Монстры в Академии

Глава 18

По возвращении в корпус впервые за много лет она устроила себе «тихий час» — до того устала. На обед попросила ее не звать, поэтому не ожидала, что ее разбудит стук в дверь.

— Да! — сипло отозвалась Марина: горло снова пересохло и побаливало.

— Марина Игоревна, Вас там спрашивают, — сказала Касси.

— Кто? — уточнила Марина, решая, кого она может послать подальше, а кого — нет.

— Личная гвардия Его Светлости, — оттараторила девушка-орк и, пользуясь паузой в разговоре, ушла.

Марина нахмурилась. Что такое «личная гвардия Его Светлости» или хотя бы, кого именно именуют здесь «Светлостью», она не знала. Но предположила, что не иначе, как какую-то крупную шишку. Увы, такие не любят, когда их посылают подальше — сами могут послать так, что не вернешься. И это даже в ее родном мире, не говоря уже об этом — сословно-условном.

Марина вздохнула и открыла глаза. И обалдела, поняв, что теплый неяркий свет в помещении — закатный. Она проспала полдня? Видимо, и правда заболела.

Девушка кое-как собрала ослабшее тело с диванчика, накинула форму, сунула ноги в тапки и пошебуршала по коридору к внешним дверям корпуса.

За дверями ее ожидал высокий мужчина. Собственно, открыв дверь, Марина увидела сначала только мундир с серебряными пуговицами и цепочкой часов, упрятанных в кармашек. А подняв голову, обнаружила также серьезное выражение лица, аккуратные усики и форменную каску с синей эмалью и серебряными знаками.

Увы, что эти знаки означали, она не знала. Но предположила, что это кто-то вроде полицейского: что-то было в нем такое от привычных ей по родному миру стражей порядка. Да и днем, когда она пудрила мозги городским охранникам, те тоже были одеты в темно-синюю униформу и носили каски. Правда, не такие нарядные. Видимо, этот представитель был повыше рангом.

— Добрый вечер, — кивнул он. — Я — Талагар Годье, начальник городского отделения гвардии Его Светлости. Это Вы — учитель Марина Игоревна Калина?

— Калинина, — поправила она, ощутив, как крутит от волнения живот: неужто ее недавнее выступление произвело такой фурор, что ее решили проверить?

«И повесить на городской площади за обман стражей порядка», — весело добавил внутренний голос.

— Калинина, — поправился полицейский и уточнил: — То есть, в остальном все верно?

Марина прищурилась: неужели специально сделал ошибку в фамилии, чтобы подловить? Профессионально, однако. Это что, допрос?

Но нет. Мужчина достал планшет, глянул в него и сказал:

— Я тут группу магиков привез — нарушали порядок в городе, — сухо пояснил он. — Вообще-то, за попрошайничество полагается ночь в холодном карцере. Но среди них были девушки. А еще они рассказали невероятную вещь — что учатся в Академии. И не сопротивлялись при аресте. Это было так странно, что я решил проверить. В Вашем классе действительно обучаются магики? Указанные данные верны?

— Верны, — вздохнула Марина, гадая, полагается ли ей штраф за непослушание учеников.

— Тогда принимайте, — он кивнул на черную карету, больше напоминавшую черный дощатый микроавтобус на лошадиной тяге. — Везти этот зоопарк обратно у меня нет желания, так что на этот раз ограничимся устным замечанием. Но раз уж вы их опекун, примите меры. Если ситуация повторится, посажу всех не на ночь, а на неделю. Без воды, еды и одеял.

Он сурово сдвинул брови, подтверждая свои слова. Однако Марину этим было не обмануть: она сразу почуяла опытного работника, который, в отличие от городского патруля, прекрасно знал, кого в тюрьму сажать, а кому — подзатыльники отвешивать.

