Монстры в Академии

Глава 14

Переместиться ближе к месту первой телепортации — вот, что она забыла. Или хотя бы спуститься с пятого этажа на первый. Так что сразу после переноса Марина увидела Академию с высоты птичьего полета.

— А-а-а! — заорала девушка… и заткнулась, обнаружив себя пришлепнутой к круглой макушке Поморника, неспешно объедающего макушки вековых сосен. Вокруг простирался лес, слегка помятый в том месте, где прошел великан. По правую руку виднелась деревня, по левую — Академия.

«Сказать, что ты удачливая — это ничего не сказать», — заявил офигевший внутренний голос, оценивая бесконечное пространство, на котором девушка могла переломать себе кости. Марина в кои-то веки была с ним совершенно согласна.

Поморник поднял руку — пощупать, что это шлепнулось ему на голову. Марина увидела надвигающуюся на нее гигантскую длань и завопила:

— Стой! Это я, Марина Игоревна!

Прозвучало как-то жалко, но великан послушно замер. Девушка постаралась успокоить бешено бьющееся сердце и взять себя в руки.

— Слушай, Помор, будь так добр, отнеси меня в наш корпус, — попросила она.

Великан в то же мгновение начал двигаться к Академии.

— Ой, и баул мой прихвати, пожалуйста! — спохватилась Марина, обнаружив свои вещи на сосне неподалеку.

Великан послушно снял с ветки огромный «багаж», в его руках резко показавшийся маленьким и невесомым. Могучее тело качнулось, и Марину понесло над округой, как на ковре-самолете. Она покатилась по округлой макушке и вынужденно схватилась за волосы Поморника, очень переживая, что может сделать ему больно. Но великан даже внимания не обратил. И немудрено: волоски у него были толщиной чуть не с мизинец Марины.

С такой высоты вечерний лес показался ей чрезвычайно романтичным. Солнце уже давно кренилось к западу, и его косые лучи раскрашивали пушистые вершины в теплые оттенки. Лес как будто клубился облаками зелени, только местами показывая золотистые стволы. Пахло смолой и прожаренной солнцем сосновой корой.

Время от времени Марина замечала стайки белок и мелких птиц, разлетающихся от гиганта в разные стороны. Один раз внизу промелькнуло даже стадо то ли лосей, то ли оленей, а на дальней излучине реки девушка вроде как приметила медвежонка. А может, это был бобер — с такого расстояния сложно было определить.

Любование пейзажем кончилось быстро: Поморник хоть и двигался обманчиво медленно, зато шаги делал по семь-восемь метров. Так что вскоре у Марины появилась возможность глянуть на Академию почти с высоты птичьего полета.

Ничего так вид оказался, внушительный и основательный. По крайней мере, у центрального корпуса. Ее же корпус был настолько далек от основного, что казался отдельным учреждением. Более того, по периметру территория двора дико заросла кустарником, а с одного края — как раз там, где был остов древней избушки — и вовсе слилась с лесом.

На дворе и почему-то на крыше мельтешили ее ребята.

«Опять пакость какую-то подстраивают», — сразу настроилась на худшее Марина, но обвинять огульно не стала. А вдруг они кровлю чинят и двор ремонтируют? Если очень сильно верить в людей, люди иногда сами начинают верить в себя.

Помор замедлился перед территорией корпуса, аккуратно ступил во двор, выбирая место, свободное от людских тел, и замер: наклониться означало уронить учительницу.

— Денеба, это ты виноват! — услышала Марина знакомый голос и глянула вниз. Крис, непривычно серьезный, стоял и нервно грыз коготь, о чем-то размышляя.

— А че сразу я? — отозвалась пустота в шляпе. — Это твоя была идея.

— Я предлагал написать просто «Зануда», — отозвался демон. — А ты ей гадостей понаписал, вот она и обиделась.

— Ты же сам меня подначивал и подбадривал, — возмутился невидимка. — Еще рифмы матерные подсказывал.

— Да успокойтесь вы оба! — оборвал их чем-то обеспокоенный Леам. — Не могла она на такую ерунду обидеться. Блин, она валькирий голыми руками полезла разнимать, а тут какая-то шуточная записка на спине. Марину Игоревну таким не пронять. Хотя вы, конечно, козлы: это ж надо было такое понаписать.

