Мёртвый город

Глава 5. Слабоумие и отвага

Подтверждая мою догадку о запасных воротах, построенных уже явно после Песца, из гаража, в который удалился Садко, донёсся металлический лязг засовов и створок. Затем, тарахтя двигателем, из этого самого гаража выехал легковой фургон, выкрашенный серо-зелёными пятнами неведомого камуфляжа. Я воззвал к своей памяти юного милитариста-теоретика, коим был когда-то (да и сейчас, пока не на выходе куда-то, позволяю себе иногда, ха-ха), но ничему виденному мной когда-то эта расцветка не соответствовала. С эстетической точки зрения этот камуфляж выглядел так себе, да и на практике, судя по уже увиденным мной местным пейзажам, не особо помог бы замаскировать машину в городе, так что единственная кроме «потому что могу» пришедшая мне в голову версия, зачем так надо было издеваться над автомобилем, заключалась в любви хозяев ко всякой военной тематике. В этом вопросе, думаю, сойдёмся. Если вообще сподобимся серьёзно законтачить. Впрочем, по поведению Садко я прикинул, что такой вариант вполне возможен. Осталось только обеим сторонам найти для себя в этом контакте выгоду. Как положено. И сейчас, и когда-то давно. С бескорыстием и альтруизмом я и до Песца редко сталкивался. А уж сейчас-то. И у себя под контролем держу, и в наличие таковых у кого-то другого не поверю.

Водитель, вырулив на пролегавшую между гаражей дорогу, поставил машину параллельно к обочине и заглушил мотор. Тем временем металлический лязг, с коим Садко, надо полагать, закрывал ворота, стих, и Садко вышел из гаража. Двери салона автомобиля открылись, вышли двое и, не взглянув в мою сторону, направились навстречу к своему начальнику.

— Минус вам по караульной службе, — негромко пробормотал я, делая последнюю затяжку и отправляя окурок к себе под ноги, — ребята. Вот так не обратить внимания на незнакомого автоматчика…

Впрочем, из радиопереговоров и по хмурому виду этих ребят можно было уверенно говорить, что до какого-то одного-единственного человека на собственной территории им дела не было. Зря так, конечно, ну да что поделать. А может, сочли, что раз стоит и как ни в чём не бывало курит, пока начальник занят в стороне гаражной дверью, то так и надо. Их дело, в конце концов.

Вот они сблизились с Садко, и вся троица начала что-то негромко обсуждать. Без суеты, без шума, только Садко становился всё мрачнее и мрачнее по мере разговора. Я, дождавшись, когда беседа закончится, подошёл к троице. Водитель и его напарник, наконец соизволившие на меня взглянуть, были бегло, но явно рассмотрены в ответ. У водителя пистолет на поясе, у его напарника пистолет в набедренной кобуре и висящий на уровне живота пистолет-пулемёт на висящем на шее ремне. Подсумки под магазины прямо на ремнях, про разгрузки ребята не слышали. А может, просто негде взять было. Оба в таком же камуфляже, как и Садко. Ростом один чуть пониже моих ста девяноста, крепко сбитый, другой примерно под два метра, худой. Крепыш с такой же как у Садко густой растительностью на лице, причёска под камуфлированной же бейсболкой не угадывалась, дылда просто с недельной неравномерно растущей щетиной и зачёсанным влево длинным ирокезом. Ну да, панкс нот дэд, и ядерная война не помеха. Панки живы, панки жили, панки болт на всё ложили. Особенно последняя часть негласного лозунга довоенной панковской субкультуры, судя по абсолютно флегматичному лицу, что резко контрастировало с мимикой водителя, в которой легко читались злость, досада и раздражение.

Я поочерёдно пожал им руки и представился. Водитель назвался Кэпом, панк, как я для себя решил его пока позиционировать, оказался Льдом.

— Банда Шершня напала? — поинтересовался я, показав вернувшейся с выезда паре некоторую осведомлённость в делах своих новых знакомых.

Лёд сплюнул и пробормотал:

— Да хрен его знает, обстреляли молча, даже не представились.

Кэп добавил:

— По ведомому из гранатомёта засадили. Не представляю, какого уха решили вот так сразу, если рассчитывали на добычу, ухайдокали ведь и машину, и груз. Просто с крыши или из окна. Тут уж соррян, не разглядел-с. Да и по нам из ружей прошлись, дверцу да кузов оцарапало.

