Могильщики талантов

37. «НАБИГАТЬ И ДОВЛЕТЬ»

«Много чести» напечатали в январе и после праздников отгрузили на склад. Когда в издательство привезли авторские экземпляры, Лена позвонила Астролягову и пригласила забрать.

Алексей почувствовал себя признанным редактором. До сего дня книги от секретарши приносил Игорь. Злосчастного «Нищего и мёртвого» курировал убиенный Плоткин, и только Астролягов делал обложку руками убитого дизайнера Егора. Теперь, когда состоялась книга, изготовленная от и до под присмотром Алексея — шедевр от мэтра самой хитовой серии «Напалма», кобыла Лена удостоила редактора-составителя звонком на мобильник, чтобы лично вручить плоды его труда.

«Много чести…» — думал Астролягов, спускаясь по лестнице.

«Много чести!» — думал Астролягов, поднимаясь по лестнице.

— «Много чести», — объявил он, занося книги в кабинет.

— Чрезмерно, — прорычал Григорий, и редакторы закивали, дескать, натурально — настолько много, что явный перебор, и все присутствующие вряд ли этого достойны.

Черкезишвили зашёл за авторскими экземплярами к вечеру. Астролягов позвонил ему, сочтя удобным случаем посмотреть на возможного заказчика убийства, но о заключении договора на новую книгу ничего не сказал, оставив деловые переговоры прерогативой генерального директора.

Облепленный тающим снегом, с капризным выражением на лице, выглядел Гурам Вахтангович жалко. Алексей улыбнулся и вышел из-за стола.

— Поздравляю с выходом книги! — он протянул авторские экземпляры. И хотя знал, что макет обложки Черкизону понравился, вручал всё же не без опаски. От А.Р.Манiака всего можно было ожидать, начиная с лёгкой обиды, заканчивая истерикой. А ну как сейчас забьётся в падучей или побежит к Матвееву жаловаться и вымогать деньги?

Редакция замерла в тревожном ожидании.

— Ах, как достойно! — кроличье лицо Черкезишвили озарила неподдельная радость.

— Действительно, достойно, — сдержанным тоном признал Алексей и поймал циничный кивок Григория, мол, годно, подонок, могёшь!

Живьём обложка получилась ещё хуже, чем выглядела на мониторе. Покрытая глянцевой плёнкой картинка вышла донельзя аляповатой и больше годилась для православного комикса от монархического издательства.

— Достойно, беру-беру! — запричитал Гурам Вахтангович, раскрыл висящую на ремне кожаную сумку и уложил авторские. — Счастливо оставаться.

Руки он никому не подал.

— Держи, отредактировал, — сказал Астролягов и протянул Григорию флешку. — Смотри в корневом каталоге. Файл называется «Девушка из Гатчины-правка».

Они сошлись с утра пораньше, когда никого ещё не было.

— Ага, — Григорий пощёлкал мышкой. — Лови.

Алексей поймал флешку.

— А почему тебя к детективам прибило? — полюбопытствовал он.

— Не фентэзи же писать, — почти с осуждением сказал Григорий. — Я когда на Крупе книжками торговал, быстро определил, что детективы и криминальные драмы лучше продаются. Серьёзных людей больше, чем легкомысленных, а серьёзные люди мало интересуются фантазиями фантазёров. Серьёзные люди любят про жизнь. Криминальные триллеры отражают их насущные проблемы — кто как кого кинул, да как нашёл и покарал. Мы с сестрой когда работали в ДК Крупской, там только разговоров и было, что про деньги, да про это вот всё. А ты думаешь, на книжном рынке о литературе заговаривают?

— Почему о литературе? О книгах, — придав голосу солидности, Алексей постарался развенчать возможные обвинения в романтическом идеализме.

— Ну, да, про товар, деньги и новый товар. А где деньги, там кидалово и всяческий нуар.

— Давно ты там?

— С девяносто третьего до миллениума.

— Это там ты научился считать, — вспомнил Алексей корпоративную битву. — «Минус один», «минус два»?