— А вдруг с ней что-то случилось? — пискнула Флокси, висевшая на плече Кассандры. — Вдруг ее убили? Или украли?

— Да че вы паритесь? — отозвался Амадеус, тягая бревнышко на манер гантели и любуясь работой своего бицепса. — Мало ли дел может быть у учителя? Пошла в центральный корпус, заболталась там с кем-нибудь…

— И урок прогуляла? — Шессер поднял соболиную бровь. — Мы ее, конечно, только пару дней знаем, но как-то не похожа она на людей, наплевательски относящихся к работе. На зануду в очках — да, похожа. А прогуливающей уроки ее сложно представить.

— Согласен, — кивнул Шерман, качнув снопом лохматых фиолетовых косичек, перевязанных бечевкой. — Да и нет ее в центральном корпусе, Ксавьер уже узнавал.

— А что, если она в лесу заблудилась? — предположила Флокси. — Марина Игоревна ведь явно городская. Вполне могла пойти погулять и потеряться. А там звери всякие, может, даже оборотни…

Девочку передернуло.

— Да бросила вас ваша Калина-Малина, — хмыкнул единственный довольный ситуацией парень — Уильям. Он лежал на травке, запрокинув руки за голову и нахлобучив на лицо соломенную шляпу, чтобы заходящее солнце не мешало отдыхать. — Удивительно еще, что два дня продержалась.

— Заткнись, придурок! — Флокси возмущенно пнула его ножкой в бок — не сильно, но, видимо, остро, так что парень дернулся и некрасиво выругался в ее адрес. — Марина Игоревна не такая.

— А какая? — Уильям сел и уставился на оппонентов. — Вы, походу, просто учителей нормальных не видели ни разу, вот и вцепились в нее. А она пустышка. Разговаривает, как простолюдинка. Во все лезет, все контролировать пытается. Так прорабы на стройке себя ведут. А нормальные преподаватели должны думать о своем предмете, наукой интересоваться. А не вами, дебилами.

— У тебя че, зубов слишком много, что скалишь их почем зря? — опасно прищурился на Уильяма Еж. — Так я проредить могу.

Он продемонстрировал магу здоровенный шершавый кулак со смутными чернильными пятнами татуировок на пальцах. Уильям сразу заткнулся и опасливо отполз от компании подальше, бухча себе под нос.

— Дядя Мадя сказал, Марина Игоревна нам ткань на плащи выбила к осени, — вмешалась в разговор Кассандра. — И яйца тоже она для нас выпросила.

— Она вообще хорошая, — подтвердила Флокси. — Заботится о нас, жизнь нашу обустраивает, хотя ей за это не платят. А вы ей кафедру смолой измазали.

— Да оттер я уже все, оттер, — вспыхнул Крис. — Признаю, дурацкая была идея.

— Скажи спасибо, что Марина Игоревна туда не вляпалась, — мрачно прокомментировала Бристел, съезжая со ската крыши. — А то бы мы тебе наваляли по первое число. В кои-то веки за два дня никого розгами не вытянули, а ты, бляха муха, так и нарываешься.

— Что поделать, — потешно развел когтистыми ладонями демон. — Зуд у меня шутеечный. Скучно мне без розыгрышей.

— Нам твои розыгрыши уже вот где сидят, — Бристел чиркнула ладонью по горлу.

— Да, Крис, шутки у тебя несмешные, — пожаловалась Флокси. — А иногда даже страшные.

— А я виноват, что ты в привидений веришь?

— Я чуть не описалась со страху! — феечка обвинительно ткнула в него пальцем. — И причем тут вообще шутки и привидения? Ты просто выпрыгнул на меня из-за угла с простыней на голове и заорал. Что тут смешного?

— Да, и чай с солью был тоже не смешной, — мрачно добавила Кристел.

— И еж в постели, — Леам потер бок.

— И чучело, выпадающее из дымохода, — добавил Еж.

— И яма в крыльце, — Шерман потер оцарапанную до колена ногу с порванной штаниной. — Вот вернется Марина Игоревна, мы ей все про твои выходки доложим, так и знай.

