Монстры в Академии

Глава 26

— А как тебе это?

— Выкуси, травник!

— Че? На себя посмотри, червь книжный! Я тебя вот так!

— Не побьешь, я сейчас… А-а-а, чтоб тебя!

Фшшш! — струи белой пены, выпущенной учителями, погасили буйство энергий в центре круга, но молодому человеку все равно прилетело шальными брызгами.

— Бомура Трибус из класса травоведения одерживает безоговорочную победу! — торжественно объявил господин Тельпе с интонацией комментатора боев, и двое студентов покинули площадку: один с радостными воплями, другой — со стоном.

— Почему? — возмущалась Марина. — Почему он проиграл? Он же почти все атаки нейтрализовал!

— Это состязание умнейших, а не упрямейших, леди Калинина, — поддел ее Амадеус, из чьих уст «леди Калинина» прозвучало, как издевка.

Девушке очень захотелось надеть ему на рога сумку Леама, которую ей отдали на хранение, но она сдержалась, ибо это непедагогично. Тем более, что эльфа как раз объявили.

В противники ему выделили ученика из класса алхимии — незнакомого взрослого парня с серьезным видом. То ли Тельпе побоялся выставлять Финеуса, то ли приберег для него что-то особенное, но последней парой явно должны были стать Уилл и молодой Мэйгрин.

— Не подведи, Леам! — прошептала Марина, сжав кулаки. — Покажи всем!

Эльф, неловко улыбаясь, прошел на красную сторону поля. Его противник встал на расстоянии десяти метров напротив, заняв синюю позицию. Поле было ромбовидным, и здорово напомнило Марине стрелку компаса своей формой и расцветкой. В центре установили две деревяшки соответствующих оттенков. Чужую надо было сбить, свою, соответственно — сохранить.

На подготовку ребятам выделили много времени, и теперь они вышли на поле боя с целым арсеналом разнообразных бутылочек, флакончиков и колб, заткнутых пробками.

— Еще раз напоминаю: за использование силовых методов и свободных заклинаний вы будете дисквалифицированы. Это Алхимические игрища, а не соревнование по боевой магии, — громко повторил господин Тельпе под гомон толпы.

Зрители были очень взволнованы, да и Марина тоже. Второй тур оказался не просто зрелищным, он был динамичным! Такое простое, казалось бы, задание — сдвинуть одну деревяшку и сохранить другую — вызвало просто буйство фантазии учеников.

Что только они ни делали! Взрывали, сбивали потоками воздуха и жидкостей, пытались приклеить либо же растворить клей противника. При этом подходить к центру поля было нельзя — из соображений техники безопасности. И они вынуждены были кидаться флакончиками, так что это было еще и соревнование меткости: что-то проливалось, так и не долетев, что-то перелетало, заставляя соперника отскакивать, а педагогов — останавливать опасный предмет силовыми щитами.

И вот, настал черед Леама показать себя. Сегодня его уже не освистывали. Напротив, какой-то женский голос из толпы пожелал ему удачи. Эльф смущенно улыбнулся и махнул в ту сторону рукой.

Раздался звук колокольчика, означавший начало боя. Нет, юные алхимики не бросились сразу же забрасывать территорию свеженаваренными зельями. Напротив, оба юноши осторожно откупорили по бутыльку и стали примериваться, как бы так половчее бросить свою «гранату», чтоб она пролилась точно под основание деревяшки. В зрительских рядах установилась звенящая тишина: все внимательно следили за происходящим.

— Есть! — завопил паренек из класса алхимии, когда его зелье, чуток не долетев до полешка, пролилось, но все же достало до объекта. Жидкость вспучилась пузыристыми клубами, но в следующее мгновение застыла, как монтажная пена. Полешко влипло в нее не целиком, но надежно.

— И Радастар Прекльби получает первые баллы! — прокомментировал это действие господин Тельпе под одобрительные возгласы толпы. Радастар с улыбкой помахал в разные стороны рукой.

