Мороз и ярость

ГЛАВА 21

И

снова все чемпионы собрались в тренировочном зале, когда стилисты закончили их подготовку.

— Вау. Ты выглядишь потрясающе. — Ларк улыбается мне, когда я выхожу из комнаты Эстеллы. Мне не стыдно признаться, что я немного напыщена. В таком наряде трудно этого не делать.

Я отрывисто киваю ей головой. — Ты тоже.

А так и есть. Очевидно, ее стилист решил усилить милую и невинную атмосферу, которая уже присутствует у Ларк. У ее платья облегающий лиф с вырезом сердечком, но юбка из нескольких слоев фатина, доходящая до середины икр. Платье нежно — розового цвета с тонким прозрачным слоем, украшенным аппликацией в виде цветов. Ее вьющиеся волосы зачесаны набок, а в остальном распущены.

Контрастом с ее миловидностью является мой собственный образ «не связывайся — с–этой — сукой». Платье, которое выбрала Эстелла, превосходит все, что я когда — либо видела. Всунуть меня в него — это подвиг, за который она должна получить чертову прибавку к зарплате. Я найду ее позже, чтобы попросить помощи снять его. Лиф представляет собой геометрическую головоломку из тонких полосок ткани, которые складываются и оборачиваются вокруг моего тела, но оставляют на виду ромбы кожи на животе и над грудью. Юбка длиной до пола — прозрачный черный материал, который медленно переходит в красный, ближе к полу. По обеим сторонам юбки идут разрезы, и я бы показала миру свое влагалище, если бы не пара черных трусиков под ним..

У меня чертовски высокие туфли с ремешками. Если мне по какой — либо причине придется бежать, я пропала. По крайней мере, я умру потрясающе красивой. С другой стороны, каблуки можно использовать как оружие. Выколоть кому — нибудь глаз моим каблуков было бы потрясающе.

Дрейк и Атлас заходят в тренировочный зал, за ними остальные, но мой взгляд сразу же приковывается к Атласу. Блять. На нем костюм — тройка, идеально сшитый по фигуре. Он должен выглядеть чопорным и скованным, но это не так. Кажется, у меня слюнки текут. Я мысленно ругаю себя. Атлас играет в свою собственную Игру. Я не знаю, в чем дело, но я не доверяю ему, независимо от того, чего хочет мое тело. Танец, который мы разделили в Элизиуме, в значительной степени доказывает это. Он использовал свое тело, отвлекая меня своими твердыми мускулами и удивительно горячими движениями, чтобы допросить меня.

Рядом с Атласом Дрейк выглядит так, будто собирается на гораздо более крутую вечеринку. Его рубашка кричащая, с каким — то ярким цветочным рисунком, который должен выглядеть нелепо, но на фоне его темной кожи он выглядит как чертова модель. Дрейк издает свистящий звук, когда Грир протискивается мимо него. Ее платье простое, но элегантное, с глубоким вырезом спереди и таким же сзади. Оно затягивается на талии и ниспадает до пола. Это глубокий темно — коричневый цвет, который придает ее коже сияние.

— Давайте покончим с этим дерьмом, — рычит Грир, останавливаясь рядом со мной и скрещивая руки на груди. Взгляд Дрейка немедленно устремляется к ложбинке, которую она приподняла, пока Грир не щелкает на него пальцами. — Глаза.

Дрейк пожимает плечами, а затем улыбается. — Как я мог упустить возможность полюбоваться таким прекрасным зрелищем.

Грир закатывает глаза и поворачивается ко мне. Я в замешательстве. Мы стали друзьями в какой — то момент? Это странно.

Прежде чем кто — либо из нас успевает что — либо сказать, в комнату заходит стражник, который сопровождает нас повсюду. — Пошлите.

Такая обаятельная личность. Мы собираемся вокруг, Престон подходит слишком близко, на мой вкус. Он выглядит придурковато в полосатой рубашке, застегнутой до подбородка. Поверх него кожаная куртка, настолько облегающая, что я не уверена, как он в нее втиснулся. Его узкие черные брюки дополнены парой ботинок с заостренным носком. Он не выглядит крутым, просто как абсолютный мудак.

Конечно, ему приходится наклониться поближе ко мне, его взгляд автоматически опускается на ромб обнаженной кожи над моей грудью. — Кто знал, что мусор можно отмыть.

Его дыхание овевает кожу моего плеча, и я внезапно чувствую потребность еще раз принять душ. Я медленно поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него.

— Жаль, что этого нельзя сказать о полировке дерьма.

Мы все прижались друг к другу так близко, что каждый может слышать наш разговор. В то время как Джейд и Шафран захихикали над комментарием Престона, в ответ на мой раздалось настоящее фырканье.

— Ты сука, — шипит Престон, поднимая руку. Прежде чем я успеваю подумать о том, чтобы пнуть его по яйцам, Атлас встает между нами.