— Простите, а что, они правда сидели с протянутыми руками и клянчили деньги? — уточнила Марина, плохо представляя себе эту картину. Нет, конечно, какой-нибудь Крис вполне мог такое отчудить. Но чтобы Амадеус, Шерман, Персиваль…

Она глядела, как понурых ребят одного за другим выводят из полицейской кареты.

— Нет. Они пели жалостливую песню и обходили толпу со шляпой, — окинув ее суровым взглядом, пояснил мужчина. — Весьма талантливо. Что-то про городские трущобы и людей, что не хотят их принимать. Очень трогательно, я даже сам расчувствовался. Но все равно, это нарушение общественного порядка. Таланты надо применять по назначению, а с доходов платить налог.

— Да-да, конечно, — кивнула Марина, покраснев до кончиков ушей: она сразу поняла, о какой песне речь. — Я проведу воспитательную работу.

Полицейский сделал знак следовать к экипажу. Марина вдохнула поглубже и пошла.

— А что, они Вас правда слушаются? — уже явно с личным интересом поинтересовался он, и Марина поняла, что ее утреннее выступление доблестные слуги закона разнесли сарафанным радио.

— По большей части, — уклончиво ответила Марина.

— Никогда бы не подумал, — покачал он головой. — Молодые магики — и слушаются. У нас подобные им обычно лезут в драку при задержании, используя способности. За это их и не любят, собственно. И потому я удивился, что эти повели себя иначе и не сопротивлялись при аресте.

Они подошли к карете. Перед ней были выстроены все, кого Марина оставила в городе, не хватало только Денебы: видимо, тот сбежал, пользуясь невидимостью. Ребята стояли, понурив головы. Они не слышали, о чем говорили их учитель и полицейский, и сейчас явно навоображали себе самый мрачный вариант.

Марина тяжело вздохнула и встала перед магиками, осматривая их на предмет травм и укоряя молчанием. Молчание действовало хорошо. Чем дольше во дворе корпуса стояла тишина, тем сильнее нервничали магики. Видно было, что они очень хотят оправдаться, но присутствие слуг закона их останавливало.

Полицейские, кстати, глядели на магиков с любопытством. Двое помощников господина Годье, посмеиваясь, косились на шеренгу провинившихся и перебрасывались короткими фразами. Однако оружие — то ли украшенные инкрустацией дубинки, то ли какие-то артефакты — держали наготове.

Марина подошла к крайнему из шеренги — Персивалю. Тот попытался скрыться под своим дурацким сатанистским балахоном, но, увы, капюшон едва-едва доставал до бровей.

Марина медленно сложила руки на груди, раздумывая, с чего начать. Большую часть работы — а именно, разбор незаконности поступка и устрашение гневом общества — полицейские за нее уже сделали. Теперь нужно было пробудить в магиках совесть и развернуть наверняка ярко бушующие сейчас в их душах эмоции в другую плоскость.

Вот только как? У нее и в прошлом мире, с обычными ребятами такое не всегда получалось, а уж с этими душами-потемками…

— Хм-м… — в затруднении протянула она, сдвинув брови. Персиваль от этого звука вжал голову в плечи.

— Вам нужна какая-нибудь помощь? — наконец, нарушил тишину местный полицейский, поняв, что «воспитательная работа», похоже, зрелищной не будет.

— Нет, большое спасибо, — поблагодарила его Марина, не отводя от провинившегося вампира взгляда. — Дальше мы сами… разберемся.

Мужчина кивнул. Взобрался на козлы подле кучера, дождался, пока помощники сядут на скамеечку на задней стенке неуклюжего экипажа, и отбыл. А шеренга провинившихся осталась.

Марина наклонила голову набок, чтобы заглянуть под капюшон и увидеть эти подлые глаза. Персиваль ожидаемо отвел взгляд.