А затем зрительские ряды снова стихли, ожидая ход Леама. Эльф явно здорово нервничал. Он вытер вспотевший лоб, облизнулся. Медленно выдохнул через сложенные трубочкой губы и, наконец, бросил.

Откупоренная бутылочка попала точно в деревяшку, но сбила ее.

— Ах, какая неудача! — с наигранным сожалением прокомментировал Тельпе. — Магик сбивает свой маячок набок. Штрафной балл! Теперь посмотрим, что же за зелье он подготовил. Клей? Пенная ловушка? Энергетический блок? Утяжеление?

Все с напряжением уставились на поле. Там ничего не происходило. Жидкость почти сразу стекла с поленца и впиталась в землю.

Марина перевела взгляд на эльфа. Тот выглядел обеспокоенным: закусил губу и нервно постукивал по бедру пальцами, будто отсчитывая секунды.

— Похоже, наш «музыкант» сегодня не порадует нас удивительными фейерверками, — с издевательским сожалением заявил Тельпе. — Его зелье явно не сработало. А Радастар тем временем уже запускает новый флакончик. Не трать зелья, парень: не зафиксированную деревяшку можно выбить с поля и пустыми бутыльками!

И Тельпе был прав. Флакончик Радастара долетел, врезался в деревяшку Леама и ощутимо сдвинул ее в сторону победной черты. Но неудачно отскочил и разлил по кругу свое содержимое. Зашипели мелкие камешки, над землей вздыбилось призрачное марево.

— Эх, какая жгучая настойка пропадает! — уже со вполне искренним сожалением сказал Тельпе. — Ну, Радастар хотя бы сбил маячок противника с места. Если продолжит в том же духе, сможет вытолкать его за победную линию и без всяких зелий, ха-ха!

Зрители отозвались смешками. Это состязание, в отличие от предыдущего, где все взрывалось, трещало и горело, пока не впечатляло.

— Почему же наш магик бездействует? — снова оживился Тельпе. — Неужто еще верит в то, что его зелье сработает? Молодой человек, не задерживайте нас: либо демонстрируйте свои умения, либо признавайте поражение.

— Леам, ну ты чего? — простонал Крис, потрясая в воздухе когтистыми лапами.

Но в этот момент на поле произошло нечто неожиданное. Маячок эльфа шевельнулся и вдруг, словно живой, принял вертикальное положение.

— Есть! — донеслось со стороны Леама, а из толпы полетели недоуменные возгласы.

— Это что-то новенькое, — нахмурился господин Тельпе, комментируя. — Пока не могу узнать, что это за зелье. Возможно, результат ошибки в рецептуре клеевого состава.

Но по реакции Леама Марина, да и все остальные зрители, поняли: нет никакой ошибки, все так и задумывалось.

Деревяшка же тем временем начала потрескивать и расширяться снизу.

— Да она корни пускает! — завопила Флокси, первой сообразив, что происходит.

И правда: из основания лезли все новые и новые корешки, впиваясь в землю. Более того: сверху уже проснулись и вовсю тянулись вверх молодые зеленые побеги!

— А, нет, это какой-то ученический эксперимент, — с неохотой признал господин Тельпе. — По всей видимости, молодой магик решил похвастаться перед нами своими умениями в некромантии и вернул с того света полешко.

Марина закатила глаза. Проректор так настойчиво пытался очернить действия Леама, что это уже начинало надоедать. Прямо на глазах у жаждущей зрелищ толпы посреди поля один за другим разворачивал зеленые листики молодой тополек, и даже если он и имел какие-то связи с некромантией, выглядел с точностью до наоборот: как нечто живое, юное и светлое.

— Что же ты замер, открыв рот, Радастар! — одновременно и прокомментировал, и прикрикнул господин Тельпе. — Это просто дерево, обычное дерево.

Ученик из класса алхимии спохватился и принялся торопливо откупоривать новый бутылек. Замахнулся, бросил, но из-за того, что поторопился, промазал.

— Эх, Радастар снова нас разочаровывает. Тем временем магик, наконец, совершает свою первую атаку и… тоже промахивается! — оживился Тельпе. — Кто же все-таки выиграет в этом состязании?