Я покивал и задал следующий вопрос:

— Где это было, на карте показать сможешь?

Не дожидаясь ответа, я вытащил путеводитель и протянул его собеседнику. Кэп уверенно взял брошюрку и, отлистав до нужного места, ткнул пальцем в бумагу.

— Вот здесь. Пешком далековато, учти.

— А что, — изобразив максимально наивное, насколько был способен, лицо, сразу же отозвался я, — не подбросите?

Дурацкая привычка шутить по-дурацки порой чревата неприятными последствиями, о чём Мироздание мне напомнило в лице Кэпа, ударившего меня в плечо. Вернее, попытавшегося это сделать — отработанными движениями я перехватил его руку и скрутил, оказавшись сзади-сбоку. Слегка надавив на плечо — так, до лёгкого дискомфорта, больно я делать не собирался, ибо чревато неприятными для меня в первую очередь последствиями, — я тут же разжал захват и отпустил Кэпа, миролюбиво пробормотав:

— Ну что, блин, даже пошутить нельзя?

Лёд, потянувшийся к автомату[1], даже не успел взяться за оружие и сейчас «завис», соображая, как реагировать на стычку. Кэп развернулся и, сердито сопя, смотрел на меня. Садко, пряча в бороду ухмылку, переводил взгляд с меня на своих коллег и обратно. Выждав пару секунд, я в примирительном жесте поднял перед собой руки и сказал:

— Ну ладно, Кэп, прости, шутка и правда вышла дурацкая. Но я и правда рассчитывал на поездку. Не в самое пекло, а чуть подальше, дальше бы пешком дошёл. А в идеале…

Договорить мне не дал Лёд. «Перезагрузившись», он сплюнул и резко проговорил:

— Иди в жопу, мы туда больше ни ногой. Под ракеты лезть не хочется.

Садко, привлекая к себе внимание, громко кашлянул и внёс свои пять копеек в разговор:

— План плохой, но перебивать неприлично. Пёс, что там у тебя?

Я благодарно кивнул и, вытаскивая сигареты с зажигалкой, продолжил:

— А в идеале можно было бы и повоевать немного всем вместе. Всё равно Садко уже сказал, что бизнес здесь вы собираетесь прикрывать.

Высказавшись, я закурил и стал ждать реакции от собеседников. Садко снова взирал на нас с каменным лицом. Кэп, махнув рукой, пробормотал что-то про неуёмную коммуникабельность шефа. Раздражённым, впрочем, он не выглядел. Лёд же вздохнул и ответил:

— Понимаешь, мы не боевики, а простые торговцы, умеющие держать оружие так, чтобы пули летели в нужную сторону. Один только Садко хороший стрелок, и то нас четверых не хватит, чтобы надрать зад банде. Да и кроме его карабина ничего толкового нет, автоматы вместе с ребятами сгинули.

— Всей банде и не требуется, — хмыкнул я. — А вот ту её часть, что засела у завода, нам вполне по силам пощупать за яйца с последующим отрывом оных. И на оружие зря наговариваешь. Твой «Вихрь»[2] моему «калашу»[3] ровня, если огневой контакт накоротке. Да и оружие раздобудем. И бронежилеты, — я взял паузу, сделал глубокую затяжку и, выдохнув густой клуб дыма, закончил мысль. — И не только.

Тут, не выдержав, в разговор вклинился Садко:

— Это где же?

Я кровожадно ухмыльнулся и вопросом на вопрос ответил:

— Где, кроме Предлесского, это всё найти?

Весь «Садко & Ко» уставился на меня как на какое-то диковинное животное. Повисла пауза. Я, сделав ещё пару затяжек, развил свою идею дальше:

— Просто нападём на какой-нибудь не особо злогребуче укреплённый придорожный ка-пэ-пэ, что подальше от их базы, перебьём наряд и затрофеим всё, что пригодится в следующей части плана.