— Эй, стукачи! — возмутился Крис.

— Не стукачи, а… блин, как она там сказала, — Шессер пощелкал длинными пальцами в воздухе.

— Бизнесмены, — подсказал Шерман, у которого память, похоже, работала лучше.

— А это вообще кто? — поинтересовалась Кассандра.

— А хрен знает, — пожал плечами сладкоголосый красавчик. — Типа, успешные люди, как я понял. Вернется, уточним.

— Если вернется, — поправила его Кристел. — Я бы на ее месте не вернулась. Что ей с нами ловить? Одни проблемы. Вообще не понимаю, где ее такую откопали. Сколько перевидала учителей, воспитателей и кураторов всех мастей, все они были или за науку или за розги, или и то, и другое сразу. А эта ругается, вздыхает, но не бросает.

— Ага, — покивал Персиваль. — Сколько раз уже видел: надуется вся, покраснеет, но даже не обругает как следует. Хотя видно, как ее изнутри распирает. Грозится выгнать — и не выгоняет.

— И что это за наказание такое — обеды неделю варить, — присоединилась Кристел, кивнув на Криса. — Он там варит и жрет. Она слишком добрая для таких, как мы.

— Больная на всю голову, — подтвердил Амадеус. — Но симпатичная. Особенно сзади…

— Заткнись, извращенец! — хором сказали сестры.

— Да вы чо, я даже не начал еще… — возмутился он.

— Вот и не начинай, — оборвала его Бристел. — Отрабатывай свои приемы соблазнения на деревенских девках. Полезешь еще раз к нашему учителю, и я тебе причиндалы оторву.

— И в задницу засуну, — добавила Кристел в том же тоне.

— И вы — Крис, Денеба — кончайте над ней прикалываться, — попросила Кассандра.

— Да вы чо! — возмутился Крис. — Буквально пару раз и было.

— И пары твоих дурацких шутеек достаточно, чтобы отбить у человека желание с нами знаться, — мрачно пояснила Бристел. — Если она ушла из-за тебя, я тебя на кол посажу, так и знай. Вон туда.

Валькирия ткнула пальцем в высокий шпиль, завершавший четырехскатную крышу дальней части корпуса. Все подняли глаза и…

— Марина Игоревна!! — хором завопил класс, заметив, наконец, заслушавшуюся учительницу.

— Продолжайте, продолжайте самовоспитание, — хмыкнула Марина. — Подумать над своим поведением порой бывает очень полезно.

— Где Вы были? — Крис подскочил и вытянул руки, готовясь ловить учительницу, но та самостоятельно слезла сначала на плечо великана, а затем — на его услужливо подставленную ладонь.

— Домой ходила, — пояснила Марина, опускаясь на ладони, как на лифте. — За мылом: собираюсь проверить, что из вашей черноты загар, а что — многолетняя грязища.

— А мы думали, что Вы нас бросили, — Флокси подлетела и с разбегу облепила любимую учительницу руками и ногами.

— Я? Вас? Да никогда! — улыбаясь до ушей, объявила Марина и потрепала по макушке радостную феечку. — Просто не ожидала, что так сильно задержусь. Думала, управлюсь до шести часов, но дел оказалось слишком много, а порталов — только на одно путешествие.

— С возвращением, Марина Игоревна, — сказал Леам, подходя ближе.

— С возвращением! — хором подхватили остальные, светя улыбками.

И Марине стало так хорошо, как, наверное, никогда прежде. Все-таки, ее еще где-то ждут и кому-то она нужна. Даже суток не прошло — уже потеряли и забеспокоились.

— Ну что, а теперь на урок? — весело спросила она, потрепав Флокси.

— Не-е-ет! — хором протянул ее класс.

***

К огромной радости учащихся, провести урок — пусть и с опозданием — Марине не удалось. Хотя, началось все вполне обыденно:

— Крис? — угрожающим тоном окликнула Марина демона после того, как под сдавленные смешки класса обнаружила у себя за спиной художественно намалеванное тело обнаженной женщины. Голова и ноги ниже колен на доске не поместились. Зато остальное присутствовало в полном наличии и анатомических подробностях.