— Леам, мазила! — простонал кто-то из магиков, одновременно и ругая одноклассника, и переживая за него. Флокси изгрызла уже все ногти, а парни чуть не на головах друг у друга стояли, стараясь получше разглядеть, что происходит в центре поля.

— Держите себя в руках, ребята, — напомнила им Марина, хотя ей и самой хотелось поорать что-нибудь воодушевляющее и подудеть в дуделку. Но здесь, увы, это было не к месту и только мешало участникам.

— Радастар бросает третий бутылек и… Есть! Он попал, он облил дерево взрывным составом!

Раздалась серия хлопков и вспышек, во все стороны повалил белый дым. Дерево, уже поднявшееся до высоты человеческого роста, закачалось, сотрясаемое разрывами у своих корней. Но когда дым рассеялся, все увидели, что хоть корни и подорваны с одного края, а кора тлеет, с другой стороны растение в полном порядке. Более того: оно принялось медленно, но верно заращивать дымящуюся дыру!

Из зрительских рядов послышались негромкие, но уверенные аплодисменты человек этак десяти. Леам смущенно улыбнулся. Затем достал еще одну бутылочку, откупорил и бросил, почти не целясь. На этот раз попал: хоть бутылек не долетел, но лужа из него разлилась большая, и на маячок соперника хватило.

— Это тоже что-то неизвестное? — сам себя спросил Тельпе, разглядывая коричневую поверхность с радужными разводами. — Эффекта пока не видно. Радастар, мальчик мой, у вас еще есть средства атаки?

Паренек из класса алхимии как раз выбирал между двумя последними пузырьками, нервно покусывая ноготь большого пальца. «Боевой арсенал» был ограничен: перед выступлением участникам дали только полчаса на осознание задачи и подготовку ее решения. Мало кто сумел смешать более десятка зелий.

— Радастар бросает бутылек и… тот отскакивает от лужи, оставленной зельем противника! Это какой-то смазочный материал, а вовсе не зелье! Стоп-игра! Минута на обсуждение. Послушаем, что скажут судьи.

Трое белоголовых дядечек за длинным столом о чем-то поговорили, покивали. Толпа за их спинами тоже довольно громко загалдела: все обсуждали действия Леама. Похоже, он смешал нечто, вообще не содержащее в себе магии.

Затем один из старичков поднялся и внятно произнес, над затихшими в ожидании зрителями:

— Алхимия — предмет на стыке науки и магии. Если молодому человеку удалось смешать из алхимических реагентов техническое вещество без магических свойств, это его право. Продолжайте игру. Мы не считаем это нарушением.

— И-и-и продолжаем! — недовольно, но громко объявил господин Тельпе, после чего два на время замерших противника, схватились за свои последние бутыльки.

Но пока Радастар пытался выковырять застрявшую пробку, Леам не стал терять на это время и просто размахнулся и выбил увесистым бутыльком чужую деревяшку! Похоже, смазочный материал обладал также разъедающими свойствами, и маячок Радастара поплыл по скользкой коричневой луже вместе с куском стремительно тающей «монтажной пены». Деревяшка вылетела со своего места, как кусок мыла из мокрых рук, и чуть ли не со свистом миновала победную черту, угодив напоследок в сапог проректору.

Развязка была такой быстрой, что на пару секунд над полем повисла пауза. А потом все резко зашумели. Радастар застонал, Леам снова крикнул «Есть!», магики повскакивали со своих мест и принялись обнимать друг друга, вопить и подпрыгивать. А Марина, как и прочие более уравновешенные зрители, просто зааплодировала.

— Молодец! — сказала она, когда смущенный Леам вернулся к ним. Хотела было обнять эльфа, но тут на него, радостно вопя, навалилась целая толпа, и Марина, смеясь, отошла в сторону: еще затопчут.

…

После этого сражения турнир пришлось ненадолго прервать — старшие алхимики пытались сначала сжечь несанкционированные лесопосадки, затем вырубить, затем хотя бы просто повалить. Ничего не помогало — дерево продолжало расти, преспокойно заращивая все новые и новые раны.