— Мы всего пару раз и спели, — забормотал он. — Пусть знают, каково оно — изгоем быть. А что деньги брали… ну так, хорошо же пели! Люди в толпе даже плакали…

«Да уж. Хоть плачь», — мрачно подумала девушка, но вслух этого, разумеется, не сказала. Тут нужны были совсем другие слова. Что-то очень доходчивое, очень сильное. Эх, ей бы политическую харизму! Но увы, на язык шло только: «Когда ты уже выбросишь этот чертов балахон?». Что было, безусловно, полезно, но не ко времени.

Марина вздохнула и сделала шаг к следующему провинившемуся — Шессеру — в надежде, что он натолкнет ее на какие-нибудь мысли. Шессер встретил ее тяжелый взгляд более достойно: видимо, его совесть была чуть почище.

— Я говорил им, что это плохая идея, — сказал он. — Но разве ж они меня послушают…

«Если бы всерьез говорил, вместе со всеми не повязали бы», — резонно заметил внутренний голос.

Марина была с ним совершенно согласна, так что глянула на Шессера с многозначительной укоризной. Тот тоже отвел взгляд.

Марина перешла к орку.

— А я так и не понял, за что нас повязали, — честно признался тот. — Никого не трогали. Сидели у ворот, пели себе. Я со шляпой ходил, деньги собирал на постройку приюта…

Его пихнул в бок Амадеус — похоже, чтоб лишнего не болтал. Марина махнула рукой на простодушного парня и подошла к явному инициатору идеи. У которого, кстати, было при себе и орудие преступления — та самая лютня.

— Легавые на нас тупо взъелись, — буркнул он, пряча инструмент за спину. — Нам просто люди денег несли больше, чем им, вот они оторвались на нас.

Марина прикрыла глаза ладонью и покачала головой. Вот что первично: привычка всю вину сваливать на других, даже когда явно виноват сам, или комплекс неудачника? То ли все неудачники рано или поздно начинают искать причину неудач в окружающем их мире, чтобы не чувствовать себя «днищем», то ли они так сильно увлекаются поисками виноватых, что забывают делать хоть какие-то выводы и работать над собой. То ли это порочный круг, и опасны оба поведенческих паттерна.

Марина отняла руку от лица и еще раз глянула на Амадеуса. Нет, с этим сейчас бесполезно говорить: совесть у него либо еще не сформировалась, либо уже атрофировалась.

Со вздохом покачав головой, Марина сделала еще шаг и уставилась в прозрачные глаза красавчика Шермана.

— Я… честно… последний раз… — забормотал тот, мигом растеряв весь свой лоск. — Мы вообще не специально. Пели просто так. А потом кто-то из толпы бросил монетку, вот Модька и предложил…

«Деньги развращают, — прокомментировал внутренний голос эту вялую попытку оправдаться. — Детям деньги вообще нельзя, пока не разберутся, как мир устроен. Акцентуация на деньгах делает людей бедными в прямом и переносном смыслах. А тут еще и нет положительного родительского примера…»

Марина была с этим полностью согласна. Но, увы, ни за одну беседу, ни даже за целый урок нельзя сменить в человеке финансовую парадигму.

Шермана она тоже оставила. Сделала шаг и уставилась на… Криса.

«Ба! — воскликнул внутренний голос. — Мы ж его оставили в городе только при условии, что он замаскируется и будет сидеть ниже травы, тише воды!»

«А он и замаскировался», — Марина глянула на праздничную маску, сдвинутую сейчас на рога демона. Идиотская обезьянья рожа издевательски смотрела на нее пустыми глазницами, потому что повинная голова была опущена.

Марина глянула в глаза этому рогатому предателю. Крис зажмурился, как будто в ожидании удара, и втянул голову в плечи. А Марина поняла, что нет таких слов, чтобы объяснить ее разочарование в собственном педагогическом таланте. А уж хоть как-нибудь исправить этих уголовников и вовсе не было ни единой надежды. Крис ей это только что доказал.

