Москва. Близко к сердцу (Страницы героической защиты города-героя 1941—1942)

Марш в бессмертие

Предосторожности ради парад начался на два часа раньше, чем бывало до войны, — в восемь утра. Когда куранты отбили восемь ударов, принимавший парад маршал Буденный выехал на гнедом скакуне из Спасских ворот.

За пять минут до парада на Мавзолей поднялись члены Политбюро.

Сталин был в хорошем настроении. Показывая на небо, сказал:

— Везет большевикам.

Снег шел все усерднее. Небо сделалось цвета шинельного сукна. Снег набросил белые маскировочные халаты на шеренгу голубых елей. Ветер сметал белую пыль с зубцов Кремлевской стены, и казалось — это пороховой дым стелется над твердыней.

Кое-где виднелись следы камуфляжа. Летом стену маскировали под зеленую аллею — затруднить ориентировку вражеским летчикам. Осенью 1941 года Мавзолей прятали под макетом двухэтажного фанерного дома с мансардой; перед парадом макет разобрали.

Небольшая группа корреспондентов собралась у левого крыла Мавзолея. До войны во время парадов на этом месте обычно толпились военные атташе. Сейчас их не видно, посольства эвакуированы.

У входа в Мавзолей, как и в мирное время, стояли часовые, хотя гроб с телом В. И. Ленина еще в июле эвакуировали на Урал.

Микрофоны на площади уже включили. С Мавзолея послышались реплики Сталина, не рассчитанные на трансляцию. Когда Буденный поравнялся с командующим парадом генералом Артемьевым, до стоящих внизу донеслись слова Сталина: "А здорово поддувает!.."

Буденный поздоровался с войсками: "Здравствуйте, товарищи! Поздравляю с праздником!.." Отдал команду: "Парад, вольно!", по-кавалерийски легко спрыгнул с коня и, провожаемый раскатистым "ура-а-а!", направился к трибуне. Артемьев легким кивком подал капельмейстеру знак — сыграть сигнал "Слушайте все".

Вопреки традиции с речью выступил не принимающий парад, а Председатель Государственного Комитета Обороны Сталин. После речи оркестр заиграл "Интернационал", ему аккомпанировал орудийный салют. В непосредственной близости к линии фронта салют прозвучал, как залпы по противнику…

В то утро, из разумных требований безопасности, предполагалось, что радиотрансляцию с Красной площади услышат только москвичи. Противник на ближних аэродромах не должен был знать, что в эти минуты с трибуны Мавзолея говорит Сталин.

Перед тем как подойти к микрофону, Сталин спросил у Пронина, транслируют ли? Пронин ответил: только на Москву. Сталин еще раз посмотрел на низкое пасмурное небо за снежным пологом и распорядился — транслировать парад на всю страну. Как известно, речь Сталина в то утро начали передавать по радио с опозданием.

Через сорок три года после исторического парада, незадолго до 67-й Октябрьской годовщины, беседуя с В. П. Прониным о делах "давно минувших дней", я попросил его объяснить, чем была вызвана длительная заминка в трансляции речи.

— Выслушав тогда новое указание, я, до того как Сталин подошел к микрофону, побежал по лестнице Мавзолея вниз, к телефону. Радиотрансляцией командовали с Центрального телеграфа. Вызвал дежурную: "Давайте передачу на всю страну". — "Не имею права". — "Срочно позовите начальника телеграфа". Когда тот подошел, передал ему распоряжение. "Не имею права. У меня нет разрешения НКВД". — "Генерал Серов стоит рядом. Передаю ему трубку. Он подтвердит распоряжение". После короткого разговора с Серовым начальник телеграфа приказал транслировать речь на всю страну…

Но пока Пронин добежал до телефона, пока шли переговоры, утекло немало минут.

Поздравив воинов, советский народ с 24-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции, Сталин говорил о тяжелых условиях, в которых празднуется 24-я годовщина, о положении на фронте. Но закончил речь словами, которые воодушевили не только советских людей, но и все народы, подпавшие под фашистское ярмо.

Напутствием, заклинанием, благословением прозвучали для участников парада слова Сталина:

— На вас смотрит весь мир, как на силу, способную уничтожить грабительские полчища немецких захватчиков. На вас смотрят порабощенные народы Европы, подпавшие под иго немецких захватчиков, как на своих освободителей. Великая освободительная миссия выпала на вашу долю. Будьте же достойными этой миссии!.. Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!.. Под знаменем Ленина — вперед к победе!..