— Давайте я, — со слегка презрительным выражением лица предложил Уильям, выходя в центр поля.

— Ну, давай, коль не шутишь, — рассмеялся конеподобный учитель, имя которого Марина безнадежно забыла. — Мы тут вчетвером справиться не можем, а ты, значит, самый умный?

Уильям фыркнул и направил ладонь в сторону все еще растущего тополя. В следующее мгновение из ладони вырвался белесый поток. Дерево затрещало, его рост замедлился. Ветки и ствол покрыло изморозью, а спустя еще десять секунд в центре поля остался лишь ледяной памятник искусству Леама. Расти он перестал и лишь дышал во все стороны холодом.

— Впечатляет, — признал конеподобный мужчина, почесав в затылке.

— А теперь вот так, — сказал Уилл и резко пнул по стволу.

Раздался мелодичный звон, и дерево осыпалось мириадами сверкающих осколков. Толпа, пронаблюдавшая все это, разразилась аплодисментами. Уилл сдержанно поклонился — в кои-то веки, убрав с лица выражение самодовольства. Марина хмыкнула. Похоже, Уилл зачем-то решил копировать Ксавьера. Впрочем, понятно зачем: чтобы казаться представительным.

Осколки дерева торопливо смели с площадки, испачканный зельями щебень заменили на свежий и на центральной линии поставили две новых деревяшки.

— Уильям Цеперти и Финеус Мэйгрин! — громко объявил проректор. — Последняя и самая ожидаемая схватка на сегодня. Прошу участников занять свои позиции!

Уилл и Финеус, не удостоив друг друга и взглядом, встали на свои места. Развернулись, положили руки на первый бутылек и замерли в ожидании команды. И зрительные ряды тоже замерли. А Марина так и вовсе подалась вперед: теперь ей вдвойне хотелось, чтобы Уилл обставил младшего Мэйгрина!

— Раз, два, три, начали! — скомандовал проректор из центра поля и едва успел отскочить, как к центральной линии полетели пузырьки. Точнее, один полетел, а второй покатился, запущенный по земле.

— А что, так можно было? — непроизвольно вырвалось у Марины при виде того, как откупоренный пузырек Уилла, не пролив ни капли, проскользил носиком вперед к самой деревяшке, тюкнулся в нее, затормозил, а вся жидкость по инерции выплеснулась наружу. Маячок при этом оказался сбит.

— Ах, какой опасный ход! — прокомментировал это действие проректор. — Уильям Цеперти, некогда юная звезда Академии, решил пожертвовать штрафным баллом, но укрепить свой маячок! Что же он нам подготовил? Хах! Да это же обычный клеевой состав, усиленный магией!

Уильям никак не отреагировал на насмешку. Вопреки сказанному, даже Марине стало ясно: лежащая плоско, деревяшка приклеится к камням надежнее, чем стоячая. К тому же, клеевой состав оказался с сюрпризом: коснувшись камней, он запузырился и принялся шипеть и вспучиваться, надежно фиксируя деревяшку к земле.

— Уильям Цеперти использует свойства породы для своей реакции, — не смог не отметить проректор. — Талантливый ход. Однако его нельзя назвать изящным. Давайте же посмотрим, как справился Финеус Мэйгрин, сын достопочтенного господина Мэйгрина!

Противный дядечка поднялся со своего места и с мерзкой улыбкой раскланялся всем вокруг, как только его назвали. Марина услышала, как кто-то из магиков скрипнул зубами.

— Можно я сбегаю и карету ему попорчу? — попросил без особой надежды Крис. — Когти так и чешутся.

— Сиди! — одернула его Марина. — Побеждать надо честно, красиво и у всех на виду. А кареты царапать — это мелко и недостойно нашего потрясающего класса.

— Да, — хмыкнул Амадеус. — Подлые ходы — это не про нас. Никакого обмана. Никаких ночных ловушек лесу и эффекта неожиданности!

— Долго еще обижаться будешь? — укорила его Марина, хотя уже поняла: раз Амадеус об этом говорит, значит, от настоящих боевых действий отказался, и теперь будет только бухтеть и переругиваться.

