Мстит? — удивлённо спросил я, — Вы же вроде друг другу жизни спасли.

— Да тут, поднёбный червь, дело такое…

«Молчи, демон, не смей!»

Я почуял ярость, катящуюся золотым пламенем в кровь, и даже склонил голову от удивления. А потом усилием воли прекратил самоуправство Хали.

«Марк!»

— Вы ведёте себя, как… — я аж покачал головой, — Знаете, если б я не видел, кто вы, я бы подумал, что между вами…

«НЕТ!»

Дагон улыбался, глядя мне в глаза.

— Неужели… — начал было я.

— Ладно, твоя Плеть и так изрядно намучилась, — демон вздохнул, — Да там и был-то поцелуй всего, но, как видишь, для ангела это значит много.

Хали зарычала, как раненый зверь, а потом замолкла, и на все мои призывы никак не реагировала. Я прекрасно чувствовал её растерянность.

— Но она ответила на поцелуй, — Дагон коснулся своей тёмно-красной губы, оттянул, показывая клык.

Ангел промолчала. Вздохнув, я понял, что пришло уже время её защищать.

— Так, Дагон, хватит уже мучить её, — раздражённо ответил я, — Иначе я за себя не отвечаю.

— Поднёбный червь угрожает мне? Неужели ты думаешь, что сможешь справиться?

Я пожал плечами.

— Сначала бью, потом думаю, — а потом я кивнул в сторону, — Но вот твоя адская капуста точно пострадает. Жилище вот это твоё…

Демон всё же скосил глаза. Лёгкое волнение. Да будь он хоть трижды исчадием ада, а за свой личный уголок каждый будет переживать.

— Недооценил я тебя, частица, — он цыкнул, потом махнул мне за спину, — Надо было там с тобой играть.

— Я не буду играть.

— У тебя нет выбора. Я знаю, как вернуть Белиара, — Дагон ощерился, — Но помогать тебе я не обязан.

Мы долго в ним сверлили друг друга взглядом. Всё же, странное понятие о чести у этих демонов. Если я выиграю в карты, то он мне поможет, и этим же самым вернёт долг Белиару.

Гениально просто.

— А котелок у тебя варит.

«Разве это честь, Дагон?»

— Плеть, не говори мне о чести. Тебя казнило твоё же Небо…

— Так, ангела моего не трожь, — рыкнул я, — Я предупредил.

Дагон нахмурился.

— Ты не так разговариваешь с демоном, человек.

Я положил карты. Правда, тоже рубашкой вверх, мало ли как судьба повернётся. Потом встал, расправил плечи.

— Давай лучше сразимся, — предложил я, — Если я побеждаю, ты помогаешь мне.

Дагон вставать не стал, сразу же поднял руки:

— Глупый червь, ты слишком привык махать кулаками. Такие ни в Инфериоре, ни в Тенебре… нигде в Нулевом Мире долго не живут.

Я стиснул зубы, но слова демона резко охладили мой пыл. Твою ж нулячью мать, а ведь он прав.

Мне в последнее время слишком часто это говорили.

— Не за что. Это мой тебе бесплатный совет, — демон великодушно махнул рукой, — Ты можешь хоть догонялки мне предложить, но помогать тебе я буду только после этого! — и когтистый палец ткнул в карты, — Поднёбная семиступка!

Я с яростным сопением выдул воздух через ноздри, а потом плюхнулся на задницу. Закрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул. Да, детский сад просто!

Могу ли я просто уйти?

— Можешь. Я даже не буду пытаться тебя убить, благодари своего ангела.

Хали во мне прорычала в ответ что-то неразборчивое.

Могу ли я сорваться в бой и убить этого демона?

«Марк, боюсь, мы не справимся», — раздалось предупреждение.

А демон опять расхохотался. Как меня уже раздражает этот смех.

— Ты хотел мне объяснить, что такое Тенебра.

— Всё просто, — демон продолжал улыбаться, — Ангел правду говорит. Небо — это порядок. Бездна — это хаос.

Вот чего было не занимать этому Дагону, так то, что он мог болтать сколько угодно. На это демон сразу пояснил, что вообще-то он отшельник. И поболтать хотя бы раз в год с кем-нибудь — большая удача.

— Небо определяет меру. Небо даёт силу. И это верно.

«Странно, что ты не сгорел на месте за эти слова».