Позже страна услышала речь полностью в специальной радиозаписи.

Красная площадь видела и более внушительные парады — когда все маршировали в парадной форме, когда все лошади в эскадронах и на батареях были подобраны в масть.

А сейчас в Москве оставалось не так много войск. Так, казармы училища имени Верховного Совета РСФСР изрядно опустели. В минувшие годы именно те, кто стояли в почетном карауле у Мавзолея Ленина, всегда участвовали в парадах. В первый раз за все годы эти курсанты не вышли на парад. В мирное время они восхищали чеканным шагом, строевой выправкой, а в это утро бились с фашистами под Волоколамском. Командовал ими Герой Советского Союза полковник С. И. Младенцев.

Парад возглавил курсантский батальон 1-го Московского краснознаменного артиллерийского училища имени Красина. Несколько батарей училища тоже сражались под Волоколамском. Курсанты, открывшие парад, остались в Москве только потому, что осваивали в ту пору реактивные установки.

Вслед за будущими командирами грозных "катюш" прошел отряд моряков московского флотского экипажа, шли полки дивизии имени Дзержинского, рота 332-й Ивановской дивизии имени Фрунзе. Привлекла общее внимание сводная рота автоматчиков. Дивизия прибыла в Москву две недели назад и занимала позиции на юго-западной окраине города. За ивановскими автоматчиками шагала 2-я Московская стрелковая дивизия, сформированная недавно.

Отдельные батальоны, роты были незаметно для противника отведены с менее опасных участков фронта во второй эшелон и переброшены в Москву только на часы парада.

Вслед за подразделениями, прибывшими с фронта, прошел полк народного ополчения.

Полушубки, бушлаты, стеганые ватники, бекеши и шинели; иные шинели еще помнили Каховку и Царицын, Касторную и Перекоп…

Сапоги, валенки, ботинки с обмотками…

Шапки-ушанки, буденовки, треухи, картузы, кубанки, папахи…

Винтовки вперемежку с карабинами, мало автоматов, противотанковых ружей. Прошагал взвод с ручными пулеметами Дегтярева: кто нёс пулемет на правом плече, кто — на левом.

В минуты, когда по брусчатке, запоздало учась чеканному шагу, маршировали бойцы народного ополчения, обращаешься воспоминаниями к вожакам русского народного воинства, нижегородцам, прославившимся в начале семнадцатого века — к земскому старосте Кузьме Минину, который в боях за Москву проявил личную храбрость, и к воеводе князю Дмитрию Пожарскому, раненному в схватке с польскими шляхтичами на Лубянке. Как мудро было установить памятник двум соратникам именно здесь, на Красной площади! Напомним, что памятник этот, заботливо обложенный мешками с песком, всю войну простоял невредимый у подножия храма Василия Блаженного.

Надо признать, вид у бойцов народного ополчения был не молодецкий, не парадный. Долговязый парень, из тех, кого кличут "дядя, достань воробушка", затесался на левый фланг и маршировал в соседстве с низенькими. Но кто поставит в упрек бойцам народного ополчения плохую выправку? Их ли вина, что не осталось времени на строевые занятия? Люди непризывного возраста и неотменного здоровья учились маршировать под аккомпанемент близкой канонады.

Именно отсюда, с Красной площади, где каждый камень принадлежит истории, начинается ваш путь в Бессмертие. Сыновья и внуки будут гордиться вашим непреклонным мужеством, доблестные красногвардейцы сорок первого года, волонтеры прифронтовой Москвы!

Вы явили всему миру преданность Родине, святым заветам Ленина. Да, только в минуту грозной опасности познается истинная привязанность и любовь. Только любовь, готовая на жертвы, выдерживает испытание в лихую годину.

Бесконечно дорога Красная площадь сердцу каждого советского человека и потому, что здесь покоится великий Ленин, а в Кремлевской стене и возле Мавзолея — его соратники. Здесь в вечном почетном карауле высятся голубые ели, здесь покоятся лучшие сыны революции, герои гражданской войны, сыны советского народа, обогатившие науку и культуру, умершие "от трудов, от каторг и от пуль, и никто почти — от долгих лет".

Владимир Маяковский по бессмертному праву поэта заверил революционеров, спящих вечным сном у Кремля:

Вся Москва встала "штыки ощетинивши" и ополчилась на врага.