— Денег жалко, — буркнул он.

— Сделай душ для нас всех, и я заплачу вдвойне, — пообещала Марина, уже примерно понимавшая, какими деньгами владеет и готовая расстаться с их частью во имя комфорта и гигиены.

Она бы давно уже дала это задание кому-нибудь из магиков, но подозревала, что недостаток образования сильно скажется на качестве результата. Тот же Еж даже писал с трудом, а слово «чертеж», наверное, даже не знал. А вот Амадеус…

С тех пор, как Марина узнала о его особом статусе, ей не раз приходило в голову использовать это. Амадеус был старше остальных, а значит, до того, как вылететь из родной страны, наверняка успел получить нормальное образование, как и любой другой уважающий себя аристократ. И если уж кому и надо было давать задание на проектирование душевой, то ему.

— Я вам не батрак какой-нибудь, — буркнул Модька, однако явно задумался. Марина слышала, как они с Шессером поругались из-за денег, и, похоже, демон испытывал душевные муки, что так низко пал — обокрал друга.

— Да! — заорали магики вокруг, а Марина спохватилась: неужто пропустила финал схватки?!

Но нет, Уильям всего лишь попал каким-то огненным составом в дощечку противника. Та моментально вспыхнула и принялась обугливаться, норовя рассыпаться в прах за минуту-две. Судя по реакции зрителей уничтожение маячка засчитывалось здесь за выигрыш.

Финеус не стал спасать свою деревяшку — то ли не имел ничего для тушения, то ли придерживался стратегии блиц-крига. Как бы то ни было, вместо этого он сосредоточился на уничтожении маячка противника: открыл сразу несколько зелий, торопливо перевязал их пояском и бросил всю связку от груди, как баскетбольный мяч.

— Вот это бомба! — громко и нервно завопил проректор, явно переживая за такой неосторожный ход ученика. Шутка ли: вышвырнуть сразу все свои зелья!

Но Финеус не психанул, он все продумал: «бомба» хоть и не сбила маячок Уилла, но зато точно попала в цель и надежно облила ее целой кучей разнообразной бурды.

Уильям тоже не сидел, сложа руки, и теперь одну за другой запускал в своей оригинальной «ползучей» технике бутылочки.

Что тут началось! Сильнейшие зелья двух самых талантливых магов Академии смешались в одну кучу и принялись взаимодействовать: шипеть, трещать, рассыпать искры, стрелять во все стороны раскаленными камнями, плеваться кислотой, испускать клубы дыма, свистеть и грохотать! Зрители повскакивали со своих мест, а преподаватели, стоявшие по углам поля, торопливо растянули щиты.

— Молодые люди, что вы натворили! — возмутился проректор, когда два мага, кашляя, торопливо покинули «поле боя».

— Правилами… кха-кха… не запрещено… — кое-как просипел Уилл, наглотавшийся дыма.

— Побеждает сильнейший! — подтвердил Финеус, стоя на одной ноге: вторая была располосована до крови шальным выстрелом.

Но увы, разочарованы оказались оба.

Когда ядовитый дым, наконец, удалось безопасно устранить, выяснилось, что в центре поля, кроме вонючей лужи, нет ничего. Вообще ничего.

— Эм-м… — протянул, растерявшись, проректор в полной тишине. — Оба маячка уничтожены. И так как уничтожение маячка означает проигрыш, то…

Тельпе замялся. У него явно не поворачивался язык сказать, что оба проиграли, ведь это означало признать проигравшим своего лучшего ученика!

— Давайте оставим решение на усмотрение судей, — наконец, со вздохом сказал проректор, снимая с себя эту ответственность.

Судьи покивали и развернулись друг к другу, а народ вокруг, наконец, отмер и загалдел, обсуждая увиденное. Все-таки, этот этап Игрищ был довольно зрелищным, и Марина, наконец, поняла, зачем сюда стекается так много народу. И только одна вещь так и осталась для нее загадкой:

— Профессор Мадиер, а почему Алхимические игрища проходят в начале года? — спросила она старого преподавателя, который пришел поболеть за Леама. — И почему учебный год начинается на стыке весны и лета?

