Мороз и ярость

ГЛАВА 16

З

а пределами подавляющего количества огней вокруг театра на улицах гораздо меньше народу. На то, чтобы найти библиотеку, у меня уходит почти столько же времени, сколько на то, чтобы пробежаться туда трусцой. Я мчусь по улицам города, мой личный дрон все еще гудит над головой. Сначала я даже не понимаю, что нашла библиотеку.

Здание массивное. Я с благоговением разглядываю квартал. Оно должно занимать как минимум два городских квартала. Моя старая библиотека по соседству была не очень маленькой, но она могла бы поместиться в углу этого здания. С другой стороны, это была всего лишь местная библиотека для нашего района.

Как и многие общественные здания с тех пор, как боги взяли власть в свои руки, библиотека выглядит изношенной. Жрецы не особо ценят образование, и они контролируют денежные потоки на нашей территории. Государственное финансирование ушло в прошлое, и библиотеки пострадали почти сразу. Люди, которые понятия не имеют, как критически мыслить, не знают, что им следует подвергать сомнению статус — кво.

Мой отец рассказывал мне, что многие люди думали, что пробуждение богов решит все проблемы, преследующие наш мир. Что они даруют благословения за хороший урожай и мудрость, и приносят богатство и жизненную силу людям. Но богам было все равно. Они проснулись и относились к миру как к вечеринке, которая была приостановлена. Некоторые очень быстро поняли, что склонение к ногам богов дает им доступ к большему, чем большинству других. Любой, кто не прислушивался к богам или не хотел становиться подхалимом, оказывался в грязи.

Хотя, как бы мне ни было неприятно это признавать, не все боги такие ужасные, как другие. Некоторые хуже. Намного хуже.

Оба моих родителя были учителями, и мой отец внушал мне важность учебы, даже когда школа не могла дать мне достойного образования. Пока я росла, я часами просиживала в городской библиотеке. Сначала с моим отцом, а потом, после его смерти, я ходила и читала все, что попадалось под руку. Это помогло мне почувствовать связь с ним, когда у меня никого не осталось.

Все сотрудники нашей местной библиотеки были волонтерами. Интересно, здесь то же самое? Как бы мне ни было больно, я надеюсь, что это так. Возможно, есть небольшая вероятность, что я смогу найти местечко, где можно спрятаться до закрытия библиотеки.

Я останавливаюсь рядом с указателем на тротуаре. Прикрепленная к нему табличка сообщает, что у меня есть около двадцати минут в запасе, прежде чем они закроют двери. Черт. Этого времени будет недостаточно, чтобы выяснить то, что мне нужно знать.

Я взбежала по ступенькам, миновав льва на пьедестале больше, чем в натуральную величину, и фонтан, полный застоявшейся дождевой воды. Мутно — зеленая лужа — рай для комаров, если я когда — либо видела таковых. Проходя под большим сводчатым входом, я замечаю еще одного льва, на этот раз с резной головой, который смотрит на меня сверху вниз. Вид этих львов освежает мою память. Первым испытанием Геракла было победить немейского льва. И наша первая задача — найти то, что скрывает «Nemean Enterprises». Тот факт, что мне повсюду мерещатся львы, — это просто способ судьбы посмеяться надо мной за невежество.

Толкая дверь, я испускаю тихий вздох, когда она открывается без сопротивления. Я боялась, что двери будут заперты. Дрон все еще следует за мной. Я закрываю дверь, прежде чем он влетает внутрь здания, не поднимая головы, чтобы скрыть ухмылку. Отсоси.

Внутренняя часть библиотеки внушает такой же трепет, как и внешняя. Конечно, этому месту не помешала бы хорошая уборка, но грязь не скроет красоту этого места. Все отделано мрамором, с лестницами по обе стороны от большого входа, которые ведут наверх. Передо мной три арки, которые повторяют те, что снаружи. Я останавливаюсь перед ними, понятия не имея, куда, черт возьми, идти. Я даже не уверена, что мне нужно найти на данный момент.