Молчание продолжалось. Лёд немного нервно теребил ремень своего оружия, Кэп, покрутив предварительно пальцем у виска, периодически почёсывал бороду, а Садко в медленном темпе монотонно похлопывал ладонью по прикладу карабина. Да, признаю́сь, идея составлялась у меня на ходу. Ну некогда было продумывать чёткий план, что уж тут поделать. Так, всплывает по ходу разговора обстоятельство за обстоятельством, от всплывшего отталкиваться и будем. Осталось только убедить новых знакомых поучаствовать для облегчения своего дела. Впрочем, тут как посмотреть. Вскроется в так называемом княжестве вдруг моё участие в лихом наскоке на какой-нибудь их форпост, и даже думать не хочется, что будет дальше. И просто жить тяжко станет, и рейд осложнится. Ну да ничего, главное, план действий грамотно составить. И реализовать его как можно менее криво. Великий стратег из меня, конечно, не получился даже в компьютерных играх, но тут таковым быть не требовалось. А уж на пару с Садко, что-то мне подсказывало, придумаем всё так, что успех авантюры гарантирован. Пусть и не на сто процентов, но ощутимо больше пятидесяти. А с чего я, закономерно возникает вопрос, решил, что шеф торговой компании ввяжется в это, — так зуб у него на Предлесское. И ещё интуиция говорила мне, что такой человек, дай ему возможность вместо бегства уйти красиво в закат, дав на прощание недругу по зубам, за эту возможность ухватится. Ты его только подтолкни к этому, да помоги ему. И будет это не финальный жест отчаяния, а жирная точка, после которой остаётся только переворачивать страницу, ибо добавить к этой главе повести под названием Жизнь будет просто нечего. Правда, напишется что-то дальше, или нет — это уже другой вопрос. Ха!..

— Парни! — прогудел наконец Садко, резко и громко хлопнув ладонью по прикладу, отчего вздрогнули все, включая и меня. — А Пёс-то не брешет попусту, идея хорошая.

Я про себя издал полный радости возглас, а Садко же продолжал:

— Чего просто так сваливать, да ещё и предварительно выплатив этим мудакам. Уйдём красиво, поставив всю княжью мразь раком напоследок! — ну да, как я и предполагал, этого человека только надо было зажечь идеей. — Лёд, Кэп, вам тут никак указывать не могу, решайте сами. Ну а ты, — он посмотрел на меня, — ответь на один вопрос.

Я едва заметно кивнул и приподнял бровь.

— В армии служил?

— Мне к Песцу всего шестнадцать было, — ответил я. — Но к чему ты клонишь, понял. Инициатива любит инициатора. Причём по «Камасутре».

Садко ухмыльнулся, а я подытожил эту часть разговора:

— И вообще, это я народ на войну агитирую, или где?!

Хором отсмеялись, после чего в беседу вступил «делегат от народа» Кэп:

— Павел, мы ведь с первого класса во всех делах вместе. Кем я буду, если брошу друга одного в жопе? Вытащить тебя или с тобой сгинуть — моя святая обязанность.

Лёд же оказался лаконичен:

— За любой кипиш, кроме голодовки.

Я зачем-то выставил перед собой правую руку раскрытой ладонью вниз. Сверху одна за другой почти одновременно легли ладони всей троицы, и мы тут же взметнули руки вверх, сжав кисти в кулаки, салютуя своему грядущему делу.

— Только никаких нападений на заставы, — сразу же приступил Садко к разработке плана. — Вырежем эскорт сборщика по́датей, экипировка у них — дайте боги каждому. А как мы этим займёмся — сейчас и продумаем.

Махнув рукой в сторону гаража с вывеской, он тоном, не терпящим возражений, возвестил:

— Но сперва — чай.

Мы согласно покивали и пошли вслед за Садко. Гараж под вывеской изнутри уже ничем не напоминал о своём первоначальном предназначении. На побелённом потолке лампа под матовым плафоном, дававшая приглушённый свет. Пол покрывала приличного вида белая плитка, которую явно мыли каждое утро — следов и пыли был самый минимум. Стены обшиты лакированными досками, в дальнем углу справа стоял кожаный диван, в углу напротив — подключенный к сети кулер с водой. Ущипните меня, с самой войны этого атрибута приличных офисов не наблюдал.

— Откуда электричество? — только и смог вымолвить я, поражённый представшей передо мной картиной.

— Этерниевый генератор, — с добродушной ухмылкой отозвался довольный моим впечатлением Лёд. — Но для князя инфа про бензиновый.