— Пошлите отсюда, — командует он, и голова стражника вскидывается при звуке. Однако он не спорит, и в следующую секунду нас всех переносят из лагеря.

Разница температур ощущается сразу, за ней быстро следует тот факт, что наступила ночь. В лагере было еще далеко за полдень, но где бы мы сейчас ни были, луна стояла высоко в небе. Здесь намного холоднее, и мое легкое платье не обеспечивает никакой защиты от холодного ветра, который овевает нас.

Я оцениваю наше местоположение и разинув рот смотрю на открывшееся передо мной зрелище. Мы не совсем в помещение, потому что все открыто стихиям, но по сути это пышный сад с колоннами, образующими прямоугольный периметр вокруг нас. По всему саду разбросаны диваны и шезлонги, а люди расположились поверх мебели, как будто их наняли для создания живого искусства. Кстати, повсюду статуи, выставленные на коротких пьедесталах. За исключением того, что они не вырезаны из камня. Это люди, раскрашенные так, чтобы выглядеть как статуи, и сидящие совершенно неподвижно. Я могу видеть их пульс или небольшие движения грудной клетки, поднимающейся и опускающейся при дыхании. Что за дерьмовая работа.

Цветущие виноградные лозы ниспадают с каждой поверхности, и все вокруг сверкает так, будто кто — то насыпал на все блестки.

Теперь, когда мы здесь, я понятия не имею, что мы должны делать? У других, похоже, нет такой же проблемы. Престон, Джейд, Шафран и Тайсон немедленно отходят от нашей группы. Атлас не отстает от них.

— Эм, куда все идут? Нам стоит что — нибудь сделать? — Джаспер шепчет, подходя ко мне. Они нарядили его в пару отглаженных черных брюк, приталенную серую рубашку на пуговицах и подтяжки. Его рукава закатаны, демонстрируя татуировки на руках, а длинные блестящие волосы собраны сзади в неряшливый пучок у основания шеи. Я бы не подумала, что подтяжки могут хорошо смотреться, но Джасперу это удается.

— Они идут общаться. — Нико подходит с другой стороны от меня.

Его рыжие волосы почти нереального цвета, они такие яркие. Они не сочетаются с его гигантским телом, как будто принадлежат морской нимфе или чему — то в этом роде. И все же они выглядят на нем идеально. А вот с его костюмом я не уверена, что смогу его поддержать. Его стилист одел его в черно — серый клетчатый костюм, черная рубашка под ним расстегнута до половины груди. Я почти замечаю сосок.

— Мы можем просто пообщаться сами с собой? — Спрашивает Грир, рыча в бокал с шампанским. Откуда она это взяла?

Я вытягиваю шею в поисках официанта, но никого не вижу. Не то чтобы выпить было хорошей идеей. На самом деле, это была бы ужасная идея.

— Они хотят, чтобы мы встретились с богами, от которых мы выступаем, — говорит Ларк, входя в наш круг. У нее также есть бокал шампанского. Ну, черт возьми, теперь я действительно хочу выпить.

Хотя… Подожди. Они хотят, чтобы мы встретились с богами, за которых мы выступаем. Я должна встретиться с Аресом? Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, по позвоночнику пробегает нервная дрожь. Я провожу пальцами по цепочке маминого ожерелья и делаю глубокий вдох. Все будет хорошо. Мне просто нужно держать рот на замке и не оскорблять богов. С этим я справлюсь. Вероятно.

— Хм, я не знал, что моя мама будет здесь, — говорит Джаспер удивленно, но не огорченно. Я уделяю ему все свое внимание.

— Кто твоя мама?

Боги пригласили родителей чемпионов на эту вечеринку? Видит ли Джаспер свою маму где — нибудь в толпе? Оба моих родителя умерли, так что их все равно здесь не было бы, но это кажется странным.

— Афина. — Джаспер опускает руку, как будто в этом нет ничего особенного.

Моя голова откидывается назад, и я смотрю на него широко раскрытыми глазами. — Прости, что?

Джаспер поворачивается, чтобы посмотреть на меня; его брови слегка приподнимаются, а на губах появляется улыбка. — Ты спросила, кто моя мама. Это Афина.

Я наклоняюсь к нему чуть ближе, хотя уверена, что боги могли бы услышать меня, если бы захотели. Я пока не заметила никого из них в это пространстве, но это не значит, что их здесь нет. Мама Джаспера, очевидно, где — то в пределах его видимости.

— Я думала, ты не из числа профессиональных участников?