Дагон даже не обратил внимания, а продолжил рассказывать о том, что демоны сами берут силу. Столько, сколько надо. Этим они и отличаются от ангелов — не ждут подачек от Неба.

— Мы — не спрашиваем. Мы сами отмеряем себе меру. В Тенебре сильный убивает слабых…

— Что же Аваддон не перебил всех? — с усмешкой спросил я.

— А кто бы ему позволил? — усмехнулся Дагон, — Армия демонов хочет жить.

— Но Белиар сказал, что ваш дьявол всё равно убивает сильных демонов.

Дагон задумчиво потёр подбородок:

— И это верно, — он поднял указательный палец, — Только руками приспешников.

Я посмотрел наверх. Ну да, всё, что творится в Инфериоре, можно списать на войну.

— Поэтому, червь, я и прячусь здесь. Я на порядок сильнее, но даже Аваддон не знает об этом. Это у Белиара амбиции, а мне жить хочется.

Он протянул руку, отщипнул листок у каракоза, и стал хрустеть им с видимым удовольствием.

— Ты скрываешь свою меру? — я разволновался.

— Ну, снизить её гораздо безопаснее, чем поднять.

— Поднять?

— Каждый сильный демон перед лицом смерти может стать на порядок сильнее. Правда, потом сдохнет.

«Трансформация демонов, помнишь?» — вдруг напомнила Хали.

Я кивнул. Получается какая-то ерунда. Дьявол, если захочет убить своих подданных, получит по самое не балуй от этих же подданных. Но они умрут. И он умрёт.

— Ну, а как ещё? Будто в твоём мире не так? — с усмешкой сказал Дагон, — Каждый может напасть на сильного врага, но при этом умрут все. Разве нет?

Это вызвало у меня усмешку. Это он про что, про оружие массового поражения?

Со вздохом я понял, что всё равно законы Неба и Бездны непонятны. Только и остаётся, что сторону выбрать.

Но вот слова о скрытии меры меня зацепили.

— Так мы играем, червь?

— Я — не умею.

— Мне же легче.

— Демон, ты же ещё и мысли читаешь.

— Это и нулю понятно.

— Дерьмо нулячье, это нечестно! — воскликнул я, поддавшись эмоциям.

— Тогда скатертью дорога, — Дагон махнул рукой, — И демона тебе не воскресить, и я тебя убью.

Я стиснул зубы. Это мы ещё посмотрим, кто и кого убьёт. Но если этот Дагон и вправду сильнее, чем сейчас кажется…

— Вот видишь, червь, варит же котелок.

«Марк, я могу подсказать правила», — вдруг сказала Хали.

Мои глаза округлились — то есть, ангел умеет играть в запретную игру? Даже у Дагона брови подскочили.

Впрочем, демон тут же вернул невозмутимый вид.

— Так даже интереснее.

— То есть, если Халиэль будет подсказывать, ты не против?

«Марк, ты только что возмущался, что он играет нечестно».

Дагон рассмеялся словам ангела:

— Даже стерва удивляется, какой же ты наивный. Ты реально думаешь, что мы с Белиаром не пытались друг друга обмануть?

Демон пустился в воспоминания, как они с «Беляшом» мутузили друг друга, когда один уличал другого в жульничестве.

— Бывало, очнёмся через час, — он усмехнулся, — И дальше играть садимся.

Дагон указал на обломанный кончик рога:

— Думаешь, это на войне? Нет, вот из-за этой хрени, — и он сграбастал карты, — Играем.

— У меня условие.

Красное лицо вытянулось от удивления.

— Не понял.

— Ты будешь меня учить.

«Марк?!»

— Чему?!

Удивлялись все.

— Всему, что спрошу.

Дагон аж рот приоткрыл. Потом закрыл, и тёмные губы растянулись в улыбке. Показались клыки.

— А ведь так ты убиваешь всех нулей разом, — он замахал пальцем, — Хитрая, невообразимо хитрая частица!

Я поджал губы. Блин, у меня всегда были проблемы с самовнушеним. Нужно ещё скрывать мысли от него… А получится ли? И вообще, как я пойму, что скрыл мысли?

Тем более, я не знаю его истинную меру.

— Так посмотри, — и демон ощерился.

Я покачал головой. И без чутья на опасность понятно, что этого делать не стоит.