«А ты правда надеялась их перевоспитать? — хмыкнул внутренний голос. — Брось. Воспитанием занимается общество и семья. Семей у них нет, а общество внушает им, что они изгои и преступники. Ты со своей моралью для них — как дрессированная обезьянка в цирке: забавно, не более того».

«Заткнись», — мрачно оборвала она своего собеседника, и в кои-то веки тот послушно ушел «на дно».

Крис, наконец, осмелился поднять на нее взгляд. Взгляд был сложный. В нем смешались и страх наказания, и природное желание всем перечить и ничто не принимать всерьез, и стыд. Вот только был ли это стыд за содеянное или же стыд за то, что попался?

«Бесполезно», — мысленно вздохнула она и тяжело развернулась, чтобы пойти в корпус. Свинцовое одеяло моральной усталости снова вдавливало ее в землю, делая каждый шаг пыткой. Ей захотелось прилечь и пару часов поглядеть в одну точку. Какой смысл был менять один мир на другой, если она не поменяла себя? Как в прошлом мире была посредственностью, так и здесь, похоже, никого своим талантом удивить не могла.

У валькирий она даже останавливаться не стала — просто молча прошла мимо, ежась от болезненного озноба. Ей остро не хватало теплой пуховой шали, какие бывают у старушек.

— Мы все поняли, — неожиданно подала голос Бристел, обращаясь к ее спине. — Не надо на нас так молчать.

Марина только вяло фыркнула, даже не обернувшись. Сил на разговор не осталось.

— Да, мы поняли, — подтвердила Кристел. — Хотите, генеральную уборку сделаем?

— Можем чердак разобрать — там хлама еще дофигища, — тут же подключился Шерман.

— Я могу сиденье для туалета сделать с мягкой обивкой, — пообещал Персик.

— Крышу над купальней починить, — предложил Шессер.

На этом поток предложений иссяк, и над двором снова повисла звенящая тишина. Марина замерла на крыльце, понимая, что они ждут ответа. Обернулась, окинула их взглядом… махнула рукой и ушла к себе. Не было у нее больше сил бороться.

***

Этой ночью Марина не пошла на обход — слишком сильно расстроилась. Легла спать. И — о, чудо! — и правда выспалась. По крайней мере, поднявшись утром, она не чувствовала себя больной. Хотя, некая разбитость еще сохранялась, да и кожа еще была тусклой. Но это, пожалуй, было последствием слишком долгого сна.

Голова почему-то была совершенно пустой, Марина все никак не могла собраться и понять, что надо делать. Привычные ей утренние ритуалы в последние пару дней были неприменимы, а новые она выстроить еще не успела.

Она бродила по комнате, не понимая, за что сначала хвататься. С одной стороны, хорошо было бы сбегать по нужде — хотелось очень сильно. Но выйти в коридор в таком виде было нельзя: судя по солнцу, утро было не раннее, а вполне себе зрелое. А если одеваться, то и причесываться. А если причесываться, то и умываться. А где вода?

Потихоньку, понемножку она расходилась и начала соображать. По крайней мере, нашла свои вещи и оделась. Затем прихватила полотенце, зубную пасту, щетку, вышла в коридор… и обомлела.

«Ты двери не перепутала? Кажись, мы в другой реальности», — восхищенно заметил внутренний голос.

Коридор просто сиял. Ни на люстре, ни на лепнине, ни на шелковых обоях в рекреации — нигде не было ни пылинки. Даже потолок магики неведомым образом вычистили, а щели будто зубной щеткой драили. Правда, было у Марины подозрение, что они нашли какой-то свой, читерский метод. Но нашли же!

— Вау, — не сдержалась Марина, ступив на пушистый коврик, в отличие от предыдущих — целый и чисто выколоченный. Похоже, ребята разгребли чердак и нашли там еще вещи.

На пробу она заглянула в одну из комнат. Чистота! С пола хоть ешь — ни пылинки. Заглянула в другую — то же самое.