— Это не я! — на голубом глазу соврал демон.

— Вижу, что не ты. Ты пока еще мужчина, так что сходство с рисунком сомнительно, — под хохот класса сказала Марина. — Руки покажи.

Демон недовольно вытянул вперед руки.

— Ну вот, мел же под когтями, чего ты отпираешься? — со вздохом сказала ему Марина. — Иди, стирай немедленно.

Демон неловко пожал плечами, будто говоря «Ничего не могу с собой поделать!» и пошел мыть доску.

«По крайней мере, художественный талант и чувство прекрасного у него имеется», — счел нужным прокомментировать внутренний голос, успевший оценить и форму нарисованного тела и его изящество.

С этим Марина не могла поспорить. В ее родном мире подростки в таких случаях рисовали исключительно мужские половые органы, да и те — довольно коряво.

Дождавшись, пока хотя бы половина «дамы» будет смыта, Марина повернулась к классу и взяла стандартный учительский тон:

— Сегодня, пока у моего телефона еще не разрядилась батарея, предлагаю послушать прекрасное произведение Карла Орфа — «Кармина Бурана», с которым некоторые из вас уже познакомились сегодня ночью.

Она нашла взглядом Шермана и Амадеуса. Оба глядели исключительно в парту. Правда, один — виновато, а второй — недовольно.

— Есть на свете произведения, которые… — воодушевленно начала было Марина, но заметила, что магики один за другим поворачивают головы к дверям. Причем первыми это сделали длинноухие — видимо, форма ушей оказывала серьезное влияние на остроту слуха.

Марина замолкла и тоже прислушалась. Со стороны коридора доносились голоса и шаги. Голоса были мужские, довольно серьезные и деловитые. С такими обычно руководство водит по зданию «крупных шишек».

— А вот здесь учебный класс, — раздалось, наконец, и дверь широко открылась, впуская степенных мужей в необычных мантиях и сложных головных уборах.

Марина мельком бросила взгляд на доску. К счастью, большую часть непотребства Крис уже стер, и оставшееся принять за женщину мог только тот, кто видел полную картину. Марина махнула головой, намекая демону, чтобы вернулся за парту. Тот понятливо смылся, освободив дорогу «комиссии».

— Встать, — губами и взглядом намекнула она своему классу, но ребята ее не услышали. Только те, кто ближе сидел, попытались дернуться.

— Равняйсь! Смир-р-но! — гаркнул Ксавьер, и класс, грохоча откидными столешницами, синхронно вытянулся, а в следующее мгновение также внезапно затих — чисто элитный отряд. Сразу установилась звонкая тишина.

Марина оглядела это зрелище. Ребята молодые, статные, отмытые, наконец. Стоят ровно и, благодаря жестко зафиксированным к полу партам, почти по линеечке. Эх, красиво, все-таки! Еще бы форму одинаковую.

— Неплохо, неплохо, — тоже оценил незнакомый седой мужчина, подслеповато щурясь на магиков сквозь пенсне. — А почему занятия так поздно?

— А чтоб времени не было дурака валять, — сказал возглавлявший толпу ректор и… едва заметно подмигнул Марине. — Видите ли, до города отсюда далековато. Если ставить занятия рано утром и поздно вечером, то у учащихся нет возможности натворить бед в городе. Дисциплина — это наше все.

— Одобряю, — покивал седой чиновник и улыбнулся феечке. Флокси ответно сверкнула счастливой улыбкой, умилив всех гостей.

— Чем могу быть полезна? — вежливо обратилась к гостям Марина, напоминая о себе.

— Ах да, господин Гарден, — спохватился ректор. — Это Марина Игоревна Калинина — наш новый учитель.

Марина слегка поклонилась. Вообще-то, при виде странных господ ей захотелось сделать книксен. Но так как делать она этого не умела, то ограничилась легким поклоном.

— Женщина? — удивился чиновник, мельком оглядев ее. — Образование, надеюсь, достойное? Профессиональный экзамен пройден достаточно успешно?

Марина занервничала. Образование у нее было не местное, да и про экзамен она впервые слышала. А в прежнем мире она уже сожгла все мосты и чинить их ей вовсе не улыбалось.