— В школе. В пятом классе мы проходили отрицательные числа.

По нейтральному выражению на лице, не понять было, правду говорит он или шутит.

— Ты где служил?

— В Воронеже-сорок пять, потом из учебки в Смоленскую область рэксом перевели. А ты чего спросил?

— Да в связи с криминальными боевиками вспомнил, как ты байкеров лихо отсекал.

— Это я в спортзале научился, — оживился Григорий. — У нас тренер хороший был.

— А что за спорт?

— Типа самбо и рукопашного боя в одном флаконе. Я после армии решил, что пойду в бизнес, денег будет много и их надо охранять, вот и записался на секцию. И в бассейн, разумеется. Времени тогда много было. Потом деловая круговерть затянула, любовь и прочее, тогда и заниматься бросил.

На последнем слове он помрачнел. Вероятно, отход от спорта был связан с печальными воспоминаниями.

— Сейчас-то времени полно, — утешил Алексей.

— В бассейн хожу по выходным, — обронил Григорий. — Дома турник. А так здоровье уже не то, что после армии. Нож надо носить. На случай столкновения со всякими…

«Авторами!» — ужаснулся Астролягов.

— …мотоциклистами.

— Так ведь зарежешь — в тюрьму сядешь?

— Резать не обязательно. Можно рукояткой так приложить, что вырубишь надолго. Главное, не стой на месте и действуй решительно.

— Тебе реально всё равно?

Григорий пожал плечами, потом зверски улыбнулся.

— Тебя это совсем не парит? — изумился Алексей.

— Слегонца парит, но не так, чтобы очень.

— Наверное, хорошо, что я в девяностые не занялся бизнесом, — порадовался составитель детективной серии.

Григорий справился с рукописью за вечер и ночь.

— Готово, — сказал он на следующий день.

— Как тебе правка? — Алексей удивился усердию автора и на всякий случай встревожился.

— Нормальная правка, — из-за монитора на Астролягова глянули зелёные глаза, и в них не было ни злобы, ни желчи. — Я кое-что откатил, но мало. Ты редактируешь лучше Плотникова. Забирай текст.

Он щёлкнул мышкой, и через минуту оутлук явил письмо «Правка!» с прикреплённым файлом «Девушка из Гатчины-правка_окончательная. docx». Одобрив редактуру, Григорий изрядно добавил поверх, вероятно, оценив на произведение свежим взглядом. Сведя все исправления, Алексей обнаружил, что детектив читается значительно лучше. Тут же Григорий прислал эскиз обложки от художника, с которым работал сам и который оформлял книжки Игоря. Рисунок был выполнен в знакомой технике сепии, но был не коричневым, а разных оттенков серого с яркими жёлтыми деталями. Это было просто и в то же время потрясно. Астролягов не предполагал, что девушка на обычной автобусной остановке может выглядеть так стильно. Григорий прислал аннотацию, и её Астролягов воткнул в книжку без исправлений — в такой что-то менять, только портить.

Макет был изготовлен на удивление легко и быстро. Делала теперь дизайнер Катя, проявляющая к Астролягову большое расположение. Книга ушла в печать как по маслу.

«Везучий», — оценил продвинутое качество автора редактор-составитель.

Понемногу жизнь в «Напалме» стала налаживаться. Даже девочка-бульдожка стала смотреть на него по-дружески, мирно. То ли Ната всё объяснила, то ли время вылечило.

Тантлевский поведал новость, что пока роман в издательстве валялся, будучи отложенным в долгий ящик и там слегка позабытым, автор умер от старости. Об этом Игорь узнал в соцсетях. Страничка Живого Журнала с мемориальным статусом подтвердила соболезнования в комментах.

— Как-то неудобно вышло, — говорили промеж себя редакторы. — С другой стороны, оно и к лучшему, можно не печатать.

«Какие же мы всё-таки могильщики талантов» — замучила Астролягова совесть.

— Автор с возу — конторе легче, — постановил Тантлевский.