Всю информацию, которую я могу узнать о «Nemean Enterprises». Это то, что мне нужно. Есть ли у них здесь компьютеры? Если есть, то как они удерживают людей от их кражи? Как насчет газетных статей или документации о семье? Любая из них может дать мне больше информации о компании.

Я потираю голову, чувствуя, как между бровями начинает расцветать головная боль. Как, черт возьми, я должна разобраться в этом и выполнить все, что они от меня хотят, за двадцать четыре часа?

Я расправляю плечи и жалею, что не могу снять всю эту неудобную кожу. Я вроде как думала, что мы отправимся в бой, и это было бы полезно и защитило бы любой участок кожи, который она прикрывает. Я не ожидала, что буду сидеть в библиотеке и заниматься исследованиями.

Интересно, не будет ли кто — нибудь возражать, если я сниму штаны.

Улыбаясь сама себе, я осматриваю комнату, замечая табличку с перечнем различных комнат и их расположением. Две вызывают мой интерес: раздел местной истории и генеалогии и компьютерный зал. Зная, что библиотека скоро закрывается, я сначала выбираю компьютерный зал. Если мне удастся проникнуть сюда на ночь, добраться до компьютеров, вероятно, будет сложнее.

Я взбегаю на третий этаж, мои дурацкие кожаные штаны поскрипывают на ходу. Мой желудок урчит, напоминая мне, что я давно ничего не ела. Очень жаль, тело. У меня нет денег, и, если я не собираюсь где — то воровать еду, моему желудку придется подождать. Я замечаю нескольких людей, слоняющихся вокруг, но они по большей части игнорируют меня. Удивительно. Я одета так, словно сошла со съемочной площадки эпического фильма. Очевидно, это здесь никого не смущает.

Поднявшись по ступенькам, я поражаюсь великолепию. Это ротонда со сводчатыми потолками и фреской в центре. Это изображение Прометея, который принес людям огонь с небес. Я останавливаюсь и, прищурившись, смотрю на картину, чувствуя себя так, словно получаю пощечину с предупреждением. Прометей оказался привязанным к скале, в то время как орел бесконечно поедал его печень, и все потому, что он помогал людям. Или, может быть, это признак того, что иногда создание перемен требует смелости.

Независимо от того, какое послание я уношу, от всего этого захватывает дух. Даже если оно пыльное и картина начинает трескаться.

Когда я иду по указателям, направляющих в сторону компьютеров, меня снова поражает массивность помещения. Пространство размером с футбольное поле, заполнено рядами столов, а стены уставлены книгами. Здесь также есть несколько человек, в основном сгрудившихся вокруг небольшой коллекции компьютеров в углу. Стараясь казаться спокойной и делать вид, что я вписываюсь в обстановку, я отхожу в угол и сажусь в деревянное кресло перед компьютером. Я выбрала самый дальний, но опять же, все слишком поглощены своими делами, чтобы беспокоиться о моих. Аминь, люди.

Я достаточно хорошо разбираюсь в компьютерах, благодаря двум, которые были у нас в местной библиотеке, и нескольким, которые были в нашей средней школе. Они использовали их, чтобы обучить нас основам поиска в Интернете. Не то чтобы мы делали на них домашнюю работу. Это было скорее из вежливости, поскольку вероятность того, что у кого — нибудь из нас когда — нибудь появятся собственные компьютеры, была нулевой.

У элиты в домах есть навороченные телефоны и компьютеры, но у низшего эшелона общества, которым являются все остальные, есть самое необходимое. Мой телефон предназначен только для звонков и прикреплен к стене на кухне.

Машина гудит и стонет, просыпаясь. Мои пальцы ложатся на клавиатуру, нетерпеливо постукивая по клавишам, но не нажимая на них. Расти среди могущественных богов — странная вещь. Все, что я когда — либо знала, — это жизнь под пренебрежительным правлением олимпийцев. Зевс и Гера контролируют Северную Америку, но я, честно говоря, не понимаю почему. Зачем беспокоиться? Они не проявляют интереса к управлению страной и не хотят заниматься повседневной рутиной по созданию законов и их соблюдению. Они здесь для того, чтобы им поклонялись, и именно на этом они сосредоточены.