— Более чем, — ответил за нее ректор. — Ее выбрал артефакт Гибсона.

— О, у вас есть такая древность? — удивился господин Гарден. — Никогда не видел.

— Я Вам покажу, — пообещал ректор.

— Простите, но разве достаточно выбора какого-то там артефакта? — подал голос еще один мужчина из комиссии. — Тем более, что он не проверяет знания человека, а лишь выявляет его предрасположенность к профессии. Даже если у этой дамы задатки величайшего Учителя, требуется время, чтобы они развились в способность, а способность — в талант. Нельзя же брать первую попавшуюся домохозяйку и давать ей на воспитание свору грязных беспризорников!

Марина не столько услышала, сколько почувствовала, как часть ребят, все еще сдерживаемых на месте командой «Смирно», скрипит зубами. Ей и самой захотелось сказать мерзкому дядечке пару ласковых.

Но это была не первая ее комиссия в ее жизни, и даже, увы, не двадцатая. За годы работы Марина привыкла, что школу шпыняют все, кому не лень: от санэпидемстанции до местных депутатишек. И все, вроде как, с лучшими намерениями. Однако ничего, кроме гадостей, после таких комиссий школам не достается.

— Ну, что вы! — снова ответил за нее ректор. — Марина Игоревна — опытный педагог. Мы отыскали ее в мире Креста. А, как известно, этот мир славится унифицированным подходом к образованию. Ее богатый опыт — как раз то, что нужно в данной ситуации.

— А еще этот мир славится чрезвычайной бедностью магии, — напомнил неприятный мужчина. — Как она будет справляться с магиками?

— Как видите, у нее неплохо получается, — ректор кивнул на класс.

Марина тоже повернулась к ребятам. Словила несколько жгучих взглядов, и вдруг поняла: это ее банда, а перед ними — чужаки. И ребята готовы пойти против своей природы, но одолеть посторонних в этой схватке, так что даже неугомонный Крис, который обычно и десяти секунд не мог просидеть спокойно, сейчас стоял навытяжку.

Но увы, Марина знала, что вся эта болтовня и демонстрация порядка — ничто, и если комиссия пришла с намереньем найти недочеты, она их найдет.

— И все же нужен документ… — будто прочитав ее мысли, вкрадчиво начал подлый мужчина, которого, похоже, послали в комиссию с определенной целью: не допустить открытия класса. Такого Марина тоже насмотрелась.

— Позвольте взять слово, — наконец, сдержанным тоном попросила она, перебив его.

Седой мужчина, возглавлявший комиссию, кивнул.

— Спасибо, — кивнула она ему в ответ и принялась за отчет. — В образовании я семь лет, не считая периода практики. Работала по большей части с подростками — младшими и старшими. У меня в классе были и сироты, и дети с разнообразными… кхм… недостатками, в том числе агрессивностью, образованной нарушениями в развитии мозга. Я обучала детей бедняков и детей богачей, сталкивалась со сложными ситуациями, а также криминальными наклонностями.

Воздух закончился, и Марина глубоко вдохнула, набирая новый. Красивое, располагающее вступление было сказано, пришло время для бумажного оружия:

— В подтверждение своего образования могу предоставить два диплома с отличием о получении высшего педагогического образования, диплом среднеспециального образования по специальности «Музыковедение», сертификаты по освоению курсов по делопроизводству и информационным технологиям, а также многочисленные сертификаты о прохождении курсов повышения квалификации.

Уточнять, что последние, в основном, относятся к обучению проведения экзаменов по ЕГЭ и переходу школ на ФГОС, она не стала.

— А почему сразу не предоставили? — прищурился «засланный казачок».

— Почему же? Предоставила. Ректору, — на голубом глазу соврала Марина, прекрасно понимая, что главное в таких делах — уверенность в себе. — А лично от Вас запрос не поступал. Но могу принести прямо сейчас. Я так понимаю, у Вас достойное образование, и перевод с моего языка Вам не требуется?

— Кхм, — мерзкий дядечка поморщился. — Нет, не нужно. Если многоуважаемый Актелий Денеб видел Ваши документы, думаю, повторная проверка не требуется. Пока предлагаю разобраться с классом.