— А почему вообще жизнь должна подчиняться законам времени? — философски ответил вопросом на вопрос профессор и подмигнул девушке.

— Алхимические игрища проводят, когда дороги окончательно просыхают, чтобы гости могли приехать, — пояснил вместо профессора Ксавьер. — Что касается второго вопроса: у учебного года в школах Галаарда нет начала и конца. Есть только набор и выпуск. У каждого класса эта дата своя.

— В точку, молодой человек! — улыбнулся мужчине дядя Мадя. — А я вижу, у вас, Марина Игоревна, наконец-то действительно сформировался класс.

Профессор кивнул на радующихся магиков: те все еще дружески пихали в бок довольного Леама. Да и Уилла никто не гнал: даже расступились, чтобы он мог вернуться на свое место позади всех. Поздравлять, правда, тоже не торопились. Но покамест было и не с чем.

Стоило Марине об этом подумать, как один из судей поднялся и откашлялся. Зрители один за другим смолкли, давая ему высказаться. Установилась полная тишина.

— Мы обсудили ситуацию, — сказал мужчина. — Имеет место ничья. Мы решили засчитать Уильяму Цеперти и Финеусу Мэйгрину баллы за первую часть состязания и не засчитывать — за вторую. Так как из-за устроенного ими бедлама никто ничего и не видел.

— Что? — возмутился, подскочив со своего места, старший Мэйгрин. — Но это слишком мало! Несправедливо! Теперь ни один из них не сможет выиграть турнир!

— Почему же? — возразил судья, поднимая листы и проглядывая их. — В финал Ваш сын прошел, как и его соперник. А что баллов мало набрал, так они оба на теоретической части показали себя так хорошо, что это скомпенсирует. Итак…

Он снова откашлялся, еще немного повысил громкость голоса и торжественно объявил итоги:

— Завтра в финальном соревновании примут участие. Финеус Мэйгрин — тридцать два балла! Уильям Цеперти — тридцать один балл! И Леамистрель Тулглторн — тридцать шесть баллов. Остальные не прошли отметку в тридцать баллов и выбывают из соревнования.

По группе вылетевших участников пролетел разочарованный стон.

— Почему это у магика тридцать шесть баллов? — возмутился господин Мэйгрин. — Вам ведь передали, что он пользовался накопителем магии! Он должен был получить штраф, а то и быть дисквалифицированным!

— Да, передали, — спокойно кивнул судья. — Но это не запрещено правилами, и мы не стали его штрафовать.

Господин Мэйгрин захлебнулся собственным возмущением.

— Что, съел? — не сдержался Крис и почти показал аристократу неприличный жест, но Марина успела перехватить его руку.

— Господа, не надо ссориться! — наконец, вмешался в происходящее ректор, все это время как будто безучастно наблюдавший за действом со своего празднично украшенного кресла возле судей.

Он вышел на игровое поле, чтоб его было лучше видно, и развел руки в стороны, призывая взволнованную публику к тишине. Люди снова замолкли: микрофонов и усилителей в этом мире не было, так что публика была приучена слушать, не перебивая выступающих болтовней и звонками мобильников.

— Завтра у нас финал, — сказал ректор. — Традиционное создание эликсира здоровья — символа Академии. Сложнейшего по рецептуре и исполнению зелья, требующего и теоретических знаний, и отточенных навыков, и умению добывать и концентрировать магическую энергию.

— Вот именно — добывать энергию! — снова подал голос «из зала» старший Мэйгрин. — А у вас тут незаконное использование накопителей! Я тогда тоже обеспечу своего сына!

— Это ваше право, — кивнул ректор, вызвав тем самым легкую волну удивления зрителей. — Как сказали судьи: правилами это не запрещено. Вы можете покупать своему сыну любые алхимические реагенты, на которые только хватит средств. А пока давайте еще раз поздравим и отпустим наших чемпионов. Их еще ждет домашнее задание: подготовить и насытить магией основу для эликсира здоровья!