— Балабол, — притворно сердито прокомментировал это Кэп. — А ментам всё знать обязательно, да?

Я попытался подавить спор, не дав ему разгореться:

— Да я партизан.

— На службе у ментов, — отбрил Кэп и, потянув ручку двери, уводившей с ресепшена, как я поименовал для себя это помещение, в соседний гараж, продолжил. — Сюда.

Первым же он и вошёл. Я следом. Даже если и оставался шанс, что всё происходящее на деле окажется одной комплексной ловушкой, удар по затылку мне ввиду всё ещё надетого шлема не грозил. А уж щелчок переводчика огня я услышу. Однако, обошлось. Да и чутьё молчало.

В комнате (снова из-за обстановки язык не повернулся на слово «гараж») стоял небольшой овальный серый стол человек на шесть, вокруг стола расставлено пять разных вида и расцветки стульев (что нашлось, тем и пользуйся, не то время, чтобы привередничать), всю противоположную от входа стену перекрывали стеллажи с посудой, книгами и разнообразными коробками и коробочками. Слева от входа дверь, ведущая в подсобку. Удобно в довоенное время — не надо придумывать, как уместить в одном пространстве машину, инструменты и всякое барахло. Да и сейчас лишнего пространства под крышей не бывает. Садко, прошедший за мной следом, сразу ушёл в подсобку, из которой почти тут же раздался шум водопроводного крана.

— Что же сортир на улице, — полюбопытствовал я, вспомнив запашок, что я учуял первые минуты своего пребывания на гаражной территории, — если прямо в гараже водопровод организовали?

— Да знаешь, всё руки не доходили-с, — пожав плечами, ответил Кэп. — А теперь и смысла нет, надо полагать.

Ох уж этот словоерс в речи. Поклонник анекдотов про поручика Ржевского, просто любитель истории, или такая фишка?

— А вода откуда? — кран тем временем закрылся. — Неужели водопровод в городе функционирует?

— Да не, скважину пробурили. Потрахаться, конечно, пришлось знатно, но того стоило.

Я хмыкнул. Да уж, представляю, каково проводить такие работы, не выходя из гаража. Я сбросил рюкзак в угол, и вслед за Кэпом уселись за стол и мы с Льдом. Я снял шлем, взглядом указал на стол и, получив утвердительный кивок, положил своё защитное средство перед собой. Вслед за шлемом на стол лёг и автомат. Тем временем из подсобки, оказавшейся кухонькой, вышел Садко, держа исходящий паром чайник. Поставив его и четыре кружки с уже лежащими в них пакетиками чая на стол, он присоединился к нам. Мы разобрали кружки и пустили чайник по кругу. Лёд, наливший себе последним, сразу же сделал большой глоток. Остальные пока ждали. Люди, пьющие кипяток, вы, чёрт возьми, вообще с нашей планеты? Или так, нечаянно тут оказались? Я выудил из подсумка под сброс магазинов плитку шоколада, оказавшуюся в выданном на заставе пайке, и под одобрительные возгласы компании выложил её на стол. Хорошо, что фантик не простой, а теплоизолирующий, содержимое по жаре не растаяло. Отломив себе по паре полосок, мы неспешно их сточили под чай. Даже Лёд, способный употреблять в себя очень горячую жидкость, пил чай такими же маленькими глотками. И вот, когда чаепитие подошло к концу, Садко, с лёгким хлопком положив руки перед собой на стол, посмотрел на меня и сказал:

— А теперь можно и приступать к проработке плана. Но сначала, Пёс, мне бы хотелось услышать от тебя причину, по которой ты решил вступить в конфликт с княжескими людьми.

[1] Автор в курсе, что пистолет-пулемёт и автомат представляют собой разные классификации оружия. Слово «автомат», использованное здесь и далее по тексту вместо технически верного, приведено для краткости.

[2] С компактным автоматом СР-3 «Вихрь» под патрон 9×39 мм ничего общего ввиду того, что события произведения происходят под конец двадцать первого века, а оружие Льда уже было обозначено как пистолет-пулемёт, не имеет.

[3] А почему бы к концу нынешнего века автомату Калашникова и не сохраниться, просто с иным индексом да некоторыми мелкими отличиями от тех, что существуют на сегодняшний день, подумал автор, решив в некоторых вопросах всё же не изобретать велосипед.