Не веря собственным глазам, Марина зашла в кухню.

— Утро доброе! — весело отсалютовал ей Крис в переднике и помахал испачканной в каше ложкой.

— Доброе, — невольно подтвердила Марина.

— Завтрак почти готов, — сказал демон, старательно делая вид, что это не его вчера привезли в полицейской карете. — Госпожа Эгнерция сказала, надо кашу сразу после варки еще немного потомить под полотенцем.

— Кто? — не поверила своим ушам Марина.

— Госпожа Эгнерция, — подтвердил Крис. — К ней Ёж ходил и Шерман. Отнесли грязное белье, извинились за прошлый раз. А она удивилась и пришла сюда проконтролировать, с чего вдруг такое рвение. И здорово нам тут помогла в разных местах. Чумовая тетка! Но рука тяжелая, конечно.

Он поежился и потер ухо.

«Может, ты спишь? — предположил внутренний голос. — Заболела и бредишь?»

«Вполне возможно», — мысленно согласилась девушка.

— В общем, Вы погуляйте пока, — предложил он. Подумал и добавил: — Пожалуйста. Я сейчас посуду подготовлю и буду накрывать.

— Х-хорошо, — растерянно ответила Марина и вышла из кухни.

Попав в их импровизированную прихожую, она узрела ровные ряды тапочек разного размера и качества. Они выстроились, точно солдаты. И даже все были развернуты в одну сторону, чтобы удобнее было надевать. В углу возле двери появились две колоды: видимо, скамеечка для удобства смены обуви.

Все меньше веря своим глазам, Марина уже с настороженностью выглянула наружу. Но тут, к счастью, никаких чудовищных изменений не произошло: крыльцо было все такое же рассохшееся, трава — такая же густая, хоть и примятая, а баня все также представляла собой кучу сгоревших бревен.

А вот мусор отсутствовал. На крыше конюшни ругались Шессер и Бристел, обсуждая, чем и как ее лучше крыть. У колодца Ёж с Горой пытались соорудить новый сруб. Причем из сырого и явно свежесваленного дерева, судя по наличию у него веток, коры, и даже корней.

«Поморника припрягли», — тут же сделал вывод внутренний голос.

— Доброе утро, Марина Игоревна! — проскандировала Флокси, появившись так неожиданно, что Марина аж подпрыгнула на месте и уронила пасту. — Извольте опробовать новый нужник. Ребята как раз закончили. Будете первой?

— Эм-м, — Марина смутилась. Вообще-то, в туалет ей хотелось очень даже. Но возле креативной и слегка кривенькой будочки собралась такая толпа, что не хватало только торжественной ленточки и ножниц.

— Мы отойдем, — сразу поняла суть ее сомнений Флокси, повернулась к своим и крикнула: — Ребят, она проснулась!

К счастью, от необходимости торжественного открытия деревенского туалета Марину избавил крик уже Криса:

— Так! Кто руки не вымоет — жрать не будет!

И толпа ломанулась в сторону конюшни и колодца, где была вода. А Марина тем временем скользнула в освободившуюся будочку.

Ребята и правда постарались на славу. Основу — дыру в земле — выкопал Амадеус еще в качестве первого наказания. Потом над туалетом без особого желания трудились Персиваль, Денеба и Уильям. Они, будто лебедь, рак и щука, со своей задачей справились из рук вон плохо: каркас-то соорудили, но кривой и страшный.

А сегодня, похоже, трудовой энтузиазм пробудил в магиках креатив. С одной стороны косоватое строение подперли тонким бревнышком — коряво, но надежно до такой степени, что Марина расшатать не смогла. С другой стороны поверх работы команды «Наглость» набили свежих досок. Длинными, ржавыми гвоздями. Как только не на веревки привязали?