Актеллий Денеб отступил в сторону и сделал знак троим финалистам выйти на поклон.

— Поаплодируем победителям сегодняшнего тура! — громко сказал он.

Троица ребят под торжественную музыку вышла вперед. Судьи поднялись из-за своего стола и вручили им дипломы. Что на них было написано, Марина не разобрала, так как все еще не научилась читать на местном языке. Но вряд ли эта филькина грамота что-то значила. Вручение дипломов было просто поводом для Академии лишний раз показать своих победителей, а победителям — получить кусочек славы.

Аплодировали ребятам долго. Судьи пожимали им руки и что-то говорили. А потом еще к импровизированной сцене выбежала толпа каких-то девиц с букетами, и все они полезли к Финеусу, треща на все лады свои поздравления.

Впрочем, этому никто не удивился. Удивились совсем другому моменту: когда Леам уже собрался уходить, оттесненный толпой девиц, к нему подошла всего лишь одна девушка и протянула один единственный цветок. Но что-то, видно, было в этой девушке, что люди разошлись от них в разные стороны и принялись переговариваться. Девушка тоже обменялась с Леамом парой слов. Оба улыбнулись, и она ушла.

Леам проводил ее ошарашенным взглядом, а люди вокруг него зашушукались еще более интенсивно, из чего Марина сделала вывод, что девица с цветком — из числа высокопоставленных господ, и ее жест был неожиданным для окружающих.

— Есть! — за спиной Марины Флокси и Кассандра дали друг другу «пять».

— Та-а-ак! — со всей сердитостью развернулась к ним девушка, поняв, что тут что-то нечисто. — Пояснить ничего не хотите?

— Да мы так, чуть-чуть совсем, — покраснела Флокси.

— Почти не соврали, — подтвердила Касси.

— Отставить болтовню! — скомандовала Марина. — Четко и по существу: что натворили?

Девочки переглянулись, вздохнули и признались:

— Мы вчера слух пустили, что Леам — эльфийский принц из забытого рода.

— Зачем? — Марина хлопнула себя ладонью по лбу.

— Да никто не поверил, честное слово! — заверила ее Флокси. — Ну, серьезные люди, по крайней мере. Только дуры всякие.

— Ага, — закивала Касси. — И нас эта дама поймала на сплетничестве.

— Очень устыдила, — призналась Флокси, краснея еще гуще и принимаясь ковырять носком туфли землю.

— Угу, — вздохнула Касси.

— Ну, а мы ей в ответ и сказали: мол, про нас всякие гадости рассказывают — так это можно, а хорошее что сочинить — так сразу нельзя! — продолжила Флокси, сжав кулачки.

— А она оказалась хорошая и все поняла, — добавила Кассандра, смущенно теребя свои завитые патлы.

— Ага, — закивала феечка. — Простила нас. Порасспрашивала про нашу жизнь, про Леама…

— … ну, мы ей рассказали как есть: что он умный, добрый, справедливый, талантливый, красивый…

— … но его никто не любит, потому что он эльф. И на работу не берут, везде издеваются…

— … и что он первый раз решил поучаствовать, а над ним все смеются, потому что он самоучка…

— … и она сказала…

— Хватит! — прервала этот поток Марина. — Вы мне одно скажите: вы во всем признались и больше ни о чем не приврали?

— Да! — хором ответили девочки.

— Извинились?

— Да!

— Ну и ладно, — ответила Марина, отпуская их с миром. — А то я уж успела всякого надумать: что Леам влюбился в благородную, что приведет ее к нам, и мне с ней общаться надо будет.

Девочки обменялись очень многозначительными взглядами.

— Что? — не выдержала Марина.

— Мы ее в гости позвали, — хором, будто близнецы, признались эти хулиганки.

Марине оставалось только хлопнуть себя ладонью по лбу. Вот только аристократов она еще в своем раздолбанном «поместье» — с удобствами во дворе, разномастной мебелью и алхимической посудой вместо столовых наборов — и не принимала.