Мишки-гамми и гоблины

Глава 15 Гоблины – опустившиеся жители

До горы Ферри Малыш добрался за пять минут. По дороге он напевал себе под нос свою любимую песенку – на тот случай, если рядом шастают кусаки.

А трудности начались уже после того, как медвежонку удалось найти вход в пещеру.

Сначала обнаружилось, что внутри темно. Темно не только потому, что ночь, но еще и потому, что под землей даже днем всегда темно. Уже тогда Малышу пришлось крепко подумать, не хватил ли он через край, собравшись заделаться мудрецом горы Ферри в самое темное время суток.

Но пока он думал, глаза его немного привыкли к темноте, и медвежонок с легким сердцем отправился в глубь горы.

Он не помнил, сколько шел. Наверное, под землей время идет не так, как наверху. По крайней мере, таких понятий, как «долго» или «недолго» здесь не существует. И все дело, видимо, в том, что внутренний отсчет времени ведут мысли. Они все время думают: «А не пора ли позавтракать?» А потом: «Что-то очень давно мы идем. Не пора ли отдохнуть?»

Ну так вот. А мысли похожи на мыльную пену. Когда ныряешь, намыленный, в воду, то мыло остается на поверхности, а сам ты – внизу. Точно так и здесь. Как только Малыш опустился под землю, то сразу заметил, что у него не осталось ни одной мысли. А если и осталась какая, то только самая поверхностная.

– Может, потому слова «мыло» и «мысль» так похожи друг на друга? – подумал, в частности, он.

Разве с такими мыслями прослывешь мудрецом? И можно ли вообще стать мудрецом, находясь под землей?

Потому Малышу пришлось второй раз присесть и крепко призадуматься о том, чтобы все-таки простить Бабушку и Солнышко, да вернуться домой.

Малыш думал-думал и уснул. Когда он проснулся, то сразу понял, что надо вернуться.

Но тут опять -начались трудности, потому что он забыл, с какой стороны пришел.

– Ладно, – сказал медвежонок. – Я знаю, что делать.

Он послюнявил лапу и поднял ее вверх. Спустя минуту почувствовалось какое-то слабое движение воздуха.

– Значит, нам с ним по дороге.

Теперь медвежонок уже не сомневался, что шел очень долго. Он шел до тех пор, пока не оступился на скользком камне и не полетел вниз.

Малыш с ужасом почувствовал, как по мере снижения все меньше и меньше мыслей остается в его бедной голове. Несколько раз медвежонок ударился о какие-то камни, потом несколько ярдов проскользил по гладкой наклонной поверхности. Когда он оказался в самой нижней точке полета, то почувствовал внутри себя полнейшую пустоту. Это Малыш потерял сознание.

...Очнулся он от каких-то скрежещущих звуков. Что- то похожее медвежонок слышал, когда Колдун изготовлял подзорную трубу и зачищал песком вогнутое стекло.

Малыш поморщился и уже хотел было как-то высказаться по этому поводу, когда до него вдруг дошло, что это вовсе не скрип, а чьи-то голоса. Причем звучат они совсем рядом.

Осторожно открыв глаза, медвежонок с удивлением обнаружил, что стало намного светлее. Над головой нависал низкий свод подземного тоннеля, по бокам которого торчали факелы. Еще одно открытие: его, кажется, везут куда-то на тележке. Этот вывод мудрец горы Ферри сделал на основе наблюдения огромного колеса, которое крутилось рядом с ним. С другой стороны крутилось точно такое же колесо.

– Погано, – раздалось где-то рядом.

– Ну, – отозвался другой голос спустя минуту.

– И завтра будет погано, – настаивал первый собеседник.

– И послезавтра, – поддержал разговор второй собеседник.

Прошло, наверное, минуты три, прежде чем очередная мысль озарила неизвестных спутников Малыша.

– Вот уйду, – с какой-то тоской произнес первый.

– Развейся, – согласился второй.

– Я – честный гоблин.

