Мёртвый город

Глава 8. Из огня да в полымя

Обошлось всё простым ушибом. Сильным, да, но всё лучше, чем перелом или серьёзное ранение. Как сказал Лёд, он перебежал в другую комнату за считаные секунды до выстрела из гранатомёта. Очень вовремя сменил позицию, ничего не скажешь. Словно чувствовал. Фугасный снаряд обвалил часть несущей стены, один из обломков которой и ударил нашего товарища в бедро. Быстро вспомнив, что полагается делать в таких случаях, я приказал Льду снять штаны и достал из рюкзака пулемётный короб. Металл достаточно холодный, чтобы какое-то время подержать на пострадавшей конечности, а потом можно будет и компресс наложить. Оставив товарища возлежать на диване с наказом по мере нагревания переворачивать короб, я ушёл в ванную и там закурил. Других вариантов, не нарушающих светомаскировку, увы, не было. За сигаретой решил и поразмыслить, выйти с Громом на связь, или не стоит. Пока что в Предлесском нас скорее всего не рассматривают в качестве подозреваемых, так что хозяйство Садко стоило взять под охрану. Тем более владелец уже был согласен присоединиться к Стражам. А как это будет выглядеть с другой стороны?..

— О чём задумался? — прервал мой поток мыслей Садко, присоединившись к процессу курения. — Как будем выбираться, или о судьбе человечества?

Я коротко хохотнул и поделился своими сомнениями. На что мой временный командир беспечно махнул рукой и сказал:

— А вот сейчас или к утру ближе вырвемся и двинем на блокпост. Ваши пускай максимально быстро займут гаражи и любым посетителям будут объявлять, что точка захвачена. Княжеские, конечно, будут недовольны, но сразу до боестолкновения дело не дойдёт. По рации предлагать не стоит, вдруг перехватят.

— Херня, у нас закрытый канал, — отмахнулся я. — Но объяснять придётся долго, так что принимается. А вырываться как будем?

— Ну, как тут обстановка поутихнет, уедем.

Я зажал сигарету в зубах, пару раз хлопнул в ладоши и пробормотал:

— Прекрасный план.

— Есть лучше — предложи, — беззлобно матюгнувшись, отозвался Садко.

Я пожал плечами и сразу же, поняв, что в темноте мой собеседник этого не увидит, пробормотал «хэ-зэ». Докуривали молча. Затем вернулись в комнату. Я вдоль стены прошёл к окну и аккуратно выглянул на улицу. Внизу проехала машина, рыская парой прожекторов по сторонам. Я вовремя пригнулся — луч света скользнул по окну, отбросив на стену жутковатую тень решётки. Продолжалось, впрочем, это не долго, уже спустя пару секунд в комнате снова воцарилась темнота. Жаль, что гранат больше не было. Впрочем, вздумай мы отсиживаться в квартире, нам они сгодились бы только для самоподрыва, вовремя вспомнив про малое расстояние между прутьями оконных решёток, заключил я. А даже если бы и не было этих решёток, то что толку? Машина прошла слишком быстро, вряд ли удалось бы закинуть гранату прямо в салон, пусть он и открытый. Так что с, так сказать, мечтаниями я покончил и направился к дивану, на котором всё ещё возлежал пострадавший.

— Ну как, легче стало? — поинтересовался я.

Лёд буркнул что-то утвердительное, а посему я забрал у него короб и достал бинт. Наложив на место ушиба давящую повязку, я полушутливо пожелал «пациенту» скорейшего выздоровления, на что был так же не всерьёз послан в пешее эротическое путешествие.

— А потом ты этим ртом хлеб ешь, сквернослов! — негромко воскликнул я с притворным возмущением. — Делай после этого добро людям! Вы тут как хотите, а я курить.

Произнеся эту тираду, я вновь удалился в переменившую своё предназначение ванную. Мдя, могли бы представить прежние хозяева жилья, что вот так всё обернётся? Мир в руинах, а в их санузле курит заросший щетиной и обвешанный оружием, как новогодняя ёлка игрушками, парень. На минуточку — несовершеннолетний по былым меркам. Ну вот, подсознание в попытках отвлечь от переживаний по поводу глубины задницы, в которую мы угодили, повело куда-то в сторону. Интересно стало, что за люди вообще тут жили. Чем, как говорится, дышали. О чём мечтали? Чему уделяли время? Как повели себя, когда началось. И что случилось с ними, когда закончилось. Может, если до утра просидим, попробовать побродить по квартире? Вдруг какие-нибудь, кхм, следы последних жильцов остались. Ну или хотя бы что-нибудь ценное. Владельцев ведь уже нет, а какие были, тем без надобности.