В то утро, как бывало в годы гражданской войны, парад стал одновременно проводами на фронт. В отличие от мирных лет сегодня винтовки, пулеметы, орудия, танки были снабжены боеприпасами. Верная примета того, что путь с Красной площади вел не в казармы, а на позиции, — у многих участников парада заплечные вещевые мешки.

Вещевой мешок! Неразлучный спутник бойца в походах и маршах; нехитрый его гардероб, где хранятся такие ценности, как сухие портянки и пара чистого белья; запасной патронташ и солдатский арсенал: гранаты отдельно, запалы к ним отдельно; холщовая кладовочка с сухарями, пачками пшенного концентрата и банкой консервов; заплечная библиотечка, где лежит заветный томик стихов; портативный архив, куда спрятаны милая сердцу фотография, интимное письмо, детский рисунок… Солдатская тебе благодарность за верную службу и наша долговечная любовь тебе — незабвенный "сидор"!..

Снег, утоптанный пехотой, гасил стук копыт эскадронов, колесный скрип тачанок. За тачанками появились автомобили с зенитными орудиями.

С железным грохотаньем провезли пушки. Иные казались прибывшими из другой эпохи: "времен очаковских и покоренья Крыма". Наверно, то были очень заслуженные пушки, и за выслугой лет им давно пора было на музейный покой. И если они дефилировали на параде, то лишь потому, что все боеспособные пушки нужны, до зарезу нужны на фронте и не могли покинуть своих позиций.

Затем, к нашей радости, пошли танки, их было много, около двухсот, немало тяжелых. Танкисты оказались в Москве мимоездом. 33-ю танковую бригаду только в сентябре укомплектовали рабочими харьковских заводов.

На волоколамское направление двинется после парада 89-й отдельный танковый батальон. Одним из танков КВ командовал мой новый знакомый Павел Гудзь; пасмурным заснеженным предутром я не разглядел номера его машины.

Замыкала парад 31-я танковая бригада полковника А. Кравченко, сформированная недавно во Владимире. Занимались там строевой выучкой, проверяли моторы и ходовую часть. Многие танкисты никогда не были в Москве и не видели Красной площади. Поэтому в предпраздничную ночь выкроили время на своеобразную рекогносцировку. Поездка по Москве на грузовиках с выключенными фарами и проход по темной площади были единственной репетицией к параду: командиры и механики-водители поднялись мимо Исторического музея и прошагали по брусчатке "пеший по-танковому".

Все танки прошли с закрытыми люками. Только полковник Кравченко стоял в открытом люке.

Бригада прибыла в Москву из Ногинска и Владимира только 5 ноября. Накануне праздника разгрузилась на платформах Окружной дороги, в тупиках станции Москва-Товарная.

Пехотинцы шагали по площади с патронными подсумками, гранатами, а танки двигались с боекомплектом и сполна заправленные горючим.

Парад продолжался 1 час 2 минуты.

С Красной площади танки держали путь прямехонько на позиции. Может, для того чтобы сократить дорогу, танки не спускались, как обычно, мимо Василия Блаженного к набережной, а возле Лобного места поворачивали налево и через Ильинку, площадь Дзержинского направлялись по улице Горького на Ленинградское, Волоколамское и Можайское шоссе.

Дорогу механикам-водителям указывал регулировщик, стоявший на посту № 1 напротив Спасских ворот. До войны Ивана Иосифовича Щербакова охотно снимали фотографы, кинооператоры, гости Москвы — иностранцы и наши: уж больно артистично, элегантно он манипулировал жезлом. Трудно представить, что он когда-то работал молотобойцем в кузнице, клепальщиком, а будучи пограничником, задержал девятнадцать нарушителей. Он регулировал движение на Красной площади с 1936 года, тогда здесь ходили трамваи…

Щербаков, в каске, винтовка за спиной, штык за поясом, на боку противогаз, на ремне подсумок с патронами, в руке красный флажок, дает им отмашку.

Те, кто накануне вечером были на торжественном заседании на станции "Маяковская", могли увидеть и там старшего милиционера Щербакова: он дежурил в вестибюле. Поздно вечером их развезли по постам. В полночь Щербаков занял свой пост № 1 и сменился только в полдень, когда Красная площадь опустела.

В тот праздничный день хватило работы у московских регулировщиков. По мостовым города долго гремели танки, тягачи, броневики, пушки, слышался кавалерийский топот, маршевый шаг пехоты, скрип полковых обозов, тянувшихся на окраины, в пригороды, предместья…