— А что тут разбираться? — ответил седой чиновник весьма добродушно, однако, при этом строго сверкая взглядом из-под пенсне. — Полагаю, занятия только начались, и вряд ли дети могут нас чем-нибудь порадовать.

— Я имею в виду, легальность открытия направления, — пояснил дядечка, сверкая на Марину взглядом. — Мне тут господин Тельпе любезно предоставил информацию…

Он достал из-за пазухи какие-то листы. Комиссия с любопытством в них уставилась.

— О, неужели Вы не могли заранее просмотреть все бумаги? — поморщился господин Гарден. — Я пришел сюда именно посмотреть, как на деле функционирует новый класс. Если он не соответствует основным критериям, зачем мы вообще ехали сюда столько часов?

Дедок сурово сдвинул брови, глянув на ректора, но тот и глазом не моргнул.

— Видите ли, мне только сегодня господин Тельпе указал на один любопытный момент… — заерзал «казачок». Похоже, «топить» школу его подговорил вовсе не руководитель комиссии, а кто-то, кто в нее не входит.

«Проректор наш! — уверенно заявил внутренний голос, указывая на скромно стоящего за спинами важных мужей господина Тельпе. — Вот сука!»

«Не будем судить поспешно, — осадила своего незримого собеседника Марина. — Раньше он всего лишь хотел держать магиков на расстоянии».

«А теперь — намеренно топит, — внутренний голос сжал воображаемые кулаки. — Наверное, ему за это кто-то заплатил».

«Вот я и говорю — не надо поспешности, — ответила Марина. — На самом деле, плевать, кто нас топит, главное — выплыть».

Пока она спорила сама с собой, седой чиновник начал сердиться на «казачка»:

— Мэйгрин, хватит этих театральных пауз! Что там не так с документами?

— Видите ли, — с садистким наслаждением начал мужчина, а Марина максимально напрягла слух и внимательность. — Минимальный объем класса — пятнадцать учеников.

Все лица комиссии синхронно повернулись к магикам, а губы зашевелились: мужчины подсчитывали ребят.

— Но их тут пятнадцать, — непонимающе протянул господин Гарден.

— Простите: восемнадцать, — вежливо, но дотошно поправила Марина. — За последней партой Дух пустынь — его вы можете обнаружить по бутафорским очкам, которые он надел, чтобы быть видимым. А также здесь присутствует один парень-дриада — вон он, в кадке — и один великан. Поморник, помаши нам.

Поморник послушно поднес руку к окну и пару раз махнул ладонью.

— Даже восемнадцать, — поправился господин Гарден и недоуменно уставился на неприятного дядьку. — Что Вы мне голову морочите, Мэйгрин?

— Позвольте не согласиться, — с тщательно скрываемым торжеством сказал тот. — УЧЕНИКОВ здесь всего четырнадцать. И четыре УЧЕНИЦЫ.

— Но это же… нелепица! — господин Гарден высоко вздернул брови. — И в Академии, и в других учебных заведениях нет запрета на обучение девочек.

— Запрета нет, — согласно кивнул довольный собой мужчина. — И все же мы следуем букве закона и жестким формулировкам. А в документах черным по белому написано: «Класс должен состоять не менее, чем из пятнадцати УЧЕНИКОВ». Не учениц.

— Мэйгрин, а Вы, случайно, не в мире Креста родились? — прищурился на него господин Гарден. — Нельзя же так буквально трактовать формулировки. Просто создателю Устава даже в голову не пришло, что в Академии захотят учиться девочки.

— Или же мы не учитываем каких-то особенностей, продуманных за нас великим учителем, — возразил ему Мэйгрин. — Я же не говорю, что всех девочек следует исключить. Я лишь обращаю внимание, что основатель Академии считал необходимым наличие именно пятнадцати учащихся мужского пола в каждом классе.

— Вообще-то, из истории известно, что изначально у основателя было всего четыре ученика, — осторожно заметил ректор, явно стараясь не показать себя скандалистом. — Полагаю, требование набирать класс от пятнадцати учеников появилось позже, когда Академия стала коммерческим предприятием, и нанимать в штат учителя менее, чем на пятнадцать человек, тогдашнему герцогу показалось невыгодно.