— Опачки…

Я что, это вслух сказал? А ведь и было, с чего. А вдруг как раз есть, просто по какой-то причине не закрыл дверь. Хотя бы такой же, как мы, наугад дёрнул однажды ручку, а дверь и открылась. А когда уходит, не закрывает, потому что нечем. И мы сейчас заняли чьё-то обиталище. Впрочем, вряд ли этот кто-то, если и существует, а не является плодом моих домыслов и воображения, сейчас сюда сунется. В районе жарковато нынче. Нашими стараниями, хэ-хэ. И всё же всеми соображениями я поделился с Садко, когда докурил и вернулся в комнату. Командир выслушал и ограничился одной фразой:

— Утро вечера мудренее.

Я согласился, ушёл в соседнюю комнату и улёгся на широкую кровать, тут же классифицированную мной как достойный траходром. Ещё бы человека противоположного пола под бочок… Тьфу, тут война, а я о чём думаю! Да и сил на сегодня, как про состояние дикой усталости говорил один мой товарищ (что сейчас с ним, интересно, до войны последний раз виделись), ни социальных, ни половых. Только и успел расшнуровать берцы и снять шлем. День чрезмерно насыщенный выдался. После этих манипуляций, показавшихся сейчас весьма сложными, уснул моментально, даже не скинув автомат…

Лёд растолкал меня ближе к рассвету и отправился спать. Поинтересоваться его состоянием я не успел, но по тому, что ходил он уже без хромоты, сделал вывод, что оно как минимум терпимое. Я зашнуровал так и не снятые ботинки, надел шлем и отправился в ванную. Справив малую нужду прямо в душевую кабину, умылся из собственной фляги (половина ещё есть, порядок) и пошёл в комнату. Наскоро позавтракав парой шоколадных батончиков, запитых водой, вернулся в санузел, закурил и попытался собрать мысли в кучу. Что-то не давало мне покоя, но что — пока понять не мог. И лишь докурив, я понял, что меня смутило. Даже прошёл из ванной в туалет, чтобы убедиться. Предположение, что мы могли воспользоваться вполне действующим жильём, сейчас рассыпалось. С одной стороны. Запаха продуктов жизнедеятельности-то не было. Но что мешало предполагаемому обитателю квартиры отвести под туалет другую квартиру в этом подъезде. Вот тупо чтобы в «логове» не воняло. Водопровод-то не работает. Ладно, выяснение не за горами. Вот только рассветёт, и можно будет изучить интерьер подробнее. Фонариком-то пользоваться категорически нельзя. Увидит кто с улицы свет, и можно с чистой совестью застрелиться. Из человеколюбивых соображений — чтобы врагу меньше хлопот доставлять. Предварительно, разумеется, открыв дверь. Шучу. Без боя не сдамся! Но и по-идиотски подставляться не стану.

Подымил ещё. За второй сигаретой и рассвело. Теперь можно и с квартирой разобраться. В первой комнате из мебели имелись только диван, на котором сейчас давил массу Лёд, угловой шкаф у окна и комод. Диван проверим перед выходом, вдруг внутри есть чего интересное, а пока поглядим на содержимое комода. Я один за другим начал выдвигать ящики и рыться в них. Кроме ежедневников, рабочей документации какой-то юридической конторы и перевязанной бечёвкой толстой пачки тысячерублёвых купюр ничего не нашёл. Коротая время, пересчитал наличность. Шестьсот сорок девять тысяч рублей. В Москве, например, деньги ещё в ходу, если верить слухам. Ну и не только в ней. А вот доведётся ли в тех краях побывать? Пережившие войну города́ далеко. Ну да запас карман не тянет, пить и есть не просит. Руководствуясь этой нехитрой мыслью, вытряхнул из найденного здесь же пакета бумаги, завернул в него находку и убрал в рюкзак поглубже. А шкаф чем порадует?