Все охотно согласились с начальником. От этих творцов сплошные проблемы, а проку — кот наплакал. Только масса авторов приносит фирме ощутимую пользу. На этом фоне утрата одного — не потеря для крупного издательства, у которого писателей — пруд пруди.

Со смертью автора ушло подспудное чувство вины перед ним. И начался февраль — последний месяц зимы!

Это был тихий, благостный период. Все графоманы, молодые талантливые авторы и просто сумасшедшие впали в спячку. На электронной почте наступило затишье. Главным развлечением Астролягова сделалось чтение бложика a_r_maniak.livejournal.com, который после похорон старался не упускать из вида.

Занятие было интересным. С новинкой у Черкезишвили не заладилось.

Как только «Много чести» поступили в продажу, книгу немедленно приобрели и с упоением прочитали многочисленные поклонники. И принялись плеваться, не узнавая почерк мэтра.

Вопрос «Кто это написал?» повис в воздухе.

Вопрос «Как так получилось?» звучал в комментариях на разные лады.

Получив отрицательные отзывы читателей, Черкезишвили повёл себя как суетливый пидарас. Поначалу он оправдывался интеллигентно и мягко, но быстро начал огрызаться по-интеллигентски — истерично и грубо. Когда он назвал причиной дурную редактуру, кто-то из поклонников робко заметил, что роман опубликован в авторской редакции, и подкрепил утверждение отсканированной страницей с выходными данными. Для Астролягова это было открытием. Он и не думал заглядывать туда. Он вообще не собирался открывать «Много чести», экземпляр которого хранился у него дома, но тут полез и убедился, что указание существует. Должно быть, постарался Тантлевский по распоряжению гендиректора, который больше не доверял плаксивой звезде.

Комментарий с наглядным доказательством просуществовал недолго. Едва наивному свидетелю принялись отвечать другие пользователи, Черкезишвили быстро удалил ветку, а юзера забанил.

По меркам сетевой морали то был поступок, недостойный даже пидараса.

Гурам Вахтангович отворил ворота в персональный ад. В конец книжки полезли все, имеющие под рукой экземпляр, убедились в наличии указания «Текст публикуется в авторской редакции и коррекции» и принялись обмениваться мнениями. Теперь под каждым следующим постом, которые Гурам Вахтангович был вынужден регулярно выкладывать, чтобы не утратить связь с аудиторией, хотя бы один тролль обязательно вешал скан с выходными данными, пусть под угрозой бана, зато с левого аккаунта. Результатом стало ограничение возможности комментирования. Черкезишвили поставил режим «только для друзей», чего тролли и добивались. Жертва дала слабину. Накал давления усилился. Недоброжелатели, которых оказалось удивительно много, стали растаскивать цитаты и скрины по своим уютненьким. Астролягов заметил, что пользователи ЖЖ за отсутствием серьёзных свершений пользовались малейшим скандалом для придания жизни своим унылым бложикам. А неискушённый в интернет-баталиях маркиз Арманьяк лишь потрафлял троллям набигать и довлеть.

Астролягов перестал смотреть по вечерам фильмы и мониторил ЖЖ a_r_maniakа для удовольствия, развлекаясь этим. Себя он утешал, что тратит время с пользой, дабы оставаться в курсе настроения скандального автора. Сам же он перестал читать книги, кроме рукописей, которые в издательстве никто за книги не считал.

Отслеживание блога давало те преимущества, что Астролягов успевал прочесть интересные комментарии раньше, чем их увидит и сотрёт Черкезишвили, и не только поржать, но и сделать скриншот. Картинки он откладывал в специальную папку. Вскоре копилка пруфов раздулась до безобразия.

«Что он ломается как печенюшка?» — недоумевал Алексей, наблюдая, как человек, воспитанный на реальном общении, пусть даже по телефону, не может адаптироваться к условиям виртуальной жизни.

Поломавшись на публике, Гурам Вахтангович и в самом деле сломался. Маска так приросла к лицу, что стала зеркалом изуродованной души. На оступившегося кумира начали с сомнением поглядывать даже преданные читатели из Израиля и Германии. Менее совестливые читатели задавали совсем неудобные вопросы. Всё чаще возникали предположения, что «Много чести» написал литературный негр.

Назревал скандал. Характерные признаки грозовой погоды Алексей замечал в ЖЖ Черкезишвили повсюду. Затравленный автор повадился огрызаться даже на тонко чувствующих поклонниц и часто срываться по пустякам. Бложик он не забрасывал, и Алексей представлял, какой стресс испытывает маэстро, всякий раз открывая комменты.

Нервы Гурама Вахтанговича стали ни к чёрту. Пару раз он обвинил в провале «Много чести» неправильно написанный псевдоним на корешке «Нищий и мёртвый». Его защитники также усилили натиск и отстаивали честь любимца в самых радикальных выражениях, которыми любят бросаться люди со светлыми и небитыми лицами.

Астролягов постарался найти во всей этой каше хотя бы намёк на убийство Егора, но впустую. Тогда он закинул нейтральный коммент, что виновный в искажении псевдонима дизайнер-верстальщик был недавно убит, на что получил единственный ответ: «Дезигнера не жалко» от пользователя с канадским IP. Остальных известие оставило равнодушными. Убийца либо отчаянно тихарился, либо его здесь не было.

Постепенно бурлящая тема выплеснулась за пределы ЖЖ. В редакцию пришло несколько писем со статьёй, в которой доказывалось, что «маркиз Арманьяк» вышел на пенсию и сам ничего не пишет. В качестве аргумента были приведены отрывки из романов разных лет, которые отличались стилистически («Потому что их обрабатывали разные литературные редакторы!» — отметил Астролягов), но были совсем не похожи на процитированный отрывок из «Много чести».

— Который никто не правил! — прошептал Алексей и перевёл взгляд на книжную полку. Там плечом к плечу стояли корешки творений А.Р.Манiака, под влиянием статьи утратившие эстетическую ценность.

«Они были куплены зря?» — подумал Астролягов и потом подумал, что, наверное, не он один теперь так подумал.

«Или не зря купил? — принялся искать лазейку для утешения обманутый потребитель. — Ведь удовольствие от чтения книги я получил».

И подумал, сколько ещё покупателей книг А.Р.Манiака утешают себя тем же.

И сколько читателей вообще об этом не думают.

И кто из них сидит в сети.

И сколько из них обладают склонностью к убийству.

Поток комментариев в ЖЖ Черкезишвили принялся иссякать вместе с численностью комментаторов.

Популярность пошла на спад.

Это был кризис творца.

Астролягов полез в Википедию и прочёл, что «кризис» по-гречески значит суд и приговор. Он увидел, что представляет собой автор, вынесенный на суд читателей. Позорное и грустное зрелище, как вынесенный на щите подгнивший труп вождя.

Также свободная энциклопедия предоставляла трактовку термина «кризис» как поворотного пункта и поры переходного состояния.

«Состояние у Черкизона — врагу не пожелаешь, — Астролягов водил курсором по строчке, будто ощупывая её, как маньяк-убийца трогает жертву, смакуя момент торжества от обладания ею. — Перелом наступил или будет ещё что-то? Пожалуй, наступил. Дальше только падение. Скатывание по наклонной плоскости и обрушение в бездну стыда и срама».

В следующей строке Википедия называла кризис состоянием, при котором существующие средства достижения целей становятся неадекватными, в результате чего возникают непредсказуемые ситуации.

Энциклопедия оказалась права.

Творец выкрутился!

Астролягов ничего не понимал в прошаренных авторах, особенно, старых и поработавших много где, включая работу переводчиком.

Новый пост в журнале a_r_maniak.livejournal.com являл собой победную реляцию совершенно в духе Гурама Вахтанговича былых времён — фонтан восторженной пошлости и гусарского бахвальства.

Черкезишвили оповещал аудиторию, что в издательстве «Глагольные скрепы» вышел его двухтомник по истории России.