— Да. Я буду спрашивать, что хочу, а ты будешь учить. Как вернуть Белиара, как скрыть меру. Как ты попал в Инфериор, например…

Дагон покосился на пропасть, которая простёрлась под нами. Я сразу же вспомнил, что мы сидим на кончике зуба огромного Апепа.

— Бес с тобой, сраная частица, — демон махнул рукой, — А ты ставишь на кон свою душу.

— Э-э-э…

— А что ты хотел? Умные бесы на вес аурита… тьфу ты!.. коррупта.

Я заволновался. А как же Хали?

— Она вернётся в Чистилище, — пожал плечами Дагон.

«Нет. Третий раз — нет».

— Это будет третий раз? — удивился демон.

У меня забилось сердце. Дерьмо нулячье, что ещё за третий раз?

— Тогда ты будешь моей, — рыкнул Дагон, — Уж я найду способ…

— Много разговариваешь. Первые три партии пробные, понял?

— Одна, червь.

— Две.

— Поднёбная твоя душонка, как тебя Белиар выносил?

Я усмехнулся. Это ещё большой вопрос, кто кого терпел.

Это было глупо. Это было наивно.

И это было весело…

Кто бы знал, что Хали умеет играть в «поднёбную семиступку». Или «адскую», как её называл Дагон.

На мой вопрос, откуда Хали знает правила, да ещё и владеет какой-то тактикой, она только огрызнулась:

«Марк, не отвлекайся».

Карты были выполнены из волокон того самого сандала, который не пробивался стихией. Дагон даже похвалился, что картинки покрывает напыление из сильверита, и при попытке глянуть стихией снизу я видел чёрную дыру.

Сверху на рубашке — коррупт и аурит. Тончайшее покрытие, невозможное для того средневековья, в котором застрял Нулевой Мир.

— Эй, червь, это твой мир застрял в нулях. Любой бог из Нулевого может прийти и править там.

— Ага, рассказывай, — я давно уже подхватил весёлое настроение, которое дарила игра, — Я знаю, какая там грызня у богов.

Демон расхохотался и шлёпнул меня по плечу. Будто шпалой приложился. Будь я нулём…

— …тут бы копыта и отбросил, червь. Ты бы и карты взять в руки не смог!

Какой маг смог напылить так металлы, я не знал, но понял, что карты были невообразимо тонкой работы.

— Лучшие кузнецы всегда были в Тенебре!

«Просто в Медосе они не нужны».

— Да потому что вы привыкли к дармовой силе, — поморщился Дагон.

«Так, Дагоша, играем уже».

Демон аж поперхнулся:

— Как ты меня назвала?!

Я не сдержал смешок.

«По каким правилам? Нуляха бьёт все небесные и низменные?»

Дагон хмуро ответил:

— По нормальным правилам. Нуляха бьёт пятёху и непятёху. Всё.

Итак, семь карт в руках.

Я рассматривал все эти рисунки, понимая, что передо мной весь Нулевой мир, царство Регнум в всей красе.

Нули, которые имеют право только на жизнь и смерть.

Первушники в виде «однух», которые владели материальными стихиями.

Звери, вторая мера — это «двухи», к ним добавляется стихия духа.

Человек, третья мера. «Трёхи». Тут у меня уже зарябило от рисунков — и стихии, и жизнь, и смерть. Самая богатая масть.

Ангелы и демоны. «Четвёрики» и «тенебрики». Только воздух и огонь.

Боги и дьяволы. «Пятёхи» и «непятёхи».

Абсолют. «Шестырь».

«Марк, начинай. Я всё объясню по ходу, на самом деле всё просто».

Я киваю. Вытягиваю ещё три из перевёрнутой колоды, и кладу рубашкой вверх перед собой. Я их не увижу до конца игры.

Кидаю сверху на них любые три из моего расклада, лицом вверх, и тоже не трогаю до самого конца.

«Небесные клади туда», — Хали вздохнула, — «И, простит меня Небо, низменные».

— Адские, — заулыбался Дагон, — Да, клади самые сильные. В конце тебе понадобится сила.

Он, как бодибилдер, надул бицепс, а потом просто поцеловал его. И подмигнул мне.

Я на миг опешил, не зная, как реагировать.

«Марк, это демон. Ты надеялся, что тебе дадут спокойно думать?»

Выбрав из своего веера пятёху и непятёху, я кинул их на скрытые карты. Добавил четвёрик. Это были мои самые сильные масти.