По итогам перекладывания с места на место нескольких стопок одежды я понял, что ничем. Ну и ладно, не больно-то и хотелось, ещё спальня на очереди. И кухня, пожалуй, хотя поначалу хотел её из списка исключить. Но, подумав, всё же оставил. Вдруг кроме останков еды какая-нибудь бытовая техника полезная отыщется. Давно мечтаю о блендере, хэ-хэ. Или хотя бы о миксере. А если без шуток — ножи и прочие столовые приборы весьма востребованы. А уж какие-нибудь серебряные ложки вообще с руками оторвут за любую разумную плату. Драгоценные металлы всегда в ходу. Статусность и в нашем мире чего-то значит. Слава человеческой жадности и желанию пустить пыль в глаза!

Осмотр спальни почти ничего нужного не дал. Ну вот кому может пригодиться дилдо с вибратором? Тем более без батареек! Или с батарейками. Я, проявив брезгливость, разбираться в этом вопросе не стал. Ну и что, что игрушка три года по назначению не использовалась? А пусть даже и чистая! Всё равно противно. А вот с остальным… простыню, пододеяльник и наволочку, свернув, я всё же отправил в рюкзак. Вдруг своё жильё однажды появится. Да и во всяческих придорожных ночлежках, что сохранили свой довоенный функционал, превратившись, правда, в своеобразные опорные пункты, лучше ночевать со своим постельным. Местное у них либо дорого, либо грязное (и хорошо, если без разнообразной живности из царства насекомых), либо и то, и другое. А то и отсутствует. Ну что ж, теперь кухня.

На пустом столе я сразу разложил вторую простыню, поменьше. Пройдясь по кухне, смёл все ножи, вилки и ложки, что нашёл в ящиках, и аккуратно завернул поплотнее, чтобы лишний раз ничего не звякало. Как следует замотав свёрток найденной здесь же изолентой, убрал его в рюкзак и начал исследовать содержимое шкафов. К трофеям прибавились пятикилограммовый мешок сахара, пакет соли, банка кофе и несколько пачек макарон. Всё, разумеется, проверил на герметичность и целостность упаковки. Не подходившие к этим параметрам продукты отметались сразу. А самое важное, на чём мародёрка и завершилась — огромное количество пакетиков разных специй. До уровня Средневековья человечество, по крайней мере, в тех местах, где я побывал, ещё не скатилось. Хотя бы в стоимости разных вкусовых добавок. Но товар всё равно дефицитный. Пригодится. Не на обмен, так себя побаловать. Корицу, например, никому не отдам, я к ней ещё с довоенных времён неравнодушен, особенно если вместе с кофе. И имбирь мой. Вот так!

Потряс рюкзак, ничего не звякнуло. Вот и прекрасно. Ночь, конечно, позади, но лишний шум всё равно не нужен. Поглядел из окна. Просматривавшийся участок улицы пуст. Пока хорошо. Надеюсь, стеречь нас где-нибудь за углом никого не оставили. Впрочем, сомнительно. Силы за нами посланы небольшие, показательное уничтожение трёх машин и почти целиком их экипажей пыл преследователей должно остудить. Сколько нас, они не знают, и вряд ли захотят подставляться под ещё один болезненный удар. Впрочем, как говорится, доживём — увидим. В не самом оптимистичном варианте, конечно, но и далеко не пессимистичном. Так, что-то среднее. И воля к жизни здесь присутствует, и осознание не самых приятных вероятностей. И с этими размышлениями я вернулся к осмотру квартиры. Необходимость выяснить вставший вчера вопрос никуда ещё не делась.

Осмотр показал, что квартира нежилая уже довольно давно. Слишком много пыли и никаких следов, кроме наших. Ну вот и всё на этом. Осталось только досидеть на фишке до конца, и можно будет собираться и дружно уходить отсюда.

Впрочем, надолго это не растянулось. Не успел докурить даже до середины очередную сигарету, как на кухню вошли мои товарищи. Я поделился сигаретой с Садко. Он, сделав несколько затяжек, сообщил:

— Ночью связался с Кэпом. Он сказал, что по трофейной рации услышал приказ поисковой группе, что за нами гонялась, возвращаться на базу. А теперь к плохим новостям.

Он сделал многозначительную паузу, не то нагнетая обстановку, не то просто ради ещё нескольких тяг табачного дыма, и затем продолжил:

— В нашу сторону мимо Кэповской фишки проехал грузовик, полный вооружённых людей. Есть вероятность, что это как раз члены искомой банды.