— Да, звучит логично, — покивал господин Гарден, оглаживая седую бороду.

— Или же тут кроется что-то еще, также связанное с коммерческим успехом Академии, — не сдавался Мэйгрин. — Как мы можем спорить с великими умами? Я считаю недопустимым нарушение устава.

— И что, закроем класс из-за недостачи одного человека? — подумав, уточнил господин Гарден. — Вообще-то, оплата работы учителей — это действительно большая статья расходов.

В аудитории повисла звенящая тишина. Марина почувствовала на себе взгляд ректора. Они переглянулись. Старик был напряжен и явно пытался что-нибудь придумать.

— Нет, у нас полный комплект мальчиков! — неожиданно для самой себя выпалила Марина. Ректор уставился на нее широко раскрытыми глазами.

«Сбрендила? — возмутился внутренний голос. — И кого будешь за пацана выдавать? Кассандру? Дядю Мадю? От Пузыря кусок оттяпаешь?».

— Да? — прищурился на нее Мэйгрин. — Что-то я не наблюдаю здесь полного комплекта.

— Один болеет, — принялась врать Марина: в конце концов, действительно можно размножить Пузыря, раз уж дядя Мадя предупреждал, что это чрезмерно легко. — Вчера студенты основного общежития совершили на нас нападение и из-за неопытности превратили одного из ребят в мышь.

Марина скрестила пальцы за спиной и глянула на ректора. У того глаза стали по пять рублей, однако он промолчал: а ну как и правда повезет, и удастся выкрутиться?

— Такое возможно? — изумился господин Гарден. — Помню, во времена моего обучения нам говорили, что человека нельзя настолько сильно уплотнить.

— Так ведь в моем классе учатся не люди, — схватилась Марина за эту соломинку и развела руками. — У магиков другие свойства тел. И вообще, мы многого о них не знаем.

«Это ты о себе сейчас говоришь? — фыркнул внутренний голос. — Это ТЫ о них ничего не знаешь. А местные наверняка не первый раз с ними сталкиваются».

Но Марина помнила, как дядя Мадя упоминал о некой Высшей школе инквизиции, которая изучала особенности магиков и вроде как была лучшим на тот момент учебным заведением. А раз изучала, значит, была необходимость исследования неизвестного. А раз была лучшей, значит, другие этого не изучали. По крайней мере, в то время.

Но седой Гарден вряд ли с тех пор прошел переобучение, а противный Мэйгрин и вовсе не производил впечатление образованного человека. Так что вряд ли они точно знали, что могут магики, а что — нет.

— Да, — неожиданно оживился и вступил в игру ректор. — Явление «большого и малого тел» магиков — общеизвестный факт.

— Что-то не припомню такого термина, — нахмурился господин Гарден.

— Ну как же? — уже вполне бодро принялся заговаривать зубы комиссии ректор, воодушевленный идеей Марины. — Драконы, например, способны сжимать свои тела до размеров человека, а затем без всяких потерь возвращать изначальный вид. Это естественный процесс, пока малоизученный. По крайней мере, в нашей стране нет таких исследований. Но в Освении об этом прекрасно знают.

— Почему же тогда мальчик не вернет себе нормальный вид и не явится на занятия? — похоже, поверил в легенду господин Гарден.

— Потому что он сжался до размеров «малого тела» не естественным путем, а посредством заклинания, — продолжил вдохновенно врать ректор. — Это болезненное состояние и, боюсь, нам придется ждать естественного исцеления.

— Да, мы пока не можем сказать, сколько времени это займет, — поддержала ректора Марина.

— Простите, не припомню, чтобы мы принимали новых учеников последние пару дней, — жгуче прищурился на нее проректор.

— Господин ректор, а что, разве новенький еще не оформлен? — с деланным удивлением обратилась Марина к Актеллию Денебу.

— О, оформление беженцев — это очень сложный процесс, — поддержал ее игру ректор. — Его освенские документы вызвали у меня сомнения, и я послал запрос на подтверждение личности во все наши заведения, в которых он мог отметиться. Вот, со дня на день ожидаю подтверждения. Нельзя ведь вписывать в документы неподтвержденные данные, верно?