Я слышала, что на других территориях все не так плохо, как у нас. Что Афина, Аполлон, Деметра и даже Арес создали более справедливую иерархию в своих землях, но это всего лишь слухи. Не похоже, чтобы кто — то из моих знакомых побывал в тех местах и рассказал мне об этом из первых рук. Говорят, что жрецы, проживающие за пределами нашей территории, не обладают никакой властью. Принимать желаемое за действительное — надеяться, что весь мир не такое уж дерьмовое место.

Я запускаю поисковую систему и набираю «Nemean Enterprises». Страница заполняется записями, и я бегло просматриваю их, сначала находя веб — сайт компании. Главный экран черного цвета с золотой трехмерной головой льва, которая вращается по кругу. Я просматриваю параметры страницы и нажимаю на ссылку на биографию компании.

«Nemean Enterprises» имеет богатую и продолжительную историю с нашими достопочтенными богами. Как только они проснулись, основателю Луису Немеану стало ясно, что им понадобится поддержка в защите их частной жизни. Начав сначала с физической безопасности, компания со временем превратилась в ведущую в мире фирму по обеспечению безопасности программного обеспечения. Подобно великому Немейскому Льву древности, «Nemean Enterprises» обеспечивает непроницаемую систему безопасности, которая хранит информацию богов в такой же безопасности, как врата Ада.

Нынешний генеральный директор Лиланд Немеан открыл новую эру цифровых гарантий и поддерживает тесные личные отношения с богами. В «Nemean Enterprises» ваша конфиденциальность является нашим приоритетом.

Я приподнимаю бровь. Конечно, ваша конфиденциальность является их приоритетом, если вы божество. Единственная реальная вещь, о которой говорит мне общая биография, это то, что нынешний генеральный директор — Лиланд Немеан. Мои пальцы стучат по клавиатуре, пока я ищу буквы, чтобы набрать его имя в строке поиска. Появляющиеся записи бесконечны. В этом поиске гораздо больше фотографий компании, чем их было.

Лиланд — подтянутый мужчина лет сорока — пятидесяти с копной густых волос песочного цвета, которые, похоже, были приведены в порядок средствами для укладки. На всех фотографиях он запечатлен с красивыми молодыми женщинами на различных мероприятиях Олимпа. Нет ни одной его фотографии с богами, но, похоже, за последние пятнадцать лет он не пропустил ни одной их вечеринки.

Я щелкаю и возвращаюсь назад, ища все, что бросается в глаза. Наверное, это как порно: не знаешь, как сформулировать запрос, но узнаешь, когда видишь. Лиланд был женат четыре раза, и его нынешняя жена моложе его на тридцать лет. Я действительно надеюсь, что ей это нравится.

Углубляться в историю Лиланда, наверное неправильно, и я почти возвращаюсь к чтению о компании, когда мое внимание привлекает фотография. Я нажимаю на ссылку и почти закрываю ее, когда вижу, что это таблоид, почти не заслуживающий доверия, но инстинкт удерживает меня. Я научилась никогда не игнорировать этот внутренний голос. Замечать несправедливость — это часть натуры моей Фурии.

Ссылка на статью содержит достаточно информации только для того, чтобы привлечь людей к клику. У генерального директора Nemean Enterprise и самого желанного холостяка Нового Олимпа есть секрет… Вот и все. Информация обрывается, но на фотографии изображена молодая женщина примерно моего возраста. У нее густые песочно — светлые волосы, которые напоминают мне львиную гриву и развеваются у нее за спиной, когда она идет по улице, держа в руках чашку кофе.

Серьезно, моя жизнь так разительно отличается от жизни этих людей. Мы едва могли поддерживать запасы в продуктовом магазине по соседству, но эта женщина важно вышагивает по улице в своих огромных солнцезащитных очках, развевающемся на ветру шарфе позади нее и с сумками для покупок, зажатыми в руке, в которой нет одноразовой кофейной чашки. Я пытаюсь не обижаться на нее до того, как узнаю о ней что — нибудь, но это трудно.