— Привлекли их стрельбой, по ходу, — уточнил Лёд. — Если они, конечно, двинули именно сюда.

Я недовольно поморщился. Новой напасти не хватало, если догадка насчёт банды верна.

— А вероятности того, что это Стражи, нет? — поинтересовался я, надеясь на благоприятный исход ситуации.

Садко отрицательно покачал головой и ответил:

— Грузовик обычный, гражданский. Ваши такими не пользуются, а у Предлесского тяжёлой техники нет.

— Хорошая новость внутри плохой, — хохотнув, отозвался я. — Ну, для меня, я-то про княжество не знаю ничего. Что делать будем? Ждать Кэпа, или к машине сами пойдём?

— Далеко, — сказал Садко и покачал головой. — Вызываем машину и надеемся на лучшее.

На том и порешили. От себя я добавил, что пройдусь до двора, в котором вчера завязался бой и проверю, не появился ли там кто-нибудь. На возражение Льда, что не стоит привлекать к себе лишнее внимание, я напомнил, что Кэп на машине незамеченным не подойдёт, так что необходимо исключить малейшую вероятность ловушки для него. Мои товарищи согласились с этим доводом, и Садко пошёл открывать дверь. Я, показав Льду, как обращаться с пулемётом, оставил его дежурить у окна кухни, выходившего как раз на угол дома, из-за которого мы вчера вышли сюда. И эту же дорогу я наметил в качестве пути отступления, если доведётся вступить в бой. За незаметность наблюдательного поста я не переживал — свисавшая чуть наже подоконника полупрозрачная тюль должна прекрасно скрыть происходящее в квартире любому взгляду с улицы. Кроме взгляда, усиленного тепловизором, разве что, но вряд ли такая сложная аппаратура есть у простой банды. Застегнув шлем под подбородком и, взяв в руки автомат, я покинул наше убежище.

Спустившись, первым делом я, не выходя из подъезда, осмотрел улицу и дом напротив. Не обнаружив никаких признаков опасности, я вышел, присел и аккуратно выглянул из-за двери. Тоже чисто. Рывком подскочив, я быстрым шагом, почти бегом, направился к дому напротив и пошёл во двор вдоль стены. Держась в полутора метрах от неё, я начал осторожно выглядывать из-за угла, по мере движения охватывая себе всё больший угол обзора. И увиденное мне не понравилось. Возле уничтоженных машин копошились непонятные люди. Вооружённые. Кто чем, но лучше от этого не было. Надеюсь, княжеские при отступлении забрали оружие с подбитых машин и со своих убитых. Если бы у нового врага оказались пулемёты… Брр! Додумывал я это уже когда вскинул автомат и целился. На спусковой крючок я, судя по слитному звуку выстрелов, нажал одновременно с кем-то. Пуля чиркнула по шлему, и я, стреляя на ходу, рванул вправо, а затем обратно — под прикрытие стены. Кто-то успел прокричать «тревога!», во дворе упали двое, срезанные моими короткими очередями, в бронежилет ударила ещё одна пуля, заставив меня пошатнуться. Спрятавшись за угол дома, я, держась так же на небольшом расстоянии от стены, высунулся и добил магазин. На сей раз стрелял больше вверх, надеясь так заставить неведомого «снайпера» залечь. Его позиции я так и не выявил, хотя примерно определил направление, откуда он стрелял. Заодно и заметил, как несколько человек убегает за противоположный угол, намереваясь, похоже, взять меня в клещи. Я выхватил из подсумка по-прежнему висевшую на поясе рацию. Так до сих пор и не обзавёлся гарнитурой, что поделать, увы.

— Садко Псу, меня обходят!

— Принял, прикроем.

Я, на ходу сменив магазин и дослав патрон в патронник, добежал до ближнего к нашему подъезду угла и, развернувшись обратно в сторону двора, присел. За спиной пару раз рявкнул карабин, а затем загрохотал пулемёт, пресекая затеянный противником обходной манёвр. А вот и в моём секторе обстрела первый пошёл. Да как пошёл, так и упал. Следующие же, отрезвлённые гибелью товарища, появляться не спешили. Вот попал так попал. Ни во двор пойти, ни в подъезд вернуться. Впрочем, и противник не спешил обозначать своё присутствие. Потянулось томительное ожидание развязки сложившейся патовой ситуации.