Впрочем, в одном месте недоделку и правда перетянули ленточкой и завязали бант — то ли для красоты, то ли по техническим причинам. Развязывать и проверять Марина не стала: а ну как отвалится что-нибудь важное?

Для защиты от ветра и, видимо, эстетики ради, изнутри будочку обили старыми коврами. А сиденье… Ну, сиденья тут, собственно, не было. Только возвышение с дыркой, на котором можно было сидеть. Зато его-то обили аж шкурами. Точнее, как подозревала Марина — той самой побитой молью шубой.

«М-да, — подумала она, оглядывая творение изнутри. — Надо похвалить как-то. Хорошо постарались. Неужели и правда совесть проснулась?»

«Проснуться-то проснулась, — ответил внутренний голос. — Но ты же знаешь, как это у детей бывает: сегодня у них совесть, трудовой энтузиазм и пионерские замашки. А завтра они тебе этот же туалет демонстративно спалят, протестуя против «учительского произвола».

«И то верно, — вздохнула Марина. — А как хочется, чтобы хоть раз без «отката»! Чтобы научил чему-то — и ничего не забылось».

«Размечталась! — фыркнул внутренний голос. — Иди, паши, «пидагог». Глядишь, свезет, и еще на день сумеешь продлить это чудо».

Марина фыркнула. Потянулась смыть с унитаза и пшикнуть освежителем… Вспомнила, где находится, вздохнула и пошла мыть руки, чистить зубы и завтракать.

***

— Марина Игоревна, — обратился к ней за завтраком Леам.

— М-м? — отозвалась она.

— А сегодня урок будет? — уточнил он.

— Конечно, — ответила Марина. — Почему ты спрашиваешь?

— А можно я не пойду? — осторожно спросил эльф. — Или опоздаю.

— Нет, нельзя, — нахмурилась девушка. — С чего вдруг?

Она оглядела своих сотрапезников. Ксавьер, как всегда, был спокоен и практически безразличен к происходящему. Крис после вчерашнего был подчеркнуто вежлив и даже пытался скопировать размеренную манеру приема пищи соседей. А вот Леам к еде даже не притронулся. Похоже, вопрос на языке у него вертелся давно и был для него важен.

— Сегодня Алхимические игрища начинаются, — неловко напомнил он.

— А что, они проходят во время занятий? — удивилась Марина. — Я думала, это общешкольное мероприятие, и его поставят так, чтобы все желающие могли прийти.

— В том то и дело, — пробормотал Леам. — Остальные классы учатся в первую смену. Во вторую — это только для отстающих… для тех, кого вот-вот исключат…

Они с Крисом переглянулись, слегка нахмурившись. Похоже, считали, что им уроки во вторую смену назначены тоже исходя из отношения к их интеллекту.

— Да? — удивилась Марина. — А что ж вы мне сразу не сказали? Я, вообще-то, тоже привыкла работать по утрам. Давайте перенесем занятие на утреннее время. А после обеда все вместе сходим поддержать вас с Уильямом.

— А нас пустят? — уточнил Крис, задумчиво почесав висок длинным когтем.

— А почему нет? — ответила Марина. — Вы ученики Академии, такие же, как все.

— Ну, это формально, — пожал плечами демон.

— Это официально, — жестко поправила его Марина. — Я «формально» не работаю. Или все по закону, или никак. И вам советую следовать тем же принципам. Вы — ученики Академии. Я — ваш учитель. Пока мы заодно, никто не посмеет запретить нам пользоваться своими правами.

Крис и Леам снова переглянулись, и даже Ксавьер шевельнул бровью. Хотя, что означал этот мимический жест в данном случае, Марина не поняла.

— Ладно, — подвела она итог. — Тогда заканчиваем завтрак и загоняйте всех в класс. Я как раз давно хотела рассказать вам о микробах и антисанитарии.

«Хоть один урок по-человечески проведу», — мысленно добавила она.

«Ага. Надейся», — обсмеял ее внутренний голос.