Большинство чемпионов, которые тренировались с детства, являются детьми богов или, по крайней мере, в их жилах течет какая — то доля божественной крови. Либо так, либо они являются частью супер элиты. Ни у кого больше нет денег, чтобы позволить себе отправлять своих детей в эти тренировочные комплексы. Плюс, кто захочет жертвовать своими детьми? Боги в буквальном смысле делают это, чтобы уничтожить всех своих незаконнорожденных детей. Это одна из причин существования этой чертовой Игры — устранить те слои населения, которые могли бы обладать властью. Богам не понравилось бы, если бы кто — то был достаточно силен, чтобы восстать и поставить их на место.

— Это не так. — Джаспер качает головой. — Афина думает, что они ужасны. Она вырастила меня и не отослала прочь. Но она также держала меня подальше от всего этого.

— Ты не вызвался участвовать в Играх добровольно? — Афина правит территорией, которая раньше была большей частью Азии. Честно говоря, я мало что знаю о ней, за исключением того, что она должна быть девственницей. Школьникам она представляется иконой добродетели, и почему мы все должны избегать секса. Очевидно, это не совсем так, поскольку Джаспер — ее сын. Но если Джаспер рос вместе с ней, как он оказался участником Игр на территории Зевса и Геры?

Глаза Джаспера полуприкрыты, намек на гнев просачивается сквозь его спокойный характер. — Нет. Я здесь учился. Узнавал, как управляются разные территории.

Это все, что он говорит, и я принимаю это кивком. В любом случае, это не мое дело. Я удивлена, что он поделился со мной и так многим.

— Мне нужно пойти поздороваться. — Джаспер ухмыляется и кивает в сторону огромного дольмена в конце сада. Там есть два мегалита, подпирающих третий, с цветущими виноградными лозами, растущими по бокам камня. Афина стоит рядом с гигантскими камнями и разговаривает с несколькими людьми, собравшимися вокруг нее.

Не знаю, почему я ожидала, что она будет в модной тоге, но это не так. Как и у Джаспера, у нее длинная копна гладких черных волос. На ней идеально сшитый желтый костюм. Я была бы в нем похожа на банан, но она элегантна и очень пугающая. Она приветствует Джаспера с протянутыми руками и притягивает его в объятия, теребя за его растрепанный пучок, пока разговаривает с ним. Она намного ниже его, и мой мозг не знает, как справиться с тем, что богиня выглядит так по… материнским.

Я этого не предвидела.

— Здесь есть еще чьи — нибудь мама или папа? — Я спрашиваю группу вокруг меня.

— Никто из наших родителей не олимпийцы, — говорит Ларк. — Но есть Деметра. Я лучше паду ниц перед богиней. — Ларк подмигивает мне, подплывая к богине, которая только что вошла в сад через дольмен.

Я едва замечаю ее, потому что мои глаза прикованы к трем людям позади нее. Аид, Персефона и Арес. Никто из этих людей не нуждается в представлении. Они такие же знаменитости, как любой музыкант или актер. Несмотря на то, что большинство из нас слишком бедны, чтобы когда — либо посетить концерт или посмотреть шоу по телевизору, которого у нас нет, индустрия развлечений по — прежнему процветает. Боги и элита любят, когда их развлекают.

Даже издалека я чувствую силу вокруг Ареса. Он подобен шторму, бушующему в небе, и все мы в одной секунде от того, чтобы быть втянутыми в торнадо. Он, должно быть, семи футов ростом, с каштановыми волосами, ниспадающими на воротник, задумчивыми глазами и темной щетиной, покрывающей подбородок. Как и Афина, он одет в обычную одежду, а не в набедренную повязку или что — то в этом роде. На самом деле, на нем костюм — тройка, совсем как на Атласе. Честно говоря, я не знаю, на ком из них он смотрится лучше. Бог или засранец, который прижимал меня к себе на танцполе, а потом повернулся и начал флиртовать с избалованной светской львицей.

Я подумываю о том, чтобы подняться и пойти к Аресу, но мне не обязательно это делать. Он уже направляется ко мне. Остальные чемпионы рядом со мной разбегаются, отправляясь на поиски своих собственных богов, в то время как бог войны медленно приближается ко мне.

Мое сердце тяжело колотится в груди, но я дышу спокойно. Сегодняшняя ночь не похожа на ночь, когда я умру. В любом случае, зачем ему убивать своего чемпиона еще до конца Игр?

Мрачное выражение его лица медленно расплывается в улыбке, как раз когда Арес останавливается передо мной. Это настолько сбивает с толку, что мой рот приоткрывается в изумлении.

— Рен Торрес. Теперь ты можешь поклониться мне в ноги. — Голос Ареса — глубокий рокот, подчеркивающий его божественность. Ни один человек так не звучит.

Я захлопываю рот и быстро обдумываю варианты. Я могла бы плюнуть Аресу в лицо и получить по губам. Как будто, в буквальном смысле, его кулак может проделать дыру в моем черепе. Или я могу врезать коленом ему по яйцам и, скорее всего, мне оторвут руки.

Черт побери. Мне придется поклониться.