Ректор повернулся Мэйгрину, озаряя его ну ооочень искренним взглядом. Тот неприятно прищурился.

— Да и вообще, если мы закроем этот класс, то потеряем государственную дотацию на него, — напомнил ректор, поворачиваясь к господину Гардену.

— Но и проблемы, связанные с этим классом, уйдут тоже, — сдержанно, но с неприязнью подключился к разговору господин Тельпе, окончательно убеждая Марину в своем негативном отношении к ее классу.

— А я считаю, что государственные дотации — это очень хорошо, — возразил ректор. — Да, нас попросили набрать очень сложный класс. Но, возможно, это скрытая проверка от Императора. И если мы справимся с поставленной задачей, то завоюем доверие правительства и сможем стать одной из Имперских школ. А это совсем иной уровень!

— Но Вы же сами говорили, что дотация пришла хоть и по государственным каналам, но от частного лица, — напомнил господин Тельпе, и Марина впервые увидела, как ректор и проректор неприязненно сверкнули друг на друга глазами. Похоже, она наблюдала зарождение настоящего конфликта, основанного на предательстве.

— Да, говорил, — согласился ректор. — Но считаю, что это влиятельное лицо, явно стоящее на стороне нашей школы, просто создало прецедент. И в следующем году мы сможем претендовать на Имперское финансирование, сославшись, что в прошлом году такое уже имело место быть!

— Да, — задумался господин Гарден, снова погладив бороду в задумчивости. — В этом есть смысл. Но, конечно, люди в городе крайне недовольны, что какие-то… кхм… сироты специфического происхождения учатся за счет государства.

— Люди всегда чем-то недовольны, — напомнил ректор. — Но не нам спорить с решениями государственной канцелярии. Нам выделили средства, и мы либо осваиваем их, либо теряем эту возможность. Так как, господин Гарден, я вношу еще одного ученика в список? Или мы увольняем учителя и возвращаем в казну выделенные средства? Кстати, если будем возвращать, тогда придется закрыть часть школьного бюджета за счет средств герцогских дотаций.

Марина мысленно восхитилась. С такой точки зрения проблема действительно стала выглядеть ерундовой. Будь она на месте господина Гардена, сама бы предложила дописать в список фиктивного ученика — хоть бы одного из прочих студентов. А в каком классе он по факту учится и магик или нет — это уже не имеет значения.

«Можно, кстати, так и сделать», — предложил внутренний голос.

«Нет, нельзя, — возразила Марина. — Тельпе узнает».

«Ох уж этот Тельпе, — злобно сжал воображаемые кулаки ее невидимый собеседник. — Надо его как-нибудь уделать».

«Уже уделали», — напомнила Марина.

«Это не то, — возразил внутренний голос. — Триумфа не чувствую, только облегчение. Надо уделать красиво и чтоб все знали. Победить в чем-нибудь».

Марина пожала плечами. Желание желанием, но где она — и где проректор.

— Да, вы правы, Актеллий, — кивнул господин Гарден. — Закрывать целый класс только из-за того, что один из учащихся присоединился на день позже — это глупо. Давайте как-нибудь… ну, вы понимаете…

Чиновник покосился на перформанс в виде вытянувшихся по струнке магиков, явно не желая говорить при них фразу «задним числом».

— Я понял, — с улыбкой освободил его от необходимости проговаривать все вслух ректор. — А теперь пойдемте, не будем мешать Марине Игоревне вести урок.

— Да-да, — седой чиновник заторопился на выход, увлекая за собой свиту с недовольным Мэйгрином.

— Марина Игоревна, осторожнее в фантазиях, — шепнул девушке ректор, когда комиссия сгрудилась у двери. — К вашему сведению, мыши при просветке артефактами идентификации наличия личности не показывают. Вспомни хоть кто-нибудь о том, что такой артефакт можно найти у первого попавшегося ювелира или таможенника, и у нас были бы серьезные проблемы.

Он многозначительно глянул на нее из-под бровей, поправил шапочку и вышел из кабинета. Однако у самых дверей задержался и показал какой-то знак, который явно означал одобрение.