Дагон же сунул себе пятёху и четвёрик. А потом положил ещё и нуляху.

Я даже удивился. Вроде бы нуляхи — никчёмный мусор.

«Ты так уверен в себе?»

— Более чем.

Мне оставалось только покачать головой. Нет, я помню, что нуляха бьёт пятёху. И непятёху, если мы говорим об «адской» версии.

Шестёрка бьёт туза. Это я запомнил хорошо.

— Молодец, червь. Кто знает это правило, выиграет любую партию. Это ещё один мой тебе совет, — кивнул демон.

Потом я добрал себе в веер карты из колоды. Я с растерянностью посмотрел на расклад, хотя Хали и пыталась транслировать мне прямо в мозг все правила.

Все эти масти… Круг, круг в треугольнике, в квадрате, глаз, глаз в треугольнике.

— Ого, у тебя шестырь, — Дагон одобрительно кивнул.

«В следующей партии я попробую закрыть твои мысли, Марк».

— Наивная стражница, неужели ты думаешь перекрыть силу верховного демона? — Дагон расхохотался.

Я, стараясь сохранять спокойствие, неожиданно понял, что начинаю понимать карты.

Нуляхи, однушки… так, это мусор. Вот четвёрика воздушного отложу в сторону. Рядом тенебрик огненный — тот же четвёрик, только адский. Ага, трёшка духовная. Пригодится.

— Это будет интересно, — Дагон только и улыбался, — Хотя я и так уже знаю, что отделаю тебя, как драного нуля.

«Заткнись уже, Дагоша».

Улыбка сразу исчезла.

Хали, видимо, включила какой-то режим максимального раздражения, ей просто доставляло удовольствие издеваться над демоном.

— Мы ещё посмотрим, кто потом получит удовольствие, стерва.

Я не реагировал, пытаясь разобраться в той мешанине мыслей, что мне показывала Хали.

— Ходи.

— Почему я?

— У тебя непятёха, дурень.

«Бездна всегда ходит первой», — вздохнула Хали, — «Ну, в поднёбной семиступке».

Вздохнув, я выкинул нуляху. Игра началась.

Да, было сложно, демон читал мои мысли, но я и не пытался их скрывать. Он всегда выкидывал нужную комбинацию, едва я набирал что-то достойное, чтобы отбиться.

Четыре однушки на его двушку? Он неожиданно добивал второй двушкой.

У меня набирались трёшки? У него всегда находились четвёрики. Добавлял тенебрик, обращал, и эта комбинация сносила всю мою защиту.

Да. я действовал грамотно, но не рисковал. А вот Дагон не боялся этого делать. И, когда я в конце выложил самые сильные карты, намереваясь выбить все его наборы…

— О, пятёха и непятёха, — он заулыбался, коснувшись пары карт в моей раскладке.

Да, бог и дьявол смотрели на него с лоскута кожи, среди четвёриков и тенебриков. Я умудрился довести до конца мощную позицию, избавился от всего мусора, и даже из трёх скрытых карт выпали сильные.

— У меня есть нуляха, — улыбнулся Дагон.

«Одна, демон, она не играет роли».

Демон стал переворачивать скрытые карты. Я с замиранием сердца следил за его пальцами.

Трёха… Мимо!

Ещё трёха…

— Везучий червячок, — демон растянулся в улыбке.

И… третья карта… Нуляха!

— Вот же дерьмо нулячье! — вырвалось у меня.

— Вот именно, нулячье.

И демон забрал моих силачей этой никчёмной грязью… Я поджал губы. Ладно, особо и не надеялся в этой партии на чудо.

— Первая партия окончена, червь. Теперь играем по серьёзному.

Он улыбнулся.

Я улыбнулся.

Красные пальцы полетели тасовать колоду, карты запорхали на кожаную подстилку.

«Всё, Марк, закрываю тебе мысли. Ставлю защиту».

Я кивнул и почуял коготки чужой воли над головой. Словно куполом накрыло. Ну всё, вот теперь поиграем.

Красные зрачки демона на миг расширились, вспыхнули адским пламенем, и Хали вскрикнула.

Меня напугала тишина…

— Ты что сделал?!

Я сразу же кинул взгляд внутрь. Нет, ангел была со мной, только без сознания. Да, ну твою же мать!

Дагон пожал плечами:

— Не переживай, я Плётку не обижу. А вот теперь поиграем.