Я нажимаю на статью, надеясь, что не собираюсь загрузить вирус на компьютер библиотеки. Веб — сайт определенно сомнительный. Он полон дразнящих заголовков, которые раскрывают лишь частичную правду, но я игнорирую искушение кликнуть по другим заголовкам.

Что — нибудь вроде «У Зевса есть другая любовница?» Хм, да, наверное.

Или «Наказала ли Гера последнюю возлюбленную Зевса неизлечимым проклятием?» Хороший шанс.

Однако эта статья о Лиланде Немеане и его предполагаемой дочери. Хм. Я бегло просматриваю плохо написанные абзацы, в которых утверждается, что эта женщина, Эйла Лонг, является внебрачным ребенком Лиланда Немеана. В статье не указано, почему она держится в секрете, просто ходят слухи, что она стала результатом романа, когда Лиланд был женат на своей первой жене. Меня это волнует? Нет.

Эйла Лонг — тусовщица. Быстрый поиск по ее имени выдает десятки фотографий, на которых она в причудливых нарядах танцует и выпивает в одном и том же месте снова и снова. Это клуб под названием «Элизиум». Она никогда не надевает одно и то же дважды, и есть много фотографий, на которых она демонстрирует это в полной мере.

Меня это расстраивает? Да, но все, что имеет значение, — это найти ответ на этот первое испытание. Я вытаскиваю листок бумаги, который засунула в задний карман, и смотрю на слова. Если у Лиланда есть дочь, она могла бы быть ему дорога. Она должна быть таковой, но кто знает, заботится ли он о ней вообще. А еще в подсказке есть слово «спрятать».

Достаньте то, что является самым ценным и что «Nemean Enterprises» пытается спрятать.

Очевидно, что это Игра слов. Еще один быстрый поиск освежает мою память об испытаниях Геракла. Первоначальным испытанием, с которым столкнулся Геракл, было принести шкуру немейского льва. Поскольку я сомневаюсь, что они хотят, чтобы мы освежевали Лиланда, это, вероятно, не является целью здесь. Но что, если это действительно что — то или кто — то, кого он пытается спрятать? Вопрос «почему» не дает мне покоя. Зачем богам понадобилось это делать? Если Лиланд работает на них и они настолько близки, как написано в биографии на веб-сайте компании — что крайне маловероятно, — тогда зачем раскрывать секрет, который он пытался сохранить?

Боги — придурки. Велика вероятность, что это единственное возможное объяснение.

Свет мигает, и женщина, которая ни на день не моложе девяноста пяти, стучит тростью по столу. — Мы закрываемся через пять минут. Убирайся.

Сразу к делу. Она мне нравится.

Теперь нужно найти место, где можно спрятаться. Ванные комнаты — плохой выбор. Если кто — то действительно проверяет, прежде чем запереться, то он обязательно заглянет туда. Мне нужен темный угол, где никто не будет утруждать себя поисками. Я закрываю компьютер и с усилием встаю. Мои штаны сели, пока я сидела? Сиськи Зевса, я серьезно подумываю о том, чтобы сорвать эти штуки, как только все двери закроются. Меня беспокоит только то, что я больше не смогу их надеть, и мне придется придумать, как выполнить оставшуюся часть этого испытания без штанов.

Я двигаюсь вместе с горсткой людей, покидающих эту секцию, но останавливаюсь на втором этаже, крадусь по тускло освещенному коридору. Никто даже не смотрит в мою сторону. Все на этом этаже отделано тем же белым мрамором, что и главный вход, но здесь, наверху, лампочки перегорели и нуждаются в замене. Спеша по коридору, я замечаю кладовку с надписью «Принадлежности» и колеблюсь, прежде чем решиться войти. Открывая дверцу, я мельком вижу содержимое внутри. Там есть швабра и ведро, рулон промышленных бумажных полотенец, о существовании которых я и не подозревала, и веник с потрепанной и погнутой щетиной.

Я врываюсь внутрь и закрываю дверь, обдавая себя протухшим запахом влажной швабры. Все, что теперь остается делать, — это ждать.