– Потому тебе и погано.

Малыш понял, что не может больше находиться в бездействии. Он осторожно приподнялся и перевернулся на живот.

Ого! Оказывается, он ехал в большой двухколесной тележке, наполненной камнями. Впереди, спиной к нему, сидели два сутулых типа. Наверное, они и называли себя гоблинами. Повозку тянуло странное существо, похожее на огромного синего пучеглазого гуся, покрытого рыбьей чешуей.

«Может, эти ребята взяли меня в плен?» – в первую очередь подумалось Малышу.

«Нет, вряд ли. Если так, то меня хотя бы связали... Видимо, я сам каким-то образом залетел в эту телегу».

Медвежонок попробовал пошевелить лапами и обнаружил, что все кости вроде как целы.

«Почему, интересно, Колдун не рассказывал мне, что в горе Ферри обитают гоблины? – с удивлением подумал Малыш. – Обычно он предупреждает меня о таких нощах».

– ...Я – честный гоблин, – продолжался тем временем разговор спутников Малыша. – Я всю жизнь вот этими самыми лапами греб, как проклятый!..

– Сходи развейся.

– Посмотри на мои лапы.

– Лучше сходи развейся.

Слушая этот странный разговор, медвежонок думал о том, что живя под землей, гоблины окончательно посадили свои мозги.

Он решил, что пора отсюда как-то делать ноги.

Но только Малыш приготовился сигануть с повозки вниз, как навстречу им вышел еще один гоблин. Он был похож на низкорослого опустившегося человека («Кстати, – подумал медвежонок, - теперь мне понятно, откуда пошло это выражение – опустившийся человек! Это человек, который слишком долго жил под землей!») с короткими, как у павиана, ножками и сплюснутой с боков головой. Новый гоблин был одет в грубые кожаные штаны. Он был бос. На ногах у него было всего два пальца. На груди гоблина красовалась татуировка. Там была нарисована тележка, и внизу подписано корявыми буквами: «ТЕЛЕЖКА».

– Да здравствуйте, Уфф и Енк! – поприветствовал гоблин.

– И не спрашивай, – пожаловался тот, который показывал свои лапы. Похоже, именно его звали Енк.

Потом им попался еще один гоблин с вытатуированной лопатой, потом – еще два или три.

Малыш спрятался среди камней и смотрел по сторонам.

Они подъезжали к большому подземному озеру. Вернее, это все-таки была подземная река, перегороженная плотиной. Здесь, возле плотины, сновало великое множество гоблинов с очень озабоченным и деловым выражением на лицах. Одни таскали камни, другие командовали теми, кто таскал камни.

– Ну вот, – послышался голос Енка.

– Ага, – ответил ему Уфф.

Тележка остановилась.

– Работа, – простонал Енк.

– Дело, – эхом отозвался Уфф, и начал неторопливо выгружать камни.

Малыш, ни жив ни мертв от страха, ждал, когда же гоблины наконец обнаружат его. Уфф вяло скидывал камни вниз, а Енк продолжал сидеть на своем месте, бормоча какие-то отрывистые фразы.

– Бум! Бряк! Бум! Бряк! – вдруг раздалось по всему подземелью.

Малыш чуть приподнял голову и увидел вдали на возвышении коренастого гоблина, который отчаянно колотил железным брусом по ржавому ободу от бочки.

– Совет! Совет! – послышались крики со всех сторон.

Гоблины бросали камни на землю и бежали со всех ног в широкий проход напротив плотины. Там, за проходом, в огромном гроте тускло мерцали многочисленные факелы.

– Совет, – радостно произнес Енк. – Верховный Совет да Любовь. Большой Гоблин хочет сказать слово... А может даже предложение.

– Будет польза, – с воодушевлением отозвался Уфф.

Он бросил свой камень обратно в тележку, чуть не придавив Малыша, и спрыгнул вниз.

– Лучшие места! – воскликнул Енк.

Уфф понял его с полуслова, и они устремились в грот.