Могильщики талантов

4. PERSONODEMONIA

С новой работой началась новая жизнь. Мир стал простым и приветливым, как после первой бутылки пива. Алексей ходил пять раз в неделю на службу и с одиннадцати до восемнадцати читал детективы.

— Рукописи у нас делятся на нужные, не нужные и те, что приходят сами, — первым делом объяснил Игорь. — Самотёк бывает качественный, но такой редок. Два-три на сотню, чаще, один. Есть графоманский, порядка двадцати рукописей из ста. А есть серый, который составляет основную массу. Иногда пишут сумасшедшие. Они пишут бред. Почти весь бред тоже серый. По-настоящему безумных тестов так же мало, как качественных. В численном отношении гениальность и помешательство идут рука об руку.

— А был когда-нибудь роман психа, написанный гениально?

Игорь подумал и помотал головой.

— Нет. Безумие — это болезнь, а больной не в состоянии сделать что-либо хорошо. Для писанины, пусть даже графоманской, нужна голова, а у психа мозг поражён, поэтому он и называется психически больным. Слова он связывает плохо, рассуждает путано, зато хватает ярких озарений, логически не вытекающих из написанного. Ты узнаешь творчество сумасшедших, когда встретишь. Не ошибёшься, безумие приметно.

— Видел, видел в газете, — вспомнил издательский дом «Сумеречный взгляд» Астролягов. — У нас этих сумасшедших было пруд пруди. В основном, письма слали, поскольку добраться до редакции было трудно.

— У нас тут проходной двор, — сказал Григорий. — Надо охрану на вход посадить, как раньше было.

— А чего у нас на первом этаже? Там какая-то движуха, не похожая на издательскую.

— Юридическая фирма. Раньше всё здание было наше, но после кризиса Матвеев сдал нижний этаж, да и штат в издательстве сильно сократился.

— Мы теперь как в крепости. Сверху наши, снизу немцы, — оскалился Григорий. — Будем держать оборону.

— Графоманы попробуют завалить нас рукописями, но мы будем отступать всё выше и выше, пока это ядовитое дерьмо не настигнет нас.

— Чтобы дерьмо, да не настигло? — горько усмехнулся Григорий, его слова прозвучали как упоминание о верёвке в доме повешенного. — Дерьмо обязательно накроет с головой. Мы уже по уши.

— Не накроет, — открестился Игорь. — За что я люблю электронную почту — выделил все письма сегодняшнего дня, нажал на кнопку и их не стало вместе со всем прикреплённым самотёком и просьбами о помиловании. Удалил и навек забыл. Вот раньше рукописями было завалено любое издательство реально выше головы.

Астролягов вспомнил редакцию «Сумеречного взгляда» в эпоху начала компьютеризации, когда обеспокоенное пришельцами, колдунами, порчей и сатанистами население писало грамотки на тетрадных листках и присылало в конвертах каждый день. Иногда в конвертах обнаруживали бритвенные полотна. Читатели любили своих писателей.

— Рукописи можно на помойку отнести или в макулатуру сдать и получить за это немножко денег, — охотно поделился опытом Алексей.

— Возиться… — поморщился Игорь. — Сейчас надавил «делет» и — всё. Не хочешь дураков, нет дураков. Они теперь бесплотны. Как мне нравится жить в двадцать первом веке!

Астролягов погрузился в работу, как в чан с упомянутой субстанцией. Электронная почта накрывала с головой.

— Щито это? — Алексей схватился за голову и застонал.

— Ты чего казнишься? — забеспокоился Игорь. — Самотёк пришёл?

— Да! Самотёк! — Алексей прочёл вслух и затем спросил: — Как он предлагает открывать ножом или ножницами фиолетовую бумажную печать в пэдээф-файле, который по определению виртуальный? Вот как это понимать?

— У МТА наблюдается удручающее отсутствие здравого смысла в суждениях, — сказал Григорий. — Ты не переживай так по каждому письму. Сердечно-сосудистая система не казённая. Двинешь кони, как Васильчук на твоём месте.

— Где?

— На твоём месте. Это кресло пережило не одного редактора детективной прозы.

Астролягов заёрзал.

В коридоре пошаркали нерешительные шаги. В комнату заглянул хмырь неопределённого возраста. Клочковатые волосы с сединой, грязная куртка, очки с перевязанной пластырем дужкой, обтёрханный чёрный рюкзачок.

— Здравствуйте, — сказал он.

— Здравствуйте, — хором ответили редакторы.

— А что у вас тут такое?

— У нас тут редакция фантастической и детективной литературы, — ответил Игорь.

— А что вы тут делаете?

— Издаём фантики и дюдики, — сказал Григорий.

— А книги издаёте?

— Книги издаёт типография, — просветил Астролягов.

— Вы нам что-то принесли? — спросил Игорь.

— Не, не принёс. Думал, вы тут книги издаёте, — надулся посетитель.

— Мы только редакторы, — сказал Алексей.

— Не, редактировать у меня ничего не надо! Я чисто пишу. Думал, вы книги издаёте, а вы вон как… редактируете, — продолжил пыжиться хмырь.

— С книгой вам в типографию надо, — в тон ему посоветовал Григорий. — Несите её туда. Там сразу напечатают и не надо кормить банду посредников-паразитов.

— Про паразитов хорошо сказано! — обрадовался посетитель. — Вы сами что-то пишете?

— Мы только редактируем. Мы из этих, из паразитов.

— Из паразитов! Ну, ладно… — протянул визитёр с заметным разочарованием и попятился за порог.

— А где у вас типография? — опомнился он, повертел головой, рассчитывая обнаружить в коридоре полиграфическую линию и растерялся, не найдя её.

— В Нижнем Новгороде, — ответил Игорь.

— Далеко, — подивился хмырь. — Возите через полстраны, понятно, почему в магазинах книги такие дорогущие.

Поджал губы и тряхнул головой, будто бы сплюнул, и утопал к лестнице.

— Надо завести на нашем издательском форуме ветку «Спроси у паразита», где сотрудники отвечали бы на вопросы желающих странного, — предложил Григорий.

— Ты и будешь её вести, — пригрозил Игорь. — У девочек на сайте и так мозги спеклись отвечать этим графоманам и модерировать срачи МТА, а ты ещё хочешь набросить им тред на вентилятор?

— Виртуальный путеводитель мог бы стать путепроводом для таких вот дураков, — мотнул головой Григорий вослед ушедшему. — Чтобы не толклись по коридорам, пугая девочек вонью и внешним видом. И нам бы не пришлось посылать их открытым текстом в реале. Зашли на форум, узнали, куда следует чеканить шаг, да умотали с глаз долой. Сплошные плюсы, я считаю.

Игорь вздохнул. Со скорбью посмотрел на Алексея.

— Ты носишь